"Скверный раб Господень", или Цезарь Александрович меняет профессию. Продолжение-4
Предыдущие части здесь, здесь, здесь, здесь
Основания для роста самомнения у Чезаре, надо честно признать, были, причем достаточно веские. С приходом весны все-таки взяли Фаэнцу. Во-первых, потому, что продовольственные ресурсы у осажденных подошли к концу, во-вторых, потому что дедуля Бентивольо, вняв настоятельным предостережениям папы, отвел свои войска от владений внука: Чезаре папе на него пожаловался и попросил задействовать административный ресурс. Хорошо все-таки, когда твой папа - папа римский. Если ты чего-то не можешь сам, папа порешает. А тот Бентивольо еще и на деньги попал, и несколько крепостей под Болоньей потерял. А что он хотел? Сам виноват, нечего было своему несознательному внуку пенсию отдавать войска предоставлять, бросил бы его на произвол судьбы - был бы молодец. Вот и сиди теперь, благодари, что хоть на Болонью твою не поперли. Да, и деньги в Рим посылать не забывай, вот тебе номер карточки, папа лично проверит.
Асторре Манфреди. Изображение из Википедии
Что касается юного Асторре Манфреди, то, как любят писать в популярных исторических книжках, Чезаре отнесся к нему с уважением. Ну как - с уважением… Он, конечно, цветисто превозносил доблесть поверженного противника и отпускал его на все четыре стороны. Однако оговорился, что был бы несказанно счастлив, если бы Асторре вместе со своим братом остался в его, Чезаре, свите. Вероятно, оговорка была сделана таким тоном и с таким выражением лица, что становилось с полпинка ясно: опция «отказ» тут не предусмотрена. Братья Манфреди вынужденно отправились с Чезаре. Забегая вперед, скажу, что в Риме их водворили в темницу (вместо Катерины Сфорца, освобожденной по ходатайству французского короля), а через некоторое время они традиционно были выловлены из благословенной реки Тибр с камушками на шее и следами пыток на организме. Ну, так себе уважение. Маловато уважения мне видится в том, чтобы одной рукой вручать человеку букет цветов и переходящий вымпел победителя соревнования, а другой - веревку ему на шею накидывать и затягивать ее покрепче.
Так почему Борджиа убили Асторре Манфреди (заметьте, тут я не говорю даже, что это сделал конкретно Чезаре - вот какая я объективная! Но думаю, конечно, все равно на него)? По словам любимого всеми Маккиавелли, правильно сделали: чтобы достичь величия, Борджиа надлежало без всякой жалости гасить представителей старинных аристократических родов, не допуская конкуренции с их стороны. Тогда невольно возникает вопрос: почему не убили Катерину Сфорца или, например, практичного тирана Римини, продавшего свои владения за деньги? И какая там конкуренция со стороны Манфреди, который сдал город и уже сидит? Так что, по-моему, убили того Манфреди просто потому, что могли. Захотели и убили. Кто-то крылышки мухам отрывает, кто-то побежденных врагов пытает и в речку бросает. У каждого свои развлечения.
Санти ди Тито. Н. Маккиавелли. Изображение из Википедии
Кстати, о Маккиавелли. Уж он бы помолчал, потому что после Фаэнцы Чезаре нацелился на его, Маккиавелли, родную Флоренцию. Его об этом очень просил кондотьер Вителоццо Вителли: флорентийцы казнили его брата, надо с ними разобраться по понятиям. Город, впрочем, брать не стали, потому что французский король закричал: что вы там копаетесь, я уже на Неаполь иду, догоняйте давайте! Поэтому Республику быстренько выставили на деньги: заставили якобы принять войска Чезаре «на службу» с фиксированной суммой «жалованья». Да и то в кредит: флорентийцы заявили Чезаре, что денег сейчас нет и пусть он держится. Пришлось погрозить этим скупердяям кулаком и бежать догонять Людовика, таща за собой Вителли, который все оглядывался на Флоренцию, надеясь вернуться и поговорить со своими семейными врагами по-пацански - с помощью доброго слова, пушек и виселицы. Это, как вы понимаете, всегда эффективнее, чем просто с помощью доброго слова.
