Интервью И.И.Стрелкова для "Красное ТВ" (текстовка, часть 2)
1) Текстовка, часть 1
2) Текстовка, часть 2
3) Текстовка, часть 3
4) Видео 1-й и 2-й части
5) Видео 3-й части
Ведущий: После Крыма вы выдвинулись со своей группой на Юго-Восток Украины, в Донецк и дальше по области.
Чувствовали ли вы поддержку местных властей? Как вас воспринимали жители?
Стрелков: Вы имеете в виду на Украине - на Донбассе?
Ведущий: Да, на Донбассе.
Стрелков: Никакой поддержки местных властей нам не было.
Сначала в Славянске поддержала Нелли Штеппа - она сгоряча думала, что мы российские военные, с ней-то никто переговоров не вел, мы ей вообще как снег на голову свалились. Да мы вообще всем в Славянске как снег на голову свалились. Она призвала население нас поддержать. Но как только она поняла, что мы не российские военные, она тут же начала шашни с украинской стороной. Но слово не воробей, его не воротишь, и то, что она сейчас сидит - это прекрасный пример всем двурушникам. Она пыталась и нашим, и вашим, и везде, как говорится, соломки подстелить.
В результате она сейчас сидит, ее судят, не знаю, уже судили или нет, но там ей большой срок грозит. И туда ей и дорога, это единственное, что я могу сказать. Двурушники всегда получают от обеих сторон.
Ведущий: А была ли у вас связь с Харьковским подпольем? С Луганском?
Стрелков: Еще со времен нахождения в Симферополе.
Ведущий: То есть на вас выходили группами или как?
Стрелков: У меня была связь со всей Новороссией: Днепропетровск, Одесса, Харьков и Херсон. И более того, я уже говорил в каком-то интервью о том, что был выбор, идти на Одессу или на Донецк.
То есть в плане того, что очень просили активисты Одессы, чтобы я шел на Одессу.
Но я не пошел на Одессу по причине выбора, а выбор был связан с тем, что Донецк уже поднялся и занял областную администрацию. Луганск уже поднялся, захватил СБУ. А Одесса все еще продолжала хождение на Куликово поле и не перешла к активным действиям. То есть я полагал, что в первую очередь надо идти на помощь к тем людям, которые уже поднялись сами. Это давало больший шанс на успех. Это первое.
А второе, все таки даже теоретически до Одессы можно было дойти тем же морем, при том развале украинской пограничной службы и флота, я думаю, это было вполне реально. Но дальше вставал вопрос о снабжении. Предполагалось, что туда зайдут российские войска, потому что расчет был именно на то, что народное движение обеспечит возможность воссоединения с Россией, потом российские войска спокойно войдут, так же как в Крыму, спокойно без единого выстрела разоружат украинские войска, если те раньше не убегут, и все будет, как говорится, вот по такому сценарию. А в Одессу войти все-таки было бы затруднительно. Поэтому был выбран именно Донбасс. Но первое, подчеркиваю, что Донбасс поднялся уже сам.
Ведущий: В Харькове были самые большие протесты и все рассчитывали, что Харьков станет центром восстания?
Стрелков: Посмотрите по телевизору, регулярно мелькает некто господин Константин Долгов, сейчас он у Владислава Юрьевича Суркова на окладе работает. Вот все вопросы по поводу слива харьковского движения нужно задавать ему. Потому что больше всего средств на помощь было выделено ему, и меньше всего результата было получено при максимальных стартовых условиях от него.
Константин Долгов
Ну я думаю, что здесь сыграли свою роль местные олигархические элементы, которые, с одной стороны, видимо, не решились, с другой - они летали в Москву какие-то там консультации провели, им сказали, что не нужно. Факт в том, что им не нужно было народное движение, а настоящих народных лидеров просто не появилось.
Ведущий: А как проявляли себя местные коммунисты в областях, которые вы встречали на пути?
Стрелков: На своем пути встречал… знаете, вы рисуете прямо картину: Цезарь идет по Галлии, а там местные коммунисты толпами выходят и как-то себя проявляют. Ну давайте так… что все-таки не надо вдаваться в ТАРАСКАНАДУ. "Тартарена из Тараскона" читали? Рекомендую очень, много аналогий современности, с современной российской действительностью. Так тарасконада это обозначает, когда все преувеличивается. Когда из мухи, условно говоря, регулярно раздувают слонов, во всем.
Ну так вот, надо представлять наши масштабы - 50 человек, когда идет там революция и так далее. Это масштабы тактические, сугубо тактические, имеющие стратегическое значение только по причине того, что с той стороны совсем пигмеи были. Поэтому не надо из этого лепить такой героический эпос, над которым потом будут смеяться историки. А я все-таки по образованию историк и действительно хотел сделать это своей основной профессией. Поэтому для меня имеет значение в какой-то степени, чтобы мое поведение потом не стало притчей во языцех, и чтобы потом не издевались как над Василь Иванычем Чапаевым, чтобы анекдоты не сочиняли. Ну это так, по мелочи.
