7 ноября, красный день календаря
.
АНТУАН I. Так что они, собственно, празднуют? Примирение, согласие - кто примирился, кто согласился? Если о согласии говорить, то следовало бы закрепить достижения февральской революции, которую действительно все встретили с радостью, и остановиться.
АНТУАН II. Ну, здравствуйте. Это был только второй акт. Как и период вашего триумфа. (Ехидно.) А по законам жанра, в трагедии их пять.
АНТУАН I (обиженно). Вам виднее, конечно, вы профессионал в организации зрелищ!
АНТУАН III. История и правда повторяется. Только один раз в виде трагедии, а второй - в виде фарса...
АНТУАН IV (возмущенно). А вот ваши суждения оставьте при себе. Вы сами не знаете, чего вам надобно: то ли конституции, то ли севрюги с хреном.
АНТУАН III. Ваша конституция - хрена не слаще…
АНТУАН I (продолжает рассуждать). Они повторили все наши ошибки! Безвластие, война, свобода слова - и никаких реальных шагов для преодоления общего кризиса! Неудивительно, что пришли другие, более твердолобые, но решительные…
АНТУАН IV (серьезно). Ошибка заключалась в другом: в результате перераспределения собственности все стали одинаково бедны вместо того, чтобы стать одинаково имущими.
АНТУАН III. Зато все стали себя мнить одинаково свободными и просвещенными. И даже кухарки оказались способны управлять государством.
АНТУАН II (хладнокровно). Что до революционной законности - тут опыт наш переняли от и до.
АНТУАН I ощупывает шею.
АНТУАН III. Из чего можно опровергнуть истину, что счастливые народы похожи один на другой, а несчастливые несчастливы каждый по-своему…
АНТУАН IV. И все-таки, даже таким путем, пройдя гражданскую войну, террор и тоталитаризм, кое-чего они достигли… Всеобщее и бесплатное образование, медицинское обслуживание, поддержание иждивенцев, развитие наук и искусств…
АНТУАН III. И вот тогда пришел баррас и разом сгреб себе все завоевания революции.
АНТУАН I. Ах, господа! Это называется ходить по кругу, а где же прогресс? Где же духовный рост человечества? Или цель заключается только в изменении экономического базиса?.. Нет, я начинаю думать, что путь реформ предпочтительней революций.
АНТУАН II (записывает). Очень хорошо сказано. Прямо готовый обвинительный акт.
АНТУАН IV. Очевидно, что природа человека меняется куда медленней, чем его быт и бытие.
АНТУАН I (удивленно). Хоть в чем-то мы пришли к согласию.
АНТУАН III (наполняет четыре бокала). Так значит, за согласие и примирение?..
АНТУАН IV. Но не за соглашательство и не за примиренчество!
АНТУАН I. За прогресс!
АНТУАН II. За справедливость!
АНТУАН IV. За Человека!
Триколор ВФР поворачивается так, что полоски расположены горизонтально. И падает как занавес.
Версия 1
Знаю только двух Антуанов - Барнава и Сен-Жюста. Мне показалось, что оба там сидели, только под какими номерами? Если Сен-Жюст - самый последовательный и пылкий революционер - похоже, что его номер - IV. А Барнав, такой милый и осторожный, вполне похож на I или III. В силу незнания мной косвенных улик основываюсь только на интуиции... Двух других, хоть убей, не узнаю. Хотя одна интересная версия у меня все-таки была, после первого прочтения. Мне показалось, что с такой иронией, как у Антуана II, мог выступить Антон Павлович Чехов (во французской транскрипции). Но перечитав, поняла, что это не он. Ведь он говорит об опыте той революции.
Ната Мишлетистка
Версия 2
II - это точно Фукье. А вот с остальными у меня затруднения. Поэтому только предположительно, не без противоречий:
I - Кондорсе (но ему нечего было ощупывать шею...)
III - Сен-Жюст (но он не мог наливать первым...)
IV - Барнав (если только он правда был Антуаном, а не я сама это придумала).
