Январские тезисы
Переношу сюда начало разговора с kislin, обещающее, на мой взгляд, интересное продолжение. Бóльшая часть диалога - под катом, а обещанные тезисы после ката.
kislin
Предположим, отношение отрицательное, поскольку разрушительность последствий легко можно себе представить. Возникает, однако, вопрос: что именно целесообразно делать, имея в виду предотвращение революции. Помимо превентивных мер в отношении будущих революционеров. Так сказать, "с другой стороны". Потому как без этого антиреволюционаризм не очень работает. И вот на эту тему рассуждений почти не попадается. Рассуждения в пользу революции - безусловно. Рассуждения об огромном вреде революции - тоже в изобилии. А вот рассуждения о том, какую политику хорошо бы проводить, чтобы риски революции снижались, - увы, практически отсутствуют. И это весьма прискорбно, если не сказать больше.
buyaner
"А вот рассуждения о том, какую политику хорошо бы проводить, чтобы риски революции снижались, - увы, практически отсутствуют".
Иными словами, Вас интересует оптимальная линия поведения власти? Мне кажется, она вполне выводима из исторического опыта. Если проанализировать известные исторические прецеденты, с целью выяснить, какая стратегия в кратко- и среднесрочной перспективе ведёт к революции, то ответ, как мне кажется, более или менее очевиден: хуже всего - чередование закручивания гаек с вынужденными отступлениями. Особенно чреваты провалами последние: послабление, данное не по доброй воле и с опережением, а под давлением, провоцирует аппетит. Оптимальной же мне представляется самостоятельная - то есть, не зависящая от провокаций - стратегия и соответствующая тактика: по возможности, игнорировать протесты, а при переходе некоей заранее обусловленной грани - подавлять с неожиданной жёсткостью. Вообще, неожиданность и непредсказуемость - залог успеха; столь же полезно иногда неожиданно давать свободу там, где её меньше всего ждали, и ни в коем случае не выполнять предъявляемых требований.
Это - ответ на вопрос, что следует и чего не следует делать во избежание революции. Вопрос, в чём конкретно должна заключаться позитивная программа, лежит в иной плоскости. Одна из наиболее распространённых ошибок состоит в том, что революции происходят в результате злоупотреблений власти. На самом деле, инициаторы и устроители революции используют их (злоупотребления) как повод и способ заморочить голову людям и разгорячить толпу. Но сами по себе злоупотребления революции вызвать не могут. Могут - внутренние противоречия, ведущие к расколу внутри правящего слоя (об этом писал ещё Платон, и вряд ли с тех пор многое принципиально изменилось).
a_bugaev
Да, раскол в элитах, обманутые ожидания влиятельных групп, ощущение несправедливости распределения растущего пирога, тем более прерванная тенденция к улучшению (когда привычный рост сменяется кризисом). См., к примеру, "Великие революции" Мау и Стародубовской.
А вот злоупотребления власти и тяжкая жизнь низов могут продолжаться десятилетиями, не приводя к революции.
a_bugaev
И как раз сейчас ситуация опасная - финансовый кризис, прекращение роста, инфляция, конец стабильности, возможный раскол в элитах. Удобное время для начала раскачивания.
a_bugaev
"игнорировать протесты, а при переходе некоей заранее обусловленной грани - подавлять с неожиданной жёсткостью". Боюсь, к этому и идёт, это нам не впервые такой снег на голову.
А вот опережающих реформ и неожиданной свободы ждать не приходится, особенно в условиях внешнеполитического противостояния и экономического кризиса.
К тому же эти темы уже отыграны (и неудачно) при Медведеве.
kislin
Ну да, это всё как раз некая реактивная линия поведения, которую, действительно, обсуждать бессмысленно (примерно так же, как обсуждать - какие силы нужно использовать для подавления бунтов, полицейские или военные, например, т.е. можно, но такое обсуждение будет носить, я бы сказал, узко-технический характер).
Я не знаю, кто именно делает упомянутую Вами ошибку, но само это рассуждение показательно. В привязке к предыдущему это даёт основания предполагать, что, поскольку революция возникает в результате использования её инициаторами и устроителями указанных злоупотреблений как предлога, то нужно с этими самыми инициаторами и устроителями бороться всеми силами, и здесь лежит ключ к успеху. Очень похоже на то, что именно такая идея находится в центре охранительского дискурса.
На мой лично взгляд, позиция эта упускает из вида ряд существенных моментов. Прежде всего, хотя злоупотребления власти и не приводят обязательно к революциям, это означает, кажется, что условие это является необходимым, но не является достаточным. Если дело обстоит так, то разумное изучение и исследование возможностей устранения этой причины являются важнейшей задачей тех, кто не хотел бы наступления революции. На этом фронте у нас, как я отмечал, полная труба. Охранительство реактивно, оно реагирует на различные революционные или квазиреволюционные раздражители, т.е. всякий раз в каком-то смысле запаздывает. А главное, даже и борьба с этими самыми инициаторами и устроителями без сопутствующих усилий в направлении устранения общего неблагоприятного фона (т.е. условия необходимого) способна приносить лишь тактические победы. Царская власть десятилетиями боролась с революционерами, иногда устраняя отдельных из них, внедряя агентов в революционные партии, организуя группы по возможному силовому противостоянию на улицах и т.д., но в конечном счёте момент начала разброда, колебаний, внутриэлитного раскола и всего сопутствующего всё равно настал - с известными последствиями.
То есть не исключено, что рекомендуемая Вами политика (если ей ограничиваться) всё равно рано или поздно заведёт в революционный тупик - просто потому, что чисто физически невозможно всё время выдерживать эту линию; а в какой-то момент наверху оказывается тот самый человек, который в нужный момент будет колебаться, принимать противоречивые решения и в конечном счёте включать зелёный свет катастрофе. Как это было при Горбачёве. И тот же самый внутриэлитный раскол, и прочие сопутствующие вещи вдруг оказываются на поверхности, хотя ранее на их наличие ничто, вроде бы, не указывало.
buyaner
Упомянутую мною ошибку делают почти все, рассуждающие о "власти" и "революции". В древности её делали реже, в Средние века - не знаю, в Новое время её делают постоянно. Для сторонников революции это главный аргумент, но и противники часто склонны к соответствующему допущению - к примеру, де Местр, с его знаменитым афоризмом. Наконец, её делаете и Вы, считая злоупотребления "необходимым, но недостаточным" условием революции. На мой взгляд, необходимо различать революционную риторику и объективные предпосылки переворота. Ход Ваших рассуждений, насколько я их понял, таков: коль скоро злоупотребления власти составляют необходимый элемент революционной агитации, без них революция неосуществима. Мне это напоминает тип логических задач, в которых необходимо учитывать, что из энного количества высказываний, на основе которых принимается решение, одно или несколько заведомо ложны. Революционная агитация - как и любая другая - лжива по определению: если действительность подбрасывает ей стройматериалы, она ими с готовностью пользуется - но зачем себя ограничивать?!! Ухудшение условий существования далеко не всегда бывает следствием пресловутых "злоупотреблений" - сплошь и рядом оно происходит в силу объективных причин, но человеку, лишившемуся заработка или возможности потратить свои деньги, как ему хочется, утешительно считать свои потери результатом чьих-то враждебных происков. Власть склонна перенаправлять эти добрые чувства на "пятую колонну", сама "колонна" - на власть, и все довольны - ровно до тех пор, пока соблюдается равновесие. В момент кризиса в ход идёт тяжёлая артиллерия, зачастую имеющая весьма отдалённое отношение к действительности (вспомните хотя бы казус Распутина или всеобщую ненависть к Марии-Антуанетте).