А что касается конкретного ответа на вопрос: небольшая коммунистическая ячейка в Славянске была. Сначала она пыталась действовать самостоятельно, я не буду называть фамилию ее лидера, поскольку это может ему повредить, хотя он и в эмиграции здесь находится, естественно, не остался там. Потом в один прекрасный момент он пришел ко мне и сказал: я больше ничего не хочу, разочарован во всем, все, я вступаю в ополчение и выполняю ваши приказы. То есть сначала он пытался действовать как-то самостоятельно, но понял, что это бессмысленно. И потом просто работал в ополчении, а поскольку человек в возрасте - на тыловых должностях.
Ведущий: А бессмысленно потому, что он не мог рассчитывать на своих товарищей?
Стрелков: Я, честно говоря, уже не помню, при том, что тогда я вообще не занимался политическими вопросами: у меня военных вопросов была целая куча и мне было не до этого. Но факт в том, что он, видимо, действительно был разочарован и в поддержке со стороны товарищей извне, и в действиях многих своих коллег непосредственно, но знаю, что все ячейки, которые именно на него замыкались, активно помогали ополчению: работали в столовой, оказывали обычную волонтерскую помощь, возили гуманитарку.
К разведке я их не привлекал, но, тем не менее, добывали самостоятельно информацию, и привозили. Но серьезной фракции, условно говоря, они не могли сформировать, да я бы и не дал ничего подобного рода сделать: вот здесь я возвращаюсь к тому, о чем мы говорили в начале разговора предварительного.
Я категорически был против любых политических формирований, и даже если бы ко мне массово пришли монархисты и сказали бы: «Игорь Иванович, давайте сформируем чисто монархическую армию», я бы поступил с ними точно так же, как и со всеми остальными.
Сказал бы: «условие только одно, на общих основаниях: туда, куда пошлют, и никаких пожалуйста отдельных знамен и отдельных лозунгов». Я был против любых отдельных, в том числе казачьих, формирований в ополчении, и много раз убеждался в правоте своих взглядов. Казачье, национальное, идеологическое формирование, будь оно даже самым стойким, самым хорошим, оно всегда имеет две системы ценностей: общую систему ценностей с той системой, внутри которой находится, и свою собственную. И соответственно, свои задачи на определенном этапе может поставить выше общих.
Ведущий: Возникнет противоречие?
Стрелков: Да, возникнет противоречие. И если это противоречие возникнет, то как правило, с очень высокой вероятностью, они будут исходить не из общих задач, а из своих внутренних корпоративных. В результате они не выполнят приказ.
И вот конкретный пример именно из мой практики - это поведение казачьей комендантской роты в Краматорске. После того, как был отдан приказ на общее отступление из Краматорска, они забузили, собрали свой казачий круг и приняли постановление оборонять Краматорск дальше. Но после того, как все силы славянского гарнизона и краматорского гарнизона тоже, кроме их роты, выполняя приказ, проследовали на Горловку, они поняли, что немножко погорячились, мягко говоря. Но они понимали, что я их за это по головке не поглажу. Бойцы не понимали, что происходит, а вот их командиры понимали, что я фактически могу это расценить как дезертирство и немножко расстрелять. Ну может и не расстрелял бы, но в штрафную роту у меня быстренько бы все эти командиры с лопатой в руках отправились бы, в этом можно даже не сомневаться.
И они обманули своих бойцов, сказали, что им получен приказ отступать на Изварино. Эта комендантская рота с минометным взводом выехала в Изварино, где все эти казачьи командиры еще раз провели круг. А все командиры роты были с территории России, в том числе известный товарищ под кличкой «Бабай» - экзотический персонаж, который в самый последний момент просто для кучи сгребли в Крыму, ну вот настолько не хватало людей в самый последний момент, что приходилось даже таких собирать. И они все быстренько перешли на территорию России, бросив свою роту.
Но нет худа без добра, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. На тот момент Изварино оборонял гарнизон в 30 человек в главе со Стопятым, если не ошибаюсь, покойным ныне, он погиб под Дебальцево зимой этого года.
У него было 30 человек, я их снабдил оружием и туда отправил, то есть мне приходилось из Славянска выделять из своих в общем-то незначительных ресурсов, оружие, чтобы в Луганске поддерживать единственный проход. Так вот, эта рота, после того как дезертировали ее командиры, прибыла в Изварино, там осталась и сыграла решающую роль в том, что этот последний проход к России был удержан. Без этой роты, без этих минометов, его бы удержать не удалось.
В данном случае я демонстрирую конкретный пример, почему я был категорически против создания формирований - и национальных, и политических. Вот сегодня, условно говоря, монархисты, коммунисты, и кто угодно, с нами, а завтра они решили, что что-то у них не так, собрались и уехали.
Кстати, казачья банда Козицына, псевдоказачья банда псевдоатамана Козицына, они так и поступали все время. Они, как только начиналась серьезная заваруха, тут же снимались и уезжали, потому что они казаки, их надо беречь. А вот местные ополченцы пусть погибают, а вот мы - казаки, нас беречь надо. Вот как пример, поэтому еще раз повторяю, когда мне говорят, что я там слил какой-то коммунистический процесс. Я периодически читаю, я же читаю все эти наезды не для того, чтобы там мазохизмом как бы заниматься, а для того, чтобы понять, лгут или не лгут, и когда я вижу, что люди откровенно лгут, я только убеждаюсь, моя позиция правильная. И как бы проверяю сам себя.
