"А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и гроб с покойничком летает, и тишина!"
Родственник микадо - патриот Украины
Недавно друг вернулся с АТО, рассказывал историю. Стояли они на блокпосту под Мариуполем, ближе к Новоазовску. Батальон добровольческий, названия говорить не буду, чтобы вата не растиражировала и не переврала. Был у них один парнишка, лицом чистый азиат, звали Мамору - у него мать украинка с Ивано-Франковска, отец японец, родители в девяностых познакомились, батя потом в Японию свалил.
Этот Мамору был странный, всегда таскал с собой катану, думали игрушечная или талисман какой, но все оказалось не так. Сепары поперли на Новоазовск, каша была жуткая, если еще учитывать рашкованские Т-80.
Только представьте, блокпост, народу там меньше взвода, а на них танк прет. РПГ нету. Ну, думаем - хана. Тут Мамору повязывает на голову белую повязку с красным кружком и какими-то иероглифами, отдает калаш, катану свою игрушечную за спину, и говорит: ждите. Дело было к вечеру, еще туман наполз.
Что там было, неизвестно. Слышно только, что стреляли. Наутро комвзвода решил посмотреть. Танк остановился метрах в ста, видно, что или подбит или покинут экипажем. Подошел и обомлел. Двигательный отсек начисто искромсан, решетка выломана, башня заклинена, люки, словно консервная банка вскрыты. Внутри - каша, вату как через мясорубку провернули. Как получилось - непонятно. Тут стон из-под гусеницы - Мамору, едва живой, весь переломанный. Успели его таки танком подмять. Так на глазах взводного и помер. Потом осмотрелись пристально, все стало ясно. Мамору, даже мертвый, катану из руки не выпустил, на танке, прямо на броне глубоко, будто ножом по маслу, вырезал несколько иероглифов. Сфотали, отправили в Киев. Оказалось - “Слава Украине! Героям слава!”.
Только потом, по документам узнали, что отцом Мамору был племянник тогдашнего микадо. Императора Японского. Учился у нас в рис выращивать в сельскохозяйственном техникуме. Жену бросил, а сыну свой меч оставил. Потом за мечом из посольства приезжали, вернули в Японию, в императорское хранилище - вещь бесценная, на вес бриллиантов, любую сталь кромсает. Вот такой настоящий украинский герой.
Тело его по восточным обычаям сожгли, а Орэст Грицюк, который самогон-бурякивку в костер подливал, потом уверял, что из клубов дыма ему будто кто-то шептал: «Божественный ветер… Слава Украине!»
Недавно друг вернулся с АТО, рассказывал историю. Стояли они на блокпосту под Мариуполем, ближе к Новоазовску. Батальон добровольческий, названия говорить не буду, чтобы вата не растиражировала и не переврала. Был у них один парнишка, лицом чистый азиат, звали Мамору - у него мать украинка с Ивано-Франковска, отец японец, родители в девяностых познакомились, батя потом в Японию свалил.
Этот Мамору был странный, всегда таскал с собой катану, думали игрушечная или талисман какой, но все оказалось не так. Сепары поперли на Новоазовск, каша была жуткая, если еще учитывать рашкованские Т-80.
Только представьте, блокпост, народу там меньше взвода, а на них танк прет. РПГ нету. Ну, думаем - хана. Тут Мамору повязывает на голову белую повязку с красным кружком и какими-то иероглифами, отдает калаш, катану свою игрушечную за спину, и говорит: ждите. Дело было к вечеру, еще туман наполз.
Что там было, неизвестно. Слышно только, что стреляли. Наутро комвзвода решил посмотреть. Танк остановился метрах в ста, видно, что или подбит или покинут экипажем. Подошел и обомлел. Двигательный отсек начисто искромсан, решетка выломана, башня заклинена, люки, словно консервная банка вскрыты. Внутри - каша, вату как через мясорубку провернули. Как получилось - непонятно. Тут стон из-под гусеницы - Мамору, едва живой, весь переломанный. Успели его таки танком подмять. Так на глазах взводного и помер. Потом осмотрелись пристально, все стало ясно. Мамору, даже мертвый, катану из руки не выпустил, на танке, прямо на броне глубоко, будто ножом по маслу, вырезал несколько иероглифов. Сфотали, отправили в Киев. Оказалось - “Слава Украине! Героям слава!”.
Только потом, по документам узнали, что отцом Мамору был племянник тогдашнего микадо. Императора Японского. Учился у нас в рис выращивать в сельскохозяйственном техникуме. Жену бросил, а сыну свой меч оставил. Потом за мечом из посольства приезжали, вернули в Японию, в императорское хранилище - вещь бесценная, на вес бриллиантов, любую сталь кромсает. Вот такой настоящий украинский герой.
Тело его по восточным обычаям сожгли, а Орэст Грицюк, который самогон-бурякивку в костер подливал, потом уверял, что из клубов дыма ему будто кто-то шептал: «Божественный ветер… Слава Украине!»