Одна из местных анафем Синодика в неделю Православия
В пространной анафеме Прохору Кидони (ее как позднейшей нет в печатных греч. богослужебных книгах и вообще никогда не было в русской традиции) в конце как самый страшный его грех указывается следующее преступление: +...написавшему дерзкими рукой и мыслью против прочих апостольских и отеческих догматов Христовой Церкви, чего не дерзал никто другой из еретиков за все время, лаявшему (φρυαξαμένῳ), что воспринятое Богом Словом, то есть владычняя плоть Господа нашего Иисуса Христа, где обитала вся полнота божества телесно (Кол. 2, 9), была облечена до восшествия на крест в начала и власти (ср. Кол. 2, 15), то есть в бесов...+
Что кроется за этим обвинением?
Во-первых, сформулировано оно так, чтобы косвенно обвинить Прохора в мессалианстве, поскольку те (якобы) учили, что тело самого Господа, воспринятое от Марии, было полно бесов (подробнее в моем Макарии, с. 186). То есть Синодик возвращает антипаламитам те упреки, которые они адресовали исихастам, обвиняя их в мессалианстве.
Во-вторых, можно понять так, что Прохор учил о восприятии Спасителем "падшего человеческого естества" (к чему склонен, кажется, и проф. Осипов :). Откуда взято это обвинение?
Анафематизм основан на актах Собора 1368, где подобные взгляды Прохора издлагаются дважды. Сначала Филофей Коккин рассказывает о своих приватных собеседованиях с Прохором, во время которых он обсуждал фраменты из сочинений Прохора. В строках 352-383 (Риго) излагаются (очень сокращенно) взгляды Прохора на Фаворский свет. Цитата из Кол. 2, 15 (синод. пер., да и слав. тут совершенно не годятся) приводится в строке 377 слл. без каких-либо развернутых пояснений, но и без "уточнения" Синодика о бесах; в строке 359 (у Риго здесь сомнительная пунктуация, запятая не нужна после "монон") все же есть упоминание о том, что Христос восприял тело "ничуть не отличное от нашего" "кроме греха". Потом эта же тема поднимается в самом конце Собора в строке 895. Цитата обрублена (убраны слова "отличное от нашего"), так что выходит, будто Прохор утверждает, что Тело Христа было грешным. И далее он обвиняется в том, что Тело Христа "усовершилось", не будучи таковым уже при самом Его рождении.
Итак, из фрагмента из сочинений Прохора в передаче Филофея выдергивается фраза, получающая совсем иной смысл, а потом вносится в Синодик.
Но этого мало. Если мы посмотрм, а что же на самом деле утверждал Прохор, то найдем в Апологии против Филофея его подлинные мысли (p. 304-310 Mercati). Оказывается, Прохор, ссылаясь, в частности и на толкование прп. Максимом Исповедником Кол. 2, 15 в Qu. Thal. 21, утверждал, что Иисус воспринял на себя все последствия греха, кроме самого греха, то есть неукоризненные страсти, и что Он был, в частности, смертным (Прохор тут открыто высказывается против учения Юлиана Галикарнасского). Что же касается "усовершенствования", то Прохор совершенно справедливо указывал, что после Воскресения исчезли у Господа дебелость плоти и все прочее (как следствие смерти, которой Адам и все люди, кроме Спасителя, подпали вследствие козней диавола), добровольно Им воспринятое при Вополощении, а потому все это и называется применительно ко Христу не "грехом", а "подобием греха". А если бы у Него было изначально какое-то особое световидное тело, то видимое, то нет, то Он был бы иноприроден нам. По мнению Прохора, Преображение не должно заслонять Воскресение.
Я не говорю, что Прохор тут во всем прав. Так, среди самих антипаламитов велись споры о том, какое тело воспринял Христос при воплощении и можно ли его сравнивать с телом Адама до грехопадения (подробнее см. в моей статье в ПЭ "Исаак Аргир"). Но общая мысль рассуждений Прохора вполне ясна, тут нет ничего неправославного.