Так вот, когда я читаю на некоторых коммунистических ресурсах, что вот он слил коммунистический народный протест: не было никакого коммунистического протеста. Поверьте, если бы был именно коммунистический народный протест, то монархист Стрелков приехал бы и к нему присоединился. Не потому что он коммунист или ему нравятся там Троцкий и Ульянов-Ленин, а потому, что надо вставать в тот строй, который воюет против общего врага, без разницы, под какими там знаменами. Но его не было.
Поэтому приходилось создавать под всеми знаменами, я и так старался сделать общие знамена, без упора на монархическую идею. Да, ввел Георгиевский Крест, ввел орден святого Николая Чудотворца, но одновременно я ввел и медаль «За боевые заслуги», максимально повторяющую советский дизайн. Мы стремились объединить все хорошее, что есть в дореволюционной и послереволюционной истории под знаменем ополчения. И никто не навязывал ни православие, ни какие-то идеи, и сам я воздерживался от любой монархической агитации. Причем, даже когда прибыло подразделение дроздовцев из Санкт-Петербурга, они были направлены в обычную пехотную роту рядовыми бойцами. Без каких-либо выделений их в отдельное подразделение.
Ведущий: А была ли у вас связь с подразделениями Луганской народной республики? Особенно интересна связь с подразделением «Призрак», в нем же есть красный отряд.
Стрелков: Значит, ответ на ваш вопрос я услышал уже после того, как вернулся с Донбасса, то есть я не знал на тот момент, есть там красный отряд или нет там красного отряда. Поймите, что это подразделение «Призрак» во многом было сформировано тоже благодаря мне. Ну не именно мне, а нашей помощи, что тоже важно.
Алексей Борисович прибыл ко мне в Славянск, неделю отстоял на блок-посту, после этого мы побеседовали и он поехал в Лисичанск организовывать оборону там. При этом я ему выделили некоторое количество оружия. После этого, когда мне удавалось добыть очередную партию оружия, обязательно Алексей Борисович от меня получал. Все минометы, все крупнокалиберные пулеметы и противотанковые ружья, которые были у него в бригаде до моего выхода из Донецка, были получены от меня. Что-то он там захватил трофейное, что-то там отремонтировал, но большая часть тяжелого вооружения, которое у него было, и значительная часть стрелкового оружия была получена от славянской бригады.
Мозговой в апреле 2014
Видео: http://www.youtude.su/watch.php?v=Q1NuE0ok6yI
В принципе, он подчинялся мне и декларировал подчинение добровольно, то есть какие-то общие задачи мы с ним решали, согласовывали постоянно с его штабом по закрытой линии связи, и фактически он находился в моем подчинении, единственно что, конечно, в связи с нашей разбросанностью и неорганизованностью фронта, подчинение было скорее номинальным. То есть он на своем участке действовал вполне самостоятельно. Ни про какие красные отряды я тогда не слышал. Алексей Борисович, с которым мы поддерживали достаточно тесные отношения, уже после выхода на Донецк, он ко мне тоже прибыл с вопросом, что делать. Как раз перед этим разгромили один из его опорных пунктов взводных, раскатали в хлам, погибло очень много бойцов, целый взвод погиб, и он спрашивал меня, что необходимо делать.
И я ему приказал оставить Лисичанск. Он сразу взмутился - как так мы можем оставить Лисичанск, где в нас верят люди, люди нас защищают… Я подошел к его карте и показал ему обстановку. Что Лисичанск удерживается, но через 2-3 дня он будет отрезан от остальной территории ЛНР, а за спиной Лисичанска Первомайск, Алчевск, Брянка - населенные пункты, где на всех было ополченцев 30 человек. Которые опять же, ко мне за оружием приезжали.
У Болотова оружия было достаточно, он его не раздавал никому. То есть в районы оружие не шло. Куда оно шло я не знаю и не хочу знать, неинтересно мне. Факт тот, что я понимал, что если окружат его бригаду в Лисичанске, весь центр общего фронта будет занят без боя, условно говоря. Так же как заняли Папасное, там сидел маленький гарнизон, в 50 человек, тоже полностью снабженный за счет славянской бригады, но их оттуда выбили просто на раз-два. Потому что он был просто не обстрелян. И казаки опять же просто бросили позиции в Попасном и уехали.
И поэтом он все-таки выполнил мой приказ, причем выполнил вовремя, в самый последний момент и после этого удерживал район конгломерат Первомайск-Алчевск-Брянка.
Ведущий: Возникает вопрос, какие факты кроме неотразимого окружения славянской группы, вынудили вас отойти в Донецк? То есть что довлело над вами?
Стрелков: Какие еще факты? Других фактов на самом деле не было. То есть сейчас мне приписывают, что я сознательно шел спасать Донецк на предмет того, что знал, что город будет сдан. Действительно, когда я приехал в Донецк, я убедился, что город готов к сдаче, и что его никто даже не собирается оборонять.
Но на момент выхода из Славянска я исходил из чисто оперативных соображений. У меня не было противотанковых боеприпасов, а то, что было - не стреляло и не летало. Кстати, то, что там нашли, кучу оружия, это в основном не выстрелившие гранатометы, которые тоже сдавались, и в отличие от остальных формирований, в славянской бригаде учет оружия был очень жесткий. Каждый гранатомет, каждый выстрел, каждый патрон - все это было под роспись, и в случае если не срабатывало что-то, они несли это назад и сдавали. Вот этот хлам мы его естественно и бросили, и бросили на самом деле очень немного. Все что могло стрелять и чем можно было стрелять - вывезли. Вопрос в том, что у нас не было именно противотанкового вооружения. Николаевку сдали только потому что просто нечем было стрелять. 28 гранатометов и ни один не сработал. Ни один. В ходе штурма Николаевки не сработал ни один из гранатометов РПГ-18 выданных накануне. Там просто ребят расстреливали из БТР-ов и они ничего не могли сделать. Противотанковых ружей, к сожалению, было очень немного, и они в основном были сосредоточены на Семеновке, по большей части. А против танков они тем более неэффективны были совершенно.
Не было совершенно артиллерийских снарядов. На два танка было полтора боекомплекта, на «Ноны» был двойной боекомплект, но это тоже очень немного, а на 9 минометов было 57 мин. То есть с такими силами мы могли дать взять себя в окружение и просто сидели бы и нас отстреливали бы с Карачуна и с остальных позиций. Около нас было сосредоточено примерно 80 различных артсистем по моим подсчетам. И предшествовавшему выходу из Славянска уже город находился под обстрелом, особенно жестко долбили Артемовск (поселок), долбили Черевковку, долбили микрорайон Химик, причем по площадям просто, вы представьте, мы сидели бы в городе, нас долбили бы артиллерией, а нам нечем было бы отвечать. А жители? Они не полезли бы на штурм.
В определенный момент я ждал штурма и ждал его с надеждой. Почему? Потому что при общем превосходстве врага в численности (очень большом) и технике мы могли бы, имели шанс нанести ему хотя бы моральное поражение только в ближнем бою в городе, то есть реализовать боевой дух ополченцев, мотивированность их. Но они не собирались штурмовать город, потому что с одновременным отсечением нас от последней линии снабжений под Николаевкой, они одновременно начали по всем остальным участкам обкладывать нас минными полями и натягивать проволоку. То есть собирались сделать, условно говоря, большой концлагерь, то есть сжечь, уничтожить город, а потом мы были бы вынуждены все равно прорываться, через минные поля и через проволоку. Через жесткое кольцо, с соответствующими потерями. То есть деблокировать нас было некому.
У нас во всей славянской бригаде вместе с Краматорском, с Константиновкой и Дружковкой примерно было 2 тысячи бойцов. НУ плюс еще около тысячи снабженцев, волонтеров, членов семей, которые помогали. Но основной костяк 1200 бойцов находился в Славянске. Славянск, Семеновка и все гарнизоны, совсем близкие. А в случае окружения оставалась более-менее крупная группировка в Краматорске, около 500 бойцов, у Хмурого, но он отлично понимал и я отлично понимал, что он нас деблокировать не сможет.
А у Безлера в Горловке на тот момент было около 350 активных штыков при двух танках и двух Градах. Но это ни о чем.
Нас только со стороны Ямполя, тяжелых БТГ, которое наступало, было около 100 бронеединиц различных. Из них около 30 танков. Там может не все было в супербоеспособном состоянии, но и у нас техника была такая что… Самая крупная моя бронегруппа состояла из 11 бронеединиц, которая была в Славянске: 2 танка, 2 «Ноны», 2 БМД (одна БМД-1, одна БМД-2), 2 БМП, БТР - в общем 11 единиц было всего. Это ни о чем было, учитывая состояние фронта. А у них, кроме этой БТГ (батальонно-тактической группой), которое нас отрезало, на каждом блок-посту было по 4 танка.
То есть отношение сил было такое, что мы всей нашей бронегруппой могли взять по идее 1-2 блок-поста и после этого кончиться как таковые. А у них бы оставалось еще 99 процентов того, что у них было.
Поэтому зная, что деблокировать нас некому, выхода другого не было, кроме как вывести, спасти личный состав, технику и вооружение, причем не просто спасти их в плане жизни, а вывести организованно, чтобы занять оборону на новом участке.
Но после того, как мы вышли из Славянска и зашли в Краматорск, той же ночью через 2 часа после того, как я прибыл на командный пункт Хмурого, принесли сообщение, что в Артемовск вошла бронегруппа противника. Артемовск - это глубочайший тыл, и фактически складывалось второе кольцо окружения, то есть шел охват уже не просто Славянска, в всей славянско-краматорской группировки. То есть следующим шагом после занятия Артемовска было перерезать дорогу, тем более она там не прикрыта была, между Константиновкой и Горловкой и все, и до свидания. И мы снова в окружении.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Интервью Стрелкова на Нейромире
Видео:
ВИДЕО
Текстовка:
ЧАСТЬ I
ЧАСТЬ II
ЧАСТЬ III
2) Текстовка, часть 2
3) Текстовка, часть 3
4) Видео 1-й и 2-й части
5) Видео 3-й части
Ведущий: После Крыма вы выдвинулись со своей группой на Юго-Восток Украины, в Донецк и дальше по области.
Чувствовали ли вы поддержку местных властей? Как вас воспринимали жители?
Стрелков: Вы имеете в виду на Украине - на Донбассе?
Ведущий: Да, на Донбассе.
Стрелков: Никакой поддержки местных властей нам не было.
Сначала в Славянске поддержала Нелли Штеппа - она сгоряча думала, что мы российские военные, с ней-то никто переговоров не вел, мы ей вообще как снег на голову свалились. Да мы вообще всем в Славянске как снег на голову свалились. Она призвала население нас поддержать. Но как только она поняла, что мы не российские военные, она тут же начала шашни с украинской стороной. Но слово не воробей, его не воротишь, и то, что она сейчас сидит - это прекрасный пример всем двурушникам. Она пыталась и нашим, и вашим, и везде, как говорится, соломки подстелить.
В результате она сейчас сидит, ее судят, не знаю, уже судили или нет, но там ей большой срок грозит. И туда ей и дорога, это единственное, что я могу сказать. Двурушники всегда получают от обеих сторон.
Ведущий: А была ли у вас связь с Харьковским подпольем? С Луганском?
Стрелков: Еще со времен нахождения в Симферополе.
Ведущий: То есть на вас выходили группами или как?
Стрелков: У меня была связь со всей Новороссией: Днепропетровск, Одесса, Харьков и Херсон. И более того, я уже говорил в каком-то интервью о том, что был выбор, идти на Одессу или на Донецк.
То есть в плане того, что очень просили активисты Одессы, чтобы я шел на Одессу.
Но я не пошел на Одессу по причине выбора, а выбор был связан с тем, что Донецк уже поднялся и занял областную администрацию. Луганск уже поднялся, захватил СБУ. А Одесса все еще продолжала хождение на Куликово поле и не перешла к активным действиям. То есть я полагал, что в первую очередь надо идти на помощь к тем людям, которые уже поднялись сами. Это давало больший шанс на успех. Это первое.
А второе, все таки даже теоретически до Одессы можно было дойти тем же морем, при том развале украинской пограничной службы и флота, я думаю, это было вполне реально. Но дальше вставал вопрос о снабжении. Предполагалось, что туда зайдут российские войска, потому что расчет был именно на то, что народное движение обеспечит возможность воссоединения с Россией, потом российские войска спокойно войдут, так же как в Крыму, спокойно без единого выстрела разоружат украинские войска, если те раньше не убегут, и все будет, как говорится, вот по такому сценарию. А в Одессу войти все-таки было бы затруднительно. Поэтому был выбран именно Донбасс. Но первое, подчеркиваю, что Донбасс поднялся уже сам.
Ведущий: В Харькове были самые большие протесты и все рассчитывали, что Харьков станет центром восстания?
Стрелков: Посмотрите по телевизору, регулярно мелькает некто господин Константин Долгов, сейчас он у Владислава Юрьевича Суркова на окладе работает. Вот все вопросы по поводу слива харьковского движения нужно задавать ему. Потому что больше всего средств на помощь было выделено ему, и меньше всего результата было получено при максимальных стартовых условиях от него.
Константин Долгов
Ну я думаю, что здесь сыграли свою роль местные олигархические элементы, которые, с одной стороны, видимо, не решились, с другой - они летали в Москву какие-то там консультации провели, им сказали, что не нужно. Факт в том, что им не нужно было народное движение, а настоящих народных лидеров просто не появилось.
Ведущий: А как проявляли себя местные коммунисты в областях, которые вы встречали на пути?
Стрелков: На своем пути встречал… знаете, вы рисуете прямо картину: Цезарь идет по Галлии, а там местные коммунисты толпами выходят и как-то себя проявляют. Ну давайте так… что все-таки не надо вдаваться в ТАРАСКАНАДУ. "Тартарена из Тараскона" читали? Рекомендую очень, много аналогий современности, с современной российской действительностью. Так тарасконада это обозначает, когда все преувеличивается. Когда из мухи, условно говоря, регулярно раздувают слонов, во всем.
Ну так вот, надо представлять наши масштабы - 50 человек, когда идет там революция и так далее. Это масштабы тактические, сугубо тактические, имеющие стратегическое значение только по причине того, что с той стороны совсем пигмеи были. Поэтому не надо из этого лепить такой героический эпос, над которым потом будут смеяться историки. А я все-таки по образованию историк и действительно хотел сделать это своей основной профессией. Поэтому для меня имеет значение в какой-то степени, чтобы мое поведение потом не стало притчей во языцех, и чтобы потом не издевались как над Василь Иванычем Чапаевым, чтобы анекдоты не сочиняли. Ну это так, по мелочи.
