Заметки о чужом городе. Часть 1.
Шестнадцать лет прошло с тех пор, как я уехал из этого города. Из города, в котором родился и прожил первую дюжину моей более-менее сознательной жизни. В первый раз за последние годы у меня было время неспеша прогуляться по Минску, чтобы обнаружить такой знакомый, но уже такой чужой город, в котором живут интересные, но совсем другие люди, мало чем похожие на тех, кто ходил по улицам города моего детства.
От многих, приезжающих из Минска, слышал восхищённые отзывы о чистоте в городе, о хорошем асфальте на улицах, о работающей подсветке ночью. Короче, о вещах, столь же удивительных и необычных, как закон гравитации или порядок букв в алфавите.
Развращённый жизнью в более-менее приличном квартале Берлина, я, к огорчению собеседников, не смог изобразить восхищение в ответ на тирады: "А тут вот раньше помойка была, а сейчас, погляди - сад цветущий, солнцем залитой!"
Но что меня действительно удивило - это люди. Гуляя по городу, я узнавал вехи моего детства и юности - школу, кружок юных натуралистов, секцию бокса, радиотехнический институт, ресторан, пивной ларёк, отделение милиции ... Но люди, которых я встречал на улицах, были другими - добродушными и открытыми, словно и не видел этот город начала девяностых, с их злостью и холодной нищетой.
Поначалу я планировал, как полагается прилежному туристу, побродить с камерой по городу, пофотографировать историческую недвижимость и прочие достопримечательности, совсем не собираясь вторгаться в частную жизнь гуляющих по городу людей. Но, к моему удивлению, многие представители молодого поколения, этого нового и неизведанного вида минчан, сами подходили и просили меня сделать фотографию - с подругой, с другом и так просто, их на фоне чего-нибудь. Уже на второй день таких фотографий у меня включился привычный modus operandi, и я по фестивальной привычке стал сам приставать к людям с просьбой сделать фотографию.
Неожиданной была и реакция людей - от удивления таким вниманием до радости и затаскивания в кадр стоящих рядом друзей и знакомых. В Берлине, который я всегда считал относительно добродушным городом, такая просьба скорее всего вызвала бы приступ паранойи различной степени тяжести и агрессивности. В Минске же я чувствовал себя в роли репортёра как аллигатор в тёплых водах Амазонки. Кстати, аллигаторы водятся на Амазонке?
И пока читатель не устал от обилия букв - огромное спасибо всем, кто доверил мне сделать фотографию и разрешил её публикацию в этом репортаже!
Дабы излишне критично настроенные читатели не могли упрекнуть меня в избирательном запечатлевании (или запечатлении?) существ женского пола, я пробовал фотографировать и представителей других поколений и полов, на что получал достаточно вежливую, но въедливую порцию бдительности: "а вы от какой газеты?", "а ваше удостоверение журналиста можно посмотреть?", "а про каких про заек?"
Хотя нет, про заек я соврал. Но после очередной порции вопросов, на которые я не мог найти ответа, лежащего в одной плоскости с актуальной линией партии, я решил не тратить время на борьбу с национально-арахичными особенностями целого поколения.
Но верну свой сказ к тем мелочам, которые для поколения минчан, не носившего пионерские галстуки, являются нормой, но которые для меня были удивительны и неожиданны.
В Минске, который я запомнил с начала 90-х, ни одна девушка в здравом уме не вышла бы после захода солнца на улицу, да и взрослый более-менее вменяемый мужик подумал бы два раза, не остаться ли ночевать у друга. В Минске образца 2009 года в городе даже за полночь можно встретить людей всех полов и почти всех возрастов, без опаски гуляющих по улицам.
Фотографии, иллюстирующей эту тираду нет, ибо всё же поостерёгся я с камерой наперевес шляться по ночным переулкам.
После многочисленных комментариев по поводу этого абзаца: да это преувеличение, считайте это метафорой. А вообще, товарищи агрессивные критики, ну вас нафиг. На полях, вон, картофель убирать некому, а вы словоблудием занимаетесь.
Шестнадцать лет назад по Минску, как и по сотням других постсоветских городов, в любое время суток бродили громко матерящиеся кучки сильно пьяных биоформ bydlus vulgaris, которые чувствовали себя хозяевами жизни. В эту поездку мне довелось пару раз увидеть жалкие рудиментоподобные разновидности этой тупиковой ветки эволюции. Рановидности приглушенно матерились, стараясь держать чеканный шаг, изображающий трезвость, жались к стенкам, в токсикологически обусловленной агорафобии держались подальше от опасной области в центре пешеходной зоны.
