Романтика упадка
В этот раз хочу рассказать вам про деревню с необычной историей.
Необычна она потому, что за свою почти тычячелетнюю историю деревня пережила и войны, и неоднократно мор, но жители оставили деревню только в мирное, относительно благополучное, советское время.
Прекрасная божественная природа, тишина, покой, а за могучими плечами высоких холмов здесь практически никогда не бывает ветра . Кажется, именно о таких местах говорят "как у Христа за пазухой". Почему же люди ушли?
Сегодня, словно совеременное продолжение эстетики руин эпох Просвещения и Романтизма, деревня стала осязаемым "памятником" прошедших времен. Широкая ландшафтная и историческая панорама без чувств тревоги и сожаления - все это делает эти места прекрасным поводом для прогулок и нашим любимым маршрутом поздней осенью и в начале зимы. На свежем воздухе и с легкой задумчивостью.
От деревни до ближайшей автобусной остановки и населенного пункта - около часа ходьбы через бурелом и холмы. А если постараться как можно дольше идти по дороге, то выбраться в путь надо от Спишского града, средоточия всех туристических путей. Это около 15 километров лесной дорогой. Дважды дорогу перегораживает шлагбаум - въезд сюда разрешен только лесникам. Любопытствующим краеведам надо идти пешком.
Фактически, деревня отрезана от всего света.
Случилось это так.
После второй мировой войны и образования Чехословакии в стране началась национализация и коллективизация. Проходили они не совсем так, как в Советском союзе, а постепенно и выборочно. Промышленность, усадьбы и замки, например, стали государственной собственность практически сразу после завершения войны. До этой же деревеньки дело дошло немногим позже.
В середине 50ых годов этот маленький поселок в 13 домов и почти 200 жителей, расположенный на высоком крутом склоне и почти безземельный, отказался отдать свои луга и лес в колхоз. За непослушание коммунисты наказали деревню очень простым и умным способом - не построили к деревне дорогу.
Со временем в деревню перестали приходить учитель и доктор, а сельчане переезжали за работой в город. Сюда никогда не приезжал магазин на колесах и никогда не было автобусного маршрута. Жить натуральным хозяйством люди уже не хотели, и в 1967 году из деревни ушел её последний житель.
Несложно представить, с какими чувствами человек может в последний раз затворить за собой дверь в доме, где он вырос и прожило несколько поколений его предков.
Уходя, люди забирали с собой только самое необходимое - ведь отвезти вещи на машине было невозможно, дороги не существовало.
"Каждому давали по силам, кому матрас, а кому перину, детям - что могли унести. Так и уходили из деревни через лес с вещами на руках," - рассказывала наша знакомая.
То, что осталось в некоторых домах сейчас:
Дома, не выдержавшие бега времени, естественным ходом привращаются в руины. Из таких домов еще в начале 80х годов местные мальчишки приносили старые овечьи колокольчики, деревянный инструмент - грабли, вилы, лопатки для печения хлеба.
Дома покрепче стоят нетронутые до сих пор. Пободно сказочному царству "Спящей красавицы", они как будто дожидаются своего часа и возвращения хозяев.
Прогуливаясь по этим местам, задумываешься, что руины не всегда означают нечто мрачно-угрожающее, иногда это будто сама история, погруженная в сон, временно замершая, и сохраняющая для нас жизнь многих десятилетий назад в почти неизменном состоянии.
Почитание эстетики упадка начало проявляться в культуре в XVIII веке. Многочисленные руины замков и монастырей приобрели большое, почти символическое значение. Их панорама становилась объектом эмоций о идеализированном прошлом и емкой художественно-философской метафорой, выражавшей бренность всего сущего.
И все же руины - место благоприятное, своего рода locus amoenus современной эпохи, где можно отвлечься от суеты, «почувствовать себя более свободным, более одиноким, более принадлежащим себе, более близким к себе» (Дидро).
830 метров над уровнем моря, северный регион, а яблоки и сливы здесь созревают почти такие же сладкие, как на юге. Солнечный склон и безветрие круглый год виновники этому.
Вероятно, именно потому в здешних опустевших садах совсем не сложно встретить диких оленей и кабанов. А у единственного в деревне источника - ручейка, бегущего из камня у тропинки, сменяют друг друга и местные хозяева-птицы, и временно навестившие эти места люди.
В прошлом году в деревне кто-то начал косить траву и восстанавливать церковь. Стало видно кладбище и стариный каменный крест с "русскими буквами" - прочитать можно только несколько строк, написанных вязью.
Хочется думать, эти места непременно дождутся возвращения людей.
А если сесть на пригорок у церкви, можно увидеть всю долину и Спишский град, как корабль, медленно плывущий вдалеке.
