Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 2: Потребительство
В прошлой заметке я затронул тему конкуренции в романе «Далёкая радуга» Аркадия и Бориса Стругацких. Сегодня я хочу продолжить разбор потребительских мотивов в этом же произведении.
Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 1: Конкуренция
Потребительские переживания
В течение всей книги идут вздохи о том, что Волна уничтожает посевы. Директор, конечно, должен радеть за комфорт людей, но нужно чётко осознавать, что главным является проведение научных экспериментов, а желание вкусно кушать - второстепенным.
Склонность к потребительству выражается в следующем диалоге между директором и Этьеном Ламондуа.
Ламондуа: - Я понимаю, вас интересует совсем другое. Но что делать, Матвей! Давайте смотреть на вещи реалистически. Радуга - это планета физиков. Это наша лаборатория. Энергостанции погибли, и их не вернешь. Когда закончится этот эксперимент, мы их отстроим заново, вместе. Нам ведь понадобится много энергии! А что касается рыбных промыслов, черт возьми… Нулевики морально готовы отказаться от ухи из кальмаров! Не сердись на нас, Матвей.
- Я не сержусь,- сказал директор с тяжелым вздохом.- Но есть, однако, в вас что-то от ребенка, Этьен. Вы как ребенок, играючи ломаете все, что так дорого взрослым.- Он снова вздохнул.- Постарайтесь сберечь хоть бы южные посевы. Очень мне не хочется терять автономию.
О чём идёт речь? Ламондуа высказывает волевую позицию коллектива: отказаться от ухи из кальмаров, так как Радуга - планета физиков, их лаборатория, а не курортная зона. Директор же сравнивает эту позицию с ребячеством и утверждает, что ему “сломанное” (посевы) очень дорого, и считает, что это позиция взрослого человека. В действительности, напротив, ребёнок не может себя ограничивать ради чего-либо. Способность к самоограничению вырабатывается через воспитание. Справедливости ради нужно отметить, что такая позиция оправдывается желанием автономии, и в дальнейшем диалоге он всё же признаёт правоту Ламондуа.
- Как тебе это нравится, Леонид? - спросил он, невесело усмехаясь. - Да, дружище. Бедная Постышева! Она ангел по сравнению с этими вандалами. Когда я думаю, что ко всем моим болячкам прибавятся еще хлопоты по восстановлению системы снабжения и ассенизации, у меня волосы встают дыбом.- Он подергал себя за ус.- А с другой стороны, Ламондуа прав - Радуга действительно планета физиков. Но что скажет Канэко, что скажет Джина…- Он помотал головой и передернул плечами.- Да! Канэко! А где Канэко?
Есть и другое упоминание этой проблемы в размышлениях Роберта Склярова:
Он выпрямился, вытер лицо тыльной стороной ладони и посмотрел на юг, на бесконечные зеленые поля хлеба. Он пытался думать о гигантских стадах мясных коров, которых перегоняют сейчас в глубь континента; о том, как много придется работать над восстановлением Гринфилда, когда рассеется Волна; и как неприятно после двухлетнего изобилия снова возвращаться к синтепище, к искусственным бифштексам, к грушам с привкусом зубной пасты, к хлорелловым «супам сельским», к котлетам бараньим квазибиотическим и к прочим чудесам синтеза, будь они неладны… Он думал о чем попало, но он ничего не мог сделать.
Собственно, и в этих рассуждениях нет ничего особо криминального, но только непонятно зачем нужно уделять этому столько места в тексте? Я понимаю, что ничто человеческое нам не чуждо, но ведь нет в тексте подробного описания переживания главных героев во время постельных сцен, как и самих сцен. Тогда зачем включать в него потребительские переживания? Конечно, кто-то должен заниматься вопросами снабжения, а остальные должны понимать, что всё необходимое будет сделано и не волноваться об этом.
Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 1: Конкуренция
Продолжение следует...