Ювенальная юстиция в Калязине
1 апреля (и это, увы, не шутка), в г. Калязин Тверской области состоялось судебное заседание. Я, вместе с ещё десятью-двенадцатью активистами движения "Родительское Всероссийское Сопротивление" из Тверской и Московской областей присутствовала на нём в качестве слушателя.
Хочу рассказать о причинах, побудивших нас приехать и о своих впечатлениях от суда и сопутствующих обстоятельств.
Подсудимой на процессе выступала Анна Дерябина, 1990 года рождения. Анна - невысокая, худенькая, бедно одетая, сама похожа на ребёнка, однако, уже является мамой двоих дочерей.
Аня выросла в детском доме, в 17 лет вышла оттуда, будучи уже беременной. Ей досталась от родителей небольшая квартирка на втором этаже двухэтажного дома, без водопровода и центрального отопления, которую как-то отремонтировали за счёт муниципалитета. В ней Аня и поселилась.
Отец новорожденной девочки очень скоро пропал, молодая мама пошла учиться в ПТУ на штукатура-маляра, чтобы получить хоть какую-то возможность зарабатывать на жизнь. С маленькой дочкой сидела соседка по этажу, женщина более старшего возраста, имеющая своих двух сыновей.
Однажды соседка просто отказалась возвращать ребёнка Ане. В принципе, трудно её за это винить, видимо, женщина просто привязалась к малышке и считала, что так будет лучше для всех. Анна поначалу и не возражала.
Дальше был суд, по результатам которого Анну лишили родительских прав и присудили выплату алиментов. Тем временем Аня заканчивала ПТУ, затем родила вторую дочку (сейчас малышке 1,5 года), которую воспитывает одна. 10 месяцев они жили на пособие, которое составляло… 172 рубля! По закону в это время молодой матери полагалось пособие по уходу за ребенком до 1,5 лет в размере 2300 руб., но чиновники не начислили это пособие, мотивируя это тем, что Аня не обращалась за ним, органы опеки, прекрасно зная положение Ани, также не предприняли никаких действий. Позже пособие выплатили, после обращения. В тот период образовалась задолженность около 50 000 руб. за свет и квартплату. Задолженность погасила одна из соседок, которой для этого буквально пришлось просить милостыню на улице, в течение длительного времени.
Вот тут и началось самое интересное. Если бы Аня работала, алименты начислялись бы как доля от реальной заработной платы. Но, ТАК КАК ОНА НЕ РАБОТАЛА (!), размер выплат рассчитывался исходя из среднестатистической зарплаты по стране, что-то около 29 тысяч рублей 27 500. В результате за период с... по... накопилось более 100 тысяч задолженности.
И закрутилась бюрократическая машина. По факту неуплаты алиментов было автоматически инициировано уголовное дело над злостной неплательщицей, в качестве потерпевшей выступала соседка - приёмная мама первой дочери. Этот процесс не только стал для Ани серьёзным ударом, но и очень сильно испортил отношения между двумя женщинами, и без того не радужные. В случае осуждения по этому обвинению Аню ждал бы, скорее всего, условный приговор. Но условный приговор - это судимость, ещё один повод поставить вопрос об отобрании у матери второго ребёнка. Кроме того, если бы в будущем был еще один суд по факту неуплаты алиментов, Ане вполне могли вынести уже не условный, а вполне реальный приговор о лишении свободы, так как это уже было бы рецидивом - т. е. отягчающим обстоятельством.
К счастью, нашлись и добросовестные чиновники, и неравнодушные люди по соседству, помогло и вмешательство СВ и РВС. Анне выделили адвоката за счёт государства, адвокат и сотрудники следственного комитета списали большую часть задолженности, за те периоды, когда Аня училась и ухаживала за родившейся дочкой. Осталась сумма выплаты 12600, которую без труда собрали тут же в коридоре прибывшие на суд члены РВС. Сумму передали приёмной матери, она написала расписку и ходатайство о закрытии дела по примирению сторон, суд ходатайство удовлетворил.
Конечно, непростая ситуация тем самым не разрешена, но большой опасности - судимости, удалось избежать.
Всё по закону, да, всё по закону. Но у меня осталась масса вопросов, на которые хотелось бы не только ответить, но и сделать так, чтобы подобные вопросы больше не возникали.
1. Вопрос первый. Воспитанница детского дома, будучи ещё несовершеннолетней, выходит из его стен. Почему органы опеки не помогли ей адаптироваться во взрослой жизни? Ведь проблемы с адаптацией возникают у большинства воспитанников детских домов.
2. Вопрос второй. Почему, в полном соответствии с законодательством, приёмная мать получает пособие 8000 рублей, а родная - 172 рубля, при этом ещё обязана платить алименты? Почему у нас такое законодательство?
