МИГУЛЯ Владимир Георгиевич
Композитор, пианист и вокалист
Лауреат Всесоюзных и международных конкурсов
Заслуженный деятель искусств РФ
Владимир Мигуля родился в Сталинграде (Волгограде) 18 августа 1945 года.
Его отец Георгий Мигуля был военным летчиком, а мать Людмила Александровна была медстатистиком и лейтенантом медицинской службы в годы войны.
Владимир учился в школе № 8 города Орска. Окончил музыкальную школу в Волгограде. В 1963 году поступил в Волгоградский медицинский институт. После второго курса института поступил в волгоградское музыкальное училище. В 1968 году окончил оба учебных заведения и поступил в Ленинградскую государственную консерваторию. После окончания консерватории, в 1974 году переезжает в Москву.
Первые, написанные им песни были лирические, среди которых слушателям сразу запомнилась песня “Поговори со мною, мама” на стихи В. Гина. Позднее им был написан цикл военно-патриотических и солдатских песен: “Песня о солдате” на стихи М. Агашиной, “Аты баты, шли солдаты” на стихи Танича и другие. Стиль музыкальных лирических произведений Мигули окончательно сложился к началу 1980-х годов - естественные, напевные мелодии в лучших традициях русских городских романсов и советских песен 1940-50-х годов.
В 1980-е годы Владимир Мигуля сотрудничал с вокально-инструментальным ансамблем “Земляне”. Вместе они записали диск-гигант, и некоторое время работали с ним в качестве аккомпанирующего состава. В 1983 году появилась песня "Трава у дома", ставшая визитной карточкой группы. Группа была в числе песен-лауреатов Всесоюзного зрительского телеконкурса "Песня-83". Подобно Евгению Мартынову и Александру Градскому Мигуля в 1980-х годах стал композитором-исполнителем. Он обладал приятным тенором, пел выразительно и проникновенно.
Click to viewМигулей было создано агентство «Мегаполис» при Советском фонде милосердия и здоровья, получив поддержку его руководителя офтальмолога Святослава Федорова, а также музыкального журнала с одноимённом названием «Мегаполис». Агентство провело несколько концертов в «Лужниках» и первый этап «Каравана милосердия», который должен был пройти через Москву, Ленинград, скандинавские страны и ФРГ при участии самих инвалидов и народных депутатов СССР В.И. Дикуля и А.В. Фирсова.
Владимиру хотелось, чтобы его агентство помогало молодым авторам, и оказывало помощь забытым мастерам. Так же он хотел открыть свой арт-клуб и сделать свою музыкальную студию. Владимир создал продюсерский центр и взял в аренду помещение на Новом Арбате. Но кому-то такая деятельность композитора, мягко говоря, пришлась не по душе, и офис на Новом Арбате пытались отобрать силой.
Московская милиция никак не отреагировала на его просьбы и заявления оградить сотрудников Агентства от незаконного захвата помещения организацией, которая проводила там ремонт, а его и его семью - от расправы. Композитору неоднократно угрожали неизвестные, звонившие ему домой. 16 марта были подожжены двери квартиры композитора, а 7 апреля был взорван автомобиль, в котором находился композитор и его водитель.
В результате взрыва Владимир получил сотрясения мозга и ушибы. Он чудом остался жив. Водителю и другу Владимира - Эдуарду Попенкову взрывом оторвало ноги. После взрыва Владимир вытащил его из покорёженной машины и пытался спасти, делая искусственное дыхание и остановить кровь.
«Эдик был ещё в сознании, как-то мудро улыбнулся и махнул рукой, мол, ничего уже не надо Владимир Георгиевич, - рассказывала Марина Мигуля, - он умер по дороге в больницу. Я в то время я была недалёко в магазине и услышала взрыв, как-то сразу почувствовала что-то, сразу заторопилась домой… Когда я примчалась домой, Володя сидел на кухне весь в крови, с обгоревшими волосами, оглушённый взрывом, из ушей текла кровь. Он плакал и говорил, что лучше бы на месте Эдика был он… Я впервые видела его плачущим….»
У квартиры композитора была поставлена охрана, а 12 апреля ночью у дверей был обнаружен тяжелораненый молодой человек, около которого была найдена граната и стреляная гильза. В квартире у Мигули после этих трагических происшествий не замолкал телефон. Звонили поэты, коллеги-композиторы и певцы, актеры, просто друзья и знакомы. Диана Берлин сделала на "Авторадио" передачу из песен композитора, по телефону связалась с квартирой музыканта и дала слово прямом эфире Володе и Марине.
Диана Берлин вспоминала: «Это были 90-ые годы, когда взрывали всё, что только можно. И любого кто высовывался, надо было обратно засунуть. Его было не просто засунуть - Володя сам не засовывался».
Информация об этих событиях прошла по крупным телеканалам мира, композитору звонили из-за рубежа и предлагали политическое убежище. Друзья советовали Мигуле с семьей уезжать. «Но я не хочу уезжать, - говорил Владимир, - я покатался по миру и знаю, что жить и работать смогу только здесь». Владимир с Мариной боялись за детей. Но позже пришло понимание, что бояться нечего - и них и так всё отобрали, и даже дачу пришлось продать за долги.
Композитор написал открытое письмо Президенту России Ельцину, которое нигде так и не было опубликовано. По факту покушения было заведено уголовное дело, но оно не раскрыто, и виновные не были найдены. Его жена Марина спустя много лет на вопрос: «Занимались ли они бизнесом?» - отвечала - «Нет. Только хотели. Но не дали. Нам помогали друзья из Германии. Мы успели только вложиться, но ничего не получили».
Александра Очирова вспоминала: «В бизнесе он бы мог состояться, потому что у него была очень серьёзная логика. Но просто она не совпадала с логикой той дикой ситуации, которая была в бизнесе, в том числе и в нашей стране, когда не профессионалы, а просто люди, которые подсуетились, урвали… Золотой телец - у него свои законы во всём мире… Он никогда ничего не делал противоправного. Но, к сожалению, к сожалению, это идеализм, который свойственен всем творцам. Когда они уходят в своё творчество и иногда не замечают, что действительность может преподнести такие вот неприятности… Но он оценил всё это после… Но было уже поздно… Трагическая бомба (даже если это была не бомба, а ещё что-то такое) - она, конечно, подорвала его здоровье…»
Как известно: беда не приходит одна. В 1994 году Владимир начал себя плохо чувствовать. Он был всегда абсолютно здоров. Даже никогда не простужался. Не пил, не курил... Утром вставал и занимался спортом. Но вдруг у Владимира стала провисать стопа. Это поначалу отнесли насчёт занятий спортом - потянул связки. Потом стали появляться дефекты речи - на записи песни «Открой мне, Господи, глаза» он не смог выговорить букву «р».
Марина забеспокоилась не на шутку: «За один вечер, сочиняя музыку, Володя мог запросто сбросить 2-3 килограмма… часто ложился на диван, включал свет, открывал форточку - дышал…» Начали покалывать мышцы… Сам Владимир связывал всё это с большими перегрузками и переутомлением. Долго не обращался к врачам, но Марина всё же убедила его пройти обследования. Определиться с врачом помогла Гелена - сестра Иосифа Кобзона, которая очень переживала за Володю.
Иосиф Кобзон вспоминал: «Когда зарождалась эта демократия, которая называется вседозволенность, так отобрали здания у Володи. Конечно, он хотел там сделать студию, хотел сделать центр культурный. Ну, кто-то оказался сильнее…»
Ему был поставлен смертельный диагноз: боковой амиотрофический склероз. Человек с таким заболеванием медленно угасает, у него атрофируются мышцы, а при этом мозг остаётся ясным. Против этой болезни нет лекарств. Обычно этот недуг поражает молодых и проявляется не сразу. Композитору было всего сорок семь лет.
