Мир Полдня: новое прочтение, реконструкция и переоценка
Мир Полдня братьев Стругацких (как их часто обозначают - АБС) часто сравнивают с миром, описанным Иваном Ефремовым (в романах «Туманность Андромеды», «Час быка» и др.) при этом отдавая предпочтение Ефремову *. Замечается, что модели общества у Стругацких недостает стройности и продуманности.
В частности и у меня отторжение вызывают некоторые детали: и "линия доставки" - своей вопиющей избыточностью, и узкая специализация, присущая многим членам общества - наличие профессиональных деятелей искусств и пр. Это должно неизбежно вызывать нерациональное использование совокупной рабочей силы (напр., почвовед в одном эпизоде "Полдня" прямо-таки мается от безделья).
Но я хочу показать, что под поверхностью этих деталей скрыт истинный механизм, теоретически более выверенный, чем у Ефремова (и работающий впоследствии независимо от смены политических предпочтений авторов).
Придуман он не АБС, а просто взят из научного ком-ма и воплощен буквально: свободная ассоциация; свободное развитие каждого - условие свободного развития всех; отсутствие государства, национальных границ и вообще всяких внешних правовых рамок; наука как непосредственная производительная сила (и вследствие этого непосредственно властвующая, т.к. все решения принимаются тем или иным лицом в силу своей компетенции = научной подготовки).
Автор (АБС) словно бы задался целью проверить все эти теоретические посылки, причем на наличном человеческом материале - на окружающих его реальных советских людях (этим, видимо, и объясняется их узкая проф. специализация), разумеется лучших из них. Для этого ему естественно понадобились дополнительные фантастические предпосылки, чтобы "блага лились полным потоком": "линия доставки", возможность свободного мгновенного перемещения, глайдеры, фотонные звездолеты. Т.о., все эти нереальные и скорее всего в принципе нереализуемые технические детали - всего лишь внешние "костыли", которые следует воспринимать как условность, театральную декорацию.
Содержательно же важны детали общественного устройства.
Рассматривать их будем в логическом, а не историческом порядке, т.е. так, как если бы целостная модель мира существовала у авторов изначально, а не достраивалась и уточнялась постоянно из произведения в произведение.
Источником материала служит основной ствол мира Полдня: Радуга-ТББ-Остров-Жук-Волны.
Общественные институты
В текстах цикла о мире Полдня можно найти упоминания о таких общественных институтах как: школа, процедура распределения выпускников (по общественной потребности и с учетом индивидуальных наклонностей), местные советы и всемирный совет.
При всемирном совете есть трибунал, Комиссия по контакту с иными цивилизациями (КОМКОН), центральная аварийная служба, "чрезвычайка" КОМКОН-2.
Упоминаний о реальной работе трибунала мне найти не удалось.
Руководство центральных служб, очевидно, назначается всемирным советом.
Совет издает законы, но в смысле не юридическом, а скорее в смысле технологической регламентации, напр. в «Волнах» упоминается закон о прививках («фукимизации») и последующее принятие (после проведенной инициативной группой граждан кампании) поправки к нему о добровольности этой процедуры.
Вообще, представляется, что всемирный совет не является постоянно действующим правительством, а решает только судьбоносные вопросы. Возможно, постоянно действующим является его президиум.
КОМКОН-2 вначале по статусу не отличается от обычных центральных служб, т.е. сходен с научным учреждением.
Всё работающее население занято в учреждениях, имеющих характер научных и привычный нам тип с единоначалием и внутренней иерархией подчинения. Ведомственная сторона управления обществом авторами никак не освещена. В обществах привычного нам сейчас типа каждое учреждение встроено в более-менее стройную иерархическую структуру, в зависимости от отраслевого деления образующую то или иное ведомство. Ведомства управляют своими учреждениями, т.е. назначают их руководство, упраздняют, создают новые и т.д.
Можно предположить, что вся это структура как очевидно бюрократическая упразднена. Каждое учреждение автономно - в ситуации избытка ресурсов у руководства и работников нет интереса имитировать бурную деятельность и раздувать штаты. В случае отсутствия настоящего дела работники по собственной инициативе или по согласованию с руководством перераспределяются на новые места. Здесь есть противоречие между дисциплиной (обязанностью подчинения руководству учреждения) и свободой работника (искать лучшего способа применения своих сил). Это противоречие разрешается в дальнейшем.