Или эти же самые в другом порядке. Сен-Жюст-то с Кондорсе точно должны там быть.
Машетта
Версия 3
Позвольте еще раз выразить восхищение "букетным" диалогом - если не ошибаюсь, есть какая-то связь между римским именем Антоний и греческим словом "антология", сиречь "букет цветов".
Подумала я, посчитала, и пришла к выводу, что среди наших знакомых, близких и не очень (а с кем-то и вовсе не хотелось бы познакомиться - при его служебных обстоятельствах), Антуанов как минимум пять.
Вопрос тогда еще и в том, а который Антуан не попал на сей диван. Первые двое, мне кажется, угадываются уже по первым репликам - это где про второй акт и про "профессионального организатора зрелищ"... А вот двое других...
Итак, номер ОДИН, как мне кажется, - Жан-АНТУАН-Никола КОНДОРСЭ: здесь и "второй акт", и может быть особенно - все то, что относится к прогрессу разума, - вот только не совсем понятно, почему он в ответ на реплику номера ДВА, - как я понимаю, АНТУАНА-Кентена ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЯ, - про "революционную законность" - "ощупывает шею"... (впрочем, может быть, как раз потому, что не позволил-таки холодному железу коснуться ее...)
За то, что номер ДВА - Фукье-Тенвиль говорит уже то, что собеседник его называет "профессионал в организации зрелищ" - а о каких "зрелищах" мы всего несколько дней назад опять говорили? Все ясно. На него же указывает "революционное правосудие", "обвинительный акт"...
Указания на двух других мне показались не столь прозрачными (или скорее - не столь прямыми) - и все же предположу, что номер ТРИ - это АНТУАН де РИВАРОЛЬ - с его наблюдательностью, ироничностью и гибкостью, производящей (на некоторых) впечатление двусмысленности; и не случайно именно он наливает бокалы "за примирение и согласие"... Точнее, тот Ривароль, которого знаем мы - в кафе де Фуа, после Потопа и т.д.
Ну, а номер ЧЕТЫРЕ - полагаю, это мой любимый "цветочек" Луи АНТУАН СЕН-ЖЮСТ, - причем тоже успевший добавить к собственному жизненному опыту те знания, которые почерпнул после апрельских приключений. И продолжение тоста: "Но не за соглашательство и не за примиренчество!", мне кажется, тоже соответствуют его образу.
Ну а еще один АНТУАН - оставшийся "за кадром" - это АНТУАН БАРНАВ - но ни один из участников диалога у меня с его образом не связался.
Eleonore
Версия 4
"Ах, господа! - сказал Барнав, вздыхая, -
Ведь революция - вещь сложная такая!" (Антуан I)
"Я строг, но справедлив, - сказал Фукье-Тенвиль, -
"Железный Феликс" вам бы подтвердил!" (Антуан II)
"Жизнь - то ли сон, а то ли бред,
И что за разница меж "да" и "нет"?.." (Антуан III - Ривароль)
"Народ освобожден, но счастлив ли народ? -
Учиться надо, и идти вперед!" (Антуан IV - Сен-Жюст)
Л.=ГлавВрач Шарантончика
Версия 5
I - самый многовариантный для интерпретации. Речи о прогрессе - напрашивается кандидатура Кондорсе, но второй акт, если мы правильно считали, это все-таки фейяны, тогда первый - общий революционный энтузиазм, Жиронда - третий, монтаньяры - четвертый, Директория - пятый? Так, значит, Барнав?
III - Ривароль со своими pro et contra. Он у нас на Форуме так прижился, только никогда не знаешь, чью сторону примет в очередной раз…
II - сначала не вязалось имя и образ, к счастью, мы догадались проверить полное имя Фукье, тогда сомнения отпали. Вот интересно, его тост "за справедливость" - из разряда черного юмора?..
IV - Сен-Жюст и только он! Строгий, не любит двусмысленностей, умный, видит разные стороны проблемы, видит разницу между компромиссом и компромиссом, пользуясь выражением В.И.Ленина.