Неаполь взяли благодаря тому, что заранее позаботились распилить Неаполитанское королевство почти пополам и почти половину передать королю Фердинанду Арагонскому, чтобы он не вписывался за своего родственника - актуального на тот момент короля Неаполя Федериго. Фердинанд Арагонский - это папа уже хорошо нам знакомой Екатерины, тоже Арагонской. Славен тем, что завидев медный грош, золотой дукат (или какие там деньги на его территории водились?) и еще какой-нибудь намек на выгоду, мог сдать все своих родственников оптом, включая родных дочек. Справедливости ради, не он один среди правителей отличался столь полезным в дипломатических переговорах качеством, но у него оно проявлялось как-то особенно ярко.
М.Зиттов. Портрет Фердинанда Арагонского. Изображение из Википедии
Неаполитанский король немножко поборолся за свой трон, но скоро сдался, ибо против лома нет приема. Людовик предложил ему титул и поместья у себя во Франции: пусть сидит там тихо на пенсии, клубнику выращивает. А Чезаре в ходе завоеваний неаполитанских территорий не только удовлетворил свою страсть к кровавым побоищам, но и знатно укомплектовал свой походный гарем местными доннами. Ой, что это я! Забыла, что Чезаре - женатый человек с безупречным моральным обликом. Не-не, сразу после боя на чердак в походную палатку - и учиться, учиться, учиться!
Тем временем папа, порадовавшись успехам сына в военном деле, решил пристроить дочку Лукрецию в надежные руки, то есть отдать замуж за представителя какой-нибудь уважаемой семьи. А то задолбался, понимаешь, зятьев то выгонять, то мочить, чуть только политическая обстановка сменится. Стабильности хочется. А жениха найти - не проблема. Теперь, когда Чезаре так бодро прошелся по Романье, пошуровал в Неаполе, да еще и в Тоскану нос сунул, ни один итальянский принц не осмелится сказать папе «нет». Умение говорить «нет» - оно, конечно, полезное, но не всегда. Иногда от него только вред здоровью, целостности организма и неприкосновенности банковского счета.
Б. Венето. Лукреция Борджиа (может быть). Изображение из Википедии
Счастливчиком, которому выпал сектор приз на барабане на которого пал выбор Александра VI, оказался старший сын герцога Феррары Эрколе д’Эсте, Альфонсо. Законный, кстати, сын, наследник герцогства, что немаловажно для статуса его будущей жены. Ознакомившись с соображениями папы по этому вопросу, герцог Эрколе побледнел, позеленел, но на ногах устоял. И даже нашел в себе силы затребовать неплохое приданое. Папа немедленно согласился, еще и уточнил, что деньги за аренду трона Феррары в Рим больше присылать не надо. А то что же, сказал папа, я у своей же дочки кусок из рта вырывать буду? Нет уж, ей должно на все хватать - и на еду, и на колготки, и на помаду. Так что пользуйтесь.
Когда утрясли все условия брачного договора, Чезаре ради такого события устроил банкет в честь папы и сестры. Банкет настолько удался, что остался в истории. Чтобы узнать подробности, надо погуглить «Банкет рассыпанных каштанов», потому что те каштаны стали гвоздем программы. Я вам кратенько опишу, не вдаваясь в детали, а то во мне все мое природное ханжество возмущено.
Около пятидесяти женщин с пониженной социальной ответственностью… эээ… в не совсем одетом (в совсем неодетом, так точнее будет) виде ползали по полу на четвереньках, собирая специально для этой цели разбросанные каштаны. Потом к ним и уважаемые гости присоединились. Не к каштанам, а к женщинам. Продолжился банкет групповым мероприятием. Нет, не дракой, скорее наоборот. Лучше бы, ей-Богу, дракой дело кончилось, чем такое вот. Там еще по итогам участия в мероприятии особо отличившимся призы раздавали. Какие это были призы и в каких номинациях, я даже узнавать боюсь. Но в любом случае, согласитесь, хороший из Чезаре получился тамада, и конкурсы у него интересные! И не надо вот тут этого «а где доказательства, что это Чезаре организовал?». У церемонимейстера Бурхарда все ходы записаны!
