Той Украины, которую он любил, никогда не было. (Я её в некотором смысле тоже любил, кстати). В ней в это всегда зрело, страна была так устроена, что это не могло кончится иначе. Так что дальнейшее его признание коллективной вины -- это что-то типа реакции жертв изнасилования, которые склонны считать себя виноватыми, поскольку альтернатива (признание, что с этим вообще ничего нельзя сделать, и что такие вещи просто тупо происходят и всё) -- ещё хуже.
Ну почему же, они позволяют себя уговорить поехать покататься. А потом ВНЕЗАПНО оказывается, что ехали немножко для другого.
Я просто не понимаю, какая у него была альтернатива. Вот он не дал бы себя оболванить, был бы простым украинским ватником, и чего? Таких было много очень, это как-то остановило объективный процесс роста украинского национализма в специально сконструированной под него стране? Нет, просто он был бы не участником, а ещё одним врагом истинных патриотов, только и всего.
Но вообще я этот коммент писал прежде всего по первой части. Не было того, что он там себе навыдумывал и любил, никогда, вот что важно. Было именно вот это, просто на другом этапе развития.
Меня кстати Шарий бесит. Он и сейчас говорит, что украинский язык должен быть единственным государственным в стране, что только это может гарантировать целостность страны. Сейчас! Ну ему из Голландии легко так говорить, наверное.
Comments 13
Reply
И разница большая - жертвы изнасилования не позволяют себя уговорить.
Reply
Я просто не понимаю, какая у него была альтернатива. Вот он не дал бы себя оболванить, был бы простым украинским ватником, и чего? Таких было много очень, это как-то остановило объективный процесс роста украинского национализма в специально сконструированной под него стране? Нет, просто он был бы не участником, а ещё одним врагом истинных патриотов, только и всего.
Но вообще я этот коммент писал прежде всего по первой части. Не было того, что он там себе навыдумывал и любил, никогда, вот что важно. Было именно вот это, просто на другом этапе развития.
Меня кстати Шарий бесит. Он и сейчас говорит, что украинский язык должен быть единственным государственным в стране, что только это может гарантировать целостность страны. Сейчас! Ну ему из Голландии легко так говорить, наверное.
Reply
А Шарий по-моему чей-то, и ведёт себя как Монтян, допуская компромиссы, чтобы его слушали обе стороны.
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment