Кто такие психологи?
Под катом лежит большой (предупреждаю честно) текст: о том, кто такие психологи, чем занимаются психологи разных направлений, как зародились две волны мифов о психологах и работе над собой, каковы сегодня последствия этих мифов, как развивалась практическая психология в России.
Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?
(из рекламы)
Лучше всего меня поймут те, кого всесильная молва припечатала емким словом «компьютерщик». Так обыватели обычно называют сонм разных профессий (системных администраторов, программистов, веб-дизайнеров, веб-мастеров, экспертов по юзабилати, продажников и других), специалисты по одним из которых во многих случаях не только не должны заменять друг друга, но и просто не разбираются в параллельных профессиях.
Так же и под словом «психолог» в массовом сознании зашифровано около десятка профессий, зачастую имеющих крайне мало общего не только друг с другом, но и с психологией (например, нередко к психологам «присоединяют» невропатологов и психиатров).
Народное сознание охотно сливает в единый образ тех, кто работает с железом и тех, кто занимается софтом (бывает даже так, что люди сердятся на знакомого преподавателя информатики, когда он признается, что не знает, как починить вышедший из строя комп).
Так и говоря о психологах, люди зачастую не видят разницы между практиками и теоретиками профессии, а также между различными ее направлениями.
Психолог психологу рознь
Чукча приехал домой из Москвы и говорит:
- Чукча в Москве был, чукча умным стал, все знает. Оказывается, Карл, Маркс, Фридрих, Энгельс не муж и жена, а четыре разных человека, а Слава КПСС - вообще не человек.
(анекдот)
Практическими психологами называют специалистов с высшим психологическим образованием, которые в соответствии со своим дипломом и полученными знаниями и навыками (только теоретических знаний недостаточно) работают с людьми для решения практических задач в рамках следующих направлений:
· психологическое консультирование (речь может идти - в зависимости от сложности проблемы, состояния клиента, техники в которой работает психолог и ряда других причин - как о краткосрочном консультировании, рассчитанном на одну или две встречи, так и о длительной терапии, протяженностью от нескольких недель до нескольких месяцев, а в некоторых случаях даже лет);
· диагностирование (им занимаются клинические психологи; это область смежная с психиатрией);
· профессиональное тестирование (например, профориентационная работа, цель которой помочь человеку выбрать подходящую профессию, тесты на интеллект и т.п.);
· бизнес-консультирование, управленческое консультирование, коучинг (это те специалисты, которые помогают руководству фирмы понять, как с помощью изменения психологической атмосферы в коллективе улучшить производительность организации; а также участвуют в разработке и внедрении имиджа политических деятелей);
· тренинги (их существует великое множество, но две основные группы - это тренинги личностного роста и тренинги профессионального развития).
Кроме того, существуют специалисты в области психологической теории:
· академические психологи (это те, кто, получив теоретическое психологическое образование, занимается психологией, как наукой, то есть проводит исследования, работает в лабораториях, собирает данные и т.д.);
· психологи-педагоги (люди, окончившие соответствующий факультет или институт, которые обучают теоретическим психологическим дисциплинам, например, читают лекции в вузах или колледжах по таким предметам, как психология личности, общая психология, история психологии и многие другие).
Все эти люди называются психологами.
Пусть каждый возделывает свой сад
- Имею ли я право?..
- Имеете.
- А могу ли я?
- Не можете.
(из старого анекдота)
Официальные специальности, указанные в дипломах, часто не соответствуют народным «наименованиям»: например, психологов-консультантов редко знают под таким названием, гораздо чаще о них говорят как о психотерапевтах (хотя официально психотерапевтом может стать только человек, имеющий высшее медицинское образование, и эта профессия имеет свои особенности).
Представители разных направлений не могут без должной подготовки «заменять» друг друга.
Психологи-консультанты нередко ничего не понимают в тестировании и бизнес-консультировании. А ситуация, когда психолог-педагог начинает без всякого дополнительного обучения заниматься консультированием также опасна, как и ситуация, при которой гинеколог, без переквалификации, идет лечить зубы. В лучшем случае, он вряд ли сможет помочь клиенту.
Хотя, безусловно, получив дополнительные знания, психолог одного направления может работать в смежных областях (например, и консультировать и проводить тренинги). Однако мои наблюдения показывают, что обычно человек делает хорошо, что-то одно.
Ниже речь пойдет исключительно о специалистах, которые занимаются психологическим консультированием. Именно их в рамках текста я буду называть практическими психологами (это одно из достаточно распространенных в профессиональной среде самоназваний).
У советских собственная…
Давно пора, ебена мать,
Умом Россию понимать.
И. Губерман «Гарики на каждый день»
На Западе практическая психология появилась в конце 19 века и развивалась последовательно и непрерывно до наших дней. Ее позиции стали нерушимо крепки в США и Западной Европе после Второй мировой войны. Помощь, оказанная солдатам, бывшим узникам концентрационных лагерей, травматикам, людям, потерявшим родных и близких и другим жертвам войны доказала огромную эффективность, как личной, так и групповой психотерапии. Поэтому с тех пор и до начала ХХI века появилось множество направлений практической психологии, таких как бихевиоризм, психодрама, телесно-ориентированная психотерапия, экзистенциальная психотерапия, системная семейная психотерапия и многие другие.
В России до середины 1980-х годов практических психологов почти не было (правда, благодаря военному опыту сохранились такие полумедицинские ответвления как инженерная, клиническая и нейропсихология).
Им просто не находилось применения. Да и представить себе в государстве, ни в коей мере не настроенном на человека, его внутреннюю жизнь и душевное состояние, такое человекоориентированную деятельность как практическая психология почти невозможно.
Но были же психологи в бывшем СССР? Были (и очень хорошие, нередко имеющие мировую известность) теоретики: академические психологи (особенно в области общей и детской психологии) и преподаватели психологии.
Зарождение социальных мифов, часть 1
Люди, у которых были внутренние проблемы, сложности с общением, семейные неурядицы, кризисные периоды, переживания утраты, тяжелые душевные состояния (список можно продолжать до бесконечности, параллельно попытавшись представить, насколько часто в советское время возникали причины для таких проблем) были обречены «искать выход» на кухне за бутылкой водки или чашкой чая.
Страдающему или неудовлетворенному собой и жизнью человеку социум (через популярные издания и телепередачи) предлагал, в зависимости от возраста, «отвлечься работой», «спеть веселую пионерскую песню и помочь родителям в уборке», «переключиться: больше думать об общественном и меньше о личном», и ждать, что «все наладится».
Тем, у кого пресловутое «все» не налаживалось, а напротив, перерастало в невроз, оставалось только отправиться к психиатру (специалисту по тяжелым психическим заболеваниям) или невропатологу (специалисту по нервным болезням).
Врач мог медикаментозно снять невротический симптом, но, разумеется, не разрешить причину невроза (странно было бы ожидать этого от психиатра, который вообще-то для другого предназначен), а поскольку причина сохранялась, то раньше или позже, у человека вновь возникала прежняя или другая проблема.
Посещение психиатра нередко вносило бедолагу в черный список того же социума (так как делало невозможным продвижение по службе, а уж о надеждах на путевку в Болгарию или на командировку за границу и мечтать не приходилось).
Именно в это время в Советской России сложился ряд социальных мифов, которых нет больше нигде в мире:
· за помощью при внутренних проблемах обращаются только больные люди. Поскольку в советском обществе в принципе не было градации по психологическим и психическим состояниям, а понятие психического здоровья было размыто до крайности, то человек, имеющий внутренние проблемы автоматически приравнивался к «нервным» и «чокнутым».
· обращаться за помощью по поводу своих внутренних проблем стыдно, это прерогатива слабого человека. Здесь немалую роль сыграл излюбленный советский миф о человеке-герое, который все должен «сам». Бабушка моего мужа, благодаря этому мифу до сих пор не принимает обезболивающие, когда у нее болит культя ампутированной ноги, объясняя, что она «должна справиться сама». Это конечно, крайний случай, но вполне показательный.
· поход к специалисту - процесс опасный (неизвестно и непредсказуемо, чем дело кончится).
Тогда же, кстати, появилась излюбленная в России тенденция идти учиться на психфак для того, чтобы «разобраться в себе» или «решить свои проблемы». Отчаявшись получить квалифицированную помощь извне, человек пытался овладеть психологическими знаниями, чтобы «работать с собой самому».
Последствия социальных мифов 1
Последствия того, что было «давным-давно», мы пожинаем сегодня:
· Люди нередко приходят к психологу, когда бывает слишком поздно. Они решаются на консультацию с психологом, оказавшись за той чертой, после который, откровенно говоря, пора к психиатру или к наркологу (до этого они «держатся», то есть доводят себя до трудно обратимого состояния или подлинной патологии).
· Поскольку психолог рассматривается, как последнее средство, то сначала при каждой тяжелой проблеме пересматривается весь собственный «репертуар», который зачастую наносит дополнительные травмы по уже привычным больным местам. Например, мужчина, который испытывая чувство неудовлетворенности жизнью и вины напивается, а протрезвев испытывает еще большие вину и неудовлетворенность. Или женщина, которая повторяет сценарий неудачных отношений с мужчинами, как героиня одного фильма, представлявшая семье нового кавалера так: «Это Боб, который помог мне забыть этого ужасного Тома, который помог мне пережить расставание с этим ужасным Чарли».
· Вместо того чтобы рассматривать консультацию, как новый опыт, человек нередко видит в ней тяжелый экзамен, испытание. На преодоление стресса расходуется ресурс энергии, который можно было бы потратить на собственно работу над беспокоящей его проблемой.
· Окружение человека, обратившегося к психологу, сопротивляется его решению отчаянно: если человек говорит, что ходит к психологу, друзья тут же предлагают альтернативу: обсудить его проблемы за бутылкой, а близкие возмущаются, что он не попросил помощи у них.
Новые приключения психологов в России
В середине 80-х появились первые психологические консультации. Их сотрудникам было невероятно тяжело, так как к работе с людьми их никто не готовил.
Часть «первопроходцев» в это время поехала за границу и стала обучаться основам практической психологии в тех странах, где был накоплен немалый опыт в этом вопросе.
Другие обратились к иностранным коллегам - энтузиастам, приехавшим в Россию с просветительскими целями (их еще надо было отличить от коллег -хапуг, приехавших с целью заработать).
Третьи остались сидеть (и часто сидят до сих пор) в консультациях, диспансерах и частных кабинетах, не помышляя о том, чтобы повышать квалификацию.
Да, да, вы все их знаете: это те самые тетки, похожие на домохозяек, которые предлагают вам в случае семейных проблем купить эротичное нижнее белье, или дядьки, которые во всех клиентах видят глубоких шизофреников, в немалой степени из-за желания пополнить собственные ряды.
Я в психологи пойду, пусть меня научат…
А в целом с середины 1980-х до начала 1990-х ситуация в стране в смысле практических психологов сложилась парадоксальная.
С одной стороны, потребность в таких специалистах возрастала.
С другой стороны, никаких условий для их подготовки не было. Программы в вузах не были изменены: они рассчитаны на подготовку преподавателей психологии или академических психологов, занимающихся наукой, а не решением конкретных практических задач.
Хотя в начале 90-х новые психологические вузы и факультеты стали появляться как грибы после дождя, там обычно тоже придерживались прежних представлений о профессии и не имели новых методик обучения.
Тех, кому предстояло работать с людьми, не учили самому главному - практическому взаимодействию с человеком, в условиях консультирования или терапии (а очень скоро стало очевидным, что «быть общительным» и «любить слушать» для этой работы, ну мягко говоря, недостаточно). Не было ни тренингов, ни работы «за стеклом», ни практики (хотя бы потому, что не было баз для практики).
О такой вещи как супервизия никто даже понятия не имел.
Словом, ни одной из общепринятых методик обучения практических специалистов в России до поры не было.
Психологи к психологам не ходят?
«- Может быть, вам нужно обратиться к специалисту? - предположила Настя.
- К специалисту? - непонимающе повторил Готовчиц. - К какому специа-
листу?
- К такому же, как вы. К психоаналитику.
- Нет!
Он выкрикнул это поспешно и резко, словно сама мысль показалась ему
кощунственной.
- Нет, - повторил он чуть спокойнее, будто испугавшись собственного
порыва и устыдившись его.
- Но почему же?
- Нет. Я мог бы это сделать, если бы среди таких специалистов у меня
был близкий друг, которому я могу полностью доверять. Но такого друга у
меня нет. У нас тоже существует конкуренция, как и везде. И я не могу
допустить, чтобы обо мне говорили, что у меня есть проблемы, с которыми я не справляюсь. Вы пойдете лечиться к дерматологу, который весь покрыт язвами и прыщами?
- Не пойду, - согласилась Настя».
А. Маринина «Я умер вчера»
В своей книге Маринина не только путает психологов и психоаналитиков, но и отражает распространенное общественное заблуждение о том, что психологи к психологам не ходят.
Действительно, давно установленное в США и Западной Европе правило, что практический психолог в процессе обучения должен сам пройти личную терапию в качестве клиента, до сих пор вызывает у обывателя реакцию близкую к обмороку.
Впрочем, оставлю в покое госпожу Маринину, которая регулярно допускает в своих романах удивительное количество медицинских и психологических ошибок, смешных для профессионала и опасных для незнающего человека.
Психологу необходимо быть проработанным. Особенно в нашей стране, где, увы, до сих пор популярны попытки «решения» собственных проблем через обучение. Именно для тех, кто идет на психфак за самопомощью, а не за профессией личная терапия в процессе обучения особенно актуальна.
По опыту двух московских гештальт-институтов могу сказать, что их студентам часто хватает одной лишь терапии, они перестают учиться дальше, так как уже получили все, что хотели.
В противном случае, может возникнуть ситуация, похожая на комментарий, который я увидела в одном Живом Журнале (имя психолога заменяю буквой А.):
«Помнится, после того, как зашли в тупик мои отношения с платным психологом, я решила для разнообразия попробовать бесплатного - вдруг это будет лучше? Пришла к А.:
- Так, мол, и так, говорю, помощь нужна.
- Хорошо, - говорит она, - а вчем твоя проблема?
Я начинаю описывать свои проблемы, глюки, заморочки и комплексы.
А. слушает, головой кивает... и как только я замолкаю, с непередаваемым чувством произносит:
"Знаешь - у меня та же фигня!"
С тех пор я не обращаюсь к психологам».
Студенту-психологу бывает очень полезно увидеть «изнутри», с позиции клиента, чего можно добиться с помощью психотерапии, а также ощутить на деле, что «это работает!».
Не брезгуют личной терапией (в тех случаях, когда это необходимо) и зрелые профессионалы. Это часть профессиональной культуры, такая же, как для стоматолога ходить к коллеге, чтобы вылечить зубы (даже если сам он - блестящий врач), а не глотать таблеточку и ждать, что зубик сам пройдет.
Психолог может иметь психологические проблемы, так же как и любой другой человек, но он должен уметь решать их с помощью психологических методов, например, личной терапии.
Один из величайший психологов - Ирвин Ялом в своей книге «Экзистенциальная психотерапия» говорит об еще стороне этого вопроса: «Я всегда использовал эпизоды личного дистресса, для того чтобы познакомиться с разными подходами к терапии». Так как психотерапевтические школы очень различаются (например, телесно-ориентированная терапия совершенно не похожа на психодраму и т.д.) из подобного опыта специалист может извлечь много познавательного.
Возвращаясь к аналогии А. Марининой, психолога, который при возникновении проблем идет к другому психологу скорее можно сравнить не с дерматологом, а с хирургом, гинекологом или стоматологом.
Зарождение социальных мифов, часть 2
Поскольку потребность в психологах у общества была, а профессиональных стандартов еще не было, сложился ряд новых социальных мифов:
· не важно, какое психологическое образование получил человек - он все равно может работать практическим психологом.
· психологом может быть любой, кто разбирается в людях, даже если у него нет образования. При этом что значит «разбирается в людях», обычно не уточняется.
· все знания о процессе психологического консультирования и психотерапии укладываются в рамки теории, а значит об этом можно узнать из книг.
· сами психологи к психологам не ходят, иначе это плохие психологи.
Последствия мифов 2
«Может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму»
(Евангелие от Луки, гл. 6, ст.39)
· Люди нередко начинают практиковать (платно или бесплатно) без специального образования (и даже не в процессе получения этого образования, в этом случае начинающие специалисты часто успешно работают, прибегая к супервизии). Подобные «душеведы» обычно решают свои собственные проблемы за счет клиентов.
· Масса профессиональных ошибок делается энтузиастами, пришедшими в профессию без должной подготовки. Понимание проблем другого человека часто не равноценно умению ему помочь. Для этого нужны техники, помогающие преодолеть сопротивление, найти ресурс, избавиться от вторичной выгоды, которую большинство людей получают от своих проблем и т.д.
· На психфаки приходят люди (нередко проблемные, которым неплохо бы пойти на личную терапию, а не на факультет психологии) и их несколько лет обучают только теории. Закончив вуз, они считаются дипломированными специалистами по решению чужих проблем, тогда как их собственные проблемы остались нерешенными. Они, возможно (предположим лучшее), знают теорию, но представления не имеют о том, как подойти к клиенту, как провести даже первую встречу, как мотивировать клиента на прохождение дальнейшей терапии и т.п.
Чем сердце успокоится?
Параллельно происходил другой, более оптимистичный процесс. Часть тех, кто пришел в практическую психологию в 80-х, к началу 90-х вернулись из-за границы или закончили обучение у зарубежных коллег в России.
Некоторые из них стали организовывать программы тренингов и семинаров, а иногда и организовывать вузы, где будущие психологи могли получить не только теорию, но и практическую подготовку.
Это был сложный процесс, особенно для вузов. Нелегко совместить обязательные по ГОСТу предметы с достаточным количеством тренингов, семинаров, групповой работы и т.д. (могу сказать, что в Институте практической психологии и психоанализа практическим дисциплинам уделяется 1700 часов за три года, и это не в ущерб ГОСТу).
В этих вузах было введено правило личной терапии для студентов, без прохождения которой выпускник не мог получить диплом.
Часть тех, кто пошел на «обычные» психфаки и окончил вуз с дипломом, но без базовых практических навыков в начале или середине 90-х, пошли на профессиональные тренинги или стали стажерами у более опытных коллег (этим путем пошел в свое время мой брат, который работал стажером и проходил личную терапию в центре «СПОЛЕЧ»).
