Кто там шагает левой.
Поиски групповой идентичности привели меня на Антикапитализм-2005.
День марша выдался не просто серым, а безобразно серым, как свалявшийся войлок из лежалого матраса. Потому с колористической точки зрения «Антикап» был малопривлекателен: красное на сером смотрелось дурно.
Лил дождь.
Один из выступавших посетовал: вот-де на праздник города Лужков тучи разогнал, а для нас не разогнал. Даже, наверное, согнал специально.
И вихри над ними веют, и силы их гнетут…
Впрочем, оратор оптимистично заверил, что когда «они придут к власти», все тучи сразу приказом разгонят.
Ну да, достаточно только лужковскую кепку надеть, сразу "будет добро и красота, и все будет хорошо, и все будут хорошие, и кроме добра и красоты ничего не будет... и женщина Востока снимет с себя паранджу". Она волшебная, кепка-то.
В субботу 17 сентября не пошли за «Клинским», а вышли под проливной дождь заявить о том, что «Капитализм - дерьмо!» тысячи полторы-две молодых людей. Больше часа ждали старта. «Без пива мы здесь умрём», - обронил кто-то.
А «Клинское» даже не заметит. Капля в пивном море.
Колонна разбивалась на четыре сегмента, от головы к хвосту: СКМ, молодёжное крыло «Родины», АКМ, НБП.
Моё представление о различии содержания этих аббревиатур равнялось представлению большинства населения европейской части России о карачаевцах и черкесах.
Прохаживаясь вдоль шеренг и рассматривая активистов, играю в игру «найди 10 отличий».
В чьи ряды влиться?
В авангарде с флагами Союза Коммунистической Молодёжи отличники-комсомольцы. Или хорошисты. Не состояли, не привлекались, ни в чём особо предосудительном не замечены. Неброско одеты, подстрижены. Ни пирсинга, ни татуировок. Отсутствие явных следов пагубных пристрастий на лице. Социально адекватны и не опасны. Помогли перейти дорогу бабушке и сделали скворечник.
Пас этих божьих овечек, подравнивая и направляя, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, нечто среднее между Карлсоном и матросом Железняком. В тельняшке, с усами и бэджиком «СЛУЖБА ОХРАНЫ».
Доска почёта скандирует проверенные историей лозунги «Ленин! Партия! Комсомол!», «Наша родина - СССР!». Ветер разносит ощутимый запах нафталина.
По меткому выражению Доренко те, кто зовёт назад в СССР хотят, чтобы мы жили в краеведческом музее.
Вставать за стекло рядом с восковыми фигурами желания не возникло.
Редколесье жёлтых (или не жёлтых?) флагов молодёжной «Родины» в руках полнотелых, рослых парняг. Благополучных и вельветовых, тронутых лоском. Их лозунги в памяти не задерживаются. О Родине что-то.
Классовый нюх подсказывает: «Буржуй разговаривает!»
Свадьбой в Малиновке перекатывается Авангард Красной Молодёжи.
Таких не берут в космонавты.
Во времена существования единого эталона их называли «неформалами», стригли, ставили на учёт, гнали в шею и гнобили. Теперь, когда есть только равно условные правила различных групп, максимум, что грозит этому пёстрому гуляй-полю - не пройти фейс-контроль зарегламентированных заведений.
АКМ разноголосит ломающимися голосами «Сегодня листовки - завтра винтовки!», «Сегодня плакаты - завтра автоматы!», «Вспомните, гады, красные бригады!» и прочее из репертуара западных леваков шестидесятых.
Средний возраст - хунвейбина или красного кхмера.
Двигаюсь дальше, сокрушаясь о том, где мои семнадцать лет.
Процессию замыкают выструненные ряды национал-большевиков. Сжатые в кулак правые руки синхронно выбрасываются вверх. В один голос: «Наше имя - Эдуард Лимонов! Наше имя - Эдуард Лимонов!..»
Коллективный Лимонов подтянут, плечист, одет в тяжёлые армейские ботинки. В глазах блеск осмысленности существования и готовность по приказу партии бросить пакетик майонеза в любого.
Нацболы выглядят стильно. Но быть ещё одним атомом вечнозелёного Эдички? Дудки.
На флангах роятся журналисты, размашисто вышагивает ОМОН. По периметру пути следования равномерно разбросаны алюминиевые огурцы солдат в плащ-палатках, по лицам которых можно изучать этнографию РФ.
Бредут беспартийные сочувствующие и редкие задумчивые анархисты. Вливаюсь в их броуновское движение.
