Нет, это невозможно. Это у МЕНЯ в детстве была балерина в доме бабушкиных друзей, да, совсем нераскрашенная, цвета слоновой кости, и я на нее запала сразу, отчаянно и безнадежно.
По поверхности, ага. Летать у меня как раз всегда плохо получалось, с усилием, молотя руками изо всех сил, поэтому не могу сравнить. Это скорее как ликование, с одной стороны легко и естественно, с другой все же прыгает этот шарик ликования в солнечном сплетении
Хорошие - увы. Помню страшный повторявшийся сон, но его рассказывать незачем. А о балерине - замечательно! Я в детстве всё мечтала отобрать перо у фарфорового Пушкина. С одной стороны я понимала, что это монолитное стекло, и перо можно разве что отбить (но это будет не то, совсем не то!), а с другой... С другой - я почти всё детство верила в то, что наступает такой тонкий момент после полуночи, а, пожалуй, даже и позже, в совсем уж сказочную астрономическую полночь, когда фигурки и портреты ненадолго оживают. Вот и Пушкин кладёт перо на столик, встаёт с вечной своей табуреточки и идёт... ну, например, погладить фарфоровую болонку с тёмными ушами. И вот тут бы я... Но, конечно, совершенно немыслимо было не только не уснуть до полуночи, но и суметь пробраться в бабушкину комнату...
А у меня была мамина шариковая ручка, на конце которой был жёлтый стеклянный петушок. Я очень хорошо знала, что он стеклянный. Но не попробовать, не леденец-ли это всё же - каждый раз было совершенно невозможно.
А как же. Дверь в параллельную реальность/сказку, причем прямо у нас на балконе, на 8-ом этаже кораблика. Кажется, был такой фильм - "Пока бьют часы". Вот после него и снилось. Дверь почему-то была в виде чернильного пятна, а за ней - сказка.
Comments 61
Reply
Reply
Reply
Reply
Это как-то сродни ощущению полёта?
Reply
Reply
А о балерине - замечательно!
Я в детстве всё мечтала отобрать перо у фарфорового Пушкина. С одной стороны я понимала, что это монолитное стекло, и перо можно разве что отбить (но это будет не то, совсем не то!), а с другой... С другой - я почти всё детство верила в то, что наступает такой тонкий момент после полуночи, а, пожалуй, даже и позже, в совсем уж сказочную астрономическую полночь, когда фигурки и портреты ненадолго оживают. Вот и Пушкин кладёт перо на столик, встаёт с вечной своей табуреточки и идёт... ну, например, погладить фарфоровую болонку с тёмными ушами. И вот тут бы я... Но, конечно, совершенно немыслимо было не только не уснуть до полуночи, но и суметь пробраться в бабушкину комнату...
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Да, заходила. И там всегда было по-разному, но всегда - лето и волшебство.
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment