Такая примерно динамика / кино не для всех
Цитата из Гессе "Только для сумасшедших" была бы здесь уместна как мало что, но она на самом деле мало что объясняет. Поэтому скажем так: не проявляющим склонности к... эээ... активному контакту с тонким миром нет смысла это всё читать, только кучу времени потратите на выяснение вполне очевидного факта, что я всё-таки псих. Хоть и веду себя вполне адекватно, секты не организую и даже с голой жопой по городу не хожу (да и кто решился бы в такой-то мороз).
В раннем детстве смотришь на других людей в полной уверенности, что они чудесные существа. Даже нет, не "в уверенности". Просто знаешь, видишь, что это так. Не все чудесные существа тебе по вкусу, у некоторых совершенно невыносимый внутренний ритм, а некоторые явно оказывают на окружающий мир влияние, которое тебе лично не нравится, и ты громко орёшь, потому что - никому не объяснить. Но в целом, мироустройство кажется понятным и правильным, и ты со своим внутренним ритмом и умением влиять на окружающий мир тут вполне на месте.
Став чуть старше, отчасти (но пока в малой степени) утратив остроту восприятия, обзаводишься аналитическим аппаратом и немедленно обнаруживаешь, что окружающие тебя чудесные существа маются какой-то не особо сложносочинённой хнёй. И вроде бы остаются чудесными существами, но делают вид, будто это не так. Притворяются, что всё происходит только на самой поверхности мира, а на глубине ничего нет. Оп-па! - думаешь ты. Похоже, тут зачем-то надо так притворяться. От кого-то скрывать всё самое важное и интересное. Ладно, будем скрывать.
Став ещё старше (скоро уже, страшно подумать, в школу), тупеешь (это если о восприятии), зато отращиваешь себе огромадное по местным меркам критическое умище. И начинаешь понимать, что окружающие - вообще никакие ни разу не чудесные существа. Ничего они не умеют, кроме как забивать гвозди и жарить котлеты - здесь, на самой поверхности реальности. А о глубине не знает никто кроме тебя.
Да и ты довольно неглубоко погружаешься, будем честны.
Потом ты, как это здесь называется, "растёшь" и "взрослеешь", и это такой лютый ужас, что ни одному самому вражескому врагу не пожелаешь. Однако всё это происходит - не с врагом, а лично с тобой. И ты буквально у себя на глазах, как в дурном сне, поднимаешься со своей восхитительной глубины на поверхность реальности, добро пожаловать в мир гвоздей и котлет! Невозможно не отдавать себе отчёт, что прямо сейчас, каждую секунду, ты утрачиваешь связь с чем-то уже очень смутным, но единственно важным. И приобретаешь прочную связь с тем, что на хрен тебе не сдалось.
Всё, что можно этому противопоставить - своё ослиное упрямство. Ну уж нет! Я - это я, чудесное существо, а вы - свиньи, раз не хотите, не можете быть чудесными существами, живущими в ритме сияющих линий мира, и сознательно изменять его своей волей. Моя драгоценная глубина - единственное, что есть взаправду, а вы (в смысле, все остальные люди) - глупые, бесполезные галлюцинации, пошли вон.
Со стороны это выглядит совершенно безобразно, но как ни странно помогает некоторую важную часть себя сохранить.
Потом сидишь, красота такая, в человеческом мире, среди чужих гвоздей и котлет с этой своей важной частью наперевес и как бы вершишь судьбы на хрен тебе не всравшегося простого человеческого мира. В смысле, выпендриваешься на эту тему перед собой и всеми, кто под руку подвернётся. И то я могу, и это, всё вокруг изменяю силой своей невъебенной мысли, не починю, так доломаю, но вас, твари негодные, своим очешуенным внутренним светом, хотите вы того или нет, озарю. И не то чтобы это вот прямо совсем неправда, кое-что от тебя осталось, даже свой внутренний ритм иногда удаётся нащупать, и твоё присутствие действительно многое меняет, правда не совсем в соответствии с твоим замыслом, что только к лучшему, в голове у тебя страшная каша, в народе именуемая хернёй.