Более того: если мы посмотрим, как вела себя ненавистная власть накануне революции, то окажется, что в ряде случаев именно предреволюционные власти были наименее коррумпированы, развращены и склонны к насилию, а самые свирепые режимы были и наиболее долговечны. Марксистский стиль исторического мышления повлиял, в том числе, и на тех, кто от марксизма отталкивается - я имею в виду глубоко укоренившееся убеждение во взаимно однозначном соответствии причины и следствия: "верхи не могут, низы не хотят - имеем революционную ситуацию", а в основе всего - некая совокупность факторов, с неизбежностью ведущих к определённому исходу. Для марксиста это экономика, для либерала - политические свободы и т. д. В действительности же многое, если не всё, зависит от того, "как карта ляжет", а также от того, не имеет ли некая великая держава видов на державу помельче. В последнем случае мелкой державе не сдобровать, даже если элита её честна и неподкупна, а население - сыто и свободно.
telemont
Вы совершенно правы, революции действительно не имеют явной связи со злоупотреблениями власти и плохим качеством управления. Их общая причина - недемократичность режимов, а движущая сила - воля населения к свободе, самоуправлению и равноправию. Поэтому у правителей в принципе не может быть "правильной" линии поведения в смысле предотвращения революций. Разве только убить себя ап стенку.
buyaner
"Убиться ап стенку" (а ещё лучше - веником) можно от сентенций вроде Вашей. Хуже - только школьные учебники советского времени - впрочем, нет, и они не хуже.
telemont
Если не можете осмысленно возразить - убивайтесь на здоровье. Хоть шваброй :)
kislin
Не так. Недемократичность в общем случае вообще не является проблемой.
Проблемами являются:
1) злоупотребления + нарастание тех издержек, которые они начинают накладывать на население;
2) распадающееся доверие, отсутствие или недееспособность механизмов, способных поддержать или восстановить доверие;
3) эрозия внутриэлитных правил игры и следующие за ними фрагментация и взаимное отчуждение элит.
telemont
Недемократичность в общем случае вообще не является проблемой.
Проблемой для чего? Для правящей верхушки она по определению не является проблемой. Для качества управления страной тоже не является - здесь я поддержу buyaner, примеров эффективных (предреволюционных) авторитарных режимов и неэффективных постреволюционных много. А вот для населения (конкретно - образованной и активной части, сосредоточенной в крупных городах) - это проблема*. Которую они и решают революционным насилием, если гайковерты не переходят к демократии сами. А то, что вы далее перечисляете, есть и в демократических государствах, и в преизрядном количестве. Но к революциям не приводит.
*) Уточню - проблема сама по себе, а не потому, что ведет к каким-то издержкам.
kislin
Проблемой, вызывающей революции.
telemont
Тогда почему революции всегда направлены против авторитарных режимов и устанавливают (по крайней мере, вначале) народовластие, а не наоборот? Если бы проблемой являлись злоупотребления и издержки, должно было бы быть пятьдесят на пятьдесят.
kislin
Вовсе не обязательно. Тот же самый "британский режим" вовсе не был авторитарным. А народовластие - это своеобразный фетиш-ярлык, который присваивают режиму новому, чтобы дискредитировать режим старый.
telemont
Допустим, что фетиш, но почему именно такой? Разве фетиши и лозунги не говорят о проблемах, как их видят и понимают участники революции? Если бы дело было в злоупотреблениях и издержках, скорее фетишем стало бы что-нибудь вроде "справедливого и сильного правителя, который железной рукой разберется с плутократами и продажными чиновниками и наведет наконец порядок".
kislin
"Революционная агитация - как и любая другая - лжива по определению"
Никоим образом; Вы сейчас допускаете ошибку. Отдельные элементы этой самой агитации могут содержать ложные либо ошибочные построения, но по большей части это относится к предлагаемым путям решения проблем либо (и особенно) тем целям, которых при этом предполагается достичь. Но в описании существующих проблем вменять "революционерам" какую-то априорную лживость оснований нет.
"Ухудшение условий существования далеко не всегда бывает следствием пресловутых "злоупотреблений" - сплошь и рядом оно происходит в силу объективных причин, но человеку, лишившемуся заработка или возможности потратить свои деньги, как ему хочется, утешительно считать свои потери результатом чьих-то враждебных происков."
Совершенно верно, но практика показывает, что ухудшение существования отнюдь не всегда и приводит к революциям; что ряд людей вовсе и не приписывает это самое ухудшение упомянутым злоупотреблениям, то есть обстоятельства бывают весьма различными, как и производимые ими результаты.
В момент кризиса в ход идёт тяжёлая артиллерия, зачастую имеющая весьма отдалённое отношение к действительности (вспомните хотя бы казус Распутина или всеобщую ненависть к Марии-Антуанетте).
Отдалённым отношением к действительности можно признать избрание Марии-Антуанетты в качестве символического воплощения зла, но никак не общую неприязнь к монархии и её администрации и совершенно катастрофическому качеству управления, к которому она подошла. То, что Марию-Антуанетту демонизировали, вовсе не реабилитирует провальную политику Людовика XVI. Когда её называли "мадам Дефицит", это было несправедливо по отношению к ней, но фиксировало, тем не менее, более чем реальную проблему дефицита, созданного королевской администрацией.
Более того: если мы посмотрим, как вела себя ненавистная власть накануне революции, то окажется, что в ряде случаев именно предреволюционные власти были наименее коррумпированы, развращены и склонны к насилию, а самые свирепые режимы были и наиболее долговечны.
Может быть, такие случаи и найдутся, но найдутся и случаи совершенно противоположного толка, а склонность к насилию имеет смысл оценивать, исходя из наличных возможностей к его применению. Неприменение (или, скорее, неудачное применение) насилия просто свидетельствует, как правило, о том, что кризис уже зашёл в революционную фазу, просто участники событий этого ещё не понимают.
Из Ваших слов, кажется, вытекает, что злоупотребления - это штука революции совершенно параллельная, т.е. наступление революции от них никак не зависит. Я себе позволю в этом усомниться. Я не знаю ни одной революции, которая возникла бы "на пустом месте". И наоборот, мне сложно представить себе революцию в ситуации, когда существуют худо-бедно работающие механизмы, эти самые злоупотребления ограничивающие. Что касается свирепых режимов, то я же уже написал ранее: они способны обеспечить тактические победы, но они тем самым сдвигают революционную угрозу по временной шкале. Конечно, для живущих оно, может, и неплохо. Но ответственный подход подразумевает долгосрочное планирование. Теоретически, разумеется, возможен и такой исход, при котором свирепый режим проходит некую внутреннюю эволюцию, в рамках которой проводятся меры, создающие достаточный запас доверия в обществе, чтобы риск революции был весьма небольшим. Но на практике режимы такого типа, насколько я могу судить, достаточно персонифицированы, и в них всегда заложена угроза появления "Горбачёва" - с известными последствиями.
"...а также от того, не имеет ли некая великая держава видов на державу помельче. В последнем случае мелкой державе не сдобровать, даже если элита её честна и неподкупна, а население - сыто и свободно".
Это бесспорно, но не совсем понимаю, какое это имеет отношение к обсуждаемой проблеме.
buyaner
С Вашего позволения, начну с конца. На сегодняшний день, "революциями" называются банальные перевороты, но обставленные таким образом, чтобы их можно было подать в средствах массовой дезинформации как нечто эпохальное. Угнетённый народ сбрасывает ярмо тоталитаризма и прочая лабуда (а-ля telemont). При этом бенефициарии процесса по странному, я бы даже сказал, поразительному совпадению всякий раз оказываются клиентами (чтобы не сказать "содержанками") Госдепа, и ни они сами, ни патроны этого не скрывают, так что конспирологией здесь и не пахнет.
"Я не знаю ни одной революции, которая возникла бы "на пустом месте"".