Внимание! Выполнено профессионалами! На корпоративах не повторять! Тем более какие сейчас корпоративы… На семейных торжествах, само собой, тоже не рекомендуется, если ваша фамилия не Борджиа.
Georges-Antoine Rochegrosse. Лукреция Борджиа. Изображение из Википедии
А вот вякать что-то против деяний Борджиа вообще и Чезаре в частности стало совсем небезопасно. Один, говорят, довыступался. «А когда Чезаре автору, что-то написавшему против него, отрезал сначала руку, потом - язык, а потом велел пришить отрезанный язык к мизинцу отрубленной руки и выставить все это напоказ, Святой Отец с ноткой извинения говорил, что его сын всем хорош, но еще не научился не обращать внимание на оскорбления.»
Отрывок из книги: Борис Тененбаум. «Великие Борджиа. Гении зла».
Нет, бывает, конечно, что почитаешь в интернете комментарии каких-нибудь альтернативно одаренных граждан, так немедленно хочется взять пример с Чезаре и поступить прямо по его методичке. Потом вспоминаешь, какой век на дворе и какие гуманистические ценности уже завоеваны человечеством, и стараешься работать над собой и брать пример уже не с Чезаре, а с его мудрого папеньки: вообще забить на то, что о тебе говорят и пишут, просто делать то, что считаешь нужным. Получается, надо сказать, с переменным успехом.
А торжества по случаю помолвки прекрасной папиной дочки продолжались, и Чезаре принимал в них живейшее участие. Например, встречал делегацию из Феррары, приехавшую сопроводить мадонну Лукрецию к новому месту жительства. Чезаре обнял главу делегации кардинала Ипполит д'Эсте, брата жениха, и, расчувствовавшись, назвал его своим новым братом. «А старого ты куда дел?» - мог бы поинтересоваться Ипполито, не будь он таким же м… чудаком, как и Чезаре, со склонностью относиться к своим братьям немного не так, как того требует христианское вероучение. С «возлюби ближнего своего» у кардинала тоже были некоторые проблемы.
Б. Венето. Ипполито I д'Эсте. Изображение из Википедии
Состоялось торжественное бракосочетание по доверенности, а потом Лукреция с великой пышностью отправилась ко двору своего нового супруга. Приняли ее новые родственники хорошо, потому что держать себя она умела: манеры там, воспитание, помноженные на обаяние, унаследованное от обоих родителей - мамы-куртизанки и папы-священника. Только золовка, Изабелла д'Эсте, маркиза Мантуи, все выделывалась: не пара, мол, моему брату эта дешевка. Выделываться она, конечно, могла, а вот изменить положение вещей - нет. Лукреция стала женой наследника, а потом и герцогиней Феррары. И известность приобрела, и уважение, и почет. Да еще и с мужем Изабеллы роман закрутила, так ей и надо. Так что тут еще разобраться надо, кто у нас Примадонна Возрождения, а кто кошка драная с помойки.
Кстати, неравнодушные граждане не забыли написать папе, что его новый зять в брачную ночь не посрамил чести Феррарского герцогства и доказал супруге свою мужскую доблесть три раза. И это точно, потому что официальные лица толпой подслушивали из соседней комнаты, а кое-кто из них, видимо, подглядывал. Папа, уже привыкший получать письма подобного содержания, и бровью не повел. Тем более - что' те три раза по сравнению с восемью, которые в свое время Чезаре выдал супруге оптом, прежде чем через короткое время навсегда исчезнуть из ее жизни.
Устроив светлое будущее дочки и сестры, папа и Чезаре вернулись к обсуждению дальнейших планов. Потому как не все еще завоевано и не все враги достаточно прищучены. Даже города Романьи, обозначенные в проекте завоеваний как первоначальные цели, еще не все освоены. И вообще душа требует широкого размаха. Чезаре аж копытом бил, до того ему хотелось «саблю, да коня, да на линию огня» (с). Папа, разумеется, не стал его ограничивать себе дороже выйдет. Так что папского сына в очередной раз ждали великие дела. Только и исключительно великие! К невеликим делам он даже приступать теперь брезговал.