3. Вопрос третий. Почему те же органы опеки или другие социальные службы не помогли Анне вовремя разобраться в юридических вопросах и избежать уголовного преследования? Как оказалось, возможности такие были, но сама Аня, не будучи специалистом в юриспуденции, о них, естественно, не знала.
4. Вопрос четвёртый. Почему на процессе государственный обвинитель настаивала на обвинении, аргументируя свою позицию "нарушением прав несовершеннолетней" (имеется ввиду старшая девочка, находящаяся в приёмной семье), не принимая во внимание, что при осуждении матери пострадает младшая дочь, вопреки всем законным основаниям, приведённым адвокатом. Налицо типично ювенальный подход: примат превратно понимаемых прав несовершеннолетнего над всеми другими нормами права. И вообще, хотелось бы знать, что это за право - на посаженную за решётку мать?
5. Вопрос пятый. Где все "защитники несчастных ни в чём неповинных девочек", так переживавшие за барышень, устроивших пляски в храме? Разве эта девочка не больше достойна сострадания? Или всё дело в том, что эта девочка "не из той песочницы"? Бедная и нелиберальная.
6. Вопрос шестой. Почему помогают бедной одинокой матери соседи и посторонние люди, а не те, кто получает за это зарплату, то есть соцзащита и органы опеки? Если они обязаны по закону, но не помогают, ограничиваясь требованиями отдать ребёнка, то почему не наказаны за нарушение своих обязанностей? Если и по закону не обязаны, то почему у нас такие законы? Чем является на сегодня бюджетная организация, созданная для помощи детям - средством социальной защиты семьи или карательным органом?
7. Вопрос седьмой. Почему в 21-м веке в такой большой и небедной стране, как Россия, люди вообще живут в таких условиях, как Аня и её соседи? И это буквально по соседству с нехилыми особнячками.
Сейчас Аня ищет работу. Вакансий в Калязине немного, и оплата по ним невелика, но трудоустройство хотя бы позволит ей снизить непомерные суммы алиментов, да и заработок лишним не будет.
Однако, остаётся открытым последний, самый важный вопрос: если существующая система не способствует приобщению к нормальной жизни в обществе таких людей, как Аня, находящихся на грани, но не переступивших её, а напротив, толкает их в пропасть, не значит ли это, что сама система порочна и необходимо её кардинально и срочно менять?
Одним из шагов к изменению системы должно стать Народное собрание 25 апреля на площади Революции в Москве.
Приходите, если вам не всё равно!
Хочу рассказать о причинах, побудивших нас приехать и о своих впечатлениях от суда и сопутствующих обстоятельств.
Подсудимой на процессе выступала Анна Дерябина, 1990 года рождения. Анна - невысокая, худенькая, бедно одетая, сама похожа на ребёнка, однако, уже является мамой двоих дочерей.
Click to viewАня выросла в детском доме, в 17 лет вышла оттуда, будучи уже беременной. Ей досталась от родителей небольшая квартирка на втором этаже двухэтажного дома, без водопровода и центрального отопления, которую как-то отремонтировали за счёт муниципалитета. В ней Аня и поселилась.
Отец новорожденной девочки очень скоро пропал, молодая мама пошла учиться в ПТУ на штукатура-маляра, чтобы получить хоть какую-то возможность зарабатывать на жизнь. С маленькой дочкой сидела соседка по этажу, женщина более старшего возраста, имеющая своих двух сыновей.
Однажды соседка просто отказалась возвращать ребёнка Ане. В принципе, трудно её за это винить, видимо, женщина просто привязалась к малышке и считала, что так будет лучше для всех. Анна поначалу и не возражала.
Дальше был суд, по результатам которого Анну лишили родительских прав и присудили выплату алиментов. Тем временем Аня заканчивала ПТУ, затем родила вторую дочку (сейчас малышке 1,5 года), которую воспитывает одна. 10 месяцев они жили на пособие, которое составляло… 172 рубля! По закону в это время молодой матери полагалось пособие по уходу за ребенком до 1,5 лет в размере 2300 руб., но чиновники не начислили это пособие, мотивируя это тем, что Аня не обращалась за ним, органы опеки, прекрасно зная положение Ани, также не предприняли никаких действий. Позже пособие выплатили, после обращения. В тот период образовалась задолженность около 50 000 руб. за свет и квартплату. Задолженность погасила одна из соседок, которой для этого буквально пришлось просить милостыню на улице, в течение длительного времени.
Вот тут и началось самое интересное. Если бы Аня работала, алименты начислялись бы как доля от реальной заработной платы. Но, ТАК КАК ОНА НЕ РАБОТАЛА (!), размер выплат рассчитывался исходя из среднестатистической зарплаты по стране, что-то около 29 тысяч рублей 27 500. В результате за период с... по... накопилось более 100 тысяч задолженности.