Подводя итоги, можно сказать, что сейчас на профессиональном пространстве в России представлены ВСЕ виды психологов, как по специализациям, так и по качеству.
Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?
(из рекламы)
Лучше всего меня поймут те, кого всесильная молва припечатала емким словом «компьютерщик». Так обыватели обычно называют сонм разных профессий (системных администраторов, программистов, веб-дизайнеров, веб-мастеров, экспертов по юзабилати, продажников и других), специалисты по одним из которых во многих случаях не только не должны заменять друг друга, но и просто не разбираются в параллельных профессиях.
Так же и под словом «психолог» в массовом сознании зашифровано около десятка профессий, зачастую имеющих крайне мало общего не только друг с другом, но и с психологией (например, нередко к психологам «присоединяют» невропатологов и психиатров).
Народное сознание охотно сливает в единый образ тех, кто работает с железом и тех, кто занимается софтом (бывает даже так, что люди сердятся на знакомого преподавателя информатики, когда он признается, что не знает, как починить вышедший из строя комп).
Так и говоря о психологах, люди зачастую не видят разницы между практиками и теоретиками профессии, а также между различными ее направлениями.
Психолог психологу рознь
Чукча приехал домой из Москвы и говорит:
- Чукча в Москве был, чукча умным стал, все знает. Оказывается, Карл, Маркс, Фридрих, Энгельс не муж и жена, а четыре разных человека, а Слава КПСС - вообще не человек.
(анекдот)
Практическими психологами называют специалистов с высшим психологическим образованием, которые в соответствии со своим дипломом и полученными знаниями и навыками (только теоретических знаний недостаточно) работают с людьми для решения практических задач в рамках следующих направлений:
· психологическое консультирование (речь может идти - в зависимости от сложности проблемы, состояния клиента, техники в которой работает психолог и ряда других причин - как о краткосрочном консультировании, рассчитанном на одну или две встречи, так и о длительной терапии, протяженностью от нескольких недель до нескольких месяцев, а в некоторых случаях даже лет);
· диагностирование (им занимаются клинические психологи; это область смежная с психиатрией);
· профессиональное тестирование (например, профориентационная работа, цель которой помочь человеку выбрать подходящую профессию, тесты на интеллект и т.п.);
· бизнес-консультирование, управленческое консультирование, коучинг (это те специалисты, которые помогают руководству фирмы понять, как с помощью изменения психологической атмосферы в коллективе улучшить производительность организации; а также участвуют в разработке и внедрении имиджа политических деятелей);
· тренинги (их существует великое множество, но две основные группы - это тренинги личностного роста и тренинги профессионального развития).
Кроме того, существуют специалисты в области психологической теории:
· академические психологи (это те, кто, получив теоретическое психологическое образование, занимается психологией, как наукой, то есть проводит исследования, работает в лабораториях, собирает данные и т.д.);
· психологи-педагоги (люди, окончившие соответствующий факультет или институт, которые обучают теоретическим психологическим дисциплинам, например, читают лекции в вузах или колледжах по таким предметам, как психология личности, общая психология, история психологии и многие другие).
Все эти люди называются психологами.
Пусть каждый возделывает свой сад
- Имею ли я право?..
- Имеете.
- А могу ли я?
- Не можете.
(из старого анекдота)
Официальные специальности, указанные в дипломах, часто не соответствуют народным «наименованиям»: например, психологов-консультантов редко знают под таким названием, гораздо чаще о них говорят как о психотерапевтах (хотя официально психотерапевтом может стать только человек, имеющий высшее медицинское образование, и эта профессия имеет свои особенности).
Представители разных направлений не могут без должной подготовки «заменять» друг друга.
Психологи-консультанты нередко ничего не понимают в тестировании и бизнес-консультировании. А ситуация, когда психолог-педагог начинает без всякого дополнительного обучения заниматься консультированием также опасна, как и ситуация, при которой гинеколог, без переквалификации, идет лечить зубы. В лучшем случае, он вряд ли сможет помочь клиенту.
Хотя, безусловно, получив дополнительные знания, психолог одного направления может работать в смежных областях (например, и консультировать и проводить тренинги). Однако мои наблюдения показывают, что обычно человек делает хорошо, что-то одно.
Ниже речь пойдет исключительно о специалистах, которые занимаются психологическим консультированием. Именно их в рамках текста я буду называть практическими психологами (это одно из достаточно распространенных в профессиональной среде самоназваний).
У советских собственная…
Давно пора, ебена мать,
Умом Россию понимать.