А что касается конкретного ответа на вопрос: небольшая коммунистическая ячейка в Славянске была. Сначала она пыталась действовать самостоятельно, я не буду называть фамилию ее лидера, поскольку это может ему повредить, хотя он и в эмиграции здесь находится, естественно, не остался там. Потом в один прекрасный момент он пришел ко мне и сказал: я больше ничего не хочу, разочарован во всем, все, я вступаю в ополчение и выполняю ваши приказы. То есть сначала он пытался действовать как-то самостоятельно, но понял, что это бессмысленно. И потом просто работал в ополчении, а поскольку человек в возрасте - на тыловых должностях.
Ведущий: А бессмысленно потому, что он не мог рассчитывать на своих товарищей?
Стрелков: Я, честно говоря, уже не помню, при том, что тогда я вообще не занимался политическими вопросами: у меня военных вопросов была целая куча и мне было не до этого. Но факт в том, что он, видимо, действительно был разочарован и в поддержке со стороны товарищей извне, и в действиях многих своих коллег непосредственно, но знаю, что все ячейки, которые именно на него замыкались, активно помогали ополчению: работали в столовой, оказывали обычную волонтерскую помощь, возили гуманитарку.
К разведке я их не привлекал, но, тем не менее, добывали самостоятельно информацию, и привозили. Но серьезной фракции, условно говоря, они не могли сформировать, да я бы и не дал ничего подобного рода сделать: вот здесь я возвращаюсь к тому, о чем мы говорили в начале разговора предварительного.
Я категорически был против любых политических формирований, и даже если бы ко мне массово пришли монархисты и сказали бы: «Игорь Иванович, давайте сформируем чисто монархическую армию», я бы поступил с ними точно так же, как и со всеми остальными.
Сказал бы: «условие только одно, на общих основаниях: туда, куда пошлют, и никаких пожалуйста отдельных знамен и отдельных лозунгов». Я был против любых отдельных, в том числе казачьих, формирований в ополчении, и много раз убеждался в правоте своих взглядов. Казачье, национальное, идеологическое формирование, будь оно даже самым стойким, самым хорошим, оно всегда имеет две системы ценностей: общую систему ценностей с той системой, внутри которой находится, и свою собственную. И соответственно, свои задачи на определенном этапе может поставить выше общих.
Ведущий: Возникнет противоречие?
Стрелков: Да, возникнет противоречие. И если это противоречие возникнет, то как правило, с очень высокой вероятностью, они будут исходить не из общих задач, а из своих внутренних корпоративных. В результате они не выполнят приказ.
И вот конкретный пример именно из мой практики - это поведение казачьей комендантской роты в Краматорске. После того, как был отдан приказ на общее отступление из Краматорска, они забузили, собрали свой казачий круг и приняли постановление оборонять Краматорск дальше. Но после того, как все силы славянского гарнизона и краматорского гарнизона тоже, кроме их роты, выполняя приказ, проследовали на Горловку, они поняли, что немножко погорячились, мягко говоря. Но они понимали, что я их за это по головке не поглажу. Бойцы не понимали, что происходит, а вот их командиры понимали, что я фактически могу это расценить как дезертирство и немножко расстрелять. Ну может и не расстрелял бы, но в штрафную роту у меня быстренько бы все эти командиры с лопатой в руках отправились бы, в этом можно даже не сомневаться.
И они обманули своих бойцов, сказали, что им получен приказ отступать на Изварино. Эта комендантская рота с минометным взводом выехала в Изварино, где все эти казачьи командиры еще раз провели круг. А все командиры роты были с территории России, в том числе известный товарищ под кличкой «Бабай» - экзотический персонаж, который в самый последний момент просто для кучи сгребли в Крыму, ну вот настолько не хватало людей в самый последний момент, что приходилось даже таких собирать. И они все быстренько перешли на территорию России, бросив свою роту.
Но нет худа без добра, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. На тот момент Изварино оборонял гарнизон в 30 человек в главе со Стопятым, если не ошибаюсь, покойным ныне, он погиб под Дебальцево зимой этого года.
У него было 30 человек, я их снабдил оружием и туда отправил, то есть мне приходилось из Славянска выделять из своих в общем-то незначительных ресурсов, оружие, чтобы в Луганске поддерживать единственный проход. Так вот, эта рота, после того как дезертировали ее командиры, прибыла в Изварино, там осталась и сыграла решающую роль в том, что этот последний проход к России был удержан. Без этой роты, без этих минометов, его бы удержать не удалось.
В данном случае я демонстрирую конкретный пример, почему я был категорически против создания формирований - и национальных, и политических. Вот сегодня, условно говоря, монархисты, коммунисты, и кто угодно, с нами, а завтра они решили, что что-то у них не так, собрались и уехали.
Кстати, казачья банда Козицына, псевдоказачья банда псевдоатамана Козицына, они так и поступали все время. Они, как только начиналась серьезная заваруха, тут же снимались и уезжали, потому что они казаки, их надо беречь. А вот местные ополченцы пусть погибают, а вот мы - казаки, нас беречь надо. Вот как пример, поэтому еще раз повторяю, когда мне говорят, что я там слил какой-то коммунистический процесс. Я периодически читаю, я же читаю все эти наезды не для того, чтобы там мазохизмом как бы заниматься, а для того, чтобы понять, лгут или не лгут, и когда я вижу, что люди откровенно лгут, я только убеждаюсь, моя позиция правильная. И как бы проверяю сам себя.
