Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 3: Наивность и безответственность
В прошлых заметках я прокомментировал темы конкуренции м потребительства в романе «Далёкая радуга» Аркадия и Бориса Стругацких. Сегодня я хочу затронуть тему надуманной наивности и безответственности в этом же произведении, а также подвести итоги.
Предыдущие части:
Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 1: Конкуренция
Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 2: Потребительство
Неготовность к неудачному исходу эксперимента. Преступная халатность
Совершенно непонятно, почему не была предусмотрена возможность быстрой эвакуации всего учёного состава?
Вдумайтесь, учёным выделяют целую планету пригодную для жизни только для того, чтобы они могли там заниматься экспериментами. Какой напрашивается вывод? Эти эксперименты настолько опасны, что их нельзя проводить на других обжитых планетах.
Если мой вывод верен (а я в этом уверен), то должны быть приняты следующие простейшие меры безопасности:
1. На самой планете должен быть космический корабль, постоянно готовый к взлёту и способный разместить на себе всех жителей планеты и дорогостоящее оборудование. Игнорирование этого правила влечёт за собой необходимость принимать решение кому жить, а кому нет. Спасаться приходится на случайно прилетевшем к ним корабле (именно во время злополучного эксперимента). Решили спасать детей (и это правильно), но утрата такого количества учёных является непозволительной потерей для человеческой цивилизации.
2. На планете не должно быть посторонних людей, то есть фактически к ней должен быть открыт доступ только для учёных, которые прибыли туда по работе.
Вот, что об этом написано в книге:
Начальники Службы индивидуальной безопасности всегда вызывали у него чувство жалости и сострада
ния. На каждую освоенную, а иногда и не совсем еще освоенную планету рано или поздно начинали прибывать аутсайдеры - туристы, отпускники (всей семьей и с детьми), свободные художники, ищущие новых впечатлений, неудачники, ищущие одиночества или работы потруднее, разнообразные дилетанты, спортсмены-охотники и прочий люд, не числившийся ни в каких списках, никому на планете не известный, ни с кем не связанный и зачастую старательно уклонявшийся от каких-либо связей. Начальник СИБ был обязан лично знакомиться с каждым из аутсайдеров, инструктировать их и следить, чтобы каждый аутсайдер давал ежедневно о себе знать сигналом на регистрирующую машину. На зловещих планетах типа Яйлы или Пандоры, где новичка на каждом шагу подстерегали всевозможные опасности, команды СИБ спасли не одну человеческую жизнь. Но на плоской, как доска, Радуге, с ее ровным климатом, убогим животным миром и ласковым, всегда тихим морем, СИБ неизбежно должна была превратиться и, судя по всему, превратилась в пустую формальность. И вежливый, корректный Канэко, чувствуя двусмысленность своего положения, занимался, конечно, не инструктажем литераторов, приехавших поработать в одиночестве, и не прослеживанием замысловатых маршрутов влюбленных и молодоженов, а своим планированием или каким-нибудь другим настоящим делом.
- Сколько сейчас на Радуге аутсайдеров? - спросил Матвей.
- Человек шестьдесят. Может быть, немного больше.
- Канэко, дружище, всех аутсайдеров надо немедленно разыскать и переправить в Столицу.
- Я не совсем понимаю, в чем смысл этого мероприятия,- вежливо сказал Канэко.- В угрожаемых районах аутсайдеры практически никогда не бывают. Там голая сухая степь, там дурно пахнет, очень жарко…
- Пожалуйста, не будем спорить, Канэко,- попросил Матвей.- Волна есть Волна. В такое время лучше, чтобы все незаинтересованные люди были под рукой. Сейчас сюда придет Габа со своими бездельниками, и я пошлю его к тебе. Организуй там.