Оксана и Алексей
Версия 6
Немного порассуждаем о том, какие аналогии можно провести между политическими блоками и личностями двух наших революций.
I. Похвальный отзыв о буржуазной революции февраля 1917 года, сожаление о том, что революция не остановилась вовремя сразу наводит на мысль о конституционалистах. Поскольку нам известен среди них единственный Антуан, которому к тому же пришлось познакомиться с "национальной бритвой", мы остановили выбор на Барнаве. Но последующие его рассуждения о движении истории заставили сомневаться, не Кондорсе ли это?.. Бросив жребий, оставили Барнава!
II. Профессионал в организации зрелищ и апостол справедливости - именно таким "двуликим" предстает Фукье в литературе. Его одобрение ВЧК выдало его с головой.
III. Интеллигенция, которая сама не знает, чего хочет - то ли конституции, то ли севрюги с хреном. Насколько мы могли восстановить, это грубовато-меткое замечание адресовано не какой-либо партии, а именно абстрактно-гуманно настроенным либералам. Ривароль превосходный критик, но отрицая, ничего не предлагает взамен; как его не однажды характеризовали в игре и вне игры, он хорошо знает, чего не хочет, но имеет расплывчатое представление, а чем бы все это заменить. Кое-что созвучно и настроению Барнава, но этот Антуан не столь ироничен, колок и не так бравирует своими переходами от "за" к "против".
IV. Не так давно, по разным поводам, мы говорили, между кем же больше общего, рассматривая блок фейянов, жирондистов и монтаньяров. И анализируя реплики Антуанов, мы вдруг заметили сходство в некоторых замечаниях Сен-Жюста и Барнава. Правда, в пользу Антуана Сен-Жюста говорят и обороты речи. Итак, это он! Насколько правомерна и насколько полна параллель монтаньярского этапа ВФР и Великой октябрьской? Диктатура - наиболее заметная общая черта (закономерность), но и наиболее поверхностная. И в то же время по уровню решения социальных задач "четвертый акт" нашей революции ближе всего к программе "бешеных"… есть тема для размышлений.
АиФ
Ну, поясню, почему у меня получилась такая картинка!
Фукье-Тенвиль=революционное правосудие+народные поучительные зрелища - ассоциация с ЧК. Для меня он тоже весьма загадочная личность, но в тост "За справедливость" я не вкладывала черного юмора, т.е. это для нас звучит как сарказм, но он сам говорит искренне.
Кондорсе - а я-то совсем не учла, что он тоже Антуан, я его привыкла воспринимать как Никола!
Но откуда у Барнава взялись рассуждения о прогрессе и цели истории? Тут на меня произвели впечатления работы о нем, я хотела вычитать в статьях о фейянах про других граждан, ничего не нашла, зато просветилась насчет Барнава, Дюпора, Ламетов и Шенье. И меня удивил заголовок "Барнав и материалистическое понимание истории". А почему бы нет? Живи он позже, я думаю, он бы вполне мог заинтересоваться обруганными позитивистами.
Ривароль - конечно, куда без него! Еще во времена Потопа и после него меня поразило, что два героя антипода носят одинаковое имя! В общем-то отсюда и родилась идея загадки.
Сен-Жюст. Первое, что я хотела здесь отразить - что он никогда не поступится идеалом. Второе - его замечание о перераспределении собственности, т.е. о результатах. Он прав, конечно, и эта его фраза напоминает другую, о том, что надо помешать народу быть несчастным.
У меня не получилось придать всем их репликам афористичность и большую узнаваемость, но раз почти все угадали - погладим себя по головке! Еще раз всем спасибо за интересные версии!
Натали Красная Роза
*
БЮЗО. Господин Кондорсе, это Петербург называют "колыбелью революции"?
КОНДОРСЕ. Точнее - Смольный институт благородных девиц
БЮЗО. Я так и знал, что женское образование до добра не доведет!
*
МАНОН. Друг мой, почему Великая октябрьская социалистическая революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась 8 ноября?