Так вот, когда я читаю на некоторых коммунистических ресурсах, что вот он слил коммунистический народный протест: не было никакого коммунистического протеста. Поверьте, если бы был именно коммунистический народный протест, то монархист Стрелков приехал бы и к нему присоединился. Не потому что он коммунист или ему нравятся там Троцкий и Ульянов-Ленин, а потому, что надо вставать в тот строй, который воюет против общего врага, без разницы, под какими там знаменами. Но его не было.
Поэтому приходилось создавать под всеми знаменами, я и так старался сделать общие знамена, без упора на монархическую идею. Да, ввел Георгиевский Крест, ввел орден святого Николая Чудотворца, но одновременно я ввел и медаль «За боевые заслуги», максимально повторяющую советский дизайн. Мы стремились объединить все хорошее, что есть в дореволюционной и послереволюционной истории под знаменем ополчения. И никто не навязывал ни православие, ни какие-то идеи, и сам я воздерживался от любой монархической агитации. Причем, даже когда прибыло подразделение дроздовцев из Санкт-Петербурга, они были направлены в обычную пехотную роту рядовыми бойцами. Без каких-либо выделений их в отдельное подразделение.
Ведущий: А была ли у вас связь с подразделениями Луганской народной республики? Особенно интересна связь с подразделением «Призрак», в нем же есть красный отряд.
Стрелков: Значит, ответ на ваш вопрос я услышал уже после того, как вернулся с Донбасса, то есть я не знал на тот момент, есть там красный отряд или нет там красного отряда. Поймите, что это подразделение «Призрак» во многом было сформировано тоже благодаря мне. Ну не именно мне, а нашей помощи, что тоже важно.
Алексей Борисович прибыл ко мне в Славянск, неделю отстоял на блок-посту, после этого мы побеседовали и он поехал в Лисичанск организовывать оборону там. При этом я ему выделили некоторое количество оружия. После этого, когда мне удавалось добыть очередную партию оружия, обязательно Алексей Борисович от меня получал. Все минометы, все крупнокалиберные пулеметы и противотанковые ружья, которые были у него в бригаде до моего выхода из Донецка, были получены от меня. Что-то он там захватил трофейное, что-то там отремонтировал, но большая часть тяжелого вооружения, которое у него было, и значительная часть стрелкового оружия была получена от славянской бригады.
Мозговой в апреле 2014
Видео: http://www.youtude.su/watch.php?v=Q1NuE0ok6yI
В принципе, он подчинялся мне и декларировал подчинение добровольно, то есть какие-то общие задачи мы с ним решали, согласовывали постоянно с его штабом по закрытой линии связи, и фактически он находился в моем подчинении, единственно что, конечно, в связи с нашей разбросанностью и неорганизованностью фронта, подчинение было скорее номинальным. То есть он на своем участке действовал вполне самостоятельно. Ни про какие красные отряды я тогда не слышал. Алексей Борисович, с которым мы поддерживали достаточно тесные отношения, уже после выхода на Донецк, он ко мне тоже прибыл с вопросом, что делать. Как раз перед этим разгромили один из его опорных пунктов взводных, раскатали в хлам, погибло очень много бойцов, целый взвод погиб, и он спрашивал меня, что необходимо делать.
И я ему приказал оставить Лисичанск. Он сразу взмутился - как так мы можем оставить Лисичанск, где в нас верят люди, люди нас защищают… Я подошел к его карте и показал ему обстановку. Что Лисичанск удерживается, но через 2-3 дня он будет отрезан от остальной территории ЛНР, а за спиной Лисичанска Первомайск, Алчевск, Брянка - населенные пункты, где на всех было ополченцев 30 человек. Которые опять же, ко мне за оружием приезжали.
У Болотова оружия было достаточно, он его не раздавал никому. То есть в районы оружие не шло. Куда оно шло я не знаю и не хочу знать, неинтересно мне. Факт тот, что я понимал, что если окружат его бригаду в Лисичанске, весь центр общего фронта будет занят без боя, условно говоря. Так же как заняли Папасное, там сидел маленький гарнизон, в 50 человек, тоже полностью снабженный за счет славянской бригады, но их оттуда выбили просто на раз-два. Потому что он был просто не обстрелян. И казаки опять же просто бросили позиции в Попасном и уехали.
И поэтом он все-таки выполнил мой приказ, причем выполнил вовремя, в самый последний момент и после этого удерживал район конгломерат Первомайск-Алчевск-Брянка.
Ведущий: Возникает вопрос, какие факты кроме неотразимого окружения славянской группы, вынудили вас отойти в Донецк? То есть что довлело над вами?
Стрелков: Какие еще факты? Других фактов на самом деле не было. То есть сейчас мне приписывают, что я сознательно шел спасать Донецк на предмет того, что знал, что город будет сдан. Действительно, когда я приехал в Донецк, я убедился, что город готов к сдаче, и что его никто даже не собирается оборонять.