На "пустом месте" - разумеется, нет. Бывает, что аристократическая власть, с её нелепыми принципами, привилегиями и устаревшими представлениями, становится костью в горле крупной буржуазии - к примеру, торговой, как в Англии накануне их первой революции, но никакого отношения к "злоупотреблениям" это не имеет. Разумеется, всегда можно указать на "абсолютистские тенденции" (то есть, неготовность короля плясать под дудку парламента), но это несерьёзно, если вспомнить, что эти же самые депутаты спустя, если не ошибаюсь год, были готовы короновать Кромвеля, абсолютизма при котором и без короны было предостаточно - но это был "свой сукин сын". Иными словами, за всякой революцией всегда стоят чьи-нибудь интересы, но далеко не факт, что именно такого рода интересы должны учитываться в первую очередь.
"И наоборот, мне сложно представить себе революцию в ситуации, когда существуют худо-бедно работающие механизмы, эти самые злоупотребления ограничивающие".
Вспомните судьбу Каддафи - ничего сложного.
"Что касается свирепых режимов, то я же уже написал ранее: они способны обеспечить тактические победы, но они тем самым сдвигают революционную угрозу по временной шкале".
История Древнего Египта и Китая свидетельствует об обратном.
"То, что Марию-Антуанетту демонизировали, вовсе не реабилитирует провальную политику Людовика XVI".
Провал политики Людовика XVI состоял именно в том, что, идя на поводу у "общества", он допустил революцию, а когда она уже началась, не решился на подавление. Между тем, именно он положил конец практике продажи должностей и некоторым другим вопиющим "злоупотреблениям" - попросту говоря, порокам - старого режима, которые, тем не менее, не подавали повода к революции даже при Людовике XIV, когда дефицит не лез ни в какие ворота. Наоборот - правление этого короля считается апогеем развития, расцветом и прочая, и прочая. Где же здесь логика?
kislin
С Вашего позволения, начну с конца. На сегодняшний день, "революциями" называются банальные перевороты, но обставленные таким образом, чтобы их можно было подать в средствах массовой дезинформации как нечто эпохальное.
События, приходящие на ум в этой связи, почему-то не ассоциируются со странами, в которых были честные и неподкупные элиты, а также сытое и свободное население.
"Фактор Госдепа" есть величина, если угодно, конъюнктурная, т.е., возможно, относящаяся к некоторым текущим революциям, но никоим образом не к революциям вообще; если же обсуждать "внешний фактор" (считая Госдеп частным случаем подобного фактора), то мне представляется, что его воздействие преувеличивается. Грубо говоря, сотни тысяч человек на площади выходит не потому, что им дают "печеньки". Но этот частный вопрос я всё же пока отставлю в сторону.
Иными словами, за всякой революцией всегда стоят чьи-нибудь интересы, но далеко не факт, что именно такого рода интересы должны учитываться в первую очередь.
Буду откровенен: я очень плохо знаю историю Английской революции. Поэтому мне сложно оценить корректность предлагаемого анализа, хотя само по себе использование таких категорий как "крупная буржуазия" несколько пугает марксистским словарём. То, что революции могут приводить к результатам, совершенно противоположным тем, на которые первоначально рассчитывали, - это само собой. Но злоупотребления имеют место там, где существуют обременительные решения, на которые вы не можете повлиять, с малопонятными выгодами. Наподобие разнообразных налогов, налагавшихся британскими властями на американские колонии без их согласия. Может, тут и возникает чей-то "первоочередной интерес", но это исходную проблему никак не отменяет.
Вспомните судьбу Каддафи - ничего сложного.
А почему Вы думаете, что у него эти механизмы работали?
История Древнего Египта и Китая свидетельствует об обратном.
Вы полагаете? Я вообще склонен считать, что революция - это скорее феномен цивилизации модерна, обозначивший себя примерно с XVI-XVII вв., но если брать настолько широко, то катастрофические бунты, включающие падение династий и гражданские войны в том же Китае, на фоне которых все войны XX в. кажутся цветочками, на особо позитивный лад не настраивают.
Провал политики Людовика XVI состоял именно в том, что, идя на поводу у "общества", он допустил революцию, а когда она уже началась, не решился на подавление. Между тем, именно он положил конец практике продажи должностей и некоторым другим вопиющим "злоупотреблениям" - попросту говоря, порокам - старого режима, которые, тем не менее, не подавали повода к революции даже при Людовике XIV, когда дефицит не лез ни в какие ворота.
Провал политики Людовика XVI был в том, что он вообще-то не проводил какой-то последовательной политики, начнём с этого. У него не было каких-то собственных идей о том, что именно и в какую сторону нужно менять в королевстве. По этой причине он мог призвать Тюрго, а затем отставить его на полдороге, чтобы назначить других людей с другими идеями (или отсутствием оных). Отдельные меры по упразднению отдельных пороков сложившегося порядка вещей принимались, думаю, всеми монархами (или их министрами). Проблема в том, что в разные эпохи меняется "кредит доверия" - как к институтам, так и к персонам. И отдельные меры, которые могли бы быть приняты на "ура" в начале правления, ближе к концу начинают восприниматься как нечто запоздавшее и мало что меняющее. Как я писал, злоупотребления являются условием, на мой взгляд, необходимым, но недостаточным. Дефицит при Людовике XIV был следствием нескончаемых и крайне тяжёлых войн; дефицит же на излёте правления Людовика XVI был следствием полной некомпетентности контролёров финансов и королевской администрации в целом. Военный дефицит конца эпохи Людовика XIV готовы были терпеть именно потому, что было понятно, с чем он связан, тогда как эта логика уже была неприложима к фантастическим тратам накануне революции. А правление Людовика XIV считается апогеем королевской власти, символом могущества монарха + оно было продолжительной культурной эпохой. Злоупотребления создавали кумулятивный эффект - на фоне постепенно распадающегося доверия.
buyaner
Перечитывая свой предыдущий ответ, обнаружил, что упустил один важный момент: Вы указали мне на ошибку в оценке революционной агитации как заведомо лживой, а я не ответил. Продолжаю настаивать на такой оценке, и вот почему. Лжива, с моей точки зрения, любая позиция, использующая факты как компромат. Ложь состоит не в том, что тот или иной факт не соответствует действительности, а в том, что действующий подобным образом агент - не тот, за кого себя выдаёт. Интересы тех, за кого он, якобы, радеет, ему глубоко до лампочки, а цели он преследует предельно далёкие от филантропии. Именно это позволяет мне относиться к революционным разоблачениям не как к информации, а как к политтехнологии, спекулирующей на истинных и мнимых проблемах.
Написав "крупная буржуазия", я и сам дёрнулся - звучит и впрямь по-марксистски, но что с того? Оттого что Маркс любил изъясняться в подобных выражениях, она не перестаёт быть буржуазией, причём именно крупной. Он был подобен флюсу в том отношении, что не видел ничего, кроме экономических отношений, но о конфликте интересов торгового капитала (к примеру Ост-Индской Компании) и родовой аристократии во главе с королём писал не только Маркс. Применительно к Франции об аналогичном конфликте, хотя и в иных выражениях, пишет тот же Токвиль.
Когда Вы пишете о провале политики Людовика XVI, чувствуется, что Вы владеете материалом, скорее всего, лучше меня, но это не гарантирует Вас от логической ошибки. Вы инкриминируете ему ровно то же, что и я, а именно, непоследовательность, но при этом ставите телегу впереди лошади: пороки управления, характерные для Франции накануне Революции, цвели пышным цветом не одну сотню лет до него, но не приводили к социальному взрыву до тех пор, пока власть была сильна. Я исхожу из того, что революции можно было избежать при условии, что власть своевременно осознала бы опасность, исходившую от щелкопёров типа Вольтера и Руссо, и, вместо того, чтобы устраивать хоррор с казнью дурачка Дамьена, расправилась бы без особого зверства с парой-тройкой писак и интриганов. В каком именно стиле ей подобало бы действовать, можно вообразить, исходя из практики Наполеона. В любом случае, будь на месте доброго и нерешительного Людовика XVI (не говоря уже об его дебильном папе, который несёт львиную долю ответственности за дальнейшее) человек типа его кошмарного прапрадеда, вполне возможно, что обошлось бы.