РОЛАН. Ты разве не знаешь, дорогая?.. В годовщину бессмертного изречения: "О, Свобода, какие преступления вершатся твоим именем!.."
*
Действие 1
НЕКТО в желтой блузе с бантом шагает по палубе огромного парохода с надписью "Современность" и сталкивает одного за другим за борт кудрявого господина в цилиндре, пожилого джентльмена с аккуратной бородкой и кряжистого мужика в косоворотке. Очередь доходит до худого высокого ЧЕЛОВЕКА С РУКОПИСЯМИ под мышкой.
НЕКТО В БЛУЗЕ. А чем ты занимался до…?!
ЧЕЛОВЕК С РУКОПИСЯМИ. Сочинял пьесы.
НЕКТО В БЛУЗЕ. Ну?! Покажи! (Начинает читать и покатывается со смеху.) А-а, необитаемый остров - это здорово!.. И всем королям досталось, и нашей Катьке. (Хлопает сочинителя по плечу. Вдруг перестает смеяться, прищуривает глаз, быстрым точным движением сталкивает сочинителя за борт. Перечеркивает в рукописи заглавие и имя автора и выводит размашисто: "Мистерия-Буфф. Вовочка".)
Действие 2
ЧЕЛОВЕК БЕЗ РУКОПИСЕЙ (выныривает, отфыркиваясь, подплывает к причалу и выбирается на ступеньки). Бр-р… Революции надо делать в хорошую погоду… Но орудийный залп в самом начале - это находка! (Нашаривает в кармане непромокаемую бумагу и карандаш, дышит на пальцы, чтоб согреться, и записывает.) А в третьем акте представить сцену в виде броневика…
*
На галерее переругиваются громким шепотом генерал и штатский.
КЛООТС. Вы - типичный кадет!
ЛАФАЙЕТ. А вы - троцкист!
Александр ЛАМЕТ (поднимается на трибуну, расправляет кружевные манжеты и, зарумянившись, начинает читать). "Вся власть - Советам, земля - крестьянам, мир - народам…" (В недоумении оборачивается.) Что это вы мне подсунули, председатель?! (Падает в обморок. Фукье-Тенвиль и Эрман заботливо выносят его на носилках из зала.)
БРИССО (размахивая красным колпаком, с трибуны). Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
ДАНТОН (сидит на первой скамье, прицеливается из водяного пистолета. Демулену). Спорим - попаду!
ДЕМУЛЕН. Не попадешь!
ДАНТОН (нажимает спусковой механизм. Струя воды ударяет в лоб Бриссо). Крах второго Интернационала! (Демулен с сожалением отдает Дантону проспоренную шоколадку. Дантон разворачивает фольгу…)
ЭБЕР (подходит сзади и надевает ему на голову мешок). Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!.. (Забирает шоколад и отламывает большой кусок…)
ЖАК РУ (хватает шоколад с другой стороны). Экспроприировать экспроприаторов!
Между Эбером и Ру и их сторонниками завязывается потасовка, сопровождаемая идейным спором. Тем временем Фрерон незаметно прикарманивает шоколад, забирается в удобный уголок и собирается полакомиться…
ЛЕНА РУДЕНКО, хлопнув Фрерона по затылку сборником трактатов Сен-Жюста, отбирает шоколад и торжественно передает Робеспьеру.
РОБЕСПЬЕР. Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата.
БОНАПАРТ (пока с места). Диктатурой - и точка.
- - -
Человек с рукописью, затем без рукописи - Сильвен Марешаль, автор первой и настоящей мистерии-буфф "Страшный суд над королями". "Вовочка" - разумеется, В.В.Маяковский. Действия разворачиваются на "пароходе современности".
Э.Пашковский, В.Веденеев, М.Воронин
P.S. Мы не во всех случаях разделяем мнения, высказанные персонажами, и не всегда одобряем их действия
С ДНЕМ… Нет, не так. Завтра - политическая дата мирового значения, 86-я годовщина Великой октябрьской социалистической революции! А там - дело каждого, принимать поздравления или нет.
