Коммуно-фашизм (часть 4)
Рассмотрим более подробно, какую роль играет в настоящее время содержащийся в диспозиции статьи 282 УК запрет на "религиозную рознь". На первый взгляд, данное положение законодательства направлено исключительно против ультраправых религиозных мракобесов, фанатиков-фундаменталистов, призывающих к борьбе против "неверных" и мечтающих о создании клерикального, теократического государства. К числу таких фанатиков чаще всего относят прежде всего исламистов, которых власть записывает поголовно в "бандиты", и искренне возмущается, когда западные СМИ называют северокавказских исламистских боевиков не "бандитами", а "повстанцами". Есть "исламофобы" и в левом движении - тот же Александр Тарасов с его статьей "Революция и джихад", француз Жильбер Ашкар с его "11 тезисами о возрождении исламского фундаментализма", а также проживающий в США эмигрант Серж Зубатов со статьей "О «столкновении цивилизаций»", выступающие в качестве "левых" подпевал "антитеррористической" пропаганде империалистов. Подавляющее большинство представителей как левых, так и правых сил имеют ошибочное представление о природе современного исламского фундаментализма, рассматривая радикальный исламизм в качестве аналога наших "истинно-православных христиан", "царебожников", "антиэкуменистов" и прочих черносотенцев. Многие не понимают, в чем состоит различие между религиозным традиционализмом и фундаментализмом, а поэтому употребляют данные термины в качестве синонимов, понимая под фундаменталистами "ревнителей вообще", что категорически неверно. В чем же состоит различие между традиционализмом и фундаментализмом? На мой взгляд, наиболее точно различие между фундаментализмом и традиционализмом описывает старший научный сотрудник ИМЭМО РАН А.Ю.Умнов: "внешне традиционализм и фундаментализм схожи - и тот, и другой выступают за возрождение традиционных исламских норм поведения, обычаев, наказаний. И тот, и другой порой применяют, хотя в разной степени, экстремистские методы. Но за общей формой существуют серьезнейшие расхождения. Традиционализм использует традиционную форму для сохранения традиционных отношений. Фундаментализм же делает то же самое, стремясь к радикальной перестройке или даже к революции" (Религия возвращения // в книге Ближний Восток и современность. Сборник статей. Выпуск 2). Религиозный фундаментализм, в основе которого лежит стремление к возвращению к "изначальному" исламу, либо христианству (которое, по мнению фундаменталистов, было извращено продажными попами, книжниками и фарисеями) не только не является антиподом модернизма и реформаторства, более того, практически любое религиозное реформаторское течение позиционирует себя как фундаменталистское, провозглашает необходимость "возвращения к истокам" религии. Часто фундаментализм выступает врагом традиционализма, отвергая "традиции" как позднее наслоение, извращающее изначальный смысл вероучения. Одним из примеров религиозного фундаменталиста-модерниста может служить Иисус Христос, обвинявший иудейских "книжников и фарисеев" в извращении священного писания, и одновременно подвергающий модернистской ревизии ветхозаветный иудаизм. Другим примером модернистов-фундаменталистов могут служить средневековые еретики-революционеры, обосновывающие коммунизм необходимостью возрождения принципов изначального христианства, которое было извращено попами либо со времен "равноапостольного" императора Константина, который превратил христианство в опору эксплуататорской власти, либо еще раньше - апостолом Павлом, который выдвинул формулу "всякая власть от Бога". Более современными примерами христианских "фундаменталистов-модернистов" могут служить некоторые деятели русского революционного движения XIX века, такие как христианский анархист В. А. Энгельсон (см. В. Сапон. Философия пробудившегося человека: Либертаризм в российской леворадикальной идеологии (1840-е - 1917 гг.), с. 57-62), а также современная "теология освобождения" в странах Латинской Америки. В СССР борьба между "фундаменталистами-революционерами" и "традиционалистами-консерваторами" приняла форму борьбы между живоцерковниками-обновленцами, которые играли роль фундаменталистов, и тихоновцами-традиционалистами, которые впоследствии разделились на умеренных ("сергиан") и радикальных ("иосифлян", образовавших "катакомбную церковь", и "карловчан", образовавших РПЦЗ). Современный исламский фундаментализм по своей природе гомонен именно "революционному христианству", а не христианским традиционалистам вроде ИПХ, что было убедительно доказано в работах Александра Гачикуса (см. "Развитие исламизма в современную идеологию и расслоение его на буржуазную и пролетарскую линии", "Рецензия на Такиуддин ан-Набхани. Мышление", "О диктатуре пролетариата и исламизме"), а также рядом зарубежных марксистов, работы которых были переведены Гачикусом на русский язык (Юссеф Жирар. Тан Малака: национализм, марксизм и ислам, Винсент Тушалом. Марксизм и (анти-) колониализм, Манабендра Нат Рой. Историческая роль Ислама). С одной стороны, мало кто согласится с черезчур смелым выводом Гачикуса, что "исламизм есть развитие марксизма-ленинизма на современном этапе", но с другой стороны, Гачикусу все же удалось доказать модернистский, даже "европеистский" характер идеологии исламизма, сильный уклон современных исламистов в сторону материализма, атеизма и социализма. Главная заслуга Гачикуса состоит в том, что он показал нам совсем иное лицо исламизма, чем то, которое рисуют господа левые исламофобы наподобие Д. Левого, С. Зубатова, А. Тарасова, и М. Кувалды, пытающихся изобразить исламистов клонами наших "фофудьеносцев". Исламистские революционеры в настоящее время представляют наиболее боевое крыло мирового антиимпериалистического движения, эволюционирующее в сторону революционного марксизма. Как справедливо отмечает Гачикус, "главное достоинство исламистов - в том, что они ведут гражданскую войну с империалистическими и проимпериалистическими силовыми ведомствами, в отличие от российских и западных «коммунистов», погрязших в экономической борьбе". Помимо этого, достоинством исламистов является высокий уровень их революционного духа - духа шахидства ("революционное самоубийство" по маоисту Хьюи Ньютону), который мы должны брать за образец, поскольку каждый настоящий революционер должен быть "шахидом" (разумеется, я не имею ввиду шахидство в прямом смысле слова, как превратно понял мои слова Гачикус, попытавшийся приписать мне одобрение тактики индивидуального террора: "Бунтарь приводит в пример шахидов, и цитирует какого-то автора о «революционном самоубийстве». Это - опошление революционной борьбы до уровня индивидуального террора. Мы, конечно, преклоняемся перед героизмом шахидов, но, тем не менее, мы отвергаем их практику индивидуального террора. Мы - за террор масс, а не одиночек" - О возрождении «чистого» ленинизма). Поэтому, левые должны критически поддерживать деятельность революционеров-исламистов на Северном Кавказе и в странах Третьего Мира, где они выступают в качестве одной из наиболее ударных сил антиимпериалистического сопротивления. Работы исламистов занимают половину федерального списка экстремистских материалов, что само по себе говорит о том, как боится империализм (как российский, так и американский) исламистского движения, которое все больше эволюционирует в сторону большевизма. Вообще, близость ислама к большевизму подмечал еще Бертран Рассел: "Среди других религий большевизм, вероятно, ближе к магометанству, чем к буддизму или христианству. Последние являются по преимуществу личностными религиями с мистическими доктринами и склонностью к созерцанию. Магометанство и большевизм практичны, социальны, неспиритуальны, ориентированы на завоевание господства в этом мире" (Практика и теория большевизма).