Но на момент выхода из Славянска я исходил из чисто оперативных соображений. У меня не было противотанковых боеприпасов, а то, что было - не стреляло и не летало. Кстати, то, что там нашли, кучу оружия, это в основном не выстрелившие гранатометы, которые тоже сдавались, и в отличие от остальных формирований, в славянской бригаде учет оружия был очень жесткий. Каждый гранатомет, каждый выстрел, каждый патрон - все это было под роспись, и в случае если не срабатывало что-то, они несли это назад и сдавали. Вот этот хлам мы его естественно и бросили, и бросили на самом деле очень немного. Все что могло стрелять и чем можно было стрелять - вывезли. Вопрос в том, что у нас не было именно противотанкового вооружения. Николаевку сдали только потому что просто нечем было стрелять. 28 гранатометов и ни один не сработал. Ни один. В ходе штурма Николаевки не сработал ни один из гранатометов РПГ-18 выданных накануне. Там просто ребят расстреливали из БТР-ов и они ничего не могли сделать. Противотанковых ружей, к сожалению, было очень немного, и они в основном были сосредоточены на Семеновке, по большей части. А против танков они тем более неэффективны были совершенно.
Не было совершенно артиллерийских снарядов. На два танка было полтора боекомплекта, на «Ноны» был двойной боекомплект, но это тоже очень немного, а на 9 минометов было 57 мин. То есть с такими силами мы могли дать взять себя в окружение и просто сидели бы и нас отстреливали бы с Карачуна и с остальных позиций. Около нас было сосредоточено примерно 80 различных артсистем по моим подсчетам. И предшествовавшему выходу из Славянска уже город находился под обстрелом, особенно жестко долбили Артемовск (поселок), долбили Черевковку, долбили микрорайон Химик, причем по площадям просто, вы представьте, мы сидели бы в городе, нас долбили бы артиллерией, а нам нечем было бы отвечать. А жители? Они не полезли бы на штурм.
В определенный момент я ждал штурма и ждал его с надеждой. Почему? Потому что при общем превосходстве врага в численности (очень большом) и технике мы могли бы, имели шанс нанести ему хотя бы моральное поражение только в ближнем бою в городе, то есть реализовать боевой дух ополченцев, мотивированность их. Но они не собирались штурмовать город, потому что с одновременным отсечением нас от последней линии снабжений под Николаевкой, они одновременно начали по всем остальным участкам обкладывать нас минными полями и натягивать проволоку. То есть собирались сделать, условно говоря, большой концлагерь, то есть сжечь, уничтожить город, а потом мы были бы вынуждены все равно прорываться, через минные поля и через проволоку. Через жесткое кольцо, с соответствующими потерями. То есть деблокировать нас было некому.
У нас во всей славянской бригаде вместе с Краматорском, с Константиновкой и Дружковкой примерно было 2 тысячи бойцов. НУ плюс еще около тысячи снабженцев, волонтеров, членов семей, которые помогали. Но основной костяк 1200 бойцов находился в Славянске. Славянск, Семеновка и все гарнизоны, совсем близкие. А в случае окружения оставалась более-менее крупная группировка в Краматорске, около 500 бойцов, у Хмурого, но он отлично понимал и я отлично понимал, что он нас деблокировать не сможет.
А у Безлера в Горловке на тот момент было около 350 активных штыков при двух танках и двух Градах. Но это ни о чем.
Нас только со стороны Ямполя, тяжелых БТГ, которое наступало, было около 100 бронеединиц различных. Из них около 30 танков. Там может не все было в супербоеспособном состоянии, но и у нас техника была такая что… Самая крупная моя бронегруппа состояла из 11 бронеединиц, которая была в Славянске: 2 танка, 2 «Ноны», 2 БМД (одна БМД-1, одна БМД-2), 2 БМП, БТР - в общем 11 единиц было всего. Это ни о чем было, учитывая состояние фронта. А у них, кроме этой БТГ (батальонно-тактической группой), которое нас отрезало, на каждом блок-посту было по 4 танка.
То есть отношение сил было такое, что мы всей нашей бронегруппой могли взять по идее 1-2 блок-поста и после этого кончиться как таковые. А у них бы оставалось еще 99 процентов того, что у них было.
Поэтому зная, что деблокировать нас некому, выхода другого не было, кроме как вывести, спасти личный состав, технику и вооружение, причем не просто спасти их в плане жизни, а вывести организованно, чтобы занять оборону на новом участке.
Но после того, как мы вышли из Славянска и зашли в Краматорск, той же ночью через 2 часа после того, как я прибыл на командный пункт Хмурого, принесли сообщение, что в Артемовск вошла бронегруппа противника. Артемовск - это глубочайший тыл, и фактически складывалось второе кольцо окружения, то есть шел охват уже не просто Славянска, в всей славянско-краматорской группировки. То есть следующим шагом после занятия Артемовска было перерезать дорогу, тем более она там не прикрыта была, между Константиновкой и Горловкой и все, и до свидания. И мы снова в окружении.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Интервью Стрелкова на Нейромире
Видео:
ВИДЕО
Текстовка:
ЧАСТЬ I
ЧАСТЬ II
ЧАСТЬ III