Помню ту же мастерскую на бульваре Клиши в обычный день; диваны и пуфы, пыльные, тусклые; на них Паскин сажал натурщиц; беспорядок, пустые бутылки, засохшие цветы, книги, дамские перчатки, засохшие палитры; а на мольберте начатый холст: две голые женщины. Краски у Паскина были всегда приглушенными; казалось, что недописанный холст уже пожух. На чем основывалось распространенное представление о чувственности, об эротике Паскина? Может быть, поражало, что он всегда рисует или пишет женское тело, может быть, сбивал с толку образ жизни Паскина - он неожиданно появлялся, окруженный дюжиной женщин. А был он романтиком, влюблялся по старинке, безоружный, беззащитный перед предметом любви; и если задуматься над его рисунками, они говорят не о сладострастии, а, скорее, об отчаянии; все эти коротконогие, пухлые девушки с обиженными глазами похожи на поломанные куклы, на странный кукольный госпиталь, который я видел в Неаполе.
Эренбург, "Люди, годы, жизнь"
Паскин (справа) с приятелем и двумя натурщицами.
Я прошел через зал и подсел к Пасхину, с которым были две сестры натурщицы. Пасхин помахал мне, когда я еще стоял на тротуаре улицы Деламбра, размышляя, зайти выпить или нет. Пасхин был очень хороший художник, и он был пьян - целеустремленно и привычно пьян, но при этом сохранял полную ясность мысли. Обе натурщицы были молодые и хорошенькие. Одна - смуглая брюнетка, маленькая, прекрасно сложенная, обманчиво-хрупкая и порочная. Другая - ребячливая и глупая, но очень красивая недолговечной детской красотой. Ее фигура уступала фигуре сестры - она была какая-то очень худая, как, впрочем, и все той весной.
-- Добрая сестра и злая сестра,-- сказал Пасхин.-- У меня есть деньги. Что будешь пить?
-- Une demi-blonde (3) -- сказал я официанту.
-- Выпей виски. У меня есть деньги.
-- Я люблю пиво.
-- Если бы ты действительно любил пиво, ты бы сидел у Липпа. Ты, наверно, работал.
-- Да.
-- Двигается?
-- Как будто.
-- Прекрасно. Я рад. И тебе пока еще ничего не надоело?
-- Нет.
-- Сколько тебе лет?
-- Двадцать пять.
-- Хочешь переспать с ней?-- Он посмотрел на темноволосую сестру и улыбнулся.-- Ей это будет полезно.
-- Наверно, с нее на сегодня хватит и вас.
Она улыбнулась мне, приоткрыв губы.
-- Он распутник,-- сказала она, - но очень милый.
-- Ты можешь пойти с ней в студию.
-- Нельзя ли без свинства?-- сказала светловолосая сестра.
-- А тебя кто спрашивает?-- отрезал Пасхин.
-- Никто. Захотела и сказала.
-- Будем чувствовать себя свободно, - сказал Пасхин.-- Серьезный молодой писатель, и доброжелательный мудрый старый художник, и две молодые красивые девушки, у которых впереди вся жизнь.
Так мы и сидели, и девушки прихлебывали из своих рюмок, Пасхин выпил еще один коньяк с содовой, а я пил пиво, но никто не чувствовал себя свободно, кроме Пасхина. Брюнетка то и дело меняла позу, выставляя себя напоказ, поворачивалась в профиль так, чтобы свет подчеркивал линии ее лица, и показывала мне обтянутую черным свитером грудь. Ее коротко подстриженные волосы были черные и гладкие, как у восточных женщин.
-- Ты целый день позировала,-- сказал ей Пасхин.-- Тебе непременно надо демонстрировать этот свитер здесь, в кафе?
Хемингуэй, "Праздник, который всегда с тобой"