Все было бы не так плохо, если бы содержащийся в 282 статье запрет на "религиозную рознь" действительно бил только по исламистам и сторонникам лозунга "православие или смерть". В действительности, все гораздо хуже. Содержащийся в 282 статье запрет на религиозную рознь бьет и по атеистам, поскольку наша правоохранительная система уже давно рассматривает любую диффамацию религии (как непристойное богохульство и осквернение икон, так и просто "негативные высказывания" в адрес религии) как "разжигание". С формально-юридической точки зрения "богохульство" и негативные высказывания в адрес религии не тождественны религиозной розни, поскольку в первом случае объектом "противоправного посягательства" являются "религиозные чувства" верующих, а во втором - сами верующие как социальная группа. Для разграничения этих понятий существует отдельная статья Кодекса об административных правонарушениях, запрещающая "оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики". Однако, российские суды твердо стоят на защите интересов РПЦ, а поэтому вменяют "богохульникам" именно 282 статью УК, а не статью КоАП, ответственность по которой ограничена штрафом от 500 до 1000 рублей. Процессы над Тер-Оганьяном, "Осторожно, религией" и "Запретным Искусством", а также редактором калининградской газеты "Тридевятый регион" Борисом Образцовым , который был привлечен к уголовной отвественности за критику РПЦ, стали приношением закона в жертву интересам РПЦ, которая является одним из главных опор путинского рейха. Как метко выразился один "истинно-православный" монах с Афона, перефразируя слова Александра III, "у режима Путина и Медведева только два союзника: Тарзан Кадыров и РПЦ МП". Порой ситуация доходит до абсурда, как например, в уголовном деле против "истинно-православного" монархо-фашиста Александра Софронова (сайт pimtr.narod.ru), приговор по которому был вынесен в конце декабря 2009 года. Софронов был обвинен в "разжигании религиозной розни", т.к. в его ЖЖ содержались негативные высказывания в адрес иерархов РПЦ МП, а сама РПЦ была названа "лжецерковью", т.к. отступила от чистоты дореволюционного "истинного православия" (приверженцем которого является Софронов). В результате, христианский религиозный фанатик был обвинен в антихристианстве: по мнению экспертов в данном случае имело место "противопоставление христианства и "истинной русской православной церкви"" (см. текст экспертизы и приговора)!
В последние годы в российском обществе начали усиливаться антиклерикальные настроения, что не может не тревожить РПЦшных попов и их жополизов, которые хотят использовать 282 статью для того, чтобы поставить антиклерикалов вне закона. Знаменательным событием стало принятие Архиерейским Собором РПЦ нашумевшего документа "Об отношении Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви", в котором попы грозятся затаскать по судам всех тех, кто хулит "столп и утверждение истины". Клерикальные общественные деятели восприняли принятие данного документа как призыв к действию, примером тому может служить попытка (к счастью, неудачная) депутата питерского ЗАКСа от партии Справедливая Россия Евгения Марченко привлечь к уголовной ответственности участников акции "Антиклерикализм 2011": "Можно с уверенностью сказать, что данная акция носила не только антицерковный, но и антигосударственный характер. Она происходила именно тогда, когда Президент награждал Патриарха Кирилла орденом Александра Невского, а Русская Православная Церковь принимала специальный документ об отношении Церкви к публичному богохульству и клевете в адрес Церкви. Нанесено публичное оскорбление Церкви и чувствам верующих, ибо большинство наших граждан относит себя к православным верующим. Нанесено публичное оскорбление Святейшему Патриарху Кириллу, которого эти «комсомольцы» изобразили в оскорбительных карикатурах и обвинили в «пиаре на крови». Совершено преступление, и за него должно последовать наказание. Мы будем добиваться возбуждения уголовного дела по экстремизму против этих негодяев. Организации, устроившие этот митинг, позиционируют себя как неотроцкисты, то есть они заявляют о себе как о последователях Троцкого. А кем же был Троцкий? Троцкий был террористом, страшнейшим врагом России и русского народа, выступающим за уничтожение храмов и убийство священников. Не означает ли это, что так называемые неотроцкистские организации, устроившие в Петербурге беспредел, намерены использовать террористические методы Троцкого? Если это так, то этими организациями должна заняться ФСБ. Я также собираюсь обратиться в Минюст с просьбой рассмотреть вопрос о правовом статусе этих весьма сомнительных организаций, не исключено, что их статус носит не вполне легальный характер. Сегодня эти троцкисты ходят с антихристианскими плакатами и лозунгами, а завтра они выйдут на улицы рушить храмы и рубить кресты? ".