Жена Марина вспоминала: «Полгода мы от него всё скрывали. Рассылали со старшей дочкой факсы во всё международные центры мира, где изучается эта болезнь. После каждого отказа, обнявшись, рыдали всю ночь. Но однажды Володя попросил: «Мариш, зайди в кабинет, сядь рядом, я всё знаю. Ты не должна больше это держать в себе. Я отношусь и к жизни, и к смерти философски. Значит мне так назначено. Но готов на любые эксперименты. Если не мне, то, может быть, кому-то это потом поможет». Оказывается, он случайно нашёл один такой факс и отнёс знакомому переводчику и тот ему перевёл с английского. Володя мне сказал: «Не переживай. Мы всё когда-нибудь умрём, но я не хочу терять наше с тобою время. Давай бороться вместе». Если честно, мне сразу стало легче».
На один из Марининых факсов в медицинские центры откликнулся профессор Прзунтек из Германии. Половину суммы на лечение выделало государство. Семье пришлось переехать в съёмную двухкомнатную квартиру, свою же в центре - сдать в наём. Но лечение улучшений не принесло, болезнь прогрессировала. Володя согласился поставить на себе эксперимент и перенёс очень болезненную процедуру операцию без обезболивания. Немецкие медики были потрясены: «Такое мог выдержать только русский!» Лечащий врач сказал, что впервые видит такого мужественного и цельного человека. Но всё было напрасно. День за днём Владимир терял подвижность, худел, мышцы отказывались слушаться…
Вспоминала Марина Мигуля: «Он был человеком очень сильной воли и больше переживал за нас, волновался - выспалась ли я, здоровы ли девочки, всё ли хорошо. Хотя, конечно, были срывы. Все-таки нервная система разрушалась. Если вовремя не забрали чашку, мог ее уронить. Потом извинялся... Он даже писал в то время музыку. Я сделала ему специальный столик, поставила туда клавиши и вот он единственной левой рукой, которая могла ещё как-то двигаться, работал…»
Очень поддержала Владимира Мигулю тогда чета Очировых. Александра приходила и приносила Володи стихи, которые его вдохновляли. В этот период Мигулей было написано 17 песен. «Даже смерть отодвигала свой приход и дала возможность написать эти песни» - говорила Марина. Одна из них, «Россия» в исполнении Эдиты Пьехи, стала лауреатом фестиваля «Песня-95».
Тогда же композитор познакомился с певцом Сергеем Избашем. Владимир Мигуля очень помог Сергею, предложив не только свои широко известные песни, но и новые. В последствии певец дал вторую жизнь многим песням Владимира.
Владимир поверил в Бога и в доме появился свой священник отец Илья. Много лет композитор знал замечательного актёра Александра Михайлова, но особенно они сблизились и подружились в эти последние годы его жизни. Летом 1995 года в Америке от рака умирает первая жена Владимира, Анна, и дочка Юля, оставшись одна, была вынуждена вернуться в Москву.
18 августа 1995 года очень многие пришли поздравить композитора с 50-летием. «Это было радостно, но очень тяжело - вспоминала Марина. - Володя практически уже не мог сидеть даже на кровати. Я его сажала на 3-5 минут и впуская очередную партию гостей, чтобы они его могли хотя бы поздравить. Потом он опять лежал. А люди стояли и ждали около двери» Марина решила подарить мужу на юбилей… концерт. Эту идею подхватили артисты, соавторы, друзья. Концерт, посвящённый 50-летию Владимира Мигули и 25-летию его творческой жизни, удалось провести в ГКЗ «Россия» через 5 месяцев - 17 января 1996 года. Благодаря Д.Берлин и коллективу «АВТОРАДИО» Володя мог слушать его прямую трансляцию. И каждый артист обращался к нему со сцены. Володя уже не мог говорить, но как же он был счастлив! Этот концерт продлил ему жизнь ещё на месяц. Он очень хотел увидеть его по ТВ, но почему-то телевизионное начальство не спешило с этим показом…»
Володя все прекрасно осознавал, так как окончил медицинский институт и год работал челюстно-лицевым хирургом. Со спокойствием врача готовил близких к своему уходу.