И. Губерман «Гарики на каждый день»
На Западе практическая психология появилась в конце 19 века и развивалась последовательно и непрерывно до наших дней. Ее позиции стали нерушимо крепки в США и Западной Европе после Второй мировой войны. Помощь, оказанная солдатам, бывшим узникам концентрационных лагерей, травматикам, людям, потерявшим родных и близких и другим жертвам войны доказала огромную эффективность, как личной, так и групповой психотерапии. Поэтому с тех пор и до начала ХХI века появилось множество направлений практической психологии, таких как бихевиоризм, психодрама, телесно-ориентированная психотерапия, экзистенциальная психотерапия, системная семейная психотерапия и многие другие.
В России до середины 1980-х годов практических психологов почти не было (правда, благодаря военному опыту сохранились такие полумедицинские ответвления как инженерная, клиническая и нейропсихология).
Им просто не находилось применения. Да и представить себе в государстве, ни в коей мере не настроенном на человека, его внутреннюю жизнь и душевное состояние, такое человекоориентированную деятельность как практическая психология почти невозможно.
Но были же психологи в бывшем СССР? Были (и очень хорошие, нередко имеющие мировую известность) теоретики: академические психологи (особенно в области общей и детской психологии) и преподаватели психологии.
Зарождение социальных мифов, часть 1
Люди, у которых были внутренние проблемы, сложности с общением, семейные неурядицы, кризисные периоды, переживания утраты, тяжелые душевные состояния (список можно продолжать до бесконечности, параллельно попытавшись представить, насколько часто в советское время возникали причины для таких проблем) были обречены «искать выход» на кухне за бутылкой водки или чашкой чая.
Страдающему или неудовлетворенному собой и жизнью человеку социум (через популярные издания и телепередачи) предлагал, в зависимости от возраста, «отвлечься работой», «спеть веселую пионерскую песню и помочь родителям в уборке», «переключиться: больше думать об общественном и меньше о личном», и ждать, что «все наладится».
Тем, у кого пресловутое «все» не налаживалось, а напротив, перерастало в невроз, оставалось только отправиться к психиатру (специалисту по тяжелым психическим заболеваниям) или невропатологу (специалисту по нервным болезням).
Врач мог медикаментозно снять невротический симптом, но, разумеется, не разрешить причину невроза (странно было бы ожидать этого от психиатра, который вообще-то для другого предназначен), а поскольку причина сохранялась, то раньше или позже, у человека вновь возникала прежняя или другая проблема.
Посещение психиатра нередко вносило бедолагу в черный список того же социума (так как делало невозможным продвижение по службе, а уж о надеждах на путевку в Болгарию или на командировку за границу и мечтать не приходилось).
Именно в это время в Советской России сложился ряд социальных мифов, которых нет больше нигде в мире:
· за помощью при внутренних проблемах обращаются только больные люди. Поскольку в советском обществе в принципе не было градации по психологическим и психическим состояниям, а понятие психического здоровья было размыто до крайности, то человек, имеющий внутренние проблемы автоматически приравнивался к «нервным» и «чокнутым».
· обращаться за помощью по поводу своих внутренних проблем стыдно, это прерогатива слабого человека. Здесь немалую роль сыграл излюбленный советский миф о человеке-герое, который все должен «сам». Бабушка моего мужа, благодаря этому мифу до сих пор не принимает обезболивающие, когда у нее болит культя ампутированной ноги, объясняя, что она «должна справиться сама». Это конечно, крайний случай, но вполне показательный.
· поход к специалисту - процесс опасный (неизвестно и непредсказуемо, чем дело кончится).
Тогда же, кстати, появилась излюбленная в России тенденция идти учиться на психфак для того, чтобы «разобраться в себе» или «решить свои проблемы». Отчаявшись получить квалифицированную помощь извне, человек пытался овладеть психологическими знаниями, чтобы «работать с собой самому».
Последствия социальных мифов 1
Последствия того, что было «давным-давно», мы пожинаем сегодня:
· Люди нередко приходят к психологу, когда бывает слишком поздно. Они решаются на консультацию с психологом, оказавшись за той чертой, после который, откровенно говоря, пора к психиатру или к наркологу (до этого они «держатся», то есть доводят себя до трудно обратимого состояния или подлинной патологии).
· Поскольку психолог рассматривается, как последнее средство, то сначала при каждой тяжелой проблеме пересматривается весь собственный «репертуар», который зачастую наносит дополнительные травмы по уже привычным больным местам. Например, мужчина, который испытывая чувство неудовлетворенности жизнью и вины напивается, а протрезвев испытывает еще большие вину и неудовлетворенность. Или женщина, которая повторяет сценарий неудачных отношений с мужчинами, как героиня одного фильма, представлявшая семье нового кавалера так: «Это Боб, который помог мне забыть этого ужасного Тома, который помог мне пережить расставание с этим ужасным Чарли».
