«Гордость и предубеждение», часть третья: фильм Джо Райта
Ссылки на предыдущие посты:
«Гордость и предубеждение», часть первая: от Бродвея до Европы (посвященная всем черно-белым постановкам)
«Гордость и предубеждение», часть вторая: два классических сериала BBC (посвященная поиску недостатков Колина Фёрта)
Pride & Prejudice
Великобритания, США, Франция, 2005
Многострадальный фильм, который был задуман одним образом, а снят совершенно другим, за что бит и восхваляем критиками и зрителями вот уже 15 лет без устали. От первоначального сценария Деборы Моггач почти ничего не осталось, а многочисленные изменения по требованию то продюсеров, то режиссера, то с легкой руки Эммы Томпсон, которая не могла остаться в стороне, создали в итоге нечто очень странное и роману едва ли не противоположное - любовную историю красивых людей, которые сначала друг друга не поняли, а потом как поняли. И даже в такой трактовке экранизация открыла новому поколению Джейн Остин.
Этот фильм ни в коей мере не отвечает обычным ожиданиям джейнитов, но и свежего взгляда на классику не несет, несмотря на все старания и амперсанд в названии. Вместо этого он выглядит производным коллективного бессознательного школьников: дети, что вы прочли в этом году? Бедные и богатые, пустоши и грозы, кто-то страдал, кто-то плакал, кого-то оскорбляли, все танцевали. Женщины хотели замуж, но на своих условиях, и некоторые в итоге вышли. Природа и погода здесь такие же участники действия, как и у сестер Бронте: конфликт на фоне грозы, напряжение под дождем, все тяжело дышат. У Остин погода имела сугубо бытовое значение: если после дождя идти пешком, то можно испачкать юбку и растрепать прическу, а значит, кто-то заметит румянец и блестящие глаза, а кто-то брызги на подоле.
Фильм тематически и визуально распадается на две части, причем граница приходится на кульминационное предложение. Первый час проходит быстро, но успевает дотронуться до главных пунктов, сохраняя фабулу романа. Помимо этого, он увлекательно и красиво снят: залитый солнцем шебби-шик в Лонгборне и вальсирующая среди достоверного девичьего быта камера, увлекающая нас за собой. Ироничный отец, хлопотунья-мать, пятеро юных девушек - красавица Джейн, мальчишески задорная Элизабет, потерянная Мэри, глупые хохотушки Китти и Лидия. Бал в Незерфилде, снятый по образцу вечеринки Холли Голайтли, с длинными планами, проработанными мизансценами и пересекающимся действием. Умница Элизабет, поднимающая на смех Коллинза за семейным столом - правда, в этот раз, кажется, он всё понял.
Во второй половине фильм обращается к исключительно чувственному восприятию. Первое предложение в книге звучит в тесной гостиной пасторского дома, давление норм приличия не сразу дает возможность для откровенности и герои вынуждены до последнего сдерживаться и вести себя в соответствии с положением и ситуацией. Но вместо этого Райт ставит Элизабет и Дарси в уединенный угол парка под дождем, где они могут, совершенно забывшись, вволю кричать друг на друга.
Приход Дарси с письмом почти потусторонний, осознание его ответа на обвинения теряется, зато переживания Элизабет от предыдущей сцены рисуют чуть ли не посттравматическое расстройство. Во время поездки в Пемберли героиня словно уходит в себя - вот она гуляет с Гардинерами по поместью, а вот внезапно заходит в личные комнаты, наталкивается на Дарси и Джорджиану, хочет убежать, и при этом уже совсем одна. После помолвки Джейн она снова не находит себе места и погружена в собственные ощущения - трудно назвать это обдумыванием или переживаниями, потому что мы ничего не знаем о внутреннем мире героини при ее оторванности от окружения. Роман дает возможность узнать истинные настроения Элизабет через разговоры с любимой сестрой и несобственно-прямую речь, а фильм пытается говорить с нами с помощью смены дня и ночи, погоды и музыки. (Неудивительно, что потом даже неглупые люди стали называть Джейн Остин автором "сентиментальных романов".)