Человек как моральный субъект
Чтобы общество не развалилось в отсутствие внешних рамок каждый индивид должен обладать собственным правильным стержнем. Формированием соответствующей потребностям такого общества личности занимается система воспитания. Это воспитание коллективное, в интернатах (хотя в др. эпизодах мы находим детей вместе с родителями). В представленный период педагогического брака уже нет, лица с девиантным поведением в обществе отсутствуют. При этом диапазон разнообразных типов личностей весьма широк, так напр. «подкидыша» Льва Абалкина можно было бы назвать социопатом. Тем не менее «солидарность поведения» (по А. Макаренко) как бы прошита у всех в подкорке.
Приходится специально отметить, т.к. здесь, оказывается, возможно непонимание, что такие явления, как травля и насилие, столь характерное для нынешних детских учреждений, там невозможны в принципе, как не было их в коммуне Макаренко (это не значит, что всех всегда гладят по головке). Иное было бы крахом всей системы.
Кроме того у всех на инстинктивном уровне глубочайшее отвращение ко всякой элитарности, скрытым от общества тайнам и келейному способу решения вопросов. (Этому противоречит закрытость части информации в глобальной сети, доступом к которой распоряжается КОМКОН-2. На самом деле этому противоречит само существование КОМКОН-2. Это сознательно введенный элемент, отражающий противоречивость всякого реалистично представленного общества, живого, находящегося в развитии; потом, это механизм его разрушения или проверки на прочность, о чем ниже; наконец, без связанного с этим драматизма авторам просто не о чем бы было писать. Впрочем, всё это взаимосвязано.)
Каждый взрослый человек является суверенной личностью, способной судить о всех вопросах, касающихся всего общества, и предпринимать любые действия, которые сочтет нужными. Какие бы последствия ни наступили после этого, в том числе самые трагические и разрушительные, единственным судьей для него останется собственная совесть. Нравственное чувство полагается главным ориентиром, нравственный поступок - самым верным, и этот поступок должен служить образцом закона для подобных случаев.
Но если спасся сам, а брошенный товарищ погиб - значит с ощущением вины тебе быть до конца жизни, что заменяет наказание. Тем не менее при этом Горбовский в «Радуге» прямо заявляет парадоксальное для нашего слуха, что преступлений не бывает. В самом деле, напр. на тихоокеанском атолле под ментальным воздействием «силурийского моллюска» происходит серия убийств, но это повод для научного, а не уголовного разбирательства.
Специально для иллюстрации глубины и даже иррациональной устойчивости этого предубеждения (что преступлений не бывает, человек на это не способен) был написан «Парень из преисподней».
Но люди, разумеется, не идеальны и оказываются на разной моральной высоте. Этот факт отражает параметр «уровень социальной ответственности» (не отсюда ли Путин взял сходное выражение), который, видимо, фиксируется в подобии личного дела, доступен для всех руководящих инстанций и т.о. учитывается в кадровой политике. Так разрешается упомянутое выше противоречие между свободой и дисциплиной: от назначения конечно можно отказаться, но это «минус к карме».
Исследуется и возможность анархических эксцессов (как самовольное вмешательство Максима в дела на Саракше) и получается, что такие случаи не особо опасны.
Самоуправление
Авторов иногда упрекают в том, что не прописан набор демократических процедур, так критик пишет: «Мы вроде бы не тайный Совет выбирали, - возмущается свидетель и жертва катастрофы на Радуге - но ведут себя руководители именно так». Но после этого руководители выходят к собравшейся толпе и решение принимается-утверждается всеми собравшимися.
Надо заметить, что вообще-то самый естественный способ принятия общественно важных решений для коллектива разумных человеческих существ - общее собрание. Так было при первобытном коммунизме. Так было и в начальную эпоху нашей революции, при становлении советской власти. Совет собственно и есть общее собрание.
Сначала самоорганизовывался комитет активистов для решения вопроса о разделе земель в деревне или введения рабочего контроля на городском предприятии. Для утверждения собирался Совет, на нем комитет активистов естественным образом преобразовывался в исполком (на предприятии - фабзавком, ошибочно по моему мнению относимый к профсоюзной, а не советской линии). Совет верхнего уровня составляли делегаты от этих комитетов. Разумеется, в крупном населенном пункте, Совет изначально состоял из выбранных депутатов. На волне энтузиазма Совет сначала собирался для решения всех вопросов, затем всё реже, в конце концов только для выборов очередного исполкома.