Продолжение здесь
Основания для роста самомнения у Чезаре, надо честно признать, были, причем достаточно веские. С приходом весны все-таки взяли Фаэнцу. Во-первых, потому, что продовольственные ресурсы у осажденных подошли к концу, во-вторых, потому что дедуля Бентивольо, вняв настоятельным предостережениям папы, отвел свои войска от владений внука: Чезаре папе на него пожаловался и попросил задействовать административный ресурс. Хорошо все-таки, когда твой папа - папа римский. Если ты чего-то не можешь сам, папа порешает. А тот Бентивольо еще и на деньги попал, и несколько крепостей под Болоньей потерял. А что он хотел? Сам виноват, нечего было своему несознательному внуку пенсию отдавать войска предоставлять, бросил бы его на произвол судьбы - был бы молодец. Вот и сиди теперь, благодари, что хоть на Болонью твою не поперли. Да, и деньги в Рим посылать не забывай, вот тебе номер карточки, папа лично проверит.
Асторре Манфреди. Изображение из Википедии
Что касается юного Асторре Манфреди, то, как любят писать в популярных исторических книжках, Чезаре отнесся к нему с уважением. Ну как - с уважением… Он, конечно, цветисто превозносил доблесть поверженного противника и отпускал его на все четыре стороны. Однако оговорился, что был бы несказанно счастлив, если бы Асторре вместе со своим братом остался в его, Чезаре, свите. Вероятно, оговорка была сделана таким тоном и с таким выражением лица, что становилось с полпинка ясно: опция «отказ» тут не предусмотрена. Братья Манфреди вынужденно отправились с Чезаре. Забегая вперед, скажу, что в Риме их водворили в темницу (вместо Катерины Сфорца, освобожденной по ходатайству французского короля), а через некоторое время они традиционно были выловлены из благословенной реки Тибр с камушками на шее и следами пыток на организме. Ну, так себе уважение. Маловато уважения мне видится в том, чтобы одной рукой вручать человеку букет цветов и переходящий вымпел победителя соревнования, а другой - веревку ему на шею накидывать и затягивать ее покрепче.
Так почему Борджиа убили Асторре Манфреди (заметьте, тут я не говорю даже, что это сделал конкретно Чезаре - вот какая я объективная! Но думаю, конечно, все равно на него)? По словам любимого всеми Маккиавелли, правильно сделали: чтобы достичь величия, Борджиа надлежало без всякой жалости гасить представителей старинных аристократических родов, не допуская конкуренции с их стороны. Тогда невольно возникает вопрос: почему не убили Катерину Сфорца или, например, практичного тирана Римини, продавшего свои владения за деньги? И какая там конкуренция со стороны Манфреди, который сдал город и уже сидит? Так что, по-моему, убили того Манфреди просто потому, что могли. Захотели и убили. Кто-то крылышки мухам отрывает, кто-то побежденных врагов пытает и в речку бросает. У каждого свои развлечения.
Санти ди Тито. Н. Маккиавелли. Изображение из Википедии
Кстати, о Маккиавелли. Уж он бы помолчал, потому что после Фаэнцы Чезаре нацелился на его, Маккиавелли, родную Флоренцию. Его об этом очень просил кондотьер Вителоццо Вителли: флорентийцы казнили его брата, надо с ними разобраться по понятиям. Город, впрочем, брать не стали, потому что французский король закричал: что вы там копаетесь, я уже на Неаполь иду, догоняйте давайте! Поэтому Республику быстренько выставили на деньги: заставили якобы принять войска Чезаре «на службу» с фиксированной суммой «жалованья». Да и то в кредит: флорентийцы заявили Чезаре, что денег сейчас нет и пусть он держится. Пришлось погрозить этим скупердяям кулаком и бежать догонять Людовика, таща за собой Вителли, который все оглядывался на Флоренцию, надеясь вернуться и поговорить со своими семейными врагами по-пацански - с помощью доброго слова, пушек и виселицы. Это, как вы понимаете, всегда эффективнее, чем просто с помощью доброго слова.
