Загадка Моны Лизы
Приходит как-то Пыжик Чижиков к Чижику Пыжикову и видит такую картину: сидит его друг за письменным столом, перед ним большая книга лежит раскрытая, в руке зеркало - круглое, не больше блюдца, с ручкой. И вот он, друг то есть, то в книгу посмотрит, то в зеркало, то в книгу, то опять в зеркало - и по-всякому там щурится и гримасничает.
- Чего это ты?.. - спрашивает Чижиков и вместо продолжения вопроса тоже рожи начинает корчить - в Пыжиковом зеркале.
- Да вот, решил разгадать тайну улыбки Моны Лизы, - важно отвечает Пыжиков, подбородком показывая на книгу, а там, точно, знаменитая картина Леонардо да Винчи напечатана - репродукция по-научному.
- И как? Получается? - интересуется Пыжик Чижиков Чижика Пыжиковыми успехами.
- Шустрый какой! Знаешь, сколько народу себе голову над этой улыбочкой поломало? И на компьютерах ее просчитывали, и рентгеном высвечивали - всё без толку. Не поддается! - сокрушенно воскликнул Пыжиков, разводя руками с зеркалом и без.
- И вообще, я ее не понимаю, - продолжает Пыжиков, - приличная, казалось бы, средневековая дама, наверняка с хорошим приданным, Джоконда!.. сидит перед ВЕЛИКИМ ХУДОЖНИКОМ, а улыбнуться по-нормальному не может!
- А вдруг у нее причины есть не улыбаться? - заявляет Чижиков.
- Какие-такие причины? - недовольно спрашивает Пыжиков.
- Веские!
- Ну, назови хоть одну.
- А может… а может, она сладкое в детстве любила! - говорит Чижиков и смотрит так, словно только что закон сообщающихся сосудов открыл.
- При чём здесь сладкое! Если я козинаки люблю, то мне что - и улыбнуться нельзя? - кричит Пыжиков и возмущенно улыбается в зеркало.
- Улыбаться ты можешь сколько влезет, только зубы лучше при этом никому не показывать, они же от сладкого портятся!
- Ерунда! Да да Винчи ей любые зубы мог вставить, - сердится любитель козинак, откладывая зеркало лицом вниз.
- Он что, еще и стоматологом был? - удивляется его оппонент.
- Ага, ухогорлоносом скажи еще! Он же художник, живописец! Он одной кисточкой и красками может с чужим портретом что угодно сделать: хоть каргой беззубой изобразить, хоть вампиром.
- Так что, по-твоему, Мона Лиза вампиром была? - еще больше удивился Пыжик.
- Сам ты вампир, Чижиков! Пришел тут и пьет мою кровушку, и пьет. Аж живот заболел… Слушай! - вдруг завопил юный искусствовед. - А что, если у нее тоже живот болит? А она, например, из деликатности сказать об этом стесняется? Так и сидит, позирует, бедная, то ли улыбается, то ли морщится, а сама думает: когда же этот да Винчи недогадливый перекур наконец устроит? Да меня самого, бывает, на уроке как схватит, как закрутит - почище Моны Лизы твоей кривиться начинаешь, только я при этом еще зеленею.
- Вот видишь! А она-то не сказать, чтобы слишком зеленая, - сомневается Чижиков.
- Конечно, не слишком! Леонардо же не Шрека какого-нибудь рисовал, а великосветскую даму - понимать надо!
- Но почему обязательно живот? - из вредности возражает Чижиков. - Может быть, ее чего-нибудь другое тревожит, коленная чашечка, например.
- Какая чашечка! Ясно, что живот! Вон, и руки она, смотри, как сложила? То-то же. Ну, ладно, - сказал Пыжиков, захлопывая книгу, - научное открытие мы сегодня сделали, теперь надо пойти какой-нибудь рекорд побить.
- Правильно, пойдем! - поддержал друга Чижиков. - Вон, Мишка Петечкин вчера взял двенадцать воздушных шариков и все сразу их надул. Говорит, это мировое достижение для его возраста, в Книгу рекордов Гиннеса должны занести.
- А на сколько метров он от земли оторвался? - спрашивает Пыжиков. - Ну, когда шарики надутые в зубах держал?
- Ни на сколько. Он их не удержал. Они вырвались и по всему двору, как бешенные сосиски, стали носиться, всех ворон с веток посшибали.
- То-то и оно! - назидательно провозгласил Чижик Пыжиков. - Это не рекорд, а один пшик.
- Не-е, не один - двенадцать. Двенадцать пшиков.
- Не имеет значения, потому что мы с тобой не просто шарики надуем, а еще и на них над городом полетаем. Вот это будет достижение, так достижение - достойное Леонардо да Винчи. Он ведь больше всего на свете хотел в небо подняться, разные летательные аппараты конструировал, механические крылья, вот только до шариков в зубах не додумался.