P.S. Ещё раз прошёлся по ветке - за мной осталось несколько "хвостов" (начиная от Каддафи и кончая Америкой). Всего подчистить не успею, завтра - разве что к вечеру, а скорее - к выходным. Но мне бы не хотелось просто закруглить этот разговор; если помните, мы с Вами спорили о революциях вообще и об украинских событиях в частности - кажется, весной. Мне кажется, имеет смысл периодически возвращаться к диалогу по мере того, как некоторые события переходят (хотя бы отчасти) из разряда актуальных в категорию исторических.
kislin
Интересы тех, за кого он, якобы, радеет, ему глубоко до лампочки, а цели он преследует предельно далёкие от филантропии.
Да это-то сколько угодно; я же и сам согласился, что его предложения и цели, которые он декларирует, могут оказаться совершенно фантастическими. Но понятие "спекулировать" относится к категории субъективного. Этак любую критику вообще можно по этой части прописать (что у нас зачастую и делают). Тут ещё вот какой момент - вот мы говорим, "революционеры", "революционная агитация", но нужно понимать, что за исключением отдельных случаев эти категории вводятся уже пост-фактум. Допустим, Ленин и впрямь был революционером задолго до всего и именно так себя и свою деятельность воспринимал. Но в том же XVIII в. людей, которые планировали "делать революцию", я думаю, было исключительно мало. Как и в СССР перед его падением (т.е. дело не только в более раннем и более позднем времени).
Что же до политтехнологии, то самой лучшей всегда будет та, которая вскрывает реальную проблему. "Сознательные революционеры" это хорошо понимали, мне кажется.
Написав "крупная буржуазия", я и сам дёрнулся - звучит и впрямь по-марксистски, но что с того?
Да нет, проблема же не в существовании/несуществовании крупной буржуазии, а в том, что ей как бы вменяется единый интерес, единая субъектность. Мне кажется, миф марксизма именно в этом. Потому что стоит в это поверить, и историческое повествование превращается в своеобразное поле деятельности вот таких довольно-таки фантастических сущностей.
Вы инкриминируете ему ровно то же, что и я, а именно, непоследовательность, но при этом ставите телегу впереди лошади: пороки управления, характерные для Франции накануне Революции, цвели пышным цветом не одну сотню лет до него, но не приводили к социальному взрыву до тех пор, пока власть была сильна.
Или, иными словами, как я и пишу, пока существовал некий кредит доверия и механизмы, позволявшие доверие поддержать или восстановить. Проблема в том, что Вы, видимо, полагаете, что падение общественного доверия (или изменение общественного запроса) вызывается действиями "писак" и прочих агитаторов. Мне же думается, что это функция от весьма большого числа переменных. Начиная от восприятия сакральности монархии (субстанция весьма непростая) и заканчивая стабильностью администрации и её шагами.
Весь этот разговор со всей очевидностью привёл к тому же самому расхождению: Вы полагаете, что монархии надлежало приструнить "щелкопёров"; я же думаю, что ей стоило провести оздоровительные мероприятия, предлагаемые Тюрго, не ввязываться в войну с Британией, не восстанавливать разогнанные парламенты, в конечном счёте, выражаясь на современном языке, выстраивать собственную повестку и вести общество за собой. Но характер правителя для этого должен был быть и впрямь не таким, как у Людовика XVI.
...не говоря уже об его дебильном папе, который несёт львиную долю ответственности за дальнейшее
Вы имеете в виду дофина, скончавшегося до того, как умер Людовик XV? Насколько я себе представляю, его влияние сводилось к тому, что он подготовил списки отдельных людей, казавшихся ему годными для управления (и которыми позднее Людовик XVI пользовался), а также внушил своему сыну неприятие образа жизни Людовика XV и, по-видимому, неприязнь к женскому полу. Это, конечно, не слишком хорошо, но прямого отношения к политике Людовика XVI, по-моему, не имеет.
Но мне бы не хотелось просто закруглить этот разговор; если помните, мы с Вами спорили о революциях вообще и об украинских событиях в частности - кажется, весной. Мне кажется, имеет смысл периодически возвращаться к диалогу по мере того, как некоторые события переходят (хотя бы отчасти) из разряда актуальных в категорию исторических.
Мне кажется, что ряд веток в этой дискуссии является малопродуктивными (Каддафи, др. Китай) - не в том смысле, что неинтересными, а в том, что они отвлекают силы от основного обсуждаемого проблемного поля. Обсуждение же украинских событий и революций вообще готов с удовольствием продолжить - поскольку поддержание культурного и уважительного диалога вещь по нынешним временам редкая. Может, Вы у себя набросаете какие-то важные тезисы по этим вопросам и кинете ссылку? Мне кажется, это будет удобнее + не будет дополнительно обременять ветки в этой записи.
buyaner
Хорошо, я так и сделаю - как и обещал, в выходные. Сейчас - лишь небольшое уточнение, вернее, признание в допущенной совершенно анекдотической ошибке: под "дебильным папой" я подразумевал Людовика XV, забыв об умершем раньше отца дофине. Это из разряда "прорухи на старуху"; как это вылетело у меня из головы - ума не приложу, читал же совсем недавно.
Теперь, как и обещал, "январские тезисы". Минувший год дал всем нам редкую (надеюсь) возможность наблюдать революцию в режиме реального времени. Термин "революция" применительно к украинским событиям звучит напыщенно; тем не менее, я без колебаний называю происходящее именно так, и вот почему. Говоря о "революции", как о чём-то эпохальном, страшном и великом, мы упускаем из виду, что самые великие события подобного рода при ближайшем рассмотрении поражают несоответствием фактуры масштабу. Даже самая театральная из революций - Французская - выглядела эффектно лишь под определённым углом зрения; за кулисами же происходила масса мелких, большей частию грязных событий, подлинный смысл которых сводился к колоссальному перераспределению собственности.
Ещё одна ошибка, частично унаследованная нами от марксистского подхода к истории, а отчасти коренящаяся, опять-таки, в пристрастии к дешёвым эффектам, состоит в том, что революции, якобы, - "локомотивы истории". На самом деле, они не столько направляют ход событий, сколько сопутствуют фазам перелома, которые никак не зависят от того, кто чего "не может" или "не хочет", и прекрасно обходятся безо всяких революций там, где не возникает пожароопасной ситуации. Если задаться вопросом, что лежит в основе повышенной пожароопасности, то единого, общего для всех пожаров объяснения не существует. Бывает, что возгорание происходит вследствие чьей-то безответственности, бывает - в силу злого умысла, а бывает, как ни трудно в это поверить, и роковое стечение обстоятельств. Последний вариант в истории часто недооценивается, но, продолжая честно рассуждать в рамках предложенной аналогии, мы неизбежно придём к выводу, что сбрасывать со счетов непредсказуемую роковую случайность попросту неразумно. Сколь бы ни был велик соблазн усмотреть, скажем, в гибели "Титаника" или аварии на Чернобыльской АЭС символ (или следствие) "кризиса западной цивилизации" или, соответственно, разложения советсткой системы, роль случая в обоих событиях очевидна. Что же, спрашивается, мешает нам допустить, что непосредственным детонатором, приведшим, в конечном счёте, к государственному перевороту, впоследствии возведённому в ранг "революции", также оказалась случайность?