Широкого зрителя чаще всего смущает как раз то, что режиссер намеренно подсовывает в кадр: никто не ждал хряка, проходящего через служебные помещения Лонгборна, кур и грязь на заднем дворе. Зато все ждали ампирную моду и шляпки - но нет, режиссер не любит завышенную талию, поэтому переносит действие на 15 лет назад, а шляпки у героинь постепенно отбирает. Упадок дома Беннетов ему нужен для контраста социального положения главных героев, для эффекта золушки, ощущения недостижимости счастливого финала, поэтому если Беннеты - это ветхость и куры, то поместье Дарси - это сразу дом герцога Девонширского.
Такая трактовка может смотреться даже с определенным удовольствием при условии, что вы готовы мириться с намеренным избеганием оригинальной истории и изменением психологии героев - понемногу, зато в каждой сцене. Элизабет слышит нелестную фразу Дарси уже в компании Шарлотты - а должна была услышать её в одиночестве, и потом сама рассказать близким, исцеляясь от обиды спасительной самоиронией и смехом. Разговор с родителями о браке происходит на берегу реки, и там действительно прекрасный вид, но эта сцена не совпадает с логичным эпизодом в книге: мистер Беннет обитает в библиотеке и там спасается от жизненных невзгод и жены, именно туда по её настоянию приходит Элизабет, а не наоборот, родители отыскивают её где-то за пределами дома. Очень быстро исчезает канонная близость между сестрами и только потому, что режиссеру она казалась слишком сладкой и ненастоящей (правда, он успел придумать ход с одной кроватью на двоих, который почему-то часто ругают русскоязычные фанатки, упуская из виду, что в одной постели спали Джейн Остин и её сестра Кассандра - по мнению многих исследователей, почти всю жизнь, и точно во временных домах и в юном возрасте). Элизабет расспрашивает Уикэма от причинах неприязни Дарси, хотя это не деликатно и неприлично, даже когда он сам рассказывает без всякого поощрения - в романе Лиззи поражается его наглости. Леди Кэтрин Джуди Денч впечатляет, но почему-то адресуется со своим предложением практиковаться на пианино гувернантки к Шарлотте, а не к Элизабет. Коллинз выглядит потерянным и неуверенным в себе, и это видение Тома Холландера в другом фильме было бы очень интересно, но здесь лишь вторит размытию замысла и теряется среди прочих.
Самый яркий пример глухоты фильма к тексту - сцена второго предложения. Встреча в утреннем тумане - это очень красиво, спору нет. И не настолько я придирчива к фасону шляпок, чтобы порицать неформальность костюмов, не это главное. Но в высокопарном, прямолинейном и громком признании экранного Дарси нет ни остиновского героя, ни мужчины той эпохи, ни истинной романтичности, которой явно добивался Райт. В тексте разговор Дарси и Элизабет происходит почти спонтанно, логично проистекает из обсуждения побега Лидии и самое главное, тонко обрисовывает отношение героев друг к другу. Оба стремятся открыть свои чувства, оба не знают, как к этому перейти. Дарси больше всего боится вновь заставить Элизабет отказывать ему, потому что это тяжело не только для него, но и прежде всего, для неё. Он знает, что её отношение к нему изменилось за прошедшие месяцы, леди Кэтрин тому свидетель, но это все-таки страшно неловкий момент (в первый раз он был гораздо увереннее и даже тогда волновался и сказал гораздо больше, чем планировал). В этот раз Дарси хочет задать вопрос, не задавая его, рассказать о своих чувствах так, чтобы не причинить боли ни Элизабет, ни себе: если она опять откажет, любые откровения с его стороны навредят ему же и усложнят их положение ещё больше. И нет, не нужно здесь очередное цветистое признание в любви, он её уже доказал, и слова "мои чувства и помыслы неизменны" - несмотря на всё, что случилось, несмотря на жесткий первоначальный ответ и обиды, на Лидию, на вечного Уикэма, на родственников и весь свет - это самое главное и единственное, что важно. Меньше - это больше.