Но, в общем, этот период, когда очень хочется красоваться жалкими остатками своей былой чудесной силы, перед кем угодно, любой ценой, это на самом деле период величайшей слабости. Желание красоваться - всегда признак слабости. Что вовсе не означает, будто красоваться не надо. У кого получится убедить хоть какое-то число простаков в своей невъебенности, получит единственную из возможных на данном этапе внешних опор. Потому что чужие взгляды, хотим мы того или нет, на нас влияют. И чужая вера в нас иногда творит чудеса.
(А кто не умеет красиво и убедительно выпендриваться, лучше совсем не надо. Потому что чем больше народу видят в нас психованных придурков, тем трудней самому драгоценному в нас уцелеть.)
Этот период может затянуться на всю жизнь. Хотя бы потому, что у жизни при таком раскладе довольно большие шансы оказаться короткой. А может и длинной, риски рисками, но прямой корреляции тут всё-таки нет.
Однако если очень повезёт, в какой-то момент понемножку начинаешь понимать, как тут всё устроено. И на поверхности, и на твоей драгоценной глубине. Как оно работает. Как ты влияешь на реальность в тех случаях, когда влияешь. И почему на неё не влияешь, когда не получается. И почему влияешь, но криво в подавляющем большинстве случаев. И что такое этот якобы исходящий от тебя (а на самом деле, просто изредка отражаемый тобой) свет.
Ну и в этот момент затыкаешься плотно и надолго. Потому что снова, как в детстве, видишь, что вокруг тебя чудесные существа. Но, как бы это помягче, очень потенциально чудесные. Ясно видишь, что препятствует развитию этого потенциала, понимаешь, что эти - не камни, скалы! - тебе ни с чьего пути не столкнуть. Очень ясно понимаешь, где ты находишься, как здесь всё устроено, и почему любое твое действие, хоть немного отличное от забивания гвоздей и жарки котлет, обречено на поражение. И конечно не принимаешь такого расклада - а кто бы принял? Но всё равно учишься с этим жить. Потому что помирать после всей этой каторжной предварительной подготовки к неизвестно чему, это было бы как-то совсем уж тупо. Нет уж, останемся в зале, досмотрим это кино-не-для-всех.
И уж точно больше не выпендриваешься перед людьми ради внешних опор. Потому что того, чего тебе надо, никто всё равно не вообразит. А значит, теперь антропоморфные внешние опоры будут только мешать. Выпендриваться можно продолжать, но только перед существами, которые больше и сложнее человека. Если получится, они про нас навоображают такого, что только держись :)
А потом может наступить такое потом, когда всё чаще ловишь себя на том, что становишься такого же рода внешней опорой для других людей - тех немногих, кто может такое щастье вынести. То есть, в некотором смысле так было всегда, но сейчас происходит осознанно и осмысленно. Хватаешь, что под руку подвернётся, и говоришь: "Ты чудесное существо. Смотри, ты это вот можешь. И вот это. А помнишь, была гроза? Так это из-за тебя! А знаешь, почему произошло то-то и то-то? Потому что у тебя в голове была вот такая каша, и она вот так вот трансформировала внешний слой реальности. Что значит - нет сил? Это у тебя жопу от дивана сейчас оторвать нет сил, а реальность трансформировать - дурное дело не хитрое, когда ты чудесное существо".
Но чаще, конечно, приходится не говорить, а думать. То есть, даже не думать, а знать, как оно. И оно будет как-нибудь примерно так.
(А в ком видеть чудесное существо не получается, того приходится посылать в жопу. Не со зла, а чтобы не сломать хрупкий пока механизм трансформации восприятием внутри себя.)
В общем, это работает. И какое-то время спустя обнаруживаешь, что вокруг тебя, как было в младенчестве, чудесные существа. Не особо осознающие свою чудесную природу и довольно неуклюже с нею управляющиеся, но йолки, я тоже ничем не лучше. Так уж здесь всё устроено, что всё хоть немного отличное от забивания гвоздей и жарки котлет делается наугад и наощупь, косо-криво, но делается, это главное. Неопровержимый факт.
(Что мне во всём этом нравится - так это моё умение настоять на своём. Сказано: "Вокруг чудесные существа", - значит будут вокруг чудесные существа. Такие, каких я соглашусь считать чудесными существами, бескомпромиссно, не торгуясь с собой.)