Прямым следствием такого допущения окажется отсутствие взаимно-однозначного соответствия причин и следствий в истории. Иными словами, даже установив, с известной степенью точности, что такому-то историческому событию предшествовал комплекс условий, способствовавших его осуществлению, мы не вправе утверждать, будто в силу именно этих условий именно это событие оказалось "неизбежно". "Предсказывать назад" всегда легко, а опровергнуть подобного рода рассуждения невозможно, что сводит их объяснительную ценность к нулю. Спрашивается, чем же остаётся руководствоваться в оценке происходящего и его перспектив, если никакие аналогии, ни, тем более, "законы истории" (каковых попросту не существует) нам не помогут? Ответ - интуиция. Вещь зачастую ненадёжная и уж во всяком случае не формализуемая, но у тех, кто ею наделён, весьма эффективная.
kislin
Предположим, отношение отрицательное, поскольку разрушительность последствий легко можно себе представить. Возникает, однако, вопрос: что именно целесообразно делать, имея в виду предотвращение революции. Помимо превентивных мер в отношении будущих революционеров. Так сказать, "с другой стороны". Потому как без этого антиреволюционаризм не очень работает. И вот на эту тему рассуждений почти не попадается. Рассуждения в пользу революции - безусловно. Рассуждения об огромном вреде революции - тоже в изобилии. А вот рассуждения о том, какую политику хорошо бы проводить, чтобы риски революции снижались, - увы, практически отсутствуют. И это весьма прискорбно, если не сказать больше.
buyaner
"А вот рассуждения о том, какую политику хорошо бы проводить, чтобы риски революции снижались, - увы, практически отсутствуют".
Иными словами, Вас интересует оптимальная линия поведения власти? Мне кажется, она вполне выводима из исторического опыта. Если проанализировать известные исторические прецеденты, с целью выяснить, какая стратегия в кратко- и среднесрочной перспективе ведёт к революции, то ответ, как мне кажется, более или менее очевиден: хуже всего - чередование закручивания гаек с вынужденными отступлениями. Особенно чреваты провалами последние: послабление, данное не по доброй воле и с опережением, а под давлением, провоцирует аппетит. Оптимальной же мне представляется самостоятельная - то есть, не зависящая от провокаций - стратегия и соответствующая тактика: по возможности, игнорировать протесты, а при переходе некоей заранее обусловленной грани - подавлять с неожиданной жёсткостью. Вообще, неожиданность и непредсказуемость - залог успеха; столь же полезно иногда неожиданно давать свободу там, где её меньше всего ждали, и ни в коем случае не выполнять предъявляемых требований.
Это - ответ на вопрос, что следует и чего не следует делать во избежание революции. Вопрос, в чём конкретно должна заключаться позитивная программа, лежит в иной плоскости. Одна из наиболее распространённых ошибок состоит в том, что революции происходят в результате злоупотреблений власти. На самом деле, инициаторы и устроители революции используют их (злоупотребления) как повод и способ заморочить голову людям и разгорячить толпу. Но сами по себе злоупотребления революции вызвать не могут. Могут - внутренние противоречия, ведущие к расколу внутри правящего слоя (об этом писал ещё Платон, и вряд ли с тех пор многое принципиально изменилось).
a_bugaev
Да, раскол в элитах, обманутые ожидания влиятельных групп, ощущение несправедливости распределения растущего пирога, тем более прерванная тенденция к улучшению (когда привычный рост сменяется кризисом). См., к примеру, "Великие революции" Мау и Стародубовской.
А вот злоупотребления власти и тяжкая жизнь низов могут продолжаться десятилетиями, не приводя к революции.
a_bugaev
И как раз сейчас ситуация опасная - финансовый кризис, прекращение роста, инфляция, конец стабильности, возможный раскол в элитах. Удобное время для начала раскачивания.
a_bugaev
"игнорировать протесты, а при переходе некоей заранее обусловленной грани - подавлять с неожиданной жёсткостью". Боюсь, к этому и идёт, это нам не впервые такой снег на голову.
А вот опережающих реформ и неожиданной свободы ждать не приходится, особенно в условиях внешнеполитического противостояния и экономического кризиса.
К тому же эти темы уже отыграны (и неудачно) при Медведеве.
kislin
Ну да, это всё как раз некая реактивная линия поведения, которую, действительно, обсуждать бессмысленно (примерно так же, как обсуждать - какие силы нужно использовать для подавления бунтов, полицейские или военные, например, т.е. можно, но такое обсуждение будет носить, я бы сказал, узко-технический характер).
Я не знаю, кто именно делает упомянутую Вами ошибку, но само это рассуждение показательно. В привязке к предыдущему это даёт основания предполагать, что, поскольку революция возникает в результате использования её инициаторами и устроителями указанных злоупотреблений как предлога, то нужно с этими самыми инициаторами и устроителями бороться всеми силами, и здесь лежит ключ к успеху. Очень похоже на то, что именно такая идея находится в центре охранительского дискурса.
На мой лично взгляд, позиция эта упускает из вида ряд существенных моментов. Прежде всего, хотя злоупотребления власти и не приводят обязательно к революциям, это означает, кажется, что условие это является необходимым, но не является достаточным. Если дело обстоит так, то разумное изучение и исследование возможностей устранения этой причины являются важнейшей задачей тех, кто не хотел бы наступления революции. На этом фронте у нас, как я отмечал, полная труба. Охранительство реактивно, оно реагирует на различные революционные или квазиреволюционные раздражители, т.е. всякий раз в каком-то смысле запаздывает. А главное, даже и борьба с этими самыми инициаторами и устроителями без сопутствующих усилий в направлении устранения общего неблагоприятного фона (т.е. условия необходимого) способна приносить лишь тактические победы. Царская власть десятилетиями боролась с революционерами, иногда устраняя отдельных из них, внедряя агентов в революционные партии, организуя группы по возможному силовому противостоянию на улицах и т.д., но в конечном счёте момент начала разброда, колебаний, внутриэлитного раскола и всего сопутствующего всё равно настал - с известными последствиями.
То есть не исключено, что рекомендуемая Вами политика (если ей ограничиваться) всё равно рано или поздно заведёт в революционный тупик - просто потому, что чисто физически невозможно всё время выдерживать эту линию; а в какой-то момент наверху оказывается тот самый человек, который в нужный момент будет колебаться, принимать противоречивые решения и в конечном счёте включать зелёный свет катастрофе. Как это было при Горбачёве. И тот же самый внутриэлитный раскол, и прочие сопутствующие вещи вдруг оказываются на поверхности, хотя ранее на их наличие ничто, вроде бы, не указывало.
buyaner
Упомянутую мною ошибку делают почти все, рассуждающие о "власти" и "революции". В древности её делали реже, в Средние века - не знаю, в Новое время её делают постоянно. Для сторонников революции это главный аргумент, но и противники часто склонны к соответствующему допущению - к примеру, де Местр, с его знаменитым афоризмом. Наконец, её делаете и Вы, считая злоупотребления "необходимым, но недостаточным" условием революции. На мой взгляд, необходимо различать революционную риторику и объективные предпосылки переворота. Ход Ваших рассуждений, насколько я их понял, таков: коль скоро злоупотребления власти составляют необходимый элемент революционной агитации, без них революция неосуществима. Мне это напоминает тип логических задач, в которых необходимо учитывать, что из энного количества высказываний, на основе которых принимается решение, одно или несколько заведомо ложны. Революционная агитация - как и любая другая - лжива по определению: если действительность подбрасывает ей стройматериалы, она ими с готовностью пользуется - но зачем себя ограничивать?!! Ухудшение условий существования далеко не всегда бывает следствием пресловутых "злоупотреблений" - сплошь и рядом оно происходит в силу объективных причин, но человеку, лишившемуся заработка или возможности потратить свои деньги, как ему хочется, утешительно считать свои потери результатом чьих-то враждебных происков. Власть склонна перенаправлять эти добрые чувства на "пятую колонну", сама "колонна" - на власть, и все довольны - ровно до тех пор, пока соблюдается равновесие. В момент кризиса в ход идёт тяжёлая артиллерия, зачастую имеющая весьма отдалённое отношение к действительности (вспомните хотя бы казус Распутина или всеобщую ненависть к Марии-Антуанетте).