Нет смысла всерьез обсуждать так называемый "американский финал", потому что официально фильм заканчивается разговором Лиззи с отцом, и потому что главная проблема альтернативного финала не в том, что он конфликтует с историей: нет, это просто очень вульгарно написанная, шаблонная сцена, которая в той или иной форме встречается в каждом любовном романе, и ни один из них не украсила. Что уж говорить о романе Джейн Остин.
Несмотря на невнимательное чтение классики, Джо Райт прекрасно чувствует композицию и наполнение кадра, умеет "показывать, а не рассказывать", создавать ритм и многослойное действие и разбирать его работу - дело увлекательное, особенно, когда она все-таки смыкается с текстом романа.
нестандартный ракурс
краски и композиция
действие в глубине кадра - Шарлотта оценивает Коллинза
романтика от Коллинза с цветочком и ветчиной на первом плане
тот самый вечерний свет, за которым так гонялся режиссер
настоящая леди Кэтрин, у Коллинза подгибаются колени, потом он и вовсе присаживается в невольном реверансе
снова композиционная удача - иллюзия живописи, группового портрета и мужская иерархия
Элизабет против всех, прижатая к птичьим клеткам
начинается Эмили Бронте с грозами и обрывами
путь в Пемберли - слишком быстро снято, слишком глянцево и ярко
снова драма, снова ночь
отличные полуимпровизационные комедийные зарисовки - дамы после обеда vs "дамы примут вас в западной гостиной", плюс репетирующий предложение Бингли
само предложение - хрустально прекрасный кадр
и традиционная распахнутая рубашка
В следующей части экранизации нулевых - от дневника Бриджит Джонс до видеоблога
«Гордость и предубеждение», часть первая: от Бродвея до Европы (посвященная всем черно-белым постановкам)
«Гордость и предубеждение», часть вторая: два классических сериала BBC (посвященная поиску недостатков Колина Фёрта)
Pride & Prejudice
Великобритания, США, Франция, 2005
Многострадальный фильм, который был задуман одним образом, а снят совершенно другим, за что бит и восхваляем критиками и зрителями вот уже 15 лет без устали. От первоначального сценария Деборы Моггач почти ничего не осталось, а многочисленные изменения по требованию то продюсеров, то режиссера, то с легкой руки Эммы Томпсон, которая не могла остаться в стороне, создали в итоге нечто очень странное и роману едва ли не противоположное - любовную историю красивых людей, которые сначала друг друга не поняли, а потом как поняли. И даже в такой трактовке экранизация открыла новому поколению Джейн Остин.
Этот фильм ни в коей мере не отвечает обычным ожиданиям джейнитов, но и свежего взгляда на классику не несет, несмотря на все старания и амперсанд в названии. Вместо этого он выглядит производным коллективного бессознательного школьников: дети, что вы прочли в этом году? Бедные и богатые, пустоши и грозы, кто-то страдал, кто-то плакал, кого-то оскорбляли, все танцевали. Женщины хотели замуж, но на своих условиях, и некоторые в итоге вышли. Природа и погода здесь такие же участники действия, как и у сестер Бронте: конфликт на фоне грозы, напряжение под дождем, все тяжело дышат. У Остин погода имела сугубо бытовое значение: если после дождя идти пешком, то можно испачкать юбку и растрепать прическу, а значит, кто-то заметит румянец и блестящие глаза, а кто-то брызги на подоле.