У пивных ларьков в основном стояли мирные граждане инженерного вида и вели задушевные беседы, скорее всего об оптических особенностях полупроводников, работающих на сжиженном сероуглеводороде.
Современный аналог стенгазеты. Те же шестнадцать лет назад эти экраны непременно использовали бы как тир для пустых пивных бутылок.
Продавцы в минских магазинах вежливы и подозрительно приветливы. Мой одноклассник, работающий в одной минской торговой сети, рассказал, что стандарты сети магазинов предписывают не только набор продуктов и оформление помещения, но и поведение продавцов.
На входе ко мне обратился охранник:
- Извините, не могли бы вы оставить рюкзак в камере хранения?
- К сожалению нет, там лежит очень дорогая камера.
- Тогда сможете показать мне рюкзак на выходе, если я попрошу?
- Конечно.
- Большое спасибо.
Я мысленно перенёс эту беседу в 90-й год, времена талонов и очередей за хлебом, и усмехнулся - это вылядело бы как групповое обнимание телепузиков посреди бандитской перестрелки.
На третий день моего пребывания в Минске обнаружил, что как раз всюду проходят балы выпускников и прочие мероприятия, связанные с выходом молодёжи в большой и опасный мир профессиональной деятельности.
Минские выпускники на лимузинах катаются, балы закатывают. Моё получение диплома выглядело поскромнее - пришёл я, небритый и помятый, в главный корпус берлинского технического университета, отстоял десять минут в очереди, получил невнятную бумажку, расписался, пошёл на работу. Да, о юное наивное поколение, так жесток и холоден мир развитого капитализма!
Каков был уровень знаний у выпускников ИнЯза во времена железного занавеса, я могу судить только по моей тогдашней учительнице английского. В то же время эти девушки прекрасно говорили по-немецки, даже без сколько-нибудь заметного акцента.
Но и среди тех, кто ещё был заточён в стенах учебных заведений или уже покинул их, было немало приятных в общении и красивых людей.
Эскадрон гусар.
toxaby исследует, у кого объектив всех белее, всех прекрасней и длиннее. Спасибо за компанию и за экскурсию по ночному городу, Антон!
Нагло отвлёк alostraelia от работы, заставил фотографироваться посреди рабочего дня.
Вот, таковы мои относительно краткие заметки о людях, живущих в этом городе. Ещё раз спасибо всем, кто не успел вовремя убежать от моей камеры и согласился быть запечатлённым дьявольским инструментом.
Из-за нехватки времени и места не смог, к сожалению, обработать и выставить все снимки. Если кто-то не нашёл себя , напишите мне на тот адрес, что я дал вам в Минске, обязательно пришлю фотографии.
В первый же день, сразу после приезда, с мордой, ещё помятой вагонными подушками, в качестве шоковой терапии направился на рынок на севере города исследовать ассортимент корма для народа. Но некоторые вывески заинтересовали меня куда больше самих цен, которые по таинственным законам экономики соответствуют немецким, несмотря на небольшое различие в зарплатах. Небольшое, конечно же, в сравнении с размерами вселенной.
От производителей кукурузных хлопьев мы знаем, как важны акустические особенности пищевой продукции. Радует, что продавцы овощей идут в ногу с этой важной наукой.
И, конечно же, не ущемлены и предпочтения вегетарианцев.
Стремление к познанию и сравнению заставило меня ходить по рынку в поисках мокрой клубники. Но этот сорт явно не пользовался спросом.
Любители импортной продукции могут найти в столице Беларуси импортную морковь. Мне почему-то представилась нефтяная платформа где-нибудь в Дубае, а на краю стоит маленький ларёк, в котором предприимчивый торговец продаёт казахскую нефть. По сто грамм - на посошок.
Будучи человеком, уважающим историю и её памятники, я всё же привык читать сверху вниз и не всегда оказываюсь морально подготовлен к несколько нестандартно подобранным спискам достопримечательностей.
Я некоторое время стоял возле этой вывески и думал: коррекция фигуры проводится перманентным макияжем или пирсингом. Моё воображение начало рисовать мне картины этих методик в различных вариациях, и я предпочёл убежать.
Для меня так и осталось загадкой, способной породить бойкий выводок политически окрашенных шуток: почему "вход" написано по-белорусски, а "выход" - по-русски.
Али мои знания языка отстали от новых правил грамматики?
Одна из традиций, которые я не застал в свою молодость, - до/после/во время свадьбы посещать мосты, дабы повесить на них замок и, скрепив таким образом свой союз, бросить ключ в реку.