Более того: если мы посмотрим, как вела себя ненавистная власть накануне революции, то окажется, что в ряде случаев именно предреволюционные власти были наименее коррумпированы, развращены и склонны к насилию, а самые свирепые режимы были и наиболее долговечны. Марксистский стиль исторического мышления повлиял, в том числе, и на тех, кто от марксизма отталкивается - я имею в виду глубоко укоренившееся убеждение во взаимно однозначном соответствии причины и следствия: "верхи не могут, низы не хотят - имеем революционную ситуацию", а в основе всего - некая совокупность факторов, с неизбежностью ведущих к определённому исходу. Для марксиста это экономика, для либерала - политические свободы и т. д. В действительности же многое, если не всё, зависит от того, "как карта ляжет", а также от того, не имеет ли некая великая держава видов на державу помельче. В последнем случае мелкой державе не сдобровать, даже если элита её честна и неподкупна, а население - сыто и свободно.
telemont
Вы совершенно правы, революции действительно не имеют явной связи со злоупотреблениями власти и плохим качеством управления. Их общая причина - недемократичность режимов, а движущая сила - воля населения к свободе, самоуправлению и равноправию. Поэтому у правителей в принципе не может быть "правильной" линии поведения в смысле предотвращения революций. Разве только убить себя ап стенку.
buyaner
"Убиться ап стенку" (а ещё лучше - веником) можно от сентенций вроде Вашей. Хуже - только школьные учебники советского времени - впрочем, нет, и они не хуже.
telemont
Если не можете осмысленно возразить - убивайтесь на здоровье. Хоть шваброй :)
kislin
Не так. Недемократичность в общем случае вообще не является проблемой.
Проблемами являются:
1) злоупотребления + нарастание тех издержек, которые они начинают накладывать на население;
2) распадающееся доверие, отсутствие или недееспособность механизмов, способных поддержать или восстановить доверие;
3) эрозия внутриэлитных правил игры и следующие за ними фрагментация и взаимное отчуждение элит.
telemont
Недемократичность в общем случае вообще не является проблемой.
Проблемой для чего? Для правящей верхушки она по определению не является проблемой. Для качества управления страной тоже не является - здесь я поддержу buyaner, примеров эффективных (предреволюционных) авторитарных режимов и неэффективных постреволюционных много. А вот для населения (конкретно - образованной и активной части, сосредоточенной в крупных городах) - это проблема*. Которую они и решают революционным насилием, если гайковерты не переходят к демократии сами. А то, что вы далее перечисляете, есть и в демократических государствах, и в преизрядном количестве. Но к революциям не приводит.
*) Уточню - проблема сама по себе, а не потому, что ведет к каким-то издержкам.
kislin
Проблемой, вызывающей революции.
telemont
Тогда почему революции всегда направлены против авторитарных режимов и устанавливают (по крайней мере, вначале) народовластие, а не наоборот? Если бы проблемой являлись злоупотребления и издержки, должно было бы быть пятьдесят на пятьдесят.
kislin
Вовсе не обязательно. Тот же самый "британский режим" вовсе не был авторитарным. А народовластие - это своеобразный фетиш-ярлык, который присваивают режиму новому, чтобы дискредитировать режим старый.
telemont
Допустим, что фетиш, но почему именно такой? Разве фетиши и лозунги не говорят о проблемах, как их видят и понимают участники революции? Если бы дело было в злоупотреблениях и издержках, скорее фетишем стало бы что-нибудь вроде "справедливого и сильного правителя, который железной рукой разберется с плутократами и продажными чиновниками и наведет наконец порядок".
kislin
"Революционная агитация - как и любая другая - лжива по определению"
Никоим образом; Вы сейчас допускаете ошибку. Отдельные элементы этой самой агитации могут содержать ложные либо ошибочные построения, но по большей части это относится к предлагаемым путям решения проблем либо (и особенно) тем целям, которых при этом предполагается достичь. Но в описании существующих проблем вменять "революционерам" какую-то априорную лживость оснований нет.
"Ухудшение условий существования далеко не всегда бывает следствием пресловутых "злоупотреблений" - сплошь и рядом оно происходит в силу объективных причин, но человеку, лишившемуся заработка или возможности потратить свои деньги, как ему хочется, утешительно считать свои потери результатом чьих-то враждебных происков."
Совершенно верно, но практика показывает, что ухудшение существования отнюдь не всегда и приводит к революциям; что ряд людей вовсе и не приписывает это самое ухудшение упомянутым злоупотреблениям, то есть обстоятельства бывают весьма различными, как и производимые ими результаты.
В момент кризиса в ход идёт тяжёлая артиллерия, зачастую имеющая весьма отдалённое отношение к действительности (вспомните хотя бы казус Распутина или всеобщую ненависть к Марии-Антуанетте).
Отдалённым отношением к действительности можно признать избрание Марии-Антуанетты в качестве символического воплощения зла, но никак не общую неприязнь к монархии и её администрации и совершенно катастрофическому качеству управления, к которому она подошла. То, что Марию-Антуанетту демонизировали, вовсе не реабилитирует провальную политику Людовика XVI. Когда её называли "мадам Дефицит", это было несправедливо по отношению к ней, но фиксировало, тем не менее, более чем реальную проблему дефицита, созданного королевской администрацией.
Более того: если мы посмотрим, как вела себя ненавистная власть накануне революции, то окажется, что в ряде случаев именно предреволюционные власти были наименее коррумпированы, развращены и склонны к насилию, а самые свирепые режимы были и наиболее долговечны.
Может быть, такие случаи и найдутся, но найдутся и случаи совершенно противоположного толка, а склонность к насилию имеет смысл оценивать, исходя из наличных возможностей к его применению. Неприменение (или, скорее, неудачное применение) насилия просто свидетельствует, как правило, о том, что кризис уже зашёл в революционную фазу, просто участники событий этого ещё не понимают.
Из Ваших слов, кажется, вытекает, что злоупотребления - это штука революции совершенно параллельная, т.е. наступление революции от них никак не зависит. Я себе позволю в этом усомниться. Я не знаю ни одной революции, которая возникла бы "на пустом месте". И наоборот, мне сложно представить себе революцию в ситуации, когда существуют худо-бедно работающие механизмы, эти самые злоупотребления ограничивающие. Что касается свирепых режимов, то я же уже написал ранее: они способны обеспечить тактические победы, но они тем самым сдвигают революционную угрозу по временной шкале. Конечно, для живущих оно, может, и неплохо. Но ответственный подход подразумевает долгосрочное планирование. Теоретически, разумеется, возможен и такой исход, при котором свирепый режим проходит некую внутреннюю эволюцию, в рамках которой проводятся меры, создающие достаточный запас доверия в обществе, чтобы риск революции был весьма небольшим. Но на практике режимы такого типа, насколько я могу судить, достаточно персонифицированы, и в них всегда заложена угроза появления "Горбачёва" - с известными последствиями.
"...а также от того, не имеет ли некая великая держава видов на державу помельче. В последнем случае мелкой державе не сдобровать, даже если элита её честна и неподкупна, а население - сыто и свободно".
Это бесспорно, но не совсем понимаю, какое это имеет отношение к обсуждаемой проблеме.
buyaner
С Вашего позволения, начну с конца. На сегодняшний день, "революциями" называются банальные перевороты, но обставленные таким образом, чтобы их можно было подать в средствах массовой дезинформации как нечто эпохальное. Угнетённый народ сбрасывает ярмо тоталитаризма и прочая лабуда (а-ля telemont). При этом бенефициарии процесса по странному, я бы даже сказал, поразительному совпадению всякий раз оказываются клиентами (чтобы не сказать "содержанками") Госдепа, и ни они сами, ни патроны этого не скрывают, так что конспирологией здесь и не пахнет.
"Я не знаю ни одной революции, которая возникла бы "на пустом месте"".
На "пустом месте" - разумеется, нет. Бывает, что аристократическая власть, с её нелепыми принципами, привилегиями и устаревшими представлениями, становится костью в горле крупной буржуазии - к примеру, торговой, как в Англии накануне их первой революции, но никакого отношения к "злоупотреблениям" это не имеет. Разумеется, всегда можно указать на "абсолютистские тенденции" (то есть, неготовность короля плясать под дудку парламента), но это несерьёзно, если вспомнить, что эти же самые депутаты спустя, если не ошибаюсь год, были готовы короновать Кромвеля, абсолютизма при котором и без короны было предостаточно - но это был "свой сукин сын". Иными словами, за всякой революцией всегда стоят чьи-нибудь интересы, но далеко не факт, что именно такого рода интересы должны учитываться в первую очередь.