Кстати, такие виды открываются из деревни летом.
Необычна она потому, что за свою почти тычячелетнюю историю деревня пережила и войны, и неоднократно мор, но жители оставили деревню только в мирное, относительно благополучное, советское время.
Прекрасная божественная природа, тишина, покой, а за могучими плечами высоких холмов здесь практически никогда не бывает ветра . Кажется, именно о таких местах говорят "как у Христа за пазухой". Почему же люди ушли?
Сегодня, словно совеременное продолжение эстетики руин эпох Просвещения и Романтизма, деревня стала осязаемым "памятником" прошедших времен. Широкая ландшафтная и историческая панорама без чувств тревоги и сожаления - все это делает эти места прекрасным поводом для прогулок и нашим любимым маршрутом поздней осенью и в начале зимы. На свежем воздухе и с легкой задумчивостью.
От деревни до ближайшей автобусной остановки и населенного пункта - около часа ходьбы через бурелом и холмы. А если постараться как можно дольше идти по дороге, то выбраться в путь надо от Спишского града, средоточия всех туристических путей. Это около 15 километров лесной дорогой. Дважды дорогу перегораживает шлагбаум - въезд сюда разрешен только лесникам. Любопытствующим краеведам надо идти пешком.
Фактически, деревня отрезана от всего света.
Случилось это так.
После второй мировой войны и образования Чехословакии в стране началась национализация и коллективизация. Проходили они не совсем так, как в Советском союзе, а постепенно и выборочно. Промышленность, усадьбы и замки, например, стали государственной собственность практически сразу после завершения войны. До этой же деревеньки дело дошло немногим позже.
В середине 50ых годов этот маленький поселок в 13 домов и почти 200 жителей, расположенный на высоком крутом склоне и почти безземельный, отказался отдать свои луга и лес в колхоз. За непослушание коммунисты наказали деревню очень простым и умным способом - не построили к деревне дорогу.
Со временем в деревню перестали приходить учитель и доктор, а сельчане переезжали за работой в город. Сюда никогда не приезжал магазин на колесах и никогда не было автобусного маршрута. Жить натуральным хозяйством люди уже не хотели, и в 1967 году из деревни ушел её последний житель.
Несложно представить, с какими чувствами человек может в последний раз затворить за собой дверь в доме, где он вырос и прожило несколько поколений его предков.
Уходя, люди забирали с собой только самое необходимое - ведь отвезти вещи на машине было невозможно, дороги не существовало.
"Каждому давали по силам, кому матрас, а кому перину, детям - что могли унести. Так и уходили из деревни через лес с вещами на руках," - рассказывала наша знакомая.
То, что осталось в некоторых домах сейчас:
Дома, не выдержавшие бега времени, естественным ходом привращаются в руины. Из таких домов еще в начале 80х годов местные мальчишки приносили старые овечьи колокольчики, деревянный инструмент - грабли, вилы, лопатки для печения хлеба.
Дома покрепче стоят нетронутые до сих пор. Пободно сказочному царству "Спящей красавицы", они как будто дожидаются своего часа и возвращения хозяев.
Прогуливаясь по этим местам, задумываешься, что руины не всегда означают нечто мрачно-угрожающее, иногда это будто сама история, погруженная в сон, временно замершая, и сохраняющая для нас жизнь многих десятилетий назад в почти неизменном состоянии.
Почитание эстетики упадка начало проявляться в культуре в XVIII веке. Многочисленные руины замков и монастырей приобрели большое, почти символическое значение. Их панорама становилась объектом эмоций о идеализированном прошлом и емкой художественно-философской метафорой, выражавшей бренность всего сущего.
И все же руины - место благоприятное, своего рода locus amoenus современной эпохи, где можно отвлечься от суеты, «почувствовать себя более свободным, более одиноким, более принадлежащим себе, более близким к себе» (Дидро).
830 метров над уровнем моря, северный регион, а яблоки и сливы здесь созревают почти такие же сладкие, как на юге. Солнечный склон и безветрие круглый год виновники этому.
Вероятно, именно потому в здешних опустевших садах совсем не сложно встретить диких оленей и кабанов. А у единственного в деревне источника - ручейка, бегущего из камня у тропинки, сменяют друг друга и местные хозяева-птицы, и временно навестившие эти места люди.
В прошлом году в деревне кто-то начал косить траву и восстанавливать церковь. Стало видно кладбище и стариный каменный крест с "русскими буквами" - прочитать можно только несколько строк, написанных вязью.
Хочется думать, эти места непременно дождутся возвращения людей.
А если сесть на пригорок у церкви, можно увидеть всю долину и Спишский град, как корабль, медленно плывущий вдалеке.
Кстати, такие виды открываются из деревни летом.