Таким образом, сначала Филофей привел отрывки из сочинений Прохора, вольно или невольно исказив контекст, а затем на основании этих отрывков была сделана "ампутация", давшая мыслям Прохора прямо противоположное значение, усиленное в Синодике через прибавку "то есть в бесов".
Остается добавить, что Филофеем двигало отнюдь не только желание борьбы с ересью. Утверждение паламизма и противление унии с Римом были одними из задач его политики, которой мешали Димитрий Кидонис, обладавший, так сказать, политической неприкосновенностью, и его брат Прохор. Кроме того, Прохор позволил себе во время процесса личные нападки в адрес Филофея, напомнив о его иудейском происхождении и сравнив себя со Христом (Собор 1368 как раз был во время Великого Поста), а Филофея -- с его предками. Прохор напомнил Филофею и о том, что тот, якобы, был поваром и учился у ритора, а не богослова. "Поварами" (= "кухарками") и "харчевниками" Прохор называл и исихастов-паламитов. Естественно, столь дерзкое поведение (о котором спецально упоминается в Томосе) требовало возмездия.
Приведенный небольшой пример дает вполне ясное представление о том, какими способами зачастую в Византии разделывались с политическими и личными противниками, используя в качестве предлога богословие, да еще и безбожно перевирая мысли подвергнутых церковному остракизму. Как мы видим вплоть до сего дня, подобные методы порой продолжают успешно использоваться в борьбе с неугодными лицами.
Телу Прохора Кидони как непокаявшегося еретика было отказано в церковном погребении. Но еще долго его сочинения беспокоили высших церковных иерархов, которым пришлось писать длинные опровержения и вследствие его критики отчасти пересмотреть бытовавшие до того представления о Фаворском свете.
Обо всем этом хорошо помнить тем, кто рьяно читает анафемы (кстати, зачастую самовольно) за богослужением во время Великого Поста (чем некогда по молодости и глупости грешил и я сам). Очень мудро поступили Екатерина Великая и затем владыка Питирим (хотя он и действовал тут, видимо, антиканонично), что изменили последование (при императрице) и убрали из Архиерейского чиновника (при Питириме) подобные и прочие анафемы.
Что кроется за этим обвинением?
Во-первых, сформулировано оно так, чтобы косвенно обвинить Прохора в мессалианстве, поскольку те (якобы) учили, что тело самого Господа, воспринятое от Марии, было полно бесов (подробнее в моем Макарии, с. 186). То есть Синодик возвращает антипаламитам те упреки, которые они адресовали исихастам, обвиняя их в мессалианстве.
Во-вторых, можно понять так, что Прохор учил о восприятии Спасителем "падшего человеческого естества" (к чему склонен, кажется, и проф. Осипов :). Откуда взято это обвинение?
Анафематизм основан на актах Собора 1368, где подобные взгляды Прохора издлагаются дважды. Сначала Филофей Коккин рассказывает о своих приватных собеседованиях с Прохором, во время которых он обсуждал фраменты из сочинений Прохора. В строках 352-383 (Риго) излагаются (очень сокращенно) взгляды Прохора на Фаворский свет. Цитата из Кол. 2, 15 (синод. пер., да и слав. тут совершенно не годятся) приводится в строке 377 слл. без каких-либо развернутых пояснений, но и без "уточнения" Синодика о бесах; в строке 359 (у Риго здесь сомнительная пунктуация, запятая не нужна после "монон") все же есть упоминание о том, что Христос восприял тело "ничуть не отличное от нашего" "кроме греха". Потом эта же тема поднимается в самом конце Собора в строке 895. Цитата обрублена (убраны слова "отличное от нашего"), так что выходит, будто Прохор утверждает, что Тело Христа было грешным. И далее он обвиняется в том, что Тело Христа "усовершилось", не будучи таковым уже при самом Его рождении.