"И наоборот, мне сложно представить себе революцию в ситуации, когда существуют худо-бедно работающие механизмы, эти самые злоупотребления ограничивающие".
Вспомните судьбу Каддафи - ничего сложного.
"Что касается свирепых режимов, то я же уже написал ранее: они способны обеспечить тактические победы, но они тем самым сдвигают революционную угрозу по временной шкале".
История Древнего Египта и Китая свидетельствует об обратном.
"То, что Марию-Антуанетту демонизировали, вовсе не реабилитирует провальную политику Людовика XVI".
Провал политики Людовика XVI состоял именно в том, что, идя на поводу у "общества", он допустил революцию, а когда она уже началась, не решился на подавление. Между тем, именно он положил конец практике продажи должностей и некоторым другим вопиющим "злоупотреблениям" - попросту говоря, порокам - старого режима, которые, тем не менее, не подавали повода к революции даже при Людовике XIV, когда дефицит не лез ни в какие ворота. Наоборот - правление этого короля считается апогеем развития, расцветом и прочая, и прочая. Где же здесь логика?
kislin
С Вашего позволения, начну с конца. На сегодняшний день, "революциями" называются банальные перевороты, но обставленные таким образом, чтобы их можно было подать в средствах массовой дезинформации как нечто эпохальное.
События, приходящие на ум в этой связи, почему-то не ассоциируются со странами, в которых были честные и неподкупные элиты, а также сытое и свободное население.
"Фактор Госдепа" есть величина, если угодно, конъюнктурная, т.е., возможно, относящаяся к некоторым текущим революциям, но никоим образом не к революциям вообще; если же обсуждать "внешний фактор" (считая Госдеп частным случаем подобного фактора), то мне представляется, что его воздействие преувеличивается. Грубо говоря, сотни тысяч человек на площади выходит не потому, что им дают "печеньки". Но этот частный вопрос я всё же пока отставлю в сторону.
Иными словами, за всякой революцией всегда стоят чьи-нибудь интересы, но далеко не факт, что именно такого рода интересы должны учитываться в первую очередь.
Буду откровенен: я очень плохо знаю историю Английской революции. Поэтому мне сложно оценить корректность предлагаемого анализа, хотя само по себе использование таких категорий как "крупная буржуазия" несколько пугает марксистским словарём. То, что революции могут приводить к результатам, совершенно противоположным тем, на которые первоначально рассчитывали, - это само собой. Но злоупотребления имеют место там, где существуют обременительные решения, на которые вы не можете повлиять, с малопонятными выгодами. Наподобие разнообразных налогов, налагавшихся британскими властями на американские колонии без их согласия. Может, тут и возникает чей-то "первоочередной интерес", но это исходную проблему никак не отменяет.
Вспомните судьбу Каддафи - ничего сложного.
А почему Вы думаете, что у него эти механизмы работали?
История Древнего Египта и Китая свидетельствует об обратном.
Вы полагаете? Я вообще склонен считать, что революция - это скорее феномен цивилизации модерна, обозначивший себя примерно с XVI-XVII вв., но если брать настолько широко, то катастрофические бунты, включающие падение династий и гражданские войны в том же Китае, на фоне которых все войны XX в. кажутся цветочками, на особо позитивный лад не настраивают.
Провал политики Людовика XVI состоял именно в том, что, идя на поводу у "общества", он допустил революцию, а когда она уже началась, не решился на подавление. Между тем, именно он положил конец практике продажи должностей и некоторым другим вопиющим "злоупотреблениям" - попросту говоря, порокам - старого режима, которые, тем не менее, не подавали повода к революции даже при Людовике XIV, когда дефицит не лез ни в какие ворота.
Провал политики Людовика XVI был в том, что он вообще-то не проводил какой-то последовательной политики, начнём с этого. У него не было каких-то собственных идей о том, что именно и в какую сторону нужно менять в королевстве. По этой причине он мог призвать Тюрго, а затем отставить его на полдороге, чтобы назначить других людей с другими идеями (или отсутствием оных). Отдельные меры по упразднению отдельных пороков сложившегося порядка вещей принимались, думаю, всеми монархами (или их министрами). Проблема в том, что в разные эпохи меняется "кредит доверия" - как к институтам, так и к персонам. И отдельные меры, которые могли бы быть приняты на "ура" в начале правления, ближе к концу начинают восприниматься как нечто запоздавшее и мало что меняющее. Как я писал, злоупотребления являются условием, на мой взгляд, необходимым, но недостаточным. Дефицит при Людовике XIV был следствием нескончаемых и крайне тяжёлых войн; дефицит же на излёте правления Людовика XVI был следствием полной некомпетентности контролёров финансов и королевской администрации в целом. Военный дефицит конца эпохи Людовика XIV готовы были терпеть именно потому, что было понятно, с чем он связан, тогда как эта логика уже была неприложима к фантастическим тратам накануне революции. А правление Людовика XIV считается апогеем королевской власти, символом могущества монарха + оно было продолжительной культурной эпохой. Злоупотребления создавали кумулятивный эффект - на фоне постепенно распадающегося доверия.
buyaner
Перечитывая свой предыдущий ответ, обнаружил, что упустил один важный момент: Вы указали мне на ошибку в оценке революционной агитации как заведомо лживой, а я не ответил. Продолжаю настаивать на такой оценке, и вот почему. Лжива, с моей точки зрения, любая позиция, использующая факты как компромат. Ложь состоит не в том, что тот или иной факт не соответствует действительности, а в том, что действующий подобным образом агент - не тот, за кого себя выдаёт. Интересы тех, за кого он, якобы, радеет, ему глубоко до лампочки, а цели он преследует предельно далёкие от филантропии. Именно это позволяет мне относиться к революционным разоблачениям не как к информации, а как к политтехнологии, спекулирующей на истинных и мнимых проблемах.
Написав "крупная буржуазия", я и сам дёрнулся - звучит и впрямь по-марксистски, но что с того? Оттого что Маркс любил изъясняться в подобных выражениях, она не перестаёт быть буржуазией, причём именно крупной. Он был подобен флюсу в том отношении, что не видел ничего, кроме экономических отношений, но о конфликте интересов торгового капитала (к примеру Ост-Индской Компании) и родовой аристократии во главе с королём писал не только Маркс. Применительно к Франции об аналогичном конфликте, хотя и в иных выражениях, пишет тот же Токвиль.
Когда Вы пишете о провале политики Людовика XVI, чувствуется, что Вы владеете материалом, скорее всего, лучше меня, но это не гарантирует Вас от логической ошибки. Вы инкриминируете ему ровно то же, что и я, а именно, непоследовательность, но при этом ставите телегу впереди лошади: пороки управления, характерные для Франции накануне Революции, цвели пышным цветом не одну сотню лет до него, но не приводили к социальному взрыву до тех пор, пока власть была сильна. Я исхожу из того, что революции можно было избежать при условии, что власть своевременно осознала бы опасность, исходившую от щелкопёров типа Вольтера и Руссо, и, вместо того, чтобы устраивать хоррор с казнью дурачка Дамьена, расправилась бы без особого зверства с парой-тройкой писак и интриганов. В каком именно стиле ей подобало бы действовать, можно вообразить, исходя из практики Наполеона. В любом случае, будь на месте доброго и нерешительного Людовика XVI (не говоря уже об его дебильном папе, который несёт львиную долю ответственности за дальнейшее) человек типа его кошмарного прапрадеда, вполне возможно, что обошлось бы.