Вспоминал Андрей Дементьев: «Мне позвонила Марина и сказала: «Володе плохо…» Я позвонил Бисеру Кирову, который был в Москве, Вале Толкуновой и сказал: «Ребята поехали к Володе». Ему было очень плохо… Я ему говорю: «Володь, как себя чувствуешь?» У него правая рука уже не работала и он левой рукой показывает мне вот так - большой палец вверх! Я таких мужественных людей в жизни вообще не встречал… Потом (Володя) жестами попросил у Марины бумагу (он уже не говорил) и левой рукой написал записку. Она у меня храниться. Там написано: «Андрей, прости меня за всё. Это по причине болезни. Я виноват перед тобой». У меня перехватило горло вот, как сейчас. Я говорю: «Володя, ты не в чём не виноват. Это я у тебя должен просить прощения, потому что я был в отъезде и столько времени у тебя не был…»
Вспоминала Марина Мигуля: «Когда Володя уже не смог самостоятельно глотать, он сказал: «Мариночка, началась последняя стадия, ты должна быть мужественной». Последние недели они общались друг с другом только глазами…
Не стало композитора ранним утром 16 февраля 1996 года… Благодаря лечению и самоотверженному уходу родных он прожил не 6-12 месяцев, как в самом начале предсказывали врачи, а три года… А ещё сердце у Владимира было как у космонавта, поэтому и сопротивлялось болезни так мучительно долго…
Диана Берлин в день похорон вела программу на «Авторадио». Она рассказывала: «Сейчас не так просто найти место для гражданской панихиды - везде берут за это деньги. И большое спасибо руководителю Театра эстрады Борису Брунову, что впустил Володю, чтобы мы смогли с ним попрощаться … С ним пришли проститься многие деятели культуры - певцы, композиторы, поэты, актёры; просто друзья и слушатели… И этот, в общем-то, просторный зал не мог вместить всех желающих - люди стояли на улице…»
Вначале Владимиру Мигуле нашли место где-то на обочине Ваганьковского. Но когда об этом узнал мэр Москвы Юрий Лужков распорядился о перезахоронении в центральной части кладбища. Его провожали под аплодисменты.
Людмила Мигуля, мать Владимира Мигули вспоминала: «Знаете, он как человек был обаятельный? Все его музыкальные произведения были восприняты слушателями».
Без песен Мигули в 1980-90 годы не обходился не один праздник. В памяти поклонников его творчества остались десятки песен.
Воспоминания Марины, вдовы Мигули
«Он всегда мечтал о такой жене, как я»
С Володей я познакомилась в середине 80-х в Таллине. На эстонском телевидении вместе с Урмасом Оттом я читала новости культуры. А потом параллельно возглавила и концертный отдел Дворца культуры и спорта. Однажды Урмас позвонил: «Слушай, пригласи Мигулю. У него сейчас тяжелый период, подари ему праздник». А у нас в зале почти пять тысяч мест. Я говорю: «Надо же как-то просчитать все, мы не можем пригласить человека и остаться в прогаре». Урмас удивился: «Какой прогар? У него такие песни замечательные!»
Было прохладно. Я стояла на перроне. В руках - букетик альпийских фиалок. Уже весь коллектив вышел из вагона, а Володи все не было. «Господи, спит он, что ли?» Появился - бледный. Посмотрел на меня, улыбнулся устало: «Когда мы говорили по телефону, мне казалось, что вы взрослая женщина. А вы совсем еще девочка». Я выглядела моложе своих тридцати - маленькая, худенькая.
