Меня свинтили на пикете: отрицание, гнев, принятие и другие покемоны отдела полиции №9 в Уфе
- Пока вы тут молчите и никого не хотите сдать, ваш друг уже там всех вас сдал, - сказал иптэш ("товарищ" по-башкирски) Ишмухаметов, сотрудник отдела по борьбе с экстремизмом. И хотя мне было грустно и страшно, но тут я рассмеялась. Ну потому что уже невозможно. Это какой-то абсурд. Как будто я в плохом российском сериале про ментов из середины нулевых.
- Вы серьезно? Я что, в кино или в математической задаче про диллему заключенного? - спросила я.
- Выбор ваш, - ответил иптэш, заметно поскучнев, и начал выдавать в случайном порядке доводы, которые должны были меня сдвинуть с точки сборки. Он говорил "Теперь вас не возьмут на работу в приличное место" (полицию??), "У вас все будущее пошло под откос после этого задержания" (у нас у всех, и сильно пораньше), "Хотите, чтобы фашисты нас захватили?", "Кто вам платит?" (когда уже?), "Если вы сейчас сдадите организаторов, то я поспособствую, чтобы вам смягчили приговор" (он вы не выглядите как человек, которому можно доверять!)...
Потом он сгорбился и сел смотреть со звуком видеозапись уличной акции. Совсем как вахтовик смотрит тиктоки, пока едет в плацкарте домой. Он пытался найти на видео меня, и постоянно показывал каких-то людей, спрашивая, не я ли это. Это была не я.
Я молчала. За окном проехала тачка с громким рэпом, на столе пылился протокол допроса наркомана-рецидивиста по кличке "Джон". Убогая обстановка допросной комнаты была украшена жизнерадостным сломанным зеленым сейфом, залепленным пластилином. Разговор не клеился.
Настроение было печальное. Полчаса назад герр Ишмухаметов и еще двое мужчин, которые не стали представляться, урожали мне физической расправой, если я не отдам им телефоны (свой и друга) в разблокированном состоянии. "Ты же не хочешь, чтобы мы заставили тебя это сделать силой?", - кричали они. Я струхнула, ведь еще в процессе задержания они, посмеиваясь, говорили, что у них есть провода и ток. "Сейчас мы проведем обыск и напишем тебе сопротивление следствию и задержим на трое суток до выяснения!" - орали они, нависая надо мной как Сцилла и Харибда. Они получили телефоны, а я, возможно, ПТСР.
Я попросила набрать номер сына и предупредить его, чтобы он нас не потерял. Мы с иптэшем немного поговорили о детях ("Не думаете о себе, так подумайте о будущем детей"). Оказалось, что у него есть дочка 16 лет. И мы оба беспокоимся за своих детей, но каждый по-разному.
- А она знает, чем вы на работе занимаетесь?
- Она меня во всем поддерживает, гордится моей работой, с гордо поднятой головой говорит обо мне друзьям. Я на страже конституционного строя и против иноагентов, которые хотят уничтожить нашу страну, - сказал иптэш заученные фразы, но в голове его послышалась грусть. Быть отцом взрослой дочери непросто. Повисло молчание.
- Расскажите о себе? - спросила я Ишмухаметова, который нервно мерял шагами пространство комнаты.
- Что рассказать?
- Откуда вы, из какого района. Вдруг общих друзей, родственников найдем. Шэжэре (родословная до седьмого колена у башкир) составим?
На этом месте Ишмухаметову позвонили, он начал на красивом башкирском общаться с какой-то женщиной, постоянно повотряя "Аллага шэкэр" (слава Аллаху). А ко мне пришел очень усталый Ямалетдинов, который начал снимать отпечатки пальцев с помощью ролика и бумаги.
- Я бы может и сказал бы вам все, что думаю об этой ситуации, - тихо сказал он в коридоре, когда мы шли мыть руки, - Но дал подписку о нераспространении информации.
По какой-то непонятной причине мне показалось, что ему все это не больно-то нравится.
Три часа назад
Мы ехали в маршрутке к Дому Дружбы народов (бывший ЦНТИ, для уфимцев постарше). На Революционной навстречу нам попался автозак. Мы с Веником стали гулять по окрестностям, примечая всякие необычные вещи: снежную крепость за Молодежным театром, голубые ели, скользкие дороги. За это время около ступеней успела собраться группа из 7 человек, из которых мы знали только двоих.
Дальше все развернулось очень быстро. Решив сфоткаться, достали какую-то оранжевую бумагу, встали на ступеньки и я отошла и сделала пару фото. Не успела я дать знак, что хороший кадр уже есть, как все куда-то побежали. Крошечные девчушки (которых было большинство) как горошины рассыпались в разные стороны. За ними неуклюже почесали толстые в черных куртках неопознанные мужики - примерно по 2 на каждую.
Два доблестных стража режима вцепились в Веника. Остальные начали хаотично бегать и махать руками. Я снимала процесс задержания на видео и не попадала в сферу интересов стремительных ловцов человеков. Но перед тем, как закрыть Газель, меня решили прихватить до кучи.
