Дезинтеграция или децентрализация?
Государственная корпорация "Курорты Северного Кавказа" попросила 65-100 миллиардов рублей на создание региональной авиакомпании. По прогнозам КСК, авиакомпания должна стать окупаемой к 2026 году, когда туристический поток в регион превысит четыре миллиона человек. До этого ей будет требоваться субсидирование, более миллиарда рублей будет необходимо уже в ближайшие два года.
с
Как будто после того, как в те регионы начнут летать регулярные рейсы, туда хлынет поток туристов. Даже если это произойдет, очередного их массового расстрела хватит, чтобы его вновь прекратить, но имеющаяся затратная инфраструктура ляжет дополнительным бременем на бюджет и лишь ещё больше дестабилизирует ситуацию.
Самое печальное в этой истории, что даже если регионы Северного Кавказа удастся вытащить из нищеты, то это не отменит сепаратистской угрозы, скорее наоборот. Слетав недавно в богатую Казань я наглядно убедилась в том, что рост уровня жизни населения скорее напротив, повышает проблему сепаратизма, да так, что в благополучном Татарстане особый режим оборота гражданского оружия, на готове стоят федеральные войска, а региональный бюджет практически оставляет все деньги у себя, получая к тому же дополнительные субсидии, строя всё более пафосные и бесполезные сооружения в регионе, тогда как местные националистические и экстремистские настроения за эти годы только укрепились и встали на ноги. Если в 90-е годы в примерно равночисленной по доле русских и татар республике региональные элиты состояли в значительной мере из русских, то за годы по "преодолению угрозы развала страны" здесь появилась мощная, почти исключительно татарская национальная элита с развитым самоосознанием, амбициями и татарским большинством населения в регионе, где теперь даже русских заставляют учить татарский язык в школах - отличная предпоссылка для дальнейшего отделения, куда более реальная, чем 10-20 лет назад. Если бы регион был на границе России, как Северный Кавказ, то он бы давно повторил попытки Чечни, но и в этих территориальных условиях это лишь вопрос времени и первого серьёзного кризиса бюджетного дефицита или даже банальной смены правящей команды в стране, после которой последует неизбежное, пусть может и временное, ослабление федерального центра.
Активизирующиеся сепаратистские тенденции курдов, шотландцев, басков, корсиканцев и т.д. наглядно показывают, что проблема сепаратизма не решается, а только разжигается с ростом уровня жизни населения. Собственно опыт развала СССР и Российской империи свидетельствует о том же - самыми отъявленными сепаратистами были самые богатые регионы Финляндии, Польши, республик Прибалтики, тогда как менее богатые республики Средней Азии буквально насильно были вытолкнуты из состава единой страны и они до сих пор туда просятся, фактически живя с Россией одним государством благодаря своей многомиллионой диаспоре гастарбайтеров являющейся порой ведущим источником национального дохода для них. Не бедность, но именно богатство заставляет людей требовать независимости, при бедности люди озабочены не свободой, а пропитанием. Поэтому, государство может, либо искуственно низводить своё население до состояния скота, либо обеспечивать в своих границах всё большую степень самоуправления и без всякого сепаратизма, опережая эти тенденции (ведь с постоянным равитием общества его амбиции, сложность и потребности также возрастают). Полумеры и нерешительность здесь оборачиваются развалом империй.
Если кто-то думает, что путём искусственного бюджетного перераспределения и стимулирования роста уровня жизни в той или иной национальной окраине он может подавить сепаратистские тенденции, значит он просто в упор игнорирует весь исторический опыт. Напротив, попытки искуственно субсидировать развитие национальных окраин за счёт общих бюджетных ресурсов приводят к тому, что они ускоренно встают на ноги и разжигают свои амбиции, пока остальное население-донор под налоговым гнётом лежит в грязи и ещё больше озлобляется. В результате и те и другие ещё больше желают размежеваться.
Альтернатива подобной форме государственного самоубийства и дезинтеграции - это переустройство межрегиональных отношений, опережающий региональные амбиции рост муниципального самоуправления и передача на самые нижние уровни власти всё новых полномочий, пока их не перехватили региональные элиты которые хотят занять место федерального центра и самим сидеть на ресурсах территорий. Либо страна переживает фактически процесс конфедерализации, благодаря чему удаётся избежать её развала по региональным, национальным границам, либо федеральный центр парализует жизнь на местах, либо его место занимают региональные органы власти и вместо одного императора появляется сотня мелких сатрапов.
Если бы региональные и федеральные налоги собирались на местах в муниципальные бюджеты, а всё больше различных функций, вплоть до определения образовательных стандартов, определялось и исполнялось на местах, то это позволило значительно адекватней активизировать развитие территорий, без возникновения потребности отделения и разжигания национальных страстей региональными князьками, да и терроризм в этих условиях будет сущей глупостью и бессмыслецей - зачем ехать кого-то взрывать в Москву, если вся полнота власти сосредоточена в соседней городской администрации которая с лёгкостью идёт на контакт и выслушает твои проблемы? Любые альтернативы этому, буквально гарантируют развал страны или её стагнацию, будь то попытки подкупить региональные элиты или закатать их в асфальт дальнейшей централизации власти в стране. К сожалению, дискуссия в России продолжается лишь в рамках двух последних тупиковых парадигм - следует ли увеличивать полномочия регионов и национальных окраин, или последние стоит расформировать и страну ещё больше централизовать - обе эти стратегии и их различные комбинации, в конечном итоге, и оборачиваются ростом сепаратистских тенденций, тогда как на уровне местного самоуправления не до высоких абстракций и сепаратистских амбиций, там власти занимаются сугубо техническими функциями обеспечения жизнеспособности местных сообществ и именно в их пользу следовало бы перераспределять ресурсы и полномочия, а не разжигать амбиции региональных и национальных элит новыми шальными ресурсами.
Однако у властей видимо ещё долго будет иллюзия того, что давая кому-то деньги из своих рук, они сохраняют над ними контроль и управление, тогда как радикальный рост полномочий местного самоуправления из 25 тысяч муниципалитетов в России кажется каким-то наступлением чистого хаоса, хотя история уже показала несостоятельность этих иллюзий. Сегодня Российская федерация наступает на те же грабли, что болезненно отпечатались в развале Российской империи и СССР шедших по пути ручного задабривания, репрессирования и субсидирования региональных элит вместо последовательного курса на опережающий рост реального самоуправления на местах, при котором муниципальные элиты будут более лояльны и благодарны федеральному центру, передающему им полномочия и у них просто не возникнет потребности поддерживать региональный сепаратизм и экстремистские антигосударственные проявления, имея куда меньше возможностей по реализации национальной политики вытеснения. При такой схеме, например, даже в условиях самой исламистской и националистической Чечни может существовать выраженное русское местное самоуправление с православными школами и традиционной рождаемостью местного населения, способного самостоятельно дать вооружённый отпор экстремистской агрессии в маловероятном случае возникновения таковой, без затягивания ситуации до полного ползучего вытеснения русского населения из региона, формирования сепаратистской региональной этнократии и развязывания войны с федеральным центром.