Деловая, но уютная комната. На стенах флаги различных государств и красное знамя революции. За маленьким фортепиано сидит МАНОН, наигрывает и напевает:
- Это есть наш последний и решительный бой…
ГРАЖДАНКА за КОМПЬЮТЕРОМ (поворачивается и окликает). Клара!
Гражданка ЦЕТКИН и гражданка ЛАКОМБ (в один голос). Да?
ГРАЖДАНКА за КОМПЬЮТЕРОМ (смущенно). Я только хотела спросить, Мону Озуф пригласить на конгресс?
КЛАРА ЦЕТКИН (авторитетно). Конечно. Она - наш главный оппонент в этом вопросе.
ГРАЖДАНКА за КОМПЬЮТЕРОМ. Спасибо! (Продолжает печатать.)
ШАБО (откуда-то извне, придушенным голосом). Нечего превращать торжество в балаган!..
ТАНИТ ЛИ. Брысь, оппортунист.
ГРАЖДАНКА за КОМПЬЮТЕРОМ. Роза!
Гражданка ЛЮКСЕМБУРГ и гражданка ЛАКОМБ (в один голос). Да?
ГРАЖДАНКА за КОМПЬЮТЕРОМ (еще более смущенно). Я только хотела спросить, название "женсоветы" - устарело, наверное?
КЛЕР ЛАКОМБ, КРАСНАЯ РОЗА. Да мне тоже, Рене, оно как-то не очень нравится… (Задумывается.)
МЕРИ УОЛСТОНКРАФТ (входит). Сестры по оружию, готовы? Через несколько минут включаем прямую трансляцию.
МАНОН, подключив аппаратуру, играет "Интернационал" - сначала только мелодию, которая затем обрастает консонансами и аккордами, постепенно набирая силу и наконец, начинает звучать как полный оркестр.
ДЖЕММА, жестами отозвав в сторону Клару Цеткин, Мери и Ли, что-то им говорит.
КЛАРА ЦЕТКИН. Пикетируют штаб?.. Я думаю, им следует разрешить войти - и послушать, не мешая трансляции.
МЕРИ УОЛСТОНКРАФТ. И даже предоставить слово, если им будет что сказать.
ДЖЕММА и ЛИ выходят.
МАРИЯ (у микрофона, волнуясь, но держа себя в руках). Граждане мира… Это выступление от имени Исполнительного комитета Нового Интернационала не будет рядовой праздничной речью. Прежде всего, как бы ни стремились политики и историки - а таких совсем не мало! - умалить значение событий 7 ноября 1917 года в России, это действительно событие, потрясшее мир и определившее облик ХХ века…
На горячей телефонной линии - звонок. РЕНЕ поднимает трубку.
Голос МОНЫ ОЗУФ. Если возможно, передайте мои слова: попытка превратить годовщину Великой октябрьской социалистической революции в абстрактный праздник Согласия и примирения - это манипуляция сознанием, призванная сохранить равновесие между противниками и сторонниками Революции, но лишенная внутреннего содержания.
Между тем возвращаются ДЖЕММА и ТАНИТ ЛИ, за ними входят ШАБО, ДАНТОН, БАЗАРОВ, БОНАПАРТ и другие. РОБЕСПЬЕРУ становится почему-то неловко в их компании, он старается держаться в стороне.
КЛЕР ЛАКОМБ (насмешливо). А, вот и контрреволюционеры!
ЖОРЖ (он тоже смутился в этой обстановке. Застегивает доверху сюртук и старается держаться прямее). Мы не контрреволюционеры, гражданки. Наоборот. Но вести такое ответственное вещание - это не ваше… ну, то есть…
БОНАПАРТ. Дело женщины - вязанье!
ШАБО (решительно). Вы из-за своей любви к эффектам и эмоциональности можете вообще дискредитировать мероприятие в глазах общественности!