· Вместо того чтобы рассматривать консультацию, как новый опыт, человек нередко видит в ней тяжелый экзамен, испытание. На преодоление стресса расходуется ресурс энергии, который можно было бы потратить на собственно работу над беспокоящей его проблемой.
· Окружение человека, обратившегося к психологу, сопротивляется его решению отчаянно: если человек говорит, что ходит к психологу, друзья тут же предлагают альтернативу: обсудить его проблемы за бутылкой, а близкие возмущаются, что он не попросил помощи у них.
Новые приключения психологов в России
В середине 80-х появились первые психологические консультации. Их сотрудникам было невероятно тяжело, так как к работе с людьми их никто не готовил.
Часть «первопроходцев» в это время поехала за границу и стала обучаться основам практической психологии в тех странах, где был накоплен немалый опыт в этом вопросе.
Другие обратились к иностранным коллегам - энтузиастам, приехавшим в Россию с просветительскими целями (их еще надо было отличить от коллег -хапуг, приехавших с целью заработать).
Третьи остались сидеть (и часто сидят до сих пор) в консультациях, диспансерах и частных кабинетах, не помышляя о том, чтобы повышать квалификацию.
Да, да, вы все их знаете: это те самые тетки, похожие на домохозяек, которые предлагают вам в случае семейных проблем купить эротичное нижнее белье, или дядьки, которые во всех клиентах видят глубоких шизофреников, в немалой степени из-за желания пополнить собственные ряды.
Я в психологи пойду, пусть меня научат…
А в целом с середины 1980-х до начала 1990-х ситуация в стране в смысле практических психологов сложилась парадоксальная.
С одной стороны, потребность в таких специалистах возрастала.
С другой стороны, никаких условий для их подготовки не было. Программы в вузах не были изменены: они рассчитаны на подготовку преподавателей психологии или академических психологов, занимающихся наукой, а не решением конкретных практических задач.
Хотя в начале 90-х новые психологические вузы и факультеты стали появляться как грибы после дождя, там обычно тоже придерживались прежних представлений о профессии и не имели новых методик обучения.
Тех, кому предстояло работать с людьми, не учили самому главному - практическому взаимодействию с человеком, в условиях консультирования или терапии (а очень скоро стало очевидным, что «быть общительным» и «любить слушать» для этой работы, ну мягко говоря, недостаточно). Не было ни тренингов, ни работы «за стеклом», ни практики (хотя бы потому, что не было баз для практики).
О такой вещи как супервизия никто даже понятия не имел.
Словом, ни одной из общепринятых методик обучения практических специалистов в России до поры не было.
Психологи к психологам не ходят?
«- Может быть, вам нужно обратиться к специалисту? - предположила Настя.
- К специалисту? - непонимающе повторил Готовчиц. - К какому специа-
листу?
- К такому же, как вы. К психоаналитику.
- Нет!
Он выкрикнул это поспешно и резко, словно сама мысль показалась ему
кощунственной.
- Нет, - повторил он чуть спокойнее, будто испугавшись собственного
порыва и устыдившись его.
- Но почему же?
- Нет. Я мог бы это сделать, если бы среди таких специалистов у меня
был близкий друг, которому я могу полностью доверять. Но такого друга у
меня нет. У нас тоже существует конкуренция, как и везде. И я не могу
допустить, чтобы обо мне говорили, что у меня есть проблемы, с которыми я не справляюсь. Вы пойдете лечиться к дерматологу, который весь покрыт язвами и прыщами?
- Не пойду, - согласилась Настя».
А. Маринина «Я умер вчера»
В своей книге Маринина не только путает психологов и психоаналитиков, но и отражает распространенное общественное заблуждение о том, что психологи к психологам не ходят.
Действительно, давно установленное в США и Западной Европе правило, что практический психолог в процессе обучения должен сам пройти личную терапию в качестве клиента, до сих пор вызывает у обывателя реакцию близкую к обмороку.
Впрочем, оставлю в покое госпожу Маринину, которая регулярно допускает в своих романах удивительное количество медицинских и психологических ошибок, смешных для профессионала и опасных для незнающего человека.
Психологу необходимо быть проработанным. Особенно в нашей стране, где, увы, до сих пор популярны попытки «решения» собственных проблем через обучение. Именно для тех, кто идет на психфак за самопомощью, а не за профессией личная терапия в процессе обучения особенно актуальна.
По опыту двух московских гештальт-институтов могу сказать, что их студентам часто хватает одной лишь терапии, они перестают учиться дальше, так как уже получили все, что хотели.
В противном случае, может возникнуть ситуация, похожая на комментарий, который я увидела в одном Живом Журнале (имя психолога заменяю буквой А.):
«Помнится, после того, как зашли в тупик мои отношения с платным психологом, я решила для разнообразия попробовать бесплатного - вдруг это будет лучше? Пришла к А.:
- Так, мол, и так, говорю, помощь нужна.