Фильм тематически и визуально распадается на две части, причем граница приходится на кульминационное предложение. Первый час проходит быстро, но успевает дотронуться до главных пунктов, сохраняя фабулу романа. Помимо этого, он увлекательно и красиво снят: залитый солнцем шебби-шик в Лонгборне и вальсирующая среди достоверного девичьего быта камера, увлекающая нас за собой. Ироничный отец, хлопотунья-мать, пятеро юных девушек - красавица Джейн, мальчишески задорная Элизабет, потерянная Мэри, глупые хохотушки Китти и Лидия. Бал в Незерфилде, снятый по образцу вечеринки Холли Голайтли, с длинными планами, проработанными мизансценами и пересекающимся действием. Умница Элизабет, поднимающая на смех Коллинза за семейным столом - правда, в этот раз, кажется, он всё понял.
Во второй половине фильм обращается к исключительно чувственному восприятию. Первое предложение в книге звучит в тесной гостиной пасторского дома, давление норм приличия не сразу дает возможность для откровенности и герои вынуждены до последнего сдерживаться и вести себя в соответствии с положением и ситуацией. Но вместо этого Райт ставит Элизабет и Дарси в уединенный угол парка под дождем, где они могут, совершенно забывшись, вволю кричать друг на друга.
Приход Дарси с письмом почти потусторонний, осознание его ответа на обвинения теряется, зато переживания Элизабет от предыдущей сцены рисуют чуть ли не посттравматическое расстройство. Во время поездки в Пемберли героиня словно уходит в себя - вот она гуляет с Гардинерами по поместью, а вот внезапно заходит в личные комнаты, наталкивается на Дарси и Джорджиану, хочет убежать, и при этом уже совсем одна. После помолвки Джейн она снова не находит себе места и погружена в собственные ощущения - трудно назвать это обдумыванием или переживаниями, потому что мы ничего не знаем о внутреннем мире героини при ее оторванности от окружения. Роман дает возможность узнать истинные настроения Элизабет через разговоры с любимой сестрой и несобственно-прямую речь, а фильм пытается говорить с нами с помощью смены дня и ночи, погоды и музыки. (Неудивительно, что потом даже неглупые люди стали называть Джейн Остин автором "сентиментальных романов".)
Широкого зрителя чаще всего смущает как раз то, что режиссер намеренно подсовывает в кадр: никто не ждал хряка, проходящего через служебные помещения Лонгборна, кур и грязь на заднем дворе. Зато все ждали ампирную моду и шляпки - но нет, режиссер не любит завышенную талию, поэтому переносит действие на 15 лет назад, а шляпки у героинь постепенно отбирает. Упадок дома Беннетов ему нужен для контраста социального положения главных героев, для эффекта золушки, ощущения недостижимости счастливого финала, поэтому если Беннеты - это ветхость и куры, то поместье Дарси - это сразу дом герцога Девонширского.
Такая трактовка может смотреться даже с определенным удовольствием при условии, что вы готовы мириться с намеренным избеганием оригинальной истории и изменением психологии героев - понемногу, зато в каждой сцене. Элизабет слышит нелестную фразу Дарси уже в компании Шарлотты - а должна была услышать её в одиночестве, и потом сама рассказать близким, исцеляясь от обиды спасительной самоиронией и смехом. Разговор с родителями о браке происходит на берегу реки, и там действительно прекрасный вид, но эта сцена не совпадает с логичным эпизодом в книге: мистер Беннет обитает в библиотеке и там спасается от жизненных невзгод и жены, именно туда по её настоянию приходит Элизабет, а не наоборот, родители отыскивают её где-то за пределами дома. Очень быстро исчезает канонная близость между сестрами и только потому, что режиссеру она казалась слишком сладкой и ненастоящей (правда, он успел придумать ход с одной кроватью на двоих, который почему-то часто ругают русскоязычные фанатки, упуская из виду, что в одной постели спали Джейн Остин и её сестра Кассандра - по мнению многих исследователей, почти всю жизнь, и точно во временных домах и в юном возрасте). Элизабет расспрашивает Уикэма от причинах неприязни Дарси, хотя это не деликатно и неприлично, даже когда он сам рассказывает без всякого поощрения - в романе Лиззи поражается его наглости. Леди Кэтрин Джуди Денч впечатляет, но почему-то адресуется со своим предложением практиковаться на пианино гувернантки к Шарлотте, а не к Элизабет. Коллинз выглядит потерянным и неуверенным в себе, и это видение Тома Холландера в другом фильме было бы очень интересно, но здесь лишь вторит размытию замысла и теряется среди прочих.