Не показывая документов, не раскрывая конечного пункта назначения, мы медленно катались по центру города. Рессоры Газель просели: 9 задержанных и около 20 толстых габаритных мужиков толкались в салоне. "За проезд передаем", - крикнула я, но нервно засмеялась только девчушка передо мной. В салоне каталась недопитая бутылка красноярского энергетика "Flash".
Знакомство с протестующими и отделом полиции
При постоянно мигающем свете каждый полицейский занимался тем, кто бесконечно переписывал наши паспортные данные, какими-то по детскими кругленькими буковками и со старательностью первоклассника. Они совершали множественные орфографические ошибки, не ставили запятые там, где надо и разнуданно использовали канцелярит в невероятных сочетаниях.
Нашими соратницами оказались отважные девочки 2002-1999 года рождения. Каждая из них вряд ли весила больше 50 кг.
- Меня схватили два омоновца и потащили в автомобиль Газель, - сказала одна из них при написании объяснительной.
- Неужели один не справился с вашей могучей комплекцией? - пошутил полицейский?
Три-четыре девчонки - студентки из районов Башкирии. Как место проживания, называли съемные квартиры и общежития. Скорее всего, у них будут проблемы в ВУЗах. И я не понимаю, как эти малышки смогут оплатить штрафы. Но оставаться в стороне от происходящего они не хотят. Внутри этих изящных воительниц кремень! Той, что принесла плакат, мы даже устроили овацию!
В отделении праздновали день рождения: на третьем этаже пахло едой, все то и дело забегали в кабинет именинника и, увидев там нарушителей, стеснялись и комкали поздравления в что-то типа "Ну потом, давай, бывай". Первый час нашего пребывания решался вопрос: протокол или предупреждение.. Изголодавшийся по коньяку и тортику коллектив хотел предупреждение, но разнарядка сверху была однозначной - оформляем всех по 20.2, часть 5.
Меня отделили от всей массы и начали водить с этажа на этаж. Меня крыли флэшбеки - в 2002 году я впервые оформляла в это здании заграничный паспорт. Тогда я была еще студенткой, и моей единственной возможностью выбраться за рубеж были студенческие программы по типу Work and Travel, но даже на них денег в итоге не хватило. Мой первый загран пролежал мертвым грузом без единого штампа. Казалось, что с тех самых пор ремонта в помещениях так и не случилось, линолеум отклеивался, местами из него торчали куски. В туалет как будто попала каловая бомба - стены в коричневых подтеках, раковина расколота.
- Это туалет для задержанных или для сотрудников? - спросила я.
- Для всех, - грустно усмехнулась барышня в форме.
- Неприятно, наверное, в такой ходить, себя не уважать...
- Что уж есть.
Тогда в 2002 году в этом коридоре было так душно, так много народу, что я упала в обморок. Когда я открыла глаза, то увидела, что меня положили около окна, расстегнули пуговицы на рубашке и предлагают воду. Кто-то из сотрудниц уже оформлял мои документы вне очереди. Я вышла из передряги с легкой головой и слегка дезориентированной.
Душно было и в 2022 году. Я беспокоилась о судьбе украденных телефонов и всех сотрудиков просила узнать, где они находятся. Мне не выдали ни бумаг об изъятии, в момент их выдергивания из рук не присутствовали свидетели. А вдруг мне их вовсе не вернут? Поставят туда какие-то вредоносные ПО, вотрут в чехлы наркоту и посадят по сфабрикованному делу? Будут читать мою нежную переписку с любимым?
Полицейские бегали по коридорам и спрашивали друг у друга где мои телефоны, потому что никто не знал этого Ишмухаметова, ловца экстремистов.
Через 3 часа у нам приехал защитник от ОВД-инфо, он начал выдавать советы испуганным нам. Через какое-то время инстадива в полицейской форме по фамилии Бульчук вернула мне телефоны, где среди непринятых вызовов я нашла знакомый номер. Оказалось, что среди тех, кто защищает задержанных в Башкирии моя знакомая, которая блестяще помогла мне с разводом много лет назад, Эльвина Го!! (у меня в телефонной книжке она была еще под старой фамилией).
Телефон мне вернули с разломанным защитным чехлом. С его помощью на чужом устройстве была открыта моя личная сессия в телеграме. В приступе паранойи я сбросила мой старенький сяоми до заводских настроек и сейчас огребаю последствия этого.
Мы вышли на улицу с копиями протоколов, в которых было написано, будто нам неоднократно (громко и четко) напоминали, что мы должны разойтись. Это были полные враки, и каждый указал это в бумагах. Не все взяли 51 статью. Сейчас нас ждет суд и, возможно, штрафы и исправительные работы. Полицейские прогнозируют массовый выход на улицы всей страны 6 марта, обсуждают это в отделении между собой.
Как глубоко мы упадем за это время?