Итак, из фрагмента из сочинений Прохора в передаче Филофея выдергивается фраза, получающая совсем иной смысл, а потом вносится в Синодик.
Но этого мало. Если мы посмотрм, а что же на самом деле утверждал Прохор, то найдем в Апологии против Филофея его подлинные мысли (p. 304-310 Mercati). Оказывается, Прохор, ссылаясь, в частности и на толкование прп. Максимом Исповедником Кол. 2, 15 в Qu. Thal. 21, утверждал, что Иисус воспринял на себя все последствия греха, кроме самого греха, то есть неукоризненные страсти, и что Он был, в частности, смертным (Прохор тут открыто высказывается против учения Юлиана Галикарнасского). Что же касается "усовершенствования", то Прохор совершенно справедливо указывал, что после Воскресения исчезли у Господа дебелость плоти и все прочее (как следствие смерти, которой Адам и все люди, кроме Спасителя, подпали вследствие козней диавола), добровольно Им воспринятое при Вополощении, а потому все это и называется применительно ко Христу не "грехом", а "подобием греха". А если бы у Него было изначально какое-то особое световидное тело, то видимое, то нет, то Он был бы иноприроден нам. По мнению Прохора, Преображение не должно заслонять Воскресение.
Я не говорю, что Прохор тут во всем прав. Так, среди самих антипаламитов велись споры о том, какое тело воспринял Христос при воплощении и можно ли его сравнивать с телом Адама до грехопадения (подробнее см. в моей статье в ПЭ "Исаак Аргир"). Но общая мысль рассуждений Прохора вполне ясна, тут нет ничего неправославного.
Таким образом, сначала Филофей привел отрывки из сочинений Прохора, вольно или невольно исказив контекст, а затем на основании этих отрывков была сделана "ампутация", давшая мыслям Прохора прямо противоположное значение, усиленное в Синодике через прибавку "то есть в бесов".
Остается добавить, что Филофеем двигало отнюдь не только желание борьбы с ересью. Утверждение паламизма и противление унии с Римом были одними из задач его политики, которой мешали Димитрий Кидонис, обладавший, так сказать, политической неприкосновенностью, и его брат Прохор. Кроме того, Прохор позволил себе во время процесса личные нападки в адрес Филофея, напомнив о его иудейском происхождении и сравнив себя со Христом (Собор 1368 как раз был во время Великого Поста), а Филофея -- с его предками. Прохор напомнил Филофею и о том, что тот, якобы, был поваром и учился у ритора, а не богослова. "Поварами" (= "кухарками") и "харчевниками" Прохор называл и исихастов-паламитов. Естественно, столь дерзкое поведение (о котором спецально упоминается в Томосе) требовало возмездия.
Приведенный небольшой пример дает вполне ясное представление о том, какими способами зачастую в Византии разделывались с политическими и личными противниками, используя в качестве предлога богословие, да еще и безбожно перевирая мысли подвергнутых церковному остракизму. Как мы видим вплоть до сего дня, подобные методы порой продолжают успешно использоваться в борьбе с неугодными лицами.
Телу Прохора Кидони как непокаявшегося еретика было отказано в церковном погребении. Но еще долго его сочинения беспокоили высших церковных иерархов, которым пришлось писать длинные опровержения и вследствие его критики отчасти пересмотреть бытовавшие до того представления о Фаворском свете.
Обо всем этом хорошо помнить тем, кто рьяно читает анафемы (кстати, зачастую самовольно) за богослужением во время Великого Поста (чем некогда по молодости и глупости грешил и я сам). Очень мудро поступили Екатерина Великая и затем владыка Питирим (хотя он и действовал тут, видимо, антиканонично), что изменили последование (при императрице) и убрали из Архиерейского чиновника (при Питириме) подобные и прочие анафемы.