Можно полагать, что примерно также выбираются советы в мире Полдня, но в отсутствии политической власти как таковой их вырождение не происходит. Кроме того, каждое решение опирается на общественный консенсус, иначе оно будет недейственным. Обратная связь с обществом обеспечивается развитой системой связи, подобной той, которую мы имеем уже сейчас.
Противоречивость положения в данном обществе такого учреждения как КОМКОН-2 специально подчеркивается авторами. Так в «Жуке» попытка изъятия экспоната из музея начальником отдела в КОМКОН-2 Сикорским встречает решительный отказ директора музея как нарушающее правила его работы. Мы понимаем, что настоящий сотрудник спецслужб просто показал бы «красные корочки».
Но в арсенале тайной полиции пожалуй главное - нелегальные методы. Так, распространенный фокус у всех подобных служб - убить неугодного, а труп подбросить как жертву ДТП. Но в таких ведомствах это происходит по инструкции и по письменному приказу руководства. Сикорски же должен действовать только на свой страх.
И вот, когда Сикорски нелегально проникает в музей, он встречает там представителя общественности «ядовитого старичка» Бромберга, который заявляет, что имеет больше оснований для нахождения в данном месте. Сикорски должен согласиться и даже признает оправданность подобного контроля за своей деятельностью.
Механизмы, компенсирующие отсутствие политической власти
Естественно предположить, что процесс снятия общественных форм (напр.: семья, частная собственность, право, государство) проходит в обратном порядке их историческому появлению, воспроизводя по ходу некоторые черты, которые сейчас однозначно воспринимаются как архаические. В мире Полдня в глаза бросается архаичность отношений к учителю, упоминаемый авторами принцип сяо (конфуцианская сыновняя почтительность), полу-ироничное титулование «экселенц».
А вот что пишет тот же критик: «Незыблемые авторитеты в уголовно-сектантском смысле этого слова: душка Горбовский, крепкий хозяйственник Комов и несколько других - думающие за всех… Отметим, что герои не считают нужным сдерживать свои порывы по причинению добра кулаками и наведению справедливости - вообще, шанс получить по физиономии в мире Стругацких весьма велик».
Но незыблемые авторитеты вполне естественно заменяют политическую власть, а авторитет всемирного совета складывается из авторитета его членов.
Далее, как уже указывалось, в мире, где нет профессиональных судей, каждый - судья, он же и «отмщение». Чтобы привести случайного нарушителя в чувство, воздаяние по возможности производится сразу же, на месте, чтобы случай не стал закономерностью.
Обратную ситуацию мы наблюдаем в современном обществе, где имеется тенденция перевода всё более широкого круга отношений в правовую сферу и государственное регулирование. Отсюда скандальная актуальность таких тем как ювенальная юстиция и секс-харассмент.
Далее, известно, что до появления разделения на имущественные классы в человеческом обществе были возрастные классы. Понятно, что ребенок не может быть полноправным членом общества. Переход из одного состояния в последующее сопровождался обрядом инициации. Этот момент лучше проработан у Ефремова - т.н. «подвиги Геркулеса». Т.о., оба автора (и АБС, и Ефремов) акцентируют внимание на возрождение некоторых черт архаики в общественных отношениях.
Героическая эпоха
Мы застаем общество Полдня в период его неудержимой экспансии, бурного роста производительной мощи. Этим объясняется отсутствие в общественном сознании трагического отношения к возможным жертвам на переднем крае. Что ж, ощущение жизни в героическую эпоху, справедливости общественного устройства, личного достоинства и свободы, открытости миру - всё это взаимосвязано. Авторами рисуются и известные землянам цивилизации закрытого типа, совершенно чуждые для человека. Для человечества такое состояние было бы ненормальным, нормальное состояние для него - коммунистическое общество.
Итак, мир построен, населен обычными (с педагогической коррекцией) людьми и найден вроде бы работоспособным. Теперь интересно его сломать, чтобы определить предел прочности.
Моральные дилеммы
Если в основе общества лежит моральное единство составляющих его членов, по этому фундаменту и надо наносить удары. В каждом произведении авторы ставят своих героев в трагическую ситуацию сложного выбора.