Что бывает дальше, я пока не знаю, до этого надо постараться дожить. Но вряд ли новое разочарование, как в три-четыре года. Видимых предпосылок для нового разочарования вроде бы нет.
В раннем детстве смотришь на других людей в полной уверенности, что они чудесные существа. Даже нет, не "в уверенности". Просто знаешь, видишь, что это так. Не все чудесные существа тебе по вкусу, у некоторых совершенно невыносимый внутренний ритм, а некоторые явно оказывают на окружающий мир влияние, которое тебе лично не нравится, и ты громко орёшь, потому что - никому не объяснить. Но в целом, мироустройство кажется понятным и правильным, и ты со своим внутренним ритмом и умением влиять на окружающий мир тут вполне на месте.
Став чуть старше, отчасти (но пока в малой степени) утратив остроту восприятия, обзаводишься аналитическим аппаратом и немедленно обнаруживаешь, что окружающие тебя чудесные существа маются какой-то не особо сложносочинённой хнёй. И вроде бы остаются чудесными существами, но делают вид, будто это не так. Притворяются, что всё происходит только на самой поверхности мира, а на глубине ничего нет. Оп-па! - думаешь ты. Похоже, тут зачем-то надо так притворяться. От кого-то скрывать всё самое важное и интересное. Ладно, будем скрывать.
Став ещё старше (скоро уже, страшно подумать, в школу), тупеешь (это если о восприятии), зато отращиваешь себе огромадное по местным меркам критическое умище. И начинаешь понимать, что окружающие - вообще никакие ни разу не чудесные существа. Ничего они не умеют, кроме как забивать гвозди и жарить котлеты - здесь, на самой поверхности реальности. А о глубине не знает никто кроме тебя.
Да и ты довольно неглубоко погружаешься, будем честны.
Потом ты, как это здесь называется, "растёшь" и "взрослеешь", и это такой лютый ужас, что ни одному самому вражескому врагу не пожелаешь. Однако всё это происходит - не с врагом, а лично с тобой. И ты буквально у себя на глазах, как в дурном сне, поднимаешься со своей восхитительной глубины на поверхность реальности, добро пожаловать в мир гвоздей и котлет! Невозможно не отдавать себе отчёт, что прямо сейчас, каждую секунду, ты утрачиваешь связь с чем-то уже очень смутным, но единственно важным. И приобретаешь прочную связь с тем, что на хрен тебе не сдалось.
Всё, что можно этому противопоставить - своё ослиное упрямство. Ну уж нет! Я - это я, чудесное существо, а вы - свиньи, раз не хотите, не можете быть чудесными существами, живущими в ритме сияющих линий мира, и сознательно изменять его своей волей. Моя драгоценная глубина - единственное, что есть взаправду, а вы (в смысле, все остальные люди) - глупые, бесполезные галлюцинации, пошли вон.
Со стороны это выглядит совершенно безобразно, но как ни странно помогает некоторую важную часть себя сохранить.
Потом сидишь, красота такая, в человеческом мире, среди чужих гвоздей и котлет с этой своей важной частью наперевес и как бы вершишь судьбы на хрен тебе не всравшегося простого человеческого мира. В смысле, выпендриваешься на эту тему перед собой и всеми, кто под руку подвернётся. И то я могу, и это, всё вокруг изменяю силой своей невъебенной мысли, не починю, так доломаю, но вас, твари негодные, своим очешуенным внутренним светом, хотите вы того или нет, озарю. И не то чтобы это вот прямо совсем неправда, кое-что от тебя осталось, даже свой внутренний ритм иногда удаётся нащупать, и твоё присутствие действительно многое меняет, правда не совсем в соответствии с твоим замыслом, что только к лучшему, в голове у тебя страшная каша, в народе именуемая хернёй.
Но, в общем, этот период, когда очень хочется красоваться жалкими остатками своей былой чудесной силы, перед кем угодно, любой ценой, это на самом деле период величайшей слабости. Желание красоваться - всегда признак слабости. Что вовсе не означает, будто красоваться не надо. У кого получится убедить хоть какое-то число простаков в своей невъебенности, получит единственную из возможных на данном этапе внешних опор. Потому что чужие взгляды, хотим мы того или нет, на нас влияют. И чужая вера в нас иногда творит чудеса.