Самый яркий пример глухоты фильма к тексту - сцена второго предложения. Встреча в утреннем тумане - это очень красиво, спору нет. И не настолько я придирчива к фасону шляпок, чтобы порицать неформальность костюмов, не это главное. Но в высокопарном, прямолинейном и громком признании экранного Дарси нет ни остиновского героя, ни мужчины той эпохи, ни истинной романтичности, которой явно добивался Райт. В тексте разговор Дарси и Элизабет происходит почти спонтанно, логично проистекает из обсуждения побега Лидии и самое главное, тонко обрисовывает отношение героев друг к другу. Оба стремятся открыть свои чувства, оба не знают, как к этому перейти. Дарси больше всего боится вновь заставить Элизабет отказывать ему, потому что это тяжело не только для него, но и прежде всего, для неё. Он знает, что её отношение к нему изменилось за прошедшие месяцы, леди Кэтрин тому свидетель, но это все-таки страшно неловкий момент (в первый раз он был гораздо увереннее и даже тогда волновался и сказал гораздо больше, чем планировал). В этот раз Дарси хочет задать вопрос, не задавая его, рассказать о своих чувствах так, чтобы не причинить боли ни Элизабет, ни себе: если она опять откажет, любые откровения с его стороны навредят ему же и усложнят их положение ещё больше. И нет, не нужно здесь очередное цветистое признание в любви, он её уже доказал, и слова "мои чувства и помыслы неизменны" - несмотря на всё, что случилось, несмотря на жесткий первоначальный ответ и обиды, на Лидию, на вечного Уикэма, на родственников и весь свет - это самое главное и единственное, что важно. Меньше - это больше.
Нет смысла всерьез обсуждать так называемый "американский финал", потому что официально фильм заканчивается разговором Лиззи с отцом, и потому что главная проблема альтернативного финала не в том, что он конфликтует с историей: нет, это просто очень вульгарно написанная, шаблонная сцена, которая в той или иной форме встречается в каждом любовном романе, и ни один из них не украсила. Что уж говорить о романе Джейн Остин.
Несмотря на невнимательное чтение классики, Джо Райт прекрасно чувствует композицию и наполнение кадра, умеет "показывать, а не рассказывать", создавать ритм и многослойное действие и разбирать его работу - дело увлекательное, особенно, когда она все-таки смыкается с текстом романа.
нестандартный ракурс
краски и композиция
действие в глубине кадра - Шарлотта оценивает Коллинза
романтика от Коллинза с цветочком и ветчиной на первом плане
тот самый вечерний свет, за которым так гонялся режиссер
настоящая леди Кэтрин, у Коллинза подгибаются колени, потом он и вовсе присаживается в невольном реверансе
снова композиционная удача - иллюзия живописи, группового портрета и мужская иерархия
Элизабет против всех, прижатая к птичьим клеткам
начинается Эмили Бронте с грозами и обрывами
путь в Пемберли - слишком быстро снято, слишком глянцево и ярко
снова драма, снова ночь
отличные полуимпровизационные комедийные зарисовки - дамы после обеда vs "дамы примут вас в западной гостиной", плюс репетирующий предложение Бингли
само предложение - хрустально прекрасный кадр
и традиционная распахнутая рубашка
В следующей части экранизации нулевых - от дневника Бриджит Джонс до видеоблога