И друзья, не мешкая, побежали на улицу воплощать в жизнь заветную мечту великого деятеля эпохи Возрождения.
Другие истории про Пыжикова и Чижикова
Из чего сделано небо
Путешествие в Америку
- Чего это ты?.. - спрашивает Чижиков и вместо продолжения вопроса тоже рожи начинает корчить - в Пыжиковом зеркале.
- Да вот, решил разгадать тайну улыбки Моны Лизы, - важно отвечает Пыжиков, подбородком показывая на книгу, а там, точно, знаменитая картина Леонардо да Винчи напечатана - репродукция по-научному.
- И как? Получается? - интересуется Пыжик Чижиков Чижика Пыжиковыми успехами.
- Шустрый какой! Знаешь, сколько народу себе голову над этой улыбочкой поломало? И на компьютерах ее просчитывали, и рентгеном высвечивали - всё без толку. Не поддается! - сокрушенно воскликнул Пыжиков, разводя руками с зеркалом и без.
- И вообще, я ее не понимаю, - продолжает Пыжиков, - приличная, казалось бы, средневековая дама, наверняка с хорошим приданным, Джоконда!.. сидит перед ВЕЛИКИМ ХУДОЖНИКОМ, а улыбнуться по-нормальному не может!
- А вдруг у нее причины есть не улыбаться? - заявляет Чижиков.
- Какие-такие причины? - недовольно спрашивает Пыжиков.
- Веские!
- Ну, назови хоть одну.
- А может… а может, она сладкое в детстве любила! - говорит Чижиков и смотрит так, словно только что закон сообщающихся сосудов открыл.
- При чём здесь сладкое! Если я козинаки люблю, то мне что - и улыбнуться нельзя? - кричит Пыжиков и возмущенно улыбается в зеркало.
- Улыбаться ты можешь сколько влезет, только зубы лучше при этом никому не показывать, они же от сладкого портятся!
- Ерунда! Да да Винчи ей любые зубы мог вставить, - сердится любитель козинак, откладывая зеркало лицом вниз.
- Он что, еще и стоматологом был? - удивляется его оппонент.
- Ага, ухогорлоносом скажи еще! Он же художник, живописец! Он одной кисточкой и красками может с чужим портретом что угодно сделать: хоть каргой беззубой изобразить, хоть вампиром.
- Так что, по-твоему, Мона Лиза вампиром была? - еще больше удивился Пыжик.
- Сам ты вампир, Чижиков! Пришел тут и пьет мою кровушку, и пьет. Аж живот заболел… Слушай! - вдруг завопил юный искусствовед. - А что, если у нее тоже живот болит? А она, например, из деликатности сказать об этом стесняется? Так и сидит, позирует, бедная, то ли улыбается, то ли морщится, а сама думает: когда же этот да Винчи недогадливый перекур наконец устроит? Да меня самого, бывает, на уроке как схватит, как закрутит - почище Моны Лизы твоей кривиться начинаешь, только я при этом еще зеленею.
- Вот видишь! А она-то не сказать, чтобы слишком зеленая, - сомневается Чижиков.
- Конечно, не слишком! Леонардо же не Шрека какого-нибудь рисовал, а великосветскую даму - понимать надо!
- Но почему обязательно живот? - из вредности возражает Чижиков. - Может быть, ее чего-нибудь другое тревожит, коленная чашечка, например.
- Какая чашечка! Ясно, что живот! Вон, и руки она, смотри, как сложила? То-то же. Ну, ладно, - сказал Пыжиков, захлопывая книгу, - научное открытие мы сегодня сделали, теперь надо пойти какой-нибудь рекорд побить.
- Правильно, пойдем! - поддержал друга Чижиков. - Вон, Мишка Петечкин вчера взял двенадцать воздушных шариков и все сразу их надул. Говорит, это мировое достижение для его возраста, в Книгу рекордов Гиннеса должны занести.
- А на сколько метров он от земли оторвался? - спрашивает Пыжиков. - Ну, когда шарики надутые в зубах держал?
- Ни на сколько. Он их не удержал. Они вырвались и по всему двору, как бешенные сосиски, стали носиться, всех ворон с веток посшибали.
- То-то и оно! - назидательно провозгласил Чижик Пыжиков. - Это не рекорд, а один пшик.
- Не-е, не один - двенадцать. Двенадцать пшиков.
- Не имеет значения, потому что мы с тобой не просто шарики надуем, а еще и на них над городом полетаем. Вот это будет достижение, так достижение - достойное Леонардо да Винчи. Он ведь больше всего на свете хотел в небо подняться, разные летательные аппараты конструировал, механические крылья, вот только до шариков в зубах не додумался.
И друзья, не мешкая, побежали на улицу воплощать в жизнь заветную мечту великого деятеля эпохи Возрождения.
Другие истории про Пыжикова и Чижикова
Из чего сделано небо
Путешествие в Америку