Как мы видим, люди абсолютно свободно могли проникнуть на планету (практически бесконтрольно), даже учёт прибывших проводился из рук во плохо. В экстремальной ситуации в отсутствии учёта гарантированно кого-нибудь забудут. Даже при наличии корабля, в который все могут поместиться, найти всех “аутсайдеров” и доставить на корабль практически невозможно. Более того, мало просто загрузить человека на корабль, нужно обеспечить его едой, спальными принадлежностями и т.п. Это отдельная сложная задача в которой контроль и учёт - “это наше всё”.
3. На описываемой планете учёные проводят очень важные для всего человечества исследования. Было бы совершенно разумной мерой - раз в неделю или месяц собирать все накопленные данные и отправлять их на землю, чтобы иметь всегда актуальную копию данных и дать возможность другим учёным получить доступ к накопленной информации, т.к. она могла бы пригодиться и в других областях.
Что же имеет место быть?
- Мы все знаем, что такое Радуга,- начал Ламондуа.-
Радуга - это планета, колонизированная наукой и предназначенная для проведения физических экспериментов. Результата этих экспериментов ждет все человечество. Каждый, кто приезжает на Радугу и живет здесь, знает, куда он приехал и где он живет.- Ламондуа говорил резко и уверенно, он был очень хорош сейчас - бледный, прямой, напряженный, как струна.- Мы все солдаты науки. Мы отдали науке всю свою жизнь. Мы отдали ей всю нашу любовь и все лучшее, что у нас есть. И то, что мы создали, принадлежит, по сути дела, уже не нам. Оно принадлежит науке и всем двадцати миллиардам землян, разбросанным по Вселенной. Разговоры на моральные темы всегда очень трудны и неприятны. И слишком часто разуму и логике мешает в этих разговорах наше чисто эмоциональное «хочу» и «не хочу», «нравится» и «не нравится». Но существует объективный закон, движущий человеческое общество. Он не зависит от наших эмоций. И он гласит: человечество должно познавать. Это самое главное для нас - борьба знания против незнания. И если мы хотим, чтобы наши действия не казались нелепыми в свете этого закона, мы должны следовать ему, даже если нам приходится для этого отступать от некоторых врожденных или заданных нам воспитанием идей.- Ламондуа помолчал и расстегнул воротник рубашки.- Самое ценное на Радуге - это наш труд. Мы тридцать лет изучали дискретное пространство. Мы собрали здесь лучших нуль-физиков Земли. Идеи, порожденные нашим трудом, до сих пор еще находятся в стадии освоения, настолько они глубоки, перспективны и, как правило, парадоксальны. Я не ошибусь, если скажу, что только здесь, на Радуге, существуют люди - носители нового понимания пространства и что только на Радуге есть экспериментальный материал, который послужит для теоретической разработки этого понимания. Но даже мы, специалисты, не способны сейчас сказать, какую гигантскую, необозримую власть над миром принесет человечеству наша новая теория. Не на тридцать лет - на сто, двести… триста лет будет отброшена наука.
Все три пункта, строго говоря, нужно квалифицировать как преступную халатность или, по меньшей мере, необычайную наивность людей, которые занимались планированием и организацией жизни на этой планете.
В итоге всего вышеописанного коммунистическое общество (по мнению Стругацких) обладает четырьмя неотъемлемыми свойствами:
1. неспособность решить разногласия внутри коллектива (без раскола этого коллектива на несколько частей),
2. склонность к конкуренции, которая быстро скатывается к самым примитивным формам воровства
3. наличие потребительского сознания, как неотъемлемой части
4. необычайная наивность и безответственность
Все вышеперечисленные признаки скорее относятся к современной Российской действительности, чем к коммунистическому обществу будущего, к которому стремились советские люди. Получается, что авторы производят подмену того светлого образа будущего, который вдохновлял на подвиги первых революционеров, через привнесение в него отношений, которые должны были быть изжиты.
Предыдущие части:
Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 1: Конкуренция
Стругацкие: Далёкая радуга. Часть 2: Потребительство