«Далёкая Радуга».
Это такой аналог «Титаника» - надо выбрать, спасать ли себя любимого (вариант - свою любимую) или детей. Выбор очевиден как для людей Радуги, так и для читателей.
Испытание выдержано с честью.
«Трудно быть богом».
Сложный выбор между «служебными обязанностями», вытекающими из теоретической посылки (возможно, ложной), что в интересах науки вмешательство недопустимо, и нравственным чувством героя. Герой не выдерживает напряжения, происходит срыв (с жертвами среди аборигенов). Нравственное чувство читателей солидарно с чувствами героя.
«Обитаемый остров»
На этот раз герой хотя и действует импульсивно, но в полном ладу со своей совестью, ни малейшего разлада нет. Только к концу выясняется, что здесь, оказывается, тоже есть моральная дилемма: уничтожить или оставить столь удобный механизм управления как башни. Выбор произошел явочным порядком, ну а постфактум все признают, что башни - мерзость.
Вообще по теме прогрессорства, которой авторы уделяют столько внимания, постоянно подчеркивая, что прогрессоров никто не любит, и что психика их не в лучшем состоянии, можно заключить, что идея прогрессорства морально обанкрочена. Т.е. нельзя сказать, что АБС, в отличии от Ефремова, - сторонники прогрессорства.
«Жук в муравейнике»
Сложнейший выбор между гуманным чувством к любой зарождающейся жизни и любому разумному существу и представлением о возможной внешней угрозе, в ней заложенной. Сикорски взваливает на себя ответственность за всё человечество и решается на убийство. В дальнейшем выясняется, что выбор был неверен, случай назван «синдром Сикорски», т.е. отнесен к области психиатрии.
Возможно, здесь скрыта полемика с известным направлением, оправдывающим сохранение государства при социализме существованием внешней угрозы.
«Волны гасят ветер»
Наконец доказывается, что угроза разрушения данного общества не может исходить от социальных сил. Угроза исходит от биологического видообразования, а это совсем другое дело.
Возвращаясь к противопоставлению двух образов будущего можно заключить, что на шкале социализм - коммунизм общество Ефремова, насыщенное формальными институтами управления, ближе к социализму, а мир Полдня - к коммунизму.
* См., напр, http://levoradikal.ru/archives/16770
https://aerys.livejournal.com/28553.html
В частности и у меня отторжение вызывают некоторые детали: и "линия доставки" - своей вопиющей избыточностью, и узкая специализация, присущая многим членам общества - наличие профессиональных деятелей искусств и пр. Это должно неизбежно вызывать нерациональное использование совокупной рабочей силы (напр., почвовед в одном эпизоде "Полдня" прямо-таки мается от безделья).
Но я хочу показать, что под поверхностью этих деталей скрыт истинный механизм, теоретически более выверенный, чем у Ефремова (и работающий впоследствии независимо от смены политических предпочтений авторов).
Придуман он не АБС, а просто взят из научного ком-ма и воплощен буквально: свободная ассоциация; свободное развитие каждого - условие свободного развития всех; отсутствие государства, национальных границ и вообще всяких внешних правовых рамок; наука как непосредственная производительная сила (и вследствие этого непосредственно властвующая, т.к. все решения принимаются тем или иным лицом в силу своей компетенции = научной подготовки).
Автор (АБС) словно бы задался целью проверить все эти теоретические посылки, причем на наличном человеческом материале - на окружающих его реальных советских людях (этим, видимо, и объясняется их узкая проф. специализация), разумеется лучших из них. Для этого ему естественно понадобились дополнительные фантастические предпосылки, чтобы "блага лились полным потоком": "линия доставки", возможность свободного мгновенного перемещения, глайдеры, фотонные звездолеты. Т.о., все эти нереальные и скорее всего в принципе нереализуемые технические детали - всего лишь внешние "костыли", которые следует воспринимать как условность, театральную декорацию.
Содержательно же важны детали общественного устройства.
Рассматривать их будем в логическом, а не историческом порядке, т.е. так, как если бы целостная модель мира существовала у авторов изначально, а не достраивалась и уточнялась постоянно из произведения в произведение.
Источником материала служит основной ствол мира Полдня: Радуга-ТББ-Остров-Жук-Волны.
