про мотоциклы, серьги и "город-зебру"
Италия. Италия.
Страна, которой нет.
Государство есть, а страны нет. Впрочем, нет и страны Испания. И Франция еще не вполне страна.
Нет Италии, а есть Эмилья-Романья, Тоскана, Фриули-Джулия, Аоста, Апулия, Умбрия, Кремона, Модена, Реджо-ди-Калабрия - и так двадцать областей и сто восемь провинций. Хотела бы я когда-нибудь убедиться в этом или разувериться на собственном опыте, то есть проехать Апеннинский полуостров с Севера на Юг, очень бы хотела... Однако первая долгожданная и короткая встреча случилась в двух городах, далеких от детских мечтаний, от Флоренции, Равенны и Венеции.
Чтобы попасть из Австрии к Лазурному берегу и затем на Пиренеи, мы пересекли сначала Паданскую низменность - великолепное зрелище, не уступающее горным и морским ландшафтам! едешь, едешь, и на сколько хватает глаз, безукоризненно ровный рельеф, подкупающе-добродушный, - и около полудня подошли к воротам старой Вероны.
В программе тура ее именуют "город Джульетты". А мы с товарищем Директором не пошли смотреть на балкончик дома Капулетти и полировать ладонями статуэтку героини, и маршрут наш был извилист, что
понятно при нашем обычном принципе навигации.
Если я больше не увижу Верону, она останется для меня Городом-Перекрестком.
Клубок ее улиц побуждает идти - дальше, до следующего квартала, и снова дальше, и, несмотря на то, что Верона сухопутная, мне чудился за крепостными стенами водный простор.
Из виденного, пожалуй, всего больше она напоминает Истрию в Хорватии. Это действительно перекресток. Здесь не задерживаются надолго. Пришли и ушли
римляне, оставив свои гигантские арены, пришли и ушли мавры, на память подарив кружевные арки и особый разрез глаз, простите, окон :), пришли и ушли солдаты Империи, австрийцы. И Верона кажется готовой куда-то идти, да все никак не тронется с места.
Не подумайте - она совсем не дряхлая и сонная. Напротив! По узким улицам носятся черные блестящие машины (очень любимые здешними жителями - из 11 проехавших машин 6 будут непременно черным "джипом", а 3 - мотоциклом); люди спешат (или делают вид, что спешат) на своих двоих, с папкой для бумаг под локтем, или оседлав велосипед с низкой рамой и водрузив на багажник продуктовую корзинку таких размеров, точно им предстоит собраться в двухнедельную полярную экспедицию; громко разговаривают мамаши около здания школы, дожидаясь своих детишек.
А кроме велосипедов, мотоциклов, "джипов", очень больших серег и очень крупных бус, кроме детей и посиделок в пиццериях, веронцы очень любят собак :).
Даже если мне не нужно ничего узнавать и покупать что-либо я не собираюсь,
при случае стараюсь обратиться к местным с какими-нибудь вопросами. Понаблюдать реакцию, послушать живую речь, получить какие-то впечатления или проверить априорные.
С немцами мне почему-то тяжело, и дело, как я понимаю, не в языковом барьере, поскольку уровень незнания немецкого и испанского у меня одинаковый, и в итальянском за пределы краткого разговорника я не выйду, ибо некуда. Веронцы идут на контакт легко, причем не только продавцы мороженого и сувениров, но и прохожие, которым от вас заведомо ничего не надо. Сосредоточенные на самих себе и собственных делах, они остаются общительными и вежливыми (вечерняя толпа в Генуе - совсем не то, что толпа в Амстердаме, где вас запросто толкнут); в немалой степени они действительно соответствуют киношно-книжному образу "итальянцев", экспансивных, шумных, быстрых. И, показалось мне, они в меньшей степени подвержены, чем немцы, австрийцы, чехи, поляки, французы и испанцы, привычной внутренней разобщенности большого города. Каждый сосредоточен на самом себе, но, если вдруг раздастся над улицей какой-то им только ведомый сигнал, все они вмиг соберутся вместе и станут чем-то единым... назовите это толпой, но без уничижительного смысла, толпой, объединенной чем-то и способной выступать как коллектив.
* * *
... Снова впереди вздымаются горы - северный краешек центрального Апеннинского хребта, лесистого, изрезанного тоннелями и мостами, от одного вида которых голова начинает кружиться. И что-то опять меняется во вкусе ветра, в оттенках вечереющего небосвода, и имя у этого нового - певучее, напоминающее волну и эхо: Ли-гу-рия.
Впрочем, как и в Вероне, здесь легко и естественно сочетается несочетаемое, обыденность
и величавость,
горделивость и не отталкивающая вульгарность, созерцательность, ощущение гармонии - и изворотливая деловитость. Суета и вечное...
В
этой церкви примечательно ее "основание": она стоит на магазине. В XIII веке купцы - а площадь рыночная - испросили разрешение поставить храм божий прямо тут. Ну, чтобы не тратить время, бегая куда-то к обедне или вечерне ;).
Генуя - город-зебра. Красно-белое, красно-зеленое и другие сочетания полос можно увидеть всюду. Но черно-белое - конечно, классика.
Это попытка
снять главный генуэзский собор внутри. Во время Второй мировой войны после бомбардировок уцелели частично стены, над которыми фактически возвели новый храм.
...Генуя похожа на потертый, замасленный, пропахший солью и рыбой кожаный мешок на поясе у деляги. Приоткрываете его - и вытягиваете
за кончик лоскут старинной, но удивительно сохранившей краски богатой парчи, затканной золотой нитью...
Короткие южные сумерки - и старый город оказывается под покровом темноты. Среди мерцанья электрических лампочек, между группами туристов и фланирующих горожан,
добровольных народных дружинников, следящих за порядком, и карманных воришек, явственно скользят тени. Кто они, я не узнала, не поняла, но они мной ощущаются как знакомые. Призраки Генуэзской республики, наверное. Ведь мы путешествуем по краю невоплощенных возможностей Европы...
Напоследок нас завели в марокканский ресторанчик в порту. Прилично-скромная еда для проголодавшегося за несколько дней человека, вкусная минеральная вода и какой-то особенно сладкий виноград с запахом розы, но главное - порт с его фантасмагорической мемориальной конструкцией, посвященной Колумбу, с его маяком, двоящимися огнями и пальмами, похожими на мачты, и мачтами, напоминающими пальмы.
Потом мы идем дальше, по темному автобану, к итальянско-французской границе - к Нице, к Нице...