И закрутилась бюрократическая машина. По факту неуплаты алиментов было автоматически инициировано уголовное дело над злостной неплательщицей, в качестве потерпевшей выступала соседка - приёмная мама первой дочери. Этот процесс не только стал для Ани серьёзным ударом, но и очень сильно испортил отношения между двумя женщинами, и без того не радужные. В случае осуждения по этому обвинению Аню ждал бы, скорее всего, условный приговор. Но условный приговор - это судимость, ещё один повод поставить вопрос об отобрании у матери второго ребёнка. Кроме того, если бы в будущем был еще один суд по факту неуплаты алиментов, Ане вполне могли вынести уже не условный, а вполне реальный приговор о лишении свободы, так как это уже было бы рецидивом - т. е. отягчающим обстоятельством.
К счастью, нашлись и добросовестные чиновники, и неравнодушные люди по соседству, помогло и вмешательство СВ и РВС. Анне выделили адвоката за счёт государства, адвокат и сотрудники следственного комитета списали большую часть задолженности, за те периоды, когда Аня училась и ухаживала за родившейся дочкой. Осталась сумма выплаты 12600, которую без труда собрали тут же в коридоре прибывшие на суд члены РВС. Сумму передали приёмной матери, она написала расписку и ходатайство о закрытии дела по примирению сторон, суд ходатайство удовлетворил.
Конечно, непростая ситуация тем самым не разрешена, но большой опасности - судимости, удалось избежать.
Всё по закону, да, всё по закону. Но у меня осталась масса вопросов, на которые хотелось бы не только ответить, но и сделать так, чтобы подобные вопросы больше не возникали.
1. Вопрос первый. Воспитанница детского дома, будучи ещё несовершеннолетней, выходит из его стен. Почему органы опеки не помогли ей адаптироваться во взрослой жизни? Ведь проблемы с адаптацией возникают у большинства воспитанников детских домов.
2. Вопрос второй. Почему, в полном соответствии с законодательством, приёмная мать получает пособие 8000 рублей, а родная - 172 рубля, при этом ещё обязана платить алименты? Почему у нас такое законодательство?
3. Вопрос третий. Почему те же органы опеки или другие социальные службы не помогли Анне вовремя разобраться в юридических вопросах и избежать уголовного преследования? Как оказалось, возможности такие были, но сама Аня, не будучи специалистом в юриспуденции, о них, естественно, не знала.
4. Вопрос четвёртый. Почему на процессе государственный обвинитель настаивала на обвинении, аргументируя свою позицию "нарушением прав несовершеннолетней" (имеется ввиду старшая девочка, находящаяся в приёмной семье), не принимая во внимание, что при осуждении матери пострадает младшая дочь, вопреки всем законным основаниям, приведённым адвокатом. Налицо типично ювенальный подход: примат превратно понимаемых прав несовершеннолетнего над всеми другими нормами права. И вообще, хотелось бы знать, что это за право - на посаженную за решётку мать?
5. Вопрос пятый. Где все "защитники несчастных ни в чём неповинных девочек", так переживавшие за барышень, устроивших пляски в храме? Разве эта девочка не больше достойна сострадания? Или всё дело в том, что эта девочка "не из той песочницы"? Бедная и нелиберальная.
6. Вопрос шестой. Почему помогают бедной одинокой матери соседи и посторонние люди, а не те, кто получает за это зарплату, то есть соцзащита и органы опеки? Если они обязаны по закону, но не помогают, ограничиваясь требованиями отдать ребёнка, то почему не наказаны за нарушение своих обязанностей? Если и по закону не обязаны, то почему у нас такие законы? Чем является на сегодня бюджетная организация, созданная для помощи детям - средством социальной защиты семьи или карательным органом?
7. Вопрос седьмой. Почему в 21-м веке в такой большой и небедной стране, как Россия, люди вообще живут в таких условиях, как Аня и её соседи? И это буквально по соседству с нехилыми особнячками.
Сейчас Аня ищет работу. Вакансий в Калязине немного, и оплата по ним невелика, но трудоустройство хотя бы позволит ей снизить непомерные суммы алиментов, да и заработок лишним не будет.
Однако, остаётся открытым последний, самый важный вопрос: если существующая система не способствует приобщению к нормальной жизни в обществе таких людей, как Аня, находящихся на грани, но не переступивших её, а напротив, толкает их в пропасть, не значит ли это, что сама система порочна и необходимо её кардинально и срочно менять?
Одним из шагов к изменению системы должно стать Народное собрание 25 апреля на площади Революции в Москве.
Приходите, если вам не всё равно!