Набрякшая дождевой водой и порядком замёрзшая ватага вяло притекает санкционированным маршрутом к Славянской площади, месту проведения митинга совмещённого с концертом. По мере приближения лозунги звучат всё заунывней, доходя до дьяконской тональности, флаги обмякают, редеют ряды. «Крестный ход какой-то», - резюмирует рядом чей-то голос.
Гвозди программы - «Приключения электроников» и «Наив». Они же выступают на митингах либерально-демократической молодёжи. Где говорят о приверженности правым идеалам.
Забавно выглядело, когда в такт рокопопсовой обработке «Если долго по дорожке, если долго по тропинке…» над толпой радостно заметались чёрный нацболовский серп-и-молот и акаэмовский автомат Калашникова. Детский мир.
В сэндвич из «Приключений электроников» и «Наива» втиснули заготовленные речи.
Лидер АКМ сиплым басом кликал громы, молнии и ураган Катрина на хозяев Кремля последних двух десятилетий. Представитель НБП истерично советовал не расслабляться, потому как враг коварен и в борьбе с ним собравшихся ждут «кровь, пот и слёзы». Большая часть собравшихся к тому времени разбежалась от дождя.
Взрослые дяди-депутаты Тюлькин и Тютькин выступали засунув одну руку в карман и выставив вперёд значительное чиновничье пузцо. Голосом человека, пять минут назад вышедшего из ресторана после плотного обеда, призывали в чём-то клясться, о чём-то крепко помнить и бороться до победного конца, конечно.
Кургузый делегат из города Пинска с телосложением Квазимодо поведал о том, из какой расчудесной страны приехал и куда попал. «В самом сердце этого прекрасного города, у стен Кремля, я увидел людей с протянутой рукой, просящих подаяния…».
Видимо, Пинск не настолько прекрасен, потому вид нищих его не особо портит. И Кремля там, наверное, нет. Негде милостыню просить. А может, не у кого. Да и не разрешают.
О малой родине: «Я приехал из страны, где милиционер - почётная профессия… ребятам у нас не нужно мочиться в постель, чтобы закосить от армии, потому что они знают, что после службы смогут получить хорошую работу в милиции».
Пинчанин, похоже, успел рассказать остальным про родной wonderland ещё до начала шествия. И те втайне размечтались о работе в милиции. Иначе как объяснить, что вся разношёрстная компания во время марша в едином порыве бойко скандировала «Белоруссия! Белоруссия!» и даже «Лукашенко - наш президент!»?
Не дождавшись выступления «Наива» пошёл домой. Один.
День марша выдался не просто серым, а безобразно серым, как свалявшийся войлок из лежалого матраса. Потому с колористической точки зрения «Антикап» был малопривлекателен: красное на сером смотрелось дурно.
Лил дождь.
Один из выступавших посетовал: вот-де на праздник города Лужков тучи разогнал, а для нас не разогнал. Даже, наверное, согнал специально.
И вихри над ними веют, и силы их гнетут…
Впрочем, оратор оптимистично заверил, что когда «они придут к власти», все тучи сразу приказом разгонят.
Ну да, достаточно только лужковскую кепку надеть, сразу "будет добро и красота, и все будет хорошо, и все будут хорошие, и кроме добра и красоты ничего не будет... и женщина Востока снимет с себя паранджу". Она волшебная, кепка-то.
В субботу 17 сентября не пошли за «Клинским», а вышли под проливной дождь заявить о том, что «Капитализм - дерьмо!» тысячи полторы-две молодых людей. Больше часа ждали старта. «Без пива мы здесь умрём», - обронил кто-то.
А «Клинское» даже не заметит. Капля в пивном море.
Колонна разбивалась на четыре сегмента, от головы к хвосту: СКМ, молодёжное крыло «Родины», АКМ, НБП.
Моё представление о различии содержания этих аббревиатур равнялось представлению большинства населения европейской части России о карачаевцах и черкесах.
Прохаживаясь вдоль шеренг и рассматривая активистов, играю в игру «найди 10 отличий».
В чьи ряды влиться?
В авангарде с флагами Союза Коммунистической Молодёжи отличники-комсомольцы. Или хорошисты. Не состояли, не привлекались, ни в чём особо предосудительном не замечены. Неброско одеты, подстрижены. Ни пирсинга, ни татуировок. Отсутствие явных следов пагубных пристрастий на лице. Социально адекватны и не опасны. Помогли перейти дорогу бабушке и сделали скворечник.
Пас этих божьих овечек, подравнивая и направляя, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, нечто среднее между Карлсоном и матросом Железняком. В тельняшке, с усами и бэджиком «СЛУЖБА ОХРАНЫ».
Доска почёта скандирует проверенные историей лозунги «Ленин! Партия! Комсомол!», «Наша родина - СССР!». Ветер разносит ощутимый запах нафталина.