(А кто не умеет красиво и убедительно выпендриваться, лучше совсем не надо. Потому что чем больше народу видят в нас психованных придурков, тем трудней самому драгоценному в нас уцелеть.)
Этот период может затянуться на всю жизнь. Хотя бы потому, что у жизни при таком раскладе довольно большие шансы оказаться короткой. А может и длинной, риски рисками, но прямой корреляции тут всё-таки нет.
Однако если очень повезёт, в какой-то момент понемножку начинаешь понимать, как тут всё устроено. И на поверхности, и на твоей драгоценной глубине. Как оно работает. Как ты влияешь на реальность в тех случаях, когда влияешь. И почему на неё не влияешь, когда не получается. И почему влияешь, но криво в подавляющем большинстве случаев. И что такое этот якобы исходящий от тебя (а на самом деле, просто изредка отражаемый тобой) свет.
Ну и в этот момент затыкаешься плотно и надолго. Потому что снова, как в детстве, видишь, что вокруг тебя чудесные существа. Но, как бы это помягче, очень потенциально чудесные. Ясно видишь, что препятствует развитию этого потенциала, понимаешь, что эти - не камни, скалы! - тебе ни с чьего пути не столкнуть. Очень ясно понимаешь, где ты находишься, как здесь всё устроено, и почему любое твое действие, хоть немного отличное от забивания гвоздей и жарки котлет, обречено на поражение. И конечно не принимаешь такого расклада - а кто бы принял? Но всё равно учишься с этим жить. Потому что помирать после всей этой каторжной предварительной подготовки к неизвестно чему, это было бы как-то совсем уж тупо. Нет уж, останемся в зале, досмотрим это кино-не-для-всех.
И уж точно больше не выпендриваешься перед людьми ради внешних опор. Потому что того, чего тебе надо, никто всё равно не вообразит. А значит, теперь антропоморфные внешние опоры будут только мешать. Выпендриваться можно продолжать, но только перед существами, которые больше и сложнее человека. Если получится, они про нас навоображают такого, что только держись :)
А потом может наступить такое потом, когда всё чаще ловишь себя на том, что становишься такого же рода внешней опорой для других людей - тех немногих, кто может такое щастье вынести. То есть, в некотором смысле так было всегда, но сейчас происходит осознанно и осмысленно. Хватаешь, что под руку подвернётся, и говоришь: "Ты чудесное существо. Смотри, ты это вот можешь. И вот это. А помнишь, была гроза? Так это из-за тебя! А знаешь, почему произошло то-то и то-то? Потому что у тебя в голове была вот такая каша, и она вот так вот трансформировала внешний слой реальности. Что значит - нет сил? Это у тебя жопу от дивана сейчас оторвать нет сил, а реальность трансформировать - дурное дело не хитрое, когда ты чудесное существо".
Но чаще, конечно, приходится не говорить, а думать. То есть, даже не думать, а знать, как оно. И оно будет как-нибудь примерно так.
(А в ком видеть чудесное существо не получается, того приходится посылать в жопу. Не со зла, а чтобы не сломать хрупкий пока механизм трансформации восприятием внутри себя.)
В общем, это работает. И какое-то время спустя обнаруживаешь, что вокруг тебя, как было в младенчестве, чудесные существа. Не особо осознающие свою чудесную природу и довольно неуклюже с нею управляющиеся, но йолки, я тоже ничем не лучше. Так уж здесь всё устроено, что всё хоть немного отличное от забивания гвоздей и жарки котлет делается наугад и наощупь, косо-криво, но делается, это главное. Неопровержимый факт.
(Что мне во всём этом нравится - так это моё умение настоять на своём. Сказано: "Вокруг чудесные существа", - значит будут вокруг чудесные существа. Такие, каких я соглашусь считать чудесными существами, бескомпромиссно, не торгуясь с собой.)
Что бывает дальше, я пока не знаю, до этого надо постараться дожить. Но вряд ли новое разочарование, как в три-четыре года. Видимых предпосылок для нового разочарования вроде бы нет.