Общественные институты
В текстах цикла о мире Полдня можно найти упоминания о таких общественных институтах как: школа, процедура распределения выпускников (по общественной потребности и с учетом индивидуальных наклонностей), местные советы и всемирный совет.
При всемирном совете есть трибунал, Комиссия по контакту с иными цивилизациями (КОМКОН), центральная аварийная служба, "чрезвычайка" КОМКОН-2.
Упоминаний о реальной работе трибунала мне найти не удалось.
Руководство центральных служб, очевидно, назначается всемирным советом.
Совет издает законы, но в смысле не юридическом, а скорее в смысле технологической регламентации, напр. в «Волнах» упоминается закон о прививках («фукимизации») и последующее принятие (после проведенной инициативной группой граждан кампании) поправки к нему о добровольности этой процедуры.
Вообще, представляется, что всемирный совет не является постоянно действующим правительством, а решает только судьбоносные вопросы. Возможно, постоянно действующим является его президиум.
КОМКОН-2 вначале по статусу не отличается от обычных центральных служб, т.е. сходен с научным учреждением.
Всё работающее население занято в учреждениях, имеющих характер научных и привычный нам тип с единоначалием и внутренней иерархией подчинения. Ведомственная сторона управления обществом авторами никак не освещена. В обществах привычного нам сейчас типа каждое учреждение встроено в более-менее стройную иерархическую структуру, в зависимости от отраслевого деления образующую то или иное ведомство. Ведомства управляют своими учреждениями, т.е. назначают их руководство, упраздняют, создают новые и т.д.
Можно предположить, что вся это структура как очевидно бюрократическая упразднена. Каждое учреждение автономно - в ситуации избытка ресурсов у руководства и работников нет интереса имитировать бурную деятельность и раздувать штаты. В случае отсутствия настоящего дела работники по собственной инициативе или по согласованию с руководством перераспределяются на новые места. Здесь есть противоречие между дисциплиной (обязанностью подчинения руководству учреждения) и свободой работника (искать лучшего способа применения своих сил). Это противоречие разрешается в дальнейшем.
Человек как моральный субъект
Чтобы общество не развалилось в отсутствие внешних рамок каждый индивид должен обладать собственным правильным стержнем. Формированием соответствующей потребностям такого общества личности занимается система воспитания. Это воспитание коллективное, в интернатах (хотя в др. эпизодах мы находим детей вместе с родителями). В представленный период педагогического брака уже нет, лица с девиантным поведением в обществе отсутствуют. При этом диапазон разнообразных типов личностей весьма широк, так напр. «подкидыша» Льва Абалкина можно было бы назвать социопатом. Тем не менее «солидарность поведения» (по А. Макаренко) как бы прошита у всех в подкорке.
Приходится специально отметить, т.к. здесь, оказывается, возможно непонимание, что такие явления, как травля и насилие, столь характерное для нынешних детских учреждений, там невозможны в принципе, как не было их в коммуне Макаренко (это не значит, что всех всегда гладят по головке). Иное было бы крахом всей системы.
Кроме того у всех на инстинктивном уровне глубочайшее отвращение ко всякой элитарности, скрытым от общества тайнам и келейному способу решения вопросов. (Этому противоречит закрытость части информации в глобальной сети, доступом к которой распоряжается КОМКОН-2. На самом деле этому противоречит само существование КОМКОН-2. Это сознательно введенный элемент, отражающий противоречивость всякого реалистично представленного общества, живого, находящегося в развитии; потом, это механизм его разрушения или проверки на прочность, о чем ниже; наконец, без связанного с этим драматизма авторам просто не о чем бы было писать. Впрочем, всё это взаимосвязано.)
Каждый взрослый человек является суверенной личностью, способной судить о всех вопросах, касающихся всего общества, и предпринимать любые действия, которые сочтет нужными. Какие бы последствия ни наступили после этого, в том числе самые трагические и разрушительные, единственным судьей для него останется собственная совесть. Нравственное чувство полагается главным ориентиром, нравственный поступок - самым верным, и этот поступок должен служить образцом закона для подобных случаев.
Но если спасся сам, а брошенный товарищ погиб - значит с ощущением вины тебе быть до конца жизни, что заменяет наказание. Тем не менее при этом Горбовский в «Радуге» прямо заявляет парадоксальное для нашего слуха, что преступлений не бывает. В самом деле, напр. на тихоокеанском атолле под ментальным воздействием «силурийского моллюска» происходит серия убийств, но это повод для научного, а не уголовного разбирательства.
Специально для иллюстрации глубины и даже иррациональной устойчивости этого предубеждения (что преступлений не бывает, человек на это не способен) был написан «Парень из преисподней».
Но люди, разумеется, не идеальны и оказываются на разной моральной высоте. Этот факт отражает параметр «уровень социальной ответственности» (не отсюда ли Путин взял сходное выражение), который, видимо, фиксируется в подобии личного дела, доступен для всех руководящих инстанций и т.о. учитывается в кадровой политике. Так разрешается упомянутое выше противоречие между свободой и дисциплиной: от назначения конечно можно отказаться, но это «минус к карме».
Исследуется и возможность анархических эксцессов (как самовольное вмешательство Максима в дела на Саракше) и получается, что такие случаи не особо опасны.
Самоуправление
Авторов иногда упрекают в том, что не прописан набор демократических процедур, так критик пишет: «Мы вроде бы не тайный Совет выбирали, - возмущается свидетель и жертва катастрофы на Радуге - но ведут себя руководители именно так». Но после этого руководители выходят к собравшейся толпе и решение принимается-утверждается всеми собравшимися.
Надо заметить, что вообще-то самый естественный способ принятия общественно важных решений для коллектива разумных человеческих существ - общее собрание. Так было при первобытном коммунизме. Так было и в начальную эпоху нашей революции, при становлении советской власти. Совет собственно и есть общее собрание.
Сначала самоорганизовывался комитет активистов для решения вопроса о разделе земель в деревне или введения рабочего контроля на городском предприятии. Для утверждения собирался Совет, на нем комитет активистов естественным образом преобразовывался в исполком (на предприятии - фабзавком, ошибочно по моему мнению относимый к профсоюзной, а не советской линии). Совет верхнего уровня составляли делегаты от этих комитетов. Разумеется, в крупном населенном пункте, Совет изначально состоял из выбранных депутатов. На волне энтузиазма Совет сначала собирался для решения всех вопросов, затем всё реже, в конце концов только для выборов очередного исполкома.
Можно полагать, что примерно также выбираются советы в мире Полдня, но в отсутствии политической власти как таковой их вырождение не происходит. Кроме того, каждое решение опирается на общественный консенсус, иначе оно будет недейственным. Обратная связь с обществом обеспечивается развитой системой связи, подобной той, которую мы имеем уже сейчас.
Противоречивость положения в данном обществе такого учреждения как КОМКОН-2 специально подчеркивается авторами. Так в «Жуке» попытка изъятия экспоната из музея начальником отдела в КОМКОН-2 Сикорским встречает решительный отказ директора музея как нарушающее правила его работы. Мы понимаем, что настоящий сотрудник спецслужб просто показал бы «красные корочки».
Но в арсенале тайной полиции пожалуй главное - нелегальные методы. Так, распространенный фокус у всех подобных служб - убить неугодного, а труп подбросить как жертву ДТП. Но в таких ведомствах это происходит по инструкции и по письменному приказу руководства. Сикорски же должен действовать только на свой страх.
И вот, когда Сикорски нелегально проникает в музей, он встречает там представителя общественности «ядовитого старичка» Бромберга, который заявляет, что имеет больше оснований для нахождения в данном месте. Сикорски должен согласиться и даже признает оправданность подобного контроля за своей деятельностью.
Механизмы, компенсирующие отсутствие политической власти
Естественно предположить, что процесс снятия общественных форм (напр.: семья, частная собственность, право, государство) проходит в обратном порядке их историческому появлению, воспроизводя по ходу некоторые черты, которые сейчас однозначно воспринимаются как архаические. В мире Полдня в глаза бросается архаичность отношений к учителю, упоминаемый авторами принцип сяо (конфуцианская сыновняя почтительность), полу-ироничное титулование «экселенц».
А вот что пишет тот же критик: «Незыблемые авторитеты в уголовно-сектантском смысле этого слова: душка Горбовский, крепкий хозяйственник Комов и несколько других - думающие за всех… Отметим, что герои не считают нужным сдерживать свои порывы по причинению добра кулаками и наведению справедливости - вообще, шанс получить по физиономии в мире Стругацких весьма велик».