Введенный Ельциным в УК запрет на "религиозную рознь" используется православными попами и поддерживающими их властями для гонений не только на безбожников-антиклерикалов, но и представителей иных религий, и даже "раскольнические" течения в самом православии. РПЦшники активно нагнетают в обществе истерию по поводу "экспансии нетрадиционных религий", "тоталитарных сект", а также "исламизации общества". Тоннами штампуется клеветническая писанина "православных сектоведов" типа Дворкина или покойного Сысоева, в которой иноверцы шельмуются и обвиняются во всех смертных грехах. Православным сектоборцам подпевают красно-коричневые, коммуно-фашистские движения типа козлобаевцев, которые не только поддерживают дискриминацию сектантов, но и считают, что РПЦшные попы недостаточно активно борятся с неправославными вероучениями: "Под молчаливое согласие высшего духовенства РПЦ в Россию хлынуло огромное число сект и вероучений. Строятся и расширяются буддистские, мусульманские, католические храмы. По всей России иудеи строят одну синагогу за другой. Уничтожив Советский Союз, мощное экономическое и военное государство, Запад выбивает последнюю скрепь - православие, основу и стержень русской цивилизации. Это делается с целью рассечения территории России, и в частности, по религиозному признаку. На всей территории России идёт вытеснение православия. Страну наводнили миссионеры. Кого только нет: католики, протестанты, иудеи, кришнаиты, буддисты, «свидетели Иеговы»… Все это делается под негласным одобрением РПЦ МП под руководством патриарха Алексия II" (Епископ Диомид: И один в поле воин! // Листовка Совинформбюро №25). Большевики активно выступали в защиту преследуемых царским правительством религиозных сектантов и раскольников. "Стонут многие миллионы русских сектантов, которые хотят веровать и исповедывать так, как им подсказывает их совесть, а не так, как желают православные попы" - писал в 1901 году Сталин в статье "Российская социал-демократическая партия и ее ближайшие задачи". И поскольку современные православные попы, как и во времена царизма, продолжают ущемлять интересы сектантов, современные большевики, к которым относит себя автор этих строк, в свою очередь должны, как и в старые добрые времена выступать в защиту оклеветанных "православными сектоведами" представителей т.н. нетрадиционных вероисповеданий, в том числе иеговистов и сайентологов. Одним из инструментов преследования сектантов в эРеФии является та самая 282 статья с невнятным положением о "разжигании религиозной ненависти и вражды". Эрефийские суды, защищая интересы РПЦ, признают "экстремистскими" вполне безобидные материалы иеговистов и сайентологов, а "отделы Э" срывают мероприятия "сектантов" и арестовывают членов нетрадиционных религиозных организаций. От 282 статьи страдают и мусульмане, причем не только радикальные исламисты-фундаменталисты (о которых речь шла выше), но даже представители умеренного, "официального" ислама, такие как, например, глава совета муфтиев Равиль Гайнутдин, который не раз выступал против экстремизма, и даже выпустил "Фетву о недопустимости оправдания экстремизма и терроризма", однако это не спасло его самого от обвинений в экстремизме - см. "Исламское наследие или экстремистское чтиво?". "Череда бесконтрольных и необдуманных запретов мусульманской богословской литературы и вынесения неправомерных решений районных судов о внесении в список так называемых "экстремистских" материалов докатилась сегодня до хадисов пророка Мухаммеда, не говоря уже о классиках татарского богословия и произведениях лидеров российских мусульман" - жаловался Гайнутдин («Большая угроза исходит не с Кавказа»). Единственным способом возродить свободу вероисповеданий в эРэФии, прекратить гонения на сектантов и мусульман является: исключение из УК положения, запрещающего "возбуждение религиозной ненависти либо вражды", которое охраняет не свободу совести, а интересы РПЦ. Короче, необходимо вернуться к положениям 74 статьи УК РСФСР, которая запрещала лишь нарушение национального и расового равноправия. Разумеется, коммунистам не следует ограничиваться чисто буржуазным требованием "свободы религии", но требовать свободы от религии. Как писал Маркс, "буржуазная “свобода совести” не представляет собой ничего большего, как терпимость ко всем возможным видам религиозной свободы совести, а она, рабочая партия, наоборот, стремится освободить совесть от религиозного дурмана" (Критика Готской Программы). Наша цель - уничтожение всякой религии, и мы не собираемся от нее отказываться, вступать в примирение с религиозным "труположеством". Мы должны быть настроены непримиримо по отношении ко всем без исключения формам религиозного мировоззрения. Однако, основной наш удар должен быть направлен именно по доминирующим религиям, и для ослабления их мы должны поддерживать различные иноверия, расколы и ереси. В России мы должны поддерживать мусульман против РПЦ, в исламских странах - христиан против мусульман и т.д. Кроме того, следует добиваться свободы в первую очередь для антирелигиозной, атеистической пропаганды, и уже во вторую очередь - для притесняемых религиозных меньшинств.