РОЗА ЛЮКСЕМБУРГ (спокойно). Слушайте - возможно, это развеет ваши опасения.
ЖАК РУ (выглядывает из соседней комнаты. Тоже тихо, но грозно). Не мешайте гражданке Кюри говорить!
КОНДОРСЕ (оттуда же, миролюбиво). Пока вы обсуждали, как бы надо было провести этот день, мы действовали.
МАРИЯ (тем временем продолжает). Когда противники революции говорят о том, что всех тех же самых социальных благ можно было бы достичь путем медленных реформ, не меняя принципиально политическую и экономическую базу общества, они имеют очень слабое представление о реальном существовании - которое трудно назвать жизнью - миллионов людей. А если и имеют, то, очевидно, самих себя бессознательно эксплицируют… то есть относят, к более благополучным социальным кругам, - что наивно со стороны потомков разночинцев, пролетариев и крестьян в подавляющем большинстве. Приходится слышать и такое: способности человека и при Старом порядке всегда оценивались по достоинству, каковы бы ни были его происхождение и материальные возможности. Еще один миф. Мне возразят: а Ломоносов, Лобачевский, Руссо? Исключения лишь подтверждают правило. Мы даже не представляем, сколько талантов оказались нераскрытыми и невостребованными. Мой собственный жизненный путь был бы совсем иным без Великой французской революции и революций 19 века.
БАЗАРОВ (ворчит под нос). Ну да, если б не ее муж, ученый с именем…
МАРИ-ЖАН (появляется из-за фигур Кондорсе и Жака Ру). Евгений Васильевич, на два слова… (Отводит его в сторону.) Вам известно, должно быть, что Пьер Кюри работал в области физики кристаллов и магнитных явлений? И что исследования по открытию полония и радия Мари Склодовская начала в совершенном одиночестве и еще много труда положила, дабы убедить Пьера и других коллег в перспективности этих исследований?.. Впрочем, вы не оригинальны: при всем своем радикализме вы лишь повторяете основные заповеди Ветхого завета. (Поворачивается на каблуках.)
МАРИЯ. Как гражданка Польши и патриотка, я благодарна Великой октябрьской революции за свободу моей родины. Не надо смешивать сформулированную Лениным политику права наций на самоопределение с более поздней практикой СССР. Однако в этом, следует заметить, Советский Союз лишь повторял политику всех имперских держав, и потому ассимиляцию народов неправомерно рассматривать как вытекающую из сущности социализма.
БОНАПАРТ слушает молча и невольно сжимает кулак.
МАРИЯ. Как гражданка Франции, я имела возможность наблюдать реакцию моих сограждан на события в России, я имела возможность наблюдать эмиграцию и эмигрантов. И как сегодня, так и без малого 90 лет назад, как и 200 лет назад, был страх, была ненависть, был восторг, было и стихийно-интуитивное понимание значения революции… Был страх и ненависть. Но именно страх и ненависть, присутствие в мире антипода - реального общества, страны, где радикально изменены отношения людей и отношения производства, вынудили капиталистические государства к изменению социальной политики в отношении трудящихся.
ЖОРЖ (горячо). Ну, что отрицать очевидное! Народы потянулись, как к свету. Если б вот только это не было призрачным идеалом…
КОНДОРСЕ. А я спрашиваю себя - так ли уж это важно? Далеко не всегда идеал в принципе осуществим, но если он возвращает миллионам людей их человеческое достоинство и дает силы начать что-то делать для воплощения мечты, мифа, идеала, как вам угодно, это уже много значит.
КЛЕР ЛАКОМБ. А почему "призрачный"? Их революция, как и наша, реально сделала очень много. Да посмотри на себя, без лукавства! Был бы ты Дантоном без Революции?!.. Был бы Робеспьер - Робеспьером, Алексей - закончил бы институт и стал бы ответственным инженером, Элеонора - ученым и преподавателем высшей школы?!.. Вот про это Мари и сказала.