Но незыблемые авторитеты вполне естественно заменяют политическую власть, а авторитет всемирного совета складывается из авторитета его членов.
Далее, как уже указывалось, в мире, где нет профессиональных судей, каждый - судья, он же и «отмщение». Чтобы привести случайного нарушителя в чувство, воздаяние по возможности производится сразу же, на месте, чтобы случай не стал закономерностью.
Обратную ситуацию мы наблюдаем в современном обществе, где имеется тенденция перевода всё более широкого круга отношений в правовую сферу и государственное регулирование. Отсюда скандальная актуальность таких тем как ювенальная юстиция и секс-харассмент.
Далее, известно, что до появления разделения на имущественные классы в человеческом обществе были возрастные классы. Понятно, что ребенок не может быть полноправным членом общества. Переход из одного состояния в последующее сопровождался обрядом инициации. Этот момент лучше проработан у Ефремова - т.н. «подвиги Геркулеса». Т.о., оба автора (и АБС, и Ефремов) акцентируют внимание на возрождение некоторых черт архаики в общественных отношениях.
Героическая эпоха
Мы застаем общество Полдня в период его неудержимой экспансии, бурного роста производительной мощи. Этим объясняется отсутствие в общественном сознании трагического отношения к возможным жертвам на переднем крае. Что ж, ощущение жизни в героическую эпоху, справедливости общественного устройства, личного достоинства и свободы, открытости миру - всё это взаимосвязано. Авторами рисуются и известные землянам цивилизации закрытого типа, совершенно чуждые для человека. Для человечества такое состояние было бы ненормальным, нормальное состояние для него - коммунистическое общество.
Итак, мир построен, населен обычными (с педагогической коррекцией) людьми и найден вроде бы работоспособным. Теперь интересно его сломать, чтобы определить предел прочности.
Моральные дилеммы
Если в основе общества лежит моральное единство составляющих его членов, по этому фундаменту и надо наносить удары. В каждом произведении авторы ставят своих героев в трагическую ситуацию сложного выбора.
«Далёкая Радуга».
Это такой аналог «Титаника» - надо выбрать, спасать ли себя любимого (вариант - свою любимую) или детей. Выбор очевиден как для людей Радуги, так и для читателей.
Испытание выдержано с честью.
«Трудно быть богом».
Сложный выбор между «служебными обязанностями», вытекающими из теоретической посылки (возможно, ложной), что в интересах науки вмешательство недопустимо, и нравственным чувством героя. Герой не выдерживает напряжения, происходит срыв (с жертвами среди аборигенов). Нравственное чувство читателей солидарно с чувствами героя.
«Обитаемый остров»
На этот раз герой хотя и действует импульсивно, но в полном ладу со своей совестью, ни малейшего разлада нет. Только к концу выясняется, что здесь, оказывается, тоже есть моральная дилемма: уничтожить или оставить столь удобный механизм управления как башни. Выбор произошел явочным порядком, ну а постфактум все признают, что башни - мерзость.
Вообще по теме прогрессорства, которой авторы уделяют столько внимания, постоянно подчеркивая, что прогрессоров никто не любит, и что психика их не в лучшем состоянии, можно заключить, что идея прогрессорства морально обанкрочена. Т.е. нельзя сказать, что АБС, в отличии от Ефремова, - сторонники прогрессорства.
«Жук в муравейнике»
Сложнейший выбор между гуманным чувством к любой зарождающейся жизни и любому разумному существу и представлением о возможной внешней угрозе, в ней заложенной. Сикорски взваливает на себя ответственность за всё человечество и решается на убийство. В дальнейшем выясняется, что выбор был неверен, случай назван «синдром Сикорски», т.е. отнесен к области психиатрии.
Возможно, здесь скрыта полемика с известным направлением, оправдывающим сохранение государства при социализме существованием внешней угрозы.
«Волны гасят ветер»
Наконец доказывается, что угроза разрушения данного общества не может исходить от социальных сил. Угроза исходит от биологического видообразования, а это совсем другое дело.
Возвращаясь к противопоставлению двух образов будущего можно заключить, что на шкале социализм - коммунизм общество Ефремова, насыщенное формальными институтами управления, ближе к социализму, а мир Полдня - к коммунизму.
* См., напр, http://levoradikal.ru/archives/16770
https://aerys.livejournal.com/28553.html