- Хорошо, - говорит она, - а вчем твоя проблема?
Я начинаю описывать свои проблемы, глюки, заморочки и комплексы.
А. слушает, головой кивает... и как только я замолкаю, с непередаваемым чувством произносит:
"Знаешь - у меня та же фигня!"
С тех пор я не обращаюсь к психологам».
Студенту-психологу бывает очень полезно увидеть «изнутри», с позиции клиента, чего можно добиться с помощью психотерапии, а также ощутить на деле, что «это работает!».
Не брезгуют личной терапией (в тех случаях, когда это необходимо) и зрелые профессионалы. Это часть профессиональной культуры, такая же, как для стоматолога ходить к коллеге, чтобы вылечить зубы (даже если сам он - блестящий врач), а не глотать таблеточку и ждать, что зубик сам пройдет.
Психолог может иметь психологические проблемы, так же как и любой другой человек, но он должен уметь решать их с помощью психологических методов, например, личной терапии.
Один из величайший психологов - Ирвин Ялом в своей книге «Экзистенциальная психотерапия» говорит об еще стороне этого вопроса: «Я всегда использовал эпизоды личного дистресса, для того чтобы познакомиться с разными подходами к терапии». Так как психотерапевтические школы очень различаются (например, телесно-ориентированная терапия совершенно не похожа на психодраму и т.д.) из подобного опыта специалист может извлечь много познавательного.
Возвращаясь к аналогии А. Марининой, психолога, который при возникновении проблем идет к другому психологу скорее можно сравнить не с дерматологом, а с хирургом, гинекологом или стоматологом.
Зарождение социальных мифов, часть 2
Поскольку потребность в психологах у общества была, а профессиональных стандартов еще не было, сложился ряд новых социальных мифов:
· не важно, какое психологическое образование получил человек - он все равно может работать практическим психологом.
· психологом может быть любой, кто разбирается в людях, даже если у него нет образования. При этом что значит «разбирается в людях», обычно не уточняется.
· все знания о процессе психологического консультирования и психотерапии укладываются в рамки теории, а значит об этом можно узнать из книг.
· сами психологи к психологам не ходят, иначе это плохие психологи.
Последствия мифов 2
«Может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму»
(Евангелие от Луки, гл. 6, ст.39)
· Люди нередко начинают практиковать (платно или бесплатно) без специального образования (и даже не в процессе получения этого образования, в этом случае начинающие специалисты часто успешно работают, прибегая к супервизии). Подобные «душеведы» обычно решают свои собственные проблемы за счет клиентов.
· Масса профессиональных ошибок делается энтузиастами, пришедшими в профессию без должной подготовки. Понимание проблем другого человека часто не равноценно умению ему помочь. Для этого нужны техники, помогающие преодолеть сопротивление, найти ресурс, избавиться от вторичной выгоды, которую большинство людей получают от своих проблем и т.д.
· На психфаки приходят люди (нередко проблемные, которым неплохо бы пойти на личную терапию, а не на факультет психологии) и их несколько лет обучают только теории. Закончив вуз, они считаются дипломированными специалистами по решению чужих проблем, тогда как их собственные проблемы остались нерешенными. Они, возможно (предположим лучшее), знают теорию, но представления не имеют о том, как подойти к клиенту, как провести даже первую встречу, как мотивировать клиента на прохождение дальнейшей терапии и т.п.
Чем сердце успокоится?
Параллельно происходил другой, более оптимистичный процесс. Часть тех, кто пришел в практическую психологию в 80-х, к началу 90-х вернулись из-за границы или закончили обучение у зарубежных коллег в России.
Некоторые из них стали организовывать программы тренингов и семинаров, а иногда и организовывать вузы, где будущие психологи могли получить не только теорию, но и практическую подготовку.
Это был сложный процесс, особенно для вузов. Нелегко совместить обязательные по ГОСТу предметы с достаточным количеством тренингов, семинаров, групповой работы и т.д. (могу сказать, что в Институте практической психологии и психоанализа практическим дисциплинам уделяется 1700 часов за три года, и это не в ущерб ГОСТу).
В этих вузах было введено правило личной терапии для студентов, без прохождения которой выпускник не мог получить диплом.
Часть тех, кто пошел на «обычные» психфаки и окончил вуз с дипломом, но без базовых практических навыков в начале или середине 90-х, пошли на профессиональные тренинги или стали стажерами у более опытных коллег (этим путем пошел в свое время мой брат, который работал стажером и проходил личную терапию в центре «СПОЛЕЧ»).
Подводя итоги, можно сказать, что сейчас на профессиональном пространстве в России представлены ВСЕ виды психологов, как по специализациям, так и по качеству.