На этом мы закончим разбор антиэкстремистского законодательства и обратимся к вопросу, который Blanqi вынес в заголовок своей статьи: зачем коммунистам поддерживать Каддафи, Лукашенко и Аль-Каиду? Поскольку об исламистах, в т.ч. об Аль-Каиде мы уже говорили выше, сейчас в центре нашего внимания будут Лукашенко и Каддафи. Вопрос об отношении к режимам Лукашенко и Каддафи - одна тех из лакмусовых бумажек (наряду с вопросами о возможности союза с националистами, об отношении к правам секс-меньшинств и югоосетинской войне), которая служит для отделения овец от козлов, революцинеров от оппортунистов, интернационалистов от шовинистов в левом движении. Для господ коммуно-фашистов характерно преклонение перед любыми антизападнически и антилиберально настроенными лидерами национал-популистских режимов. Среди таких лидеров наиболее любимы нашими коммуно-фашистами Лукашенко и Чавес, а из числа ныне покойных лидеров - Слободан Милошевич, Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи. Встречаются и совсем отмороженные типы, фапающие, к примеру, на "отца всех туркмен" Сапармурада Ниязова - один такой тип, выступающий в интернете под ником C-4, мне попался в 2006 году в комментариях на сайте РКСМ(б). Причины симпатий красконов к беларусскому "батьке" следующие: 1) Лукашенко не приемлет экономический либерализм, "тормозит реставрацию капитализма" в Беларуси (которую наши красконы называют по старинке "Белоруссией"). Правые красконы открыто называют Беларусь "социалистической страной" и презрительно посматривают на "левых догматиков", не допускающих возможности рыночного социализма, левым же красконам вполне хватает того, что "в Белоруссии хотя бы нет дикого капитализма". 2) Лукашенко придерживается во внешней политике антизападной, пророссийской ориентации. Побиваются оба этих аргумента довольно легко. Во-первых, социально-ориентированный капитализм ничем не лучше неолиберального, социализация капитализма не только не приближает общество к социализму, но и тормозит развитие противоречий капитализма (читаем главу "Манифеста Коммунистической Партии", посвященную "консервативному или буржуазному социализму"). Политика экономического интервенционизма, частичная национализация экономики и развитие социалки не содержит сама по себе ничего левого и социалистического, и характерна даже для крайне реакционных режимов, подобных гитлеровской диктатуре в Германии. От апологетики лукашенковского "социализма" можно подать рукой до апологетики Третьего Рейха, поскольку в гитлеровской Германии тоже имели место "элементы социализма", такие как сильная социалка и государственное регулирование экономики, ликвидация безработицы. "Великий вождь германского народа" Адольф Гитлер прямо заявлял, что строит в Германии социализм (подобно батьке Лукашенко, который провозгласил строительство в Беларуси "рыночного социализма"): "я два десятилетия старался при минимальном вмешательстве и без разрушения нашего производства построить в Германии новый социалистический порядок, который не только ликвидировал безработицу, но и обеспечил благодаря повышению оплаты труда постоянный приток людей в сферу созидания" (Обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза 22 июня 1941 года). "Социализмы" батьки Лукашенко и батьки Гитлера - это близнецы-братья, как в экономике, так и в политике, оба эти режима представляют собой правую, антидемократическую диктатуру буржуазии, которая держится на репрессиях (кнут) и "консервативном социализме" (пряник). Режим Лукашенко еще более антидемократичен, чем режим Путина, и для того, чтобы это понять, достаточно рассмотреть всего один критерий - свободу интернета. Беларусская интернет-цензура сильнее не только российской, но даже интернет-цензуры в фашистском Китае (который наши красно-коричневые реакционеры считают, как и "Белоруссию"-Беларусь "социалистической страной") с его "Великим Китайским Файрволлом". Беларусская власть подавляет всякое инакомыслие и любую оппозицию, включая коммунистическую, о чем пишет честный, не прогнувгийся под Лукашенко беларусский коммунист Михаил Заломов: "Для беларуского движения наступают чёрные дни. После событий 19 декабря «на всякий случай» были подавлены или дезорганизованы и коммунисты, даже те, кто публично выступал за поддержку Лукашэнки на выборах (но не более того)" (О положении в Белоруссии). Репрессиям подвергаются как оппортунистические (например, Партия Коммунистов Беларуская, которую власти пытались запретить в судебном порядке), так и революционные коммунисты, включая маоистов из Группы коммунистов-революционеров "Красный Клин". Вот что пишет один из участников ГКР Acolyte: "Товарищи!