Три концерта - аншлаги. Оказывается, многие песни, которые любила с детства - его. Люди потом долго звонили, просили пригласить Мигулю еще раз. Провожала его не я. Звонок. И вдруг - Володин голос. Я решила, что рейс отложили. А он говорит: «Я уже дома. Курточку еще снять не успел. Марина, я очень скучаю. Хочу вас видеть». И добавил неожиданно: «Я всегда мечтал о такой жене». А к 8 марта прислал подарки...
Не могу сказать, что у меня к нему была такая же любовь с первого взгляда, как у него ко мне. Но со временем я поняла, что Володя - самое ценное, что может быть в моей жизни. Поженились мы через полгода.
Мой брак с Володей стал вторым, для него - третьим. Нет, меня это не пугало. Володя четко обозначил свою позицию: «Брак пускай и третий, но ощущение семьи, жены, детей, родственников у меня впервые». Чего-то бояться, сомневаться после такого признания было бы нелепо...
«Английскому его учила моя дочь»
Популярность у Володи была сумасшедшая. Во всех смыслах. В нашем подъезде дневали и ночевали девочки, постоянно звонили - в дверь, по телефону, выходили из дома - и на улице ждали поклонницы. Многие спрашивают, ревновала ли я Володю. Первый год ощущала дискомфорт. А потом как отрезало. Я поняла, семейственность - это та черта характера, которая была изначально заложена в Володе, и которой он дорожил. А Володя... Так сложилось, что мужчины всегда обращали на меня внимание. Нет, он не устраивал диких сцен ревности, просто замыкался в себе. Ничего не объяснял.
Знаете, он молчал как-то необычно... Напряженно. Я делала первый шаг: «Володя, пойми, это глупость... Как же мне тогда реагировать на то, что вокруг тебя столько поклонниц?»
В 1987 году родилась дочка. Для нас это было полной неожиданностью. Когда проверяли ультразвуком, она так повернулась, что непонятно было, кто, но врачи заверили: «Будет у вас мужик!» Рожаю, а мне говорят: «Поздравляем с дочкой!» Я даже растерялась. А Володя был рад безумно.
Лианочка по ночам плохо спала. Володя часами сидел возле нее после работы. О себе не думал совсем. Говорил мне: «Ты должна выспаться!» Пел песни, особенно ей нравилась, вот эта - «Миленький ты мой, возьми меня с собой...» Так и вижу его: в простыне, с ребенком на руках, голова у самого от усталости на грудь падает, но выводит: «Там в краю дале-о-о-ком...» Лианочка заснет, Володя осторожно-осторожно ее в кроватку уложит, укроет. Сам на цыпочках к кровати, только прикорнет, опять: «А-а!» Как в гестапо.
У Володи не было такого - твой ребенок. Катя сразу стала для него родной. Из-за границы привозил пластинки, диски ее любимых исполнителей.
Она помогала ему с английским, а немецкий они осваивали вместе - по самоучителям. Бегал с детьми на дневные сеансы в Театр Дурова - специально выкраивал для этого время.
«Летом бегал, зимой нырял в прорубь»
Он очень любил рыбалку и охоту. Приносил уток, даже кабанчики были несколько раз, когда с друзьями в лес выезжал. Я как-то сказала ему: «Володя, посмотри животному, в которое ты целишься, в глаза - ведь это чей-то ребенок...» Он замер: «Почему же ты раньше мне этого не сказала?» Ружье больше в руки не брал. Представляете?
Ходили в лес за грибами - Володя в них прекрасно разбирался. Плелась за ним хвостиком: «Этот съедобный? А этот?»
Володя боялся поранить коллег неосторожным словом. Даже если ему что-то не нравилось, предпочитал отмалчиваться. Телевизор переключал на другой канал тоже молча, не объясняя, если там показывали что-то, что его не устраивало. И умел искренне радоваться - когда у кого-то получалась песня, когда восстанавливали храм Христа Спасителя, когда мы переезжали на квартиру возле Нового Арбата...