РЕНЕ (поборов застенчивость). Наконец, подумайте вот о чем. Если революции - произвол и волюнтаризм единиц, отдельных личностей и партий, как объяснить, что они как минимум приняты, как максимум - поддержаны и совершены целыми народами?.. Ведь если главные события в истории относить на счет волюнтаризма и произвола, это значило бы вообще отрицать объективный ее характер, как я понимаю?..
МАРИЯ. Этот день стали называть днем Согласия и примирения… Я цитирую Мону Озуф: чтобы сохранить равновесие между противниками и сторонниками революции, но этот праздник в такой трактовке лишен внутреннего содержания. Согласна с этим. Потому что Революция есть следствие антагонизма, неразрешимого противоречия. Поэтому она всегда трагична и в той или иной степени насильственна. Уповать на сознательность классов, находящихся у власти, на роль исключительно законов, - это тоже наивность.
МР (в напряжении закусывает губы, но не упускает ни слова. Сам с собой). Но и уповать на сознательность классов, которые приходят к власти, наивность. Давая вновь обретшим гражданство политические права, их нужно для этого воспитывать…
ЛУИЗА МИШЕЛЬ (оказавшись с ним рядом и услышав). Ты безусловно прав, товарищ! И нельзя сказать, что Великая октябрьская, ее вожди, этого не понимали. Кстати, такая популярная фраза Ленина звучит иначе: каждая кухарка должна учиться управлять.
МАРИЯ. Революция, как и государство, самое благополучное, в самой себе содержит извечное противоречие между обществом и личностью, но и бессмысленно требовать от нее разрешения этого противоречия. Диктатура, сопровождающая революцию, скорей всего, неизбежна. Но весы, на одну чашу которых мы кладем действительно прогрессивные завоевания Революции и следствия диктатуры, террор на другую, весы все еще не приходят в устойчивое положение. Потому что история не закончена. И почему мы должны принимать состоявшееся событие - за единственно возможную его модель? Великая французская или Великая октябрьская революции - не рецепт, а повод думать и действовать.
ШАБО (серьезно). Да, наверное, можно было и по-другому. Но вот вы, например, мадзинисты и коммунары (обращается к Джемме и Луизе Мишель), вы всеми силами старались избежать террора…
ДЖЕММА. Я считала и считаю, что террор подрывает, особенно в глазах невежественных людей, ценность человеческой жизни и личности, которая священна. Я выступала против индивидуального политического террора, но помогала подготовлять вооруженное восстание.
ЛУИЗА МИШЕЛЬ. Революция должна быть готова себя защитить, причем не только законами, но прежде всего поддержкой масс. Но и оружием тоже… Признаю, что здесь мы были непростительно близоруки…
ШАБО. Да и мы тоже. Повязали бы сразу всех жирондистов, не было бы мятежа, не было бы и террора.
ЖАК РУ. Ты более важное забыл - надо было сразу и реально доказывать трудящимся, что революция - для них.
МАРИЯ. Мы, считаю я, должны искать лучшие модели общества и средства их построить. Тем более если перед нами стоит задача противостоять деградации планеты и человечества. И, простите очевидность этих слов, только анализируя прошлое, а не запирая его в архив, с наклеенным ярлыком, можно говорить о будущем. (Отключает микрофон, выходит из радиостудии, садится и несколько минут молчит. Манон подает ей стакан чая.)
АНТУАН (прорываясь вперед). Гражданка!.. (Пожимает ей руку.)
ГИ де БОР (из-за плеча Робеспьера, весело, но вполне серьезно). Рот-фронт, Мария!..
ТАНИТ ЛИ. Теперь - займемся предстоящим конгрессом.
- - -
Мисс Джемма Уорнер, синьора Джемма Болла - Этель Лилиан Войнич, "Овод".
Луиза Мишель - деятель парижской Коммуны 1871 года.
Организаторы прямой трансляции - Трое в студии, не считая Матрешки (Анна, Оксана, Л.)
© Vive Liberta 7.11.2003
Восстановлено по оригинальной сохраненной версии на нашем сайте.