По меткому выражению Доренко те, кто зовёт назад в СССР хотят, чтобы мы жили в краеведческом музее.
Вставать за стекло рядом с восковыми фигурами желания не возникло.
Редколесье жёлтых (или не жёлтых?) флагов молодёжной «Родины» в руках полнотелых, рослых парняг. Благополучных и вельветовых, тронутых лоском. Их лозунги в памяти не задерживаются. О Родине что-то.
Классовый нюх подсказывает: «Буржуй разговаривает!»
Свадьбой в Малиновке перекатывается Авангард Красной Молодёжи.
Таких не берут в космонавты.
Во времена существования единого эталона их называли «неформалами», стригли, ставили на учёт, гнали в шею и гнобили. Теперь, когда есть только равно условные правила различных групп, максимум, что грозит этому пёстрому гуляй-полю - не пройти фейс-контроль зарегламентированных заведений.
АКМ разноголосит ломающимися голосами «Сегодня листовки - завтра винтовки!», «Сегодня плакаты - завтра автоматы!», «Вспомните, гады, красные бригады!» и прочее из репертуара западных леваков шестидесятых.
Средний возраст - хунвейбина или красного кхмера.
Двигаюсь дальше, сокрушаясь о том, где мои семнадцать лет.
Процессию замыкают выструненные ряды национал-большевиков. Сжатые в кулак правые руки синхронно выбрасываются вверх. В один голос: «Наше имя - Эдуард Лимонов! Наше имя - Эдуард Лимонов!..»
Коллективный Лимонов подтянут, плечист, одет в тяжёлые армейские ботинки. В глазах блеск осмысленности существования и готовность по приказу партии бросить пакетик майонеза в любого.
Нацболы выглядят стильно. Но быть ещё одним атомом вечнозелёного Эдички? Дудки.
На флангах роятся журналисты, размашисто вышагивает ОМОН. По периметру пути следования равномерно разбросаны алюминиевые огурцы солдат в плащ-палатках, по лицам которых можно изучать этнографию РФ.
Бредут беспартийные сочувствующие и редкие задумчивые анархисты. Вливаюсь в их броуновское движение.
Набрякшая дождевой водой и порядком замёрзшая ватага вяло притекает санкционированным маршрутом к Славянской площади, месту проведения митинга совмещённого с концертом. По мере приближения лозунги звучат всё заунывней, доходя до дьяконской тональности, флаги обмякают, редеют ряды. «Крестный ход какой-то», - резюмирует рядом чей-то голос.
Гвозди программы - «Приключения электроников» и «Наив». Они же выступают на митингах либерально-демократической молодёжи. Где говорят о приверженности правым идеалам.
Забавно выглядело, когда в такт рокопопсовой обработке «Если долго по дорожке, если долго по тропинке…» над толпой радостно заметались чёрный нацболовский серп-и-молот и акаэмовский автомат Калашникова. Детский мир.
В сэндвич из «Приключений электроников» и «Наива» втиснули заготовленные речи.
Лидер АКМ сиплым басом кликал громы, молнии и ураган Катрина на хозяев Кремля последних двух десятилетий. Представитель НБП истерично советовал не расслабляться, потому как враг коварен и в борьбе с ним собравшихся ждут «кровь, пот и слёзы». Большая часть собравшихся к тому времени разбежалась от дождя.
Взрослые дяди-депутаты Тюлькин и Тютькин выступали засунув одну руку в карман и выставив вперёд значительное чиновничье пузцо. Голосом человека, пять минут назад вышедшего из ресторана после плотного обеда, призывали в чём-то клясться, о чём-то крепко помнить и бороться до победного конца, конечно.
Кургузый делегат из города Пинска с телосложением Квазимодо поведал о том, из какой расчудесной страны приехал и куда попал. «В самом сердце этого прекрасного города, у стен Кремля, я увидел людей с протянутой рукой, просящих подаяния…».
Видимо, Пинск не настолько прекрасен, потому вид нищих его не особо портит. И Кремля там, наверное, нет. Негде милостыню просить. А может, не у кого. Да и не разрешают.
О малой родине: «Я приехал из страны, где милиционер - почётная профессия… ребятам у нас не нужно мочиться в постель, чтобы закосить от армии, потому что они знают, что после службы смогут получить хорошую работу в милиции».
Пинчанин, похоже, успел рассказать остальным про родной wonderland ещё до начала шествия. И те втайне размечтались о работе в милиции. Иначе как объяснить, что вся разношёрстная компания во время марша в едином порыве бойко скандировала «Белоруссия! Белоруссия!» и даже «Лукашенко - наш президент!»?
Не дождавшись выступления «Наива» пошёл домой. Один.