Он мало рассказывал о своем детстве - не любил жить прошлым. Говорил только, что тяжело было, как и всем после войны. Папа его в прошлом - военный летчик. Мама - медсестра. Они расстались, когда Володе было 17 лет. Он очень тяжело переживал этот развод.
Но все-таки что-то от отца ему досталось - любил спорт. В юности даже был кандидатом в мастера спорта по боксу, что никак не подходило к его лирической внешности. Каждое утро - зарядка. Когда мы жили на Енисейской улице, там был огромный школьный двор с беговой дорожкой - мало того, что Володя сам бегал по утрам, так и нас с дочерьми подключил. А когда в марте ездили в дом отдыха, он разгребал возле берега лед и прыгал в воду. После баньки с Катюшкой и Лианочкой на снежку любил подурачиться. Не курил совсем. Я сама закурила только после его смерти...
Когда мы поженились, Володя готовил какие-то завтраки, пельмени лепил. Но скоро понял, что до меня ему далеко. И потом, знаете, мне не хотелось, чтобы он тратил свое время на кухню. Володе нравилось абсолютно все из того, что я готовила. Вот сидим в ресторане - он нахваливает: «Вкусно!» Но приходим домой, он первым делом - к холодильнику. Любил домашнее. Особенно драники и чахохбили - курица с помидорами и луком. Правда, беспокоился, что поправится.
«Лучше опухоль, чем эта неизвестность»
Володя гастролировал до 47 лет, пока ему позволяло здоровье. Никто не знал, что в нем живет страшная болезнь - боковой амиотрофический склероз. Это неврологическое заболевание. Откуда появляется - неизвестно. Чем выгонять - тоже. Один доктор признался мне: «Лучше опухоль, чем эта неизвестность. Ее хоть отсечь можно вовремя, а здесь...» Не дай Бог кому столкнуться с этим горем - тяжелое заболевание: нарушаются речь, глотание, движения, а голова остается светлой. Нет, Володя не боялся смерти. Он очень жалел меня и детей. У меня было такое ощущение, что он больше переживает за мои переживания... Его уход из жизни - это как пример мужества. Он умел держать себя в руках.
Хотя, конечно, были срывы. Все-таки нервная система разрушалась. Если вовремя не забрали чашку, мог ее уронить. Потом извинялся...
Большую квартиру пришлось сдать. Переехали на Миусскую улицу. Да, и мы знали, что болезнь смертельная, и Володя все понимал. Но мы пытались... Я возила его в Германию, приглашала экстрасенсов, целителей. Не могла ни в чем ему отказывать. На все нужны были деньги. С трудом уговорила Володю на переезд. Он слабел с каждым днем. Кроме меня и старшей дочери, никто не понимал, что он говорит - это уже была не речь, а мычание... Через три года постельного плена прошептал: «Марина, мне осталось дня три-четыре, не больше. Знай, если что-то существует на том свете, я всегда буду помогать тебе, детям и вашим друзьям». У меня такое ощущение, что Володя нас слышит и видит до сих пор.
Использованные материалы:
Текст С. Пустовойтова в еженедельнике "Собеседник"
Материалы сайта Википедия
Материалы сайта www.pravda.ru
Материалы сайта www.neboqitel.narod.ru
Материалы сайта www.popsa.info
Песни в авторском исполнении:
А мне не надо от тебя (А.Дементьев)
Аэлита (М.Иодковская)
Вишнёвая метель (А.Поперечный)
Добрые дела (Г.Диодорова)
Домик на окраине (А.Поперечный)
Земляки (С.Миронов)
Не оставляйте женщину одну (С.Каратов)
Открой мне, Господи, глаза (В.Лунин)
Почему - не ведаю (А.Поперечный)
Синяя птица (Б.Пургалин)
Скрипка Паганини (С.Осиашвили)
Старый Арбат (Б.Сонкин)
Хулиганы (В.Гафт)
Чёрный лебедь (А.Дементьев)
Эмигрантка (М.Иодковская)
18 августа 1945 года - 16 февраля 1996 года