Неаполь взяли благодаря тому, что заранее позаботились распилить Неаполитанское королевство почти пополам и почти половину передать королю Фердинанду Арагонскому, чтобы он не вписывался за своего родственника - актуального на тот момент короля Неаполя Федериго. Фердинанд Арагонский - это папа уже хорошо нам знакомой Екатерины, тоже Арагонской. Славен тем, что завидев медный грош, золотой дукат (или какие там деньги на его территории водились?) и еще какой-нибудь намек на выгоду, мог сдать все своих родственников оптом, включая родных дочек. Справедливости ради, не он один среди правителей отличался столь полезным в дипломатических переговорах качеством, но у него оно проявлялось как-то особенно ярко.
М.Зиттов. Портрет Фердинанда Арагонского. Изображение из Википедии
Неаполитанский король немножко поборолся за свой трон, но скоро сдался, ибо против лома нет приема. Людовик предложил ему титул и поместья у себя во Франции: пусть сидит там тихо на пенсии, клубнику выращивает. А Чезаре в ходе завоеваний неаполитанских территорий не только удовлетворил свою страсть к кровавым побоищам, но и знатно укомплектовал свой походный гарем местными доннами. Ой, что это я! Забыла, что Чезаре - женатый человек с безупречным моральным обликом. Не-не, сразу после боя на чердак в походную палатку - и учиться, учиться, учиться!
Тем временем папа, порадовавшись успехам сына в военном деле, решил пристроить дочку Лукрецию в надежные руки, то есть отдать замуж за представителя какой-нибудь уважаемой семьи. А то задолбался, понимаешь, зятьев то выгонять, то мочить, чуть только политическая обстановка сменится. Стабильности хочется. А жениха найти - не проблема. Теперь, когда Чезаре так бодро прошелся по Романье, пошуровал в Неаполе, да еще и в Тоскану нос сунул, ни один итальянский принц не осмелится сказать папе «нет». Умение говорить «нет» - оно, конечно, полезное, но не всегда. Иногда от него только вред здоровью, целостности организма и неприкосновенности банковского счета.
Б. Венето. Лукреция Борджиа (может быть). Изображение из Википедии
Счастливчиком, которому выпал сектор приз на барабане на которого пал выбор Александра VI, оказался старший сын герцога Феррары Эрколе д’Эсте, Альфонсо. Законный, кстати, сын, наследник герцогства, что немаловажно для статуса его будущей жены. Ознакомившись с соображениями папы по этому вопросу, герцог Эрколе побледнел, позеленел, но на ногах устоял. И даже нашел в себе силы затребовать неплохое приданое. Папа немедленно согласился, еще и уточнил, что деньги за аренду трона Феррары в Рим больше присылать не надо. А то что же, сказал папа, я у своей же дочки кусок из рта вырывать буду? Нет уж, ей должно на все хватать - и на еду, и на колготки, и на помаду. Так что пользуйтесь.
Когда утрясли все условия брачного договора, Чезаре ради такого события устроил банкет в честь папы и сестры. Банкет настолько удался, что остался в истории. Чтобы узнать подробности, надо погуглить «Банкет рассыпанных каштанов», потому что те каштаны стали гвоздем программы. Я вам кратенько опишу, не вдаваясь в детали, а то во мне все мое природное ханжество возмущено.
Около пятидесяти женщин с пониженной социальной ответственностью… эээ… в не совсем одетом (в совсем неодетом, так точнее будет) виде ползали по полу на четвереньках, собирая специально для этой цели разбросанные каштаны. Потом к ним и уважаемые гости присоединились. Не к каштанам, а к женщинам. Продолжился банкет групповым мероприятием. Нет, не дракой, скорее наоборот. Лучше бы, ей-Богу, дракой дело кончилось, чем такое вот. Там еще по итогам участия в мероприятии особо отличившимся призы раздавали. Какие это были призы и в каких номинациях, я даже узнавать боюсь. Но в любом случае, согласитесь, хороший из Чезаре получился тамада, и конкурсы у него интересные! И не надо вот тут этого «а где доказательства, что это Чезаре организовал?». У церемонимейстера Бурхарда все ходы записаны!
