Барсумская рулетка. Макс Фриш «Штиллер»
Роман-дневник.
Заключённому, которого по его собственным уверениям какая-то ерунда привела в тюрьму - он просто оказался похожим на прославленного скульптора, пропавшего без вести шесть лет назад - предлагают подробно описать свою жизнь - для помощи следствию. И он пишет, выдумывая небылицы, перевирая события - пишет очень эмоционально, субъективно, и, как всегда это бывает в дневниках, желая подсластить пилюлю, обмануться - а, поскольку это единственный доступный для читателя источник информации, он обманывает вместе с собой и тех, кто листает его дневник. Естественно, словам его веры нет - он путается в показаниях, демонстрирует, как виртуозно у него выходит пудрить мозги тюремному охраннику, хвастается своей изобретательностью. В финале печальные комментарии к написанному даёт его друг-прокурор, шокированный тем, как реальность исказилась в дневнике, поражённый тем, что сколько бы люди не говорили, у них никак не выходит услышать друг друга по-настоящему.
Штиллер - человек, у которого нет прошлого. Штиллер - человек, прошлое которого весит столько, что спины под этой тяжестью не разогнуть. Штиллер - человек, который сочиняет своё прошлое заново на глазах у читателей. Штиллер - человек, прошлое которого его в итоге нагонит.
Беда героя в том, что во второй половине двадцатого века, а, может, и в любую другую эпоху, человек - это не то, что у него внутри; человек - это сумма его поступков. Действия приводят к результатам, и события нанизываются одно на другое - получается жизнь. Всё, что человек совершает, вызвано внутренней работой, которую не видно, но которую можно реконструировать по тем же поступкам. Даже если ты внезапно понимаешь что-то важное - измениться нельзя. Ты привычный застольный товарищ, ты муж, ты художник - все знают, какой ты на самом деле, знают намного лучше тебя самого. И окружающих не переубедить. Неудивительно, что единственным другом Штиллера остаётся в итоге человек, не знакомый с ним по прошлой жизни - никто не смог принять перемен, а радикальный отказ от имени и истории, который, казалось бы, мог избавить всех от ненужного штиллерового прошлого, которое волочится на подоле - что вы, это же спокойная и мирная Швейцария, пожалуйста, без радикализма.
В книге удивительным образом уживаются жёсткая социальная критика родной для автора страны, абсурдный кафкианский сюжет о человеке, который никак не может доказать обвинителям, что он не тот, за кого все его принимают, глубокие познания Фриша в человековедении - какие тонкие особенности и едва заметные странности людей он умудряется подметить и верно передать в своём романе! - и сильная философская линия о том, что же такое человек, что именно составляет личность каждого из нас. При этом книга умудряется быть ещё и печальной-нелепой историей об одиночестве вдвоём. В ней присутствуют совсем рядом литературные игры с их вечной иронией и невыносимая, разбивающая сердце тоска.
Сумбура вместо музыки не возникает. Возникают осязаемые части одного человека: голова - то, как он видит себя сам; тело - то, как окружающие смотрят на него со стороны. В финале где-то в глубине искусственной конструкции должна вырасти душа, и перед нами появится кто-то живой, дышащий и кричащий. Естественно, когда он родится, будет болеть.