Финт ушами, взмах хвостом (гл.7)
Глава 7. Ностальгическая
Дорогой длинною,
Да ночкой лунною…
К. Подревский
Вечер воскресенья пролетел по инерции. С физической точки зрения, я был полон сил, но пережил столько эмоций, что уже просто не чувствовал ничего. Произошел перегруз и как отшибло.
Поделился впечатлениями с дядей, напоследок он меня по-доброму нагрузил своей жизненной философией. Другой бы сказал «затроллил», а я не против, сам люблю это дело.
Потом поехали на вокзал, попрощались, я сел в поезд, разложился, пристроил пакет с трофейными книгами. Достал «Симбионтов», начал читать и понял: это опять про меня. Как такое может быть? Там Леша, которого мама душит опекой. Здесь я, который это все пережил вчера, позавчера и всю последнюю неделю в особо извращенной форме. И после этого некоторые удивляются, как я могу любить книги Дивова? Да потому что я читаю их и будто в зеркало смотрюсь.
Радио в вагоне играло что-то древнее, из восьмидесятых. Я захлопнул книжку, облокотился на стол и, подперев голову рукой, уставился в окно. Величественная бархатная ночь окутала город. Плавно проплывали мимо дома, проспекты, увешанные вереницами огней и населенные одинокими мчащимися машинами. Динамик зашипел, оттуда грянул Серов и в душе что-то тренькнуло.
Не рассказывайте мне, до какой степени это не кошерно, не гламурно, и какое это старье. Не сотрясайте воздух, я и так знаю. Но это песня моего детства. Не учите меня жить, не посягайте на мое детство своими наманикюренными ручками и радикальными нравоучениями. Это моя песня и мне глубоко безразлично, сколько на ней слоев нафталина и сколько моли сдохло под ее звуки. Она моя.
- Я люблю тебя до слез…
Я слушал, мысленно подпевая, и смотрел, как неудержимо убегает от меня безумно красивая, сияющая огнями ночная Москва.
Кончилась песня, кончилась Москва, осталась легкая ностальгия. Светлая грусть о том, чего не вернешь, и радость, потому что это было.
А следующим утром, проснувшись, потянувшись, первым, что я увидел, было шикарное лазурное небо за окном, едва прикрытое подзолоченными солнцем перистыми облаками. И в душу закралась спокойная уверенность: сегодня все будет хорошо.
Сразу с поезда поехал на работу. С вещами, с книгами и с впечатлениями. Сиял там весь день как новогодняя елка. Чуть не проболтался про поездку, а ведь очень хотелось.
Вечером оказалось, что сегодня, шестого декабря, день украинской армии. Заказали пиццу, скромно отметили. Притом, что к армии у нас у всех отношение самое косвенное. Кто на военной кафедре отстрелялся, кто просто откосил.
Редкая удача: понедельник вышел во всех отношениях приятным, ненапряжным днем. Поток чудных событий, начавшийся в пятницу, иссякал.
Еще позже, дома, делясь впечатлениями с родными, я сформулировал: это был очень долгий четырехдневный день. Я действительно так чувствовал время.
К вступительному слову
Глава 1. Экскурс в историю, рекогносцировка местности
Глава 2. Язык мой - враг мой
Глава 3. Есть такое слово «карма»
Глава 4. Разведка боем
Глава 5. Вечер интересных находок
Глава 6. Наглость - второе счастье
PослеSловие
Дорогой длинною,
Да ночкой лунною…
К. Подревский
Вечер воскресенья пролетел по инерции. С физической точки зрения, я был полон сил, но пережил столько эмоций, что уже просто не чувствовал ничего. Произошел перегруз и как отшибло.
Поделился впечатлениями с дядей, напоследок он меня по-доброму нагрузил своей жизненной философией. Другой бы сказал «затроллил», а я не против, сам люблю это дело.
Потом поехали на вокзал, попрощались, я сел в поезд, разложился, пристроил пакет с трофейными книгами. Достал «Симбионтов», начал читать и понял: это опять про меня. Как такое может быть? Там Леша, которого мама душит опекой. Здесь я, который это все пережил вчера, позавчера и всю последнюю неделю в особо извращенной форме. И после этого некоторые удивляются, как я могу любить книги Дивова? Да потому что я читаю их и будто в зеркало смотрюсь.
Радио в вагоне играло что-то древнее, из восьмидесятых. Я захлопнул книжку, облокотился на стол и, подперев голову рукой, уставился в окно. Величественная бархатная ночь окутала город. Плавно проплывали мимо дома, проспекты, увешанные вереницами огней и населенные одинокими мчащимися машинами. Динамик зашипел, оттуда грянул Серов и в душе что-то тренькнуло.
Не рассказывайте мне, до какой степени это не кошерно, не гламурно, и какое это старье. Не сотрясайте воздух, я и так знаю. Но это песня моего детства. Не учите меня жить, не посягайте на мое детство своими наманикюренными ручками и радикальными нравоучениями. Это моя песня и мне глубоко безразлично, сколько на ней слоев нафталина и сколько моли сдохло под ее звуки. Она моя.
- Я люблю тебя до слез…
Я слушал, мысленно подпевая, и смотрел, как неудержимо убегает от меня безумно красивая, сияющая огнями ночная Москва.
Кончилась песня, кончилась Москва, осталась легкая ностальгия. Светлая грусть о том, чего не вернешь, и радость, потому что это было.
А следующим утром, проснувшись, потянувшись, первым, что я увидел, было шикарное лазурное небо за окном, едва прикрытое подзолоченными солнцем перистыми облаками. И в душу закралась спокойная уверенность: сегодня все будет хорошо.
Сразу с поезда поехал на работу. С вещами, с книгами и с впечатлениями. Сиял там весь день как новогодняя елка. Чуть не проболтался про поездку, а ведь очень хотелось.
Вечером оказалось, что сегодня, шестого декабря, день украинской армии. Заказали пиццу, скромно отметили. Притом, что к армии у нас у всех отношение самое косвенное. Кто на военной кафедре отстрелялся, кто просто откосил.
Редкая удача: понедельник вышел во всех отношениях приятным, ненапряжным днем. Поток чудных событий, начавшийся в пятницу, иссякал.
Еще позже, дома, делясь впечатлениями с родными, я сформулировал: это был очень долгий четырехдневный день. Я действительно так чувствовал время.
К вступительному слову
Глава 1. Экскурс в историю, рекогносцировка местности
Глава 2. Язык мой - враг мой
Глава 3. Есть такое слово «карма»
Глава 4. Разведка боем
Глава 5. Вечер интересных находок
Глава 6. Наглость - второе счастье
PослеSловие