P.S. Ещё раз прошёлся по ветке - за мной осталось несколько "хвостов" (начиная от Каддафи и кончая Америкой). Всего подчистить не успею, завтра - разве что к вечеру, а скорее - к выходным. Но мне бы не хотелось просто закруглить этот разговор; если помните, мы с Вами спорили о революциях вообще и об украинских событиях в частности - кажется, весной. Мне кажется, имеет смысл периодически возвращаться к диалогу по мере того, как некоторые события переходят (хотя бы отчасти) из разряда актуальных в категорию исторических.
kislin
Интересы тех, за кого он, якобы, радеет, ему глубоко до лампочки, а цели он преследует предельно далёкие от филантропии.
Да это-то сколько угодно; я же и сам согласился, что его предложения и цели, которые он декларирует, могут оказаться совершенно фантастическими. Но понятие "спекулировать" относится к категории субъективного. Этак любую критику вообще можно по этой части прописать (что у нас зачастую и делают). Тут ещё вот какой момент - вот мы говорим, "революционеры", "революционная агитация", но нужно понимать, что за исключением отдельных случаев эти категории вводятся уже пост-фактум. Допустим, Ленин и впрямь был революционером задолго до всего и именно так себя и свою деятельность воспринимал. Но в том же XVIII в. людей, которые планировали "делать революцию", я думаю, было исключительно мало. Как и в СССР перед его падением (т.е. дело не только в более раннем и более позднем времени).
Что же до политтехнологии, то самой лучшей всегда будет та, которая вскрывает реальную проблему. "Сознательные революционеры" это хорошо понимали, мне кажется.
Написав "крупная буржуазия", я и сам дёрнулся - звучит и впрямь по-марксистски, но что с того?
Да нет, проблема же не в существовании/несуществовании крупной буржуазии, а в том, что ей как бы вменяется единый интерес, единая субъектность. Мне кажется, миф марксизма именно в этом. Потому что стоит в это поверить, и историческое повествование превращается в своеобразное поле деятельности вот таких довольно-таки фантастических сущностей.
Вы инкриминируете ему ровно то же, что и я, а именно, непоследовательность, но при этом ставите телегу впереди лошади: пороки управления, характерные для Франции накануне Революции, цвели пышным цветом не одну сотню лет до него, но не приводили к социальному взрыву до тех пор, пока власть была сильна.
Или, иными словами, как я и пишу, пока существовал некий кредит доверия и механизмы, позволявшие доверие поддержать или восстановить. Проблема в том, что Вы, видимо, полагаете, что падение общественного доверия (или изменение общественного запроса) вызывается действиями "писак" и прочих агитаторов. Мне же думается, что это функция от весьма большого числа переменных. Начиная от восприятия сакральности монархии (субстанция весьма непростая) и заканчивая стабильностью администрации и её шагами.
Весь этот разговор со всей очевидностью привёл к тому же самому расхождению: Вы полагаете, что монархии надлежало приструнить "щелкопёров"; я же думаю, что ей стоило провести оздоровительные мероприятия, предлагаемые Тюрго, не ввязываться в войну с Британией, не восстанавливать разогнанные парламенты, в конечном счёте, выражаясь на современном языке, выстраивать собственную повестку и вести общество за собой. Но характер правителя для этого должен был быть и впрямь не таким, как у Людовика XVI.
...не говоря уже об его дебильном папе, который несёт львиную долю ответственности за дальнейшее
Вы имеете в виду дофина, скончавшегося до того, как умер Людовик XV? Насколько я себе представляю, его влияние сводилось к тому, что он подготовил списки отдельных людей, казавшихся ему годными для управления (и которыми позднее Людовик XVI пользовался), а также внушил своему сыну неприятие образа жизни Людовика XV и, по-видимому, неприязнь к женскому полу. Это, конечно, не слишком хорошо, но прямого отношения к политике Людовика XVI, по-моему, не имеет.
Но мне бы не хотелось просто закруглить этот разговор; если помните, мы с Вами спорили о революциях вообще и об украинских событиях в частности - кажется, весной. Мне кажется, имеет смысл периодически возвращаться к диалогу по мере того, как некоторые события переходят (хотя бы отчасти) из разряда актуальных в категорию исторических.
Мне кажется, что ряд веток в этой дискуссии является малопродуктивными (Каддафи, др. Китай) - не в том смысле, что неинтересными, а в том, что они отвлекают силы от основного обсуждаемого проблемного поля. Обсуждение же украинских событий и революций вообще готов с удовольствием продолжить - поскольку поддержание культурного и уважительного диалога вещь по нынешним временам редкая. Может, Вы у себя набросаете какие-то важные тезисы по этим вопросам и кинете ссылку? Мне кажется, это будет удобнее + не будет дополнительно обременять ветки в этой записи.
buyaner
Хорошо, я так и сделаю - как и обещал, в выходные. Сейчас - лишь небольшое уточнение, вернее, признание в допущенной совершенно анекдотической ошибке: под "дебильным папой" я подразумевал Людовика XV, забыв об умершем раньше отца дофине. Это из разряда "прорухи на старуху"; как это вылетело у меня из головы - ума не приложу, читал же совсем недавно.
Теперь, как и обещал, "январские тезисы". Минувший год дал всем нам редкую (надеюсь) возможность наблюдать революцию в режиме реального времени. Термин "революция" применительно к украинским событиям звучит напыщенно; тем не менее, я без колебаний называю происходящее именно так, и вот почему. Говоря о "революции", как о чём-то эпохальном, страшном и великом, мы упускаем из виду, что самые великие события подобного рода при ближайшем рассмотрении поражают несоответствием фактуры масштабу. Даже самая театральная из революций - Французская - выглядела эффектно лишь под определённым углом зрения; за кулисами же происходила масса мелких, большей частию грязных событий, подлинный смысл которых сводился к колоссальному перераспределению собственности.
Ещё одна ошибка, частично унаследованная нами от марксистского подхода к истории, а отчасти коренящаяся, опять-таки, в пристрастии к дешёвым эффектам, состоит в том, что революции, якобы, - "локомотивы истории". На самом деле, они не столько направляют ход событий, сколько сопутствуют фазам перелома, которые никак не зависят от того, кто чего "не может" или "не хочет", и прекрасно обходятся безо всяких революций там, где не возникает пожароопасной ситуации. Если задаться вопросом, что лежит в основе повышенной пожароопасности, то единого, общего для всех пожаров объяснения не существует. Бывает, что возгорание происходит вследствие чьей-то безответственности, бывает - в силу злого умысла, а бывает, как ни трудно в это поверить, и роковое стечение обстоятельств. Последний вариант в истории часто недооценивается, но, продолжая честно рассуждать в рамках предложенной аналогии, мы неизбежно придём к выводу, что сбрасывать со счетов непредсказуемую роковую случайность попросту неразумно. Сколь бы ни был велик соблазн усмотреть, скажем, в гибели "Титаника" или аварии на Чернобыльской АЭС символ (или следствие) "кризиса западной цивилизации" или, соответственно, разложения советсткой системы, роль случая в обоих событиях очевидна. Что же, спрашивается, мешает нам допустить, что непосредственным детонатором, приведшим, в конечном счёте, к государственному перевороту, впоследствии возведённому в ранг "революции", также оказалась случайность?
Прямым следствием такого допущения окажется отсутствие взаимно-однозначного соответствия причин и следствий в истории. Иными словами, даже установив, с известной степенью точности, что такому-то историческому событию предшествовал комплекс условий, способствовавших его осуществлению, мы не вправе утверждать, будто в силу именно этих условий именно это событие оказалось "неизбежно". "Предсказывать назад" всегда легко, а опровергнуть подобного рода рассуждения невозможно, что сводит их объяснительную ценность к нулю. Спрашивается, чем же остаётся руководствоваться в оценке происходящего и его перспектив, если никакие аналогии, ни, тем более, "законы истории" (каковых попросту не существует) нам не помогут? Ответ - интуиция. Вещь зачастую ненадёжная и уж во всяком случае не формализуемая, но у тех, кто ею наделён, весьма эффективная.