белорусская власть снова показала свою полную реакционность,фактически запретив все участникам нашей марксистской ячейки заниматься "подрывной деятельностью" Надо чтото делать.Ведь следующими будете и вы ". Поддерживать репрессивную буржуазную диктатуру как "меньшее зло" по сравнению с либерализмом, под предлогом наличия у данной диктатуры "социалистических элементов" - значит работать против коммунизма. Коммунисты заинтересованы не в "социализации", "облагораживании" капитализма (которой занимались и Гитлер с Бисмарком), а в его свержении. И для того, чтобы свергнуть капиталистический строй, коммунистам нужны в первую очередь демократические свободы, включая свободу "разжигания социальной розни", возможность открытой и беспрепятственной проповеди самых радикальных левых идей. Именно такая обстановка сложилась в России после Февральской Революции, чем и воспользовался Ленин, увидевший в февралистской демократии наилучший момент для захвата власти: "Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, - ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства... Этот переход характеризуется, с одной стороны, максимумом легальности (Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран), с другой стороны, отсутствием насилия над массами" (Апрельские тезисы). Поэтому, коммунисты всегда поддерживали либералов против государственников и консерваторов, к лагерю которых принадлежит Лукашенко. Коммунисты должны не бороться против "оранжевой революции" в Беларуси под предлогом обороны "островка социализма" (как это делают красно-коричневые путинские холуи из организации "Пролетарское Возрождение"), а наоборот, всячески поддерживать ликвидацию национал-социалистической диктатуры Лукашенко и переход к буржуазной демократии западного типа.
Теперь разберем второй аргумент, который лежит в самом сердце критикуемой статьи Blanqi. Как и все красконы, Blanqi считает, что мы должны поддерживать лидеров вроде Лукашенко и Каддафи хотя бы потому, что они "против империализма". Я не собираюсь, в отличие от ряда леваков (того же Пуффинуса, Зубатова и левокоммунистических "ультра-интернационалистов", считающих, что "никаких наций нет, есть только классы") ставить под сомнение необходимость антиимпериалистической борьбы. Противостояние империализму и защита угнетенных народов есть вещь необходимая, но только в том случае, если мы правильно ответим на вопрос: какой смысл следует вкладывать в понятие "антиимпериализма"? Во все века силы реакции стремились осуществить подмену многих понятий - свободы, демократии, социализма, коммунизма, антифашизма и др., вложить в них качественно иной смысл, превращающий данные понятия в противоположность самому себе. "Свобода" превратилась в рабство, "социализм" превратился в буржуазную деспотию (тот же "национальный социализм" Адольфа Гитлера), демократия превратилась в олигархию, а местами даже в монархию (например, путинская "суверенная демократия"). Тоже самое произошло с понятиями "антифашизма" и "антиимпериализма". Изначально антифашизм возник как идеология противостояния крайне правым (far right) политическим силам, однако это не помешало ультраправым реакционерам предпринять попытку узурпации антифашистского дискурса и нацепить на себя ярлык "борцов с фашизмом". Первым из нациков на себя нацепил "антифашистский" ярлык корифей русского неоязычества Истархов: "Любимый ярлык евреев - это фашист. Всех русских националистов они величают фашистами и красно-коричневыми. Ну что ж, лучше быть красно-коричневым, чем голубым педерастом-дегенератом. Ярлык «фашист» евреям дарить не надо. Надо евреев «бомбить» их же любимыми ярлыками. Когда они кричат о фашизме, надо всегда переспрашивать: «О каком фашизме идет речь? О русском фашизме или о еврейском фашизме?» Нам, русским, русский фашизм не страшен. Зато более чем страшен еврейский фашизм". Следуя заветам Истархова, русские ультраправые всерьез решили "отобрать бренд антифашизма у либерастической и левацкой сволочи", позиционируя себя как борцов с "жидовским", "антирусским", "педерастическим" и прочим "фашизмом", и одновременно клеймя антифашистов подлинных. Русские нацики и их союзники из "коммунистического" лагеря превратили антифашизм в изощренную форму апологетики русского фашизма. Точно также, превращен шовинистами в свою противоположность и "антиимпериализм". Что понимают красконы под "антиимпериализмом"? Банальный антиамериканизм, ненависть к Западу, причем красконами осуждается не только агрессивная захватническая политика западных держав, паразитирование Запада не Третьем Мире, но даже то, что есть на Западе прогрессивного - пресловутая "толерастия", гей-парады, однополые браки и т.