Моё циничное подсознание назамедлительно нарисовало мне мужей, через несколько лет под покровом ночи пробирающихся на этот мост в водолазных костюмах и ныряющих в воду в отчаянных попытках найти проклятый ключ.
Фонтаны эти ставили на поле в районе Зелёный луг уже на моей памяти. Тогда мне, дошкольнику, сии творения в форме фаллического Мьёльнира казались верхом оригинальности и смелости в архитектуре. Своё заблуждение я осознал, но интерес к нордической мифологии прочно прижился в уголке подсознания.
На этом перешейке посреди речушки я нередко проводил время в раздумиях о вечном, прогуливая уроки. В остальном ни это место, ни фотография интереса не представляют, посему возможны некоторые геометрические искажения.
Мужик в лёгком состоянии навеселения попросил сфотографировать его. Сказал, что могу за фотографию премию получить. Ну вот, фотография сделана. Мужик, где моя премия?
Что-то я хотел этой фотографией сказать, была какая-то задумка. Да вот вспомнить не могу. Видать пары зловредные на интеллектуальные способности подействовали.
Как и на остальном постсоветском пространстве, линия партии и стремление к светло-красному будущему были снова вытеснены церковью. Даже не будучи человеком хоть сколько-нибудь верующим, должен признать, что строящаяся на севере города церковь куда привлекательней обилия угрюмых бронзовых ильичей.
А пока служба проходит в этой временной, но довольно привлекательной церквушке шведского образца.
Это вполне в духе советских великих стоек - сооружения подло начинают там да сям слегонца разваливаться, устав ждать официального открытия.
Открыточный мотив - костёл в центре города.
Недвусмысленно католический.
Это хорошо, что добро всё время борется со злом, а если не находит зло, то борется с тем, что ближе лежит. Это также хорошо, что добро чаще всего побеждает зло, или по крайней мере так переписывает историю, что злом оказывается побеждённый. Но одного не могу понять - почему добрые и светлые архангелы и рыцари должны бороться со злом таким садистским образом - вонзая чего-нибудь в горло чешуйчатым зверушкам? У них, архангелов, вон - и крыля, и мечи с копьями, государство и закон на их стороне. Нельзя что ли отравить, голову отрубить, застрелить, в конце концов? Самим бы им, живодёрам, зубочистками в гланды потыкали!
На другом конце города находится не менее красивая церковь. Название забыл. Специально записал, чтобы не забыть, а потом забыл, где записал.
update:Спасибо lexx_w_born за подсказку - это храм Покрова Пресвятой Богородицы.
Вот, так даже лучше.
У выхода из станции метро "Восток" есть поле, а на нём много комаров. Так что тому, кто вечернею порой ждёт на остановке автобуса, скучать в одиночестве не приходится.
Спортивная школа с многозначительным номером 13, в которой я провёл свои первые шесть общеобразовательных лет. Nomen est omen, и тогда, в 80-х, она выглядела так же жутко.
Да, именно спартанские отношения и царили в нашей школе.
Для большинства людей это просто берёза. Для меня же это дерево, на котором я во втором классе тренировался добывать берёзовый сок. Складной ножик был очень острым - я тщательно затачивал его на каждой перемене, но ещё не научился, как правильно держать складные ножики. В результате вместо царапины на дереве, хорошо отточенный ножик сложился у меня в руке вместе с куском указательного пальца. С тех пор я предпочитал добывать берёзовый сок в магазине.
Возвращаясь с дачи, наткнулись на мероприятие с загадочным названием "global gathering". На поле перед заграждением посетители морально и токсикологически готовились к посещению мероприятия.
Народу было немало, но, вопреки всем воспоминаниям о подобных явлениях в моей ранней юности, люди были вполне трезвы и совершенно миролюбиво настроены. Не обнаружив ни одной пьяной драки, я окончательно убедился, что попал не в тот город, из которого уехал шестнадцать лет назад.
Сочетание слов "global" и "freedom" почему-то навеяло мысли о предыдущем американском президенте, стремившемся нести свободу, демократию и счастье всем и вся. Но не это удержало меня от траты десяти европейских енотов на вход, а очень странная музыка, звучавшая с поля. Уютный хауз звучал немного инопланетно во времена жёсткого ebm, нагло отметая последние десять лет эволюции в дискотечной музыке. Так что так и не удалось мне поронять камеру в мыльную пену.
Вот таковы мои слегонца систематизированные и относительно спонтанные впечатления от когда-то родного города. В ближайшие дни всенепременнейше последует продолжение. Хорошей вам погоды, жители голубой планеты, и не менее хорошей зарплаты!