Внимание! Выполнено профессионалами! На корпоративах не повторять! Тем более какие сейчас корпоративы… На семейных торжествах, само собой, тоже не рекомендуется, если ваша фамилия не Борджиа.
Georges-Antoine Rochegrosse. Лукреция Борджиа. Изображение из Википедии
А вот вякать что-то против деяний Борджиа вообще и Чезаре в частности стало совсем небезопасно. Один, говорят, довыступался. «А когда Чезаре автору, что-то написавшему против него, отрезал сначала руку, потом - язык, а потом велел пришить отрезанный язык к мизинцу отрубленной руки и выставить все это напоказ, Святой Отец с ноткой извинения говорил, что его сын всем хорош, но еще не научился не обращать внимание на оскорбления.»
Отрывок из книги: Борис Тененбаум. «Великие Борджиа. Гении зла».
Нет, бывает, конечно, что почитаешь в интернете комментарии каких-нибудь альтернативно одаренных граждан, так немедленно хочется взять пример с Чезаре и поступить прямо по его методичке. Потом вспоминаешь, какой век на дворе и какие гуманистические ценности уже завоеваны человечеством, и стараешься работать над собой и брать пример уже не с Чезаре, а с его мудрого папеньки: вообще забить на то, что о тебе говорят и пишут, просто делать то, что считаешь нужным. Получается, надо сказать, с переменным успехом.
А торжества по случаю помолвки прекрасной папиной дочки продолжались, и Чезаре принимал в них живейшее участие. Например, встречал делегацию из Феррары, приехавшую сопроводить мадонну Лукрецию к новому месту жительства. Чезаре обнял главу делегации кардинала Ипполит д'Эсте, брата жениха, и, расчувствовавшись, назвал его своим новым братом. «А старого ты куда дел?» - мог бы поинтересоваться Ипполито, не будь он таким же м… чудаком, как и Чезаре, со склонностью относиться к своим братьям немного не так, как того требует христианское вероучение. С «возлюби ближнего своего» у кардинала тоже были некоторые проблемы.
Б. Венето. Ипполито I д'Эсте. Изображение из Википедии
Состоялось торжественное бракосочетание по доверенности, а потом Лукреция с великой пышностью отправилась ко двору своего нового супруга. Приняли ее новые родственники хорошо, потому что держать себя она умела: манеры там, воспитание, помноженные на обаяние, унаследованное от обоих родителей - мамы-куртизанки и папы-священника. Только золовка, Изабелла д'Эсте, маркиза Мантуи, все выделывалась: не пара, мол, моему брату эта дешевка. Выделываться она, конечно, могла, а вот изменить положение вещей - нет. Лукреция стала женой наследника, а потом и герцогиней Феррары. И известность приобрела, и уважение, и почет. Да еще и с мужем Изабеллы роман закрутила, так ей и надо. Так что тут еще разобраться надо, кто у нас Примадонна Возрождения, а кто кошка драная с помойки.
Кстати, неравнодушные граждане не забыли написать папе, что его новый зять в брачную ночь не посрамил чести Феррарского герцогства и доказал супруге свою мужскую доблесть три раза. И это точно, потому что официальные лица толпой подслушивали из соседней комнаты, а кое-кто из них, видимо, подглядывал. Папа, уже привыкший получать письма подобного содержания, и бровью не повел. Тем более - что' те три раза по сравнению с восемью, которые в свое время Чезаре выдал супруге оптом, прежде чем через короткое время навсегда исчезнуть из ее жизни.
Устроив светлое будущее дочки и сестры, папа и Чезаре вернулись к обсуждению дальнейших планов. Потому как не все еще завоевано и не все враги достаточно прищучены. Даже города Романьи, обозначенные в проекте завоеваний как первоначальные цели, еще не все освоены. И вообще душа требует широкого размаха. Чезаре аж копытом бил, до того ему хотелось «саблю, да коня, да на линию огня» (с). Папа, разумеется, не стал его ограничивать себе дороже выйдет. Так что папского сына в очередной раз ждали великие дела. Только и исключительно великие! К невеликим делам он даже приступать теперь брезговал.
Продолжение здесь