д. В этом они сходятся с западными палеоконсерваторами и неофашистами, не случайно, что один из идеологов американского Ку-Клукс-Клана Дэвид Дюк легко нашел общий язык с русским "коммунистом" Альбертом Макашовым (Дэвид Дюк - Альберту Макашову: “МЫ С ВАМИ, БРАТЬЯ ПО БОРЬБЕ!”). Для красконов характерно культурное антизападничество, проявляющееся в отстаивании реакционной идеи "особого русского пути, отличного от западного", "национальной самобытности России", стремлении подморозить процесс вестернизации России. В этом вопросе наши красконы опять же сходятся с западными палеоконсерваторами, которые также являются сторонниками цивилизационного подхода и "особого пути" каждого народа (именно в этом вопросе они расходятся с "неоконами", которые тяготеют к глобализму). В отличии от нашего "азиопствующего" красконства (которое является рецидивом разгромленного еще 100 лет назад "народничества"), русские марксисты всегда были не "славянофилами", а "западниками", сторонниками экономической и культурной вестернизации России, и каждый подлинный левый должен быть "западником" в культурном отношении. Красконы видят империализм лишь на Западе, но не видят его у себя дома, что сближает их с оппортунистами II Интернационала, которые в свое время тоже боролись исключительно с иностранными империализмами (социал-патриоты стран Антанты изрекали филиппики против "германского империализма", а германские социал-патриоты - против империализма Антанты). И лишь малая горстка интернационалистов (которая, правда, к концу войны заметно усилилась) выступила с пораженческих позиций, следуя знаменитому лозунгу Карла Либкнехта: "Главный враг в собственной стране!". Подобно оппортунистам II Интернационала, наши зацикленные на борьбе с Америкой красконы представляют собой обыкновенных апологетов российского империализма. Апологетика российского империализма у красконов замаскирована под "антиимпериализм" точно также как у нацистов антисемитизм замаскирован под "антифашизм" ("борьбу с еврейским фашизмом"). Этим и объясняется тот факт, что наши красконы поддерживают только пророссийских государственных лидеров, таких как Лукашенко, Каддафи, Милошевич и Хусейн, и ненавидят так называемые "оранжевые революции", объясняя причины последних, как и путинцы-охранители, исключительно "происками Госдепа". Некоторые особо отмороженные красконы в своей ненависти к "оранжевым революциям" докатились до апологетики Хосни Мубарака (например, Андрей Симонянц и Елена Громова). До мировой революции им дела нет - главное это интересы Великой России! Никто не спорит, что Каддафи был настроен в основном пророссийски, а поэтому у наших "патриотов" были основания поддерживать ныне свергнутый ливийский режим, свержение которого ведет к ослаблению геополитического влияния России. Подобно тому, как в 1998 году натовцы вторглись в "сферу российских интересов" - в Югославию, а в 2003 году - в Ирак, так и в 2011 году Запад вновь вторгся в "зону российских интересов" - Ливию. В 2003 году мы (точнее, не мы, а "наши" империалисты) потеряли Ирак, а точнее пророссийский режим Саддама Хусейна в Ираке, на смену которому пришли американские марионетки, а экономика Ирака под контроль западных корпораций. Сейчас же из зоны наших "государственных интересов" грозит уплыть еще одна страна - Ливия. А поэтому, буржуазные патриоты считают, что " Предательство в отношении Ливии - это предательство в отношении России". Патриотов вообще интересует не столько сама Ливия, сколько интересы России в Ливии. Но если с позиций буржуазного патриотизма защита Каддафи выглядит вполне естественной, то пролетариям-коммунистам (у которых, как известно, "нет отечества") нет ни малейшего дела до всех этих национально-государственных фетишей. Коммунистов интересует лишь тотальное низвержение мировой капиталистической, империалистической системы, а поэтому только через призму интересов мировой революции мы должны оценивать Каддафи.