Философская love story, или Как личная жизнь может помешать науке
В предыдущем посте я с удовольствием рассказывала о прискорбном случае членовредительства - в условиях Италии эпохи Возрождения, на фоне личной неприязни между близкими родственниками вперемежку с завистью, ревностью, жаждой мести, изощренным коварством, с участием вконец обнаглевших мажоров. Читатели - спасибо им - в связи с этим вспомнили другую историю, где клокочущих страстей значительно меньше и обнаглевших мажоров не наблюдается, наоборот - все действующие лица ударно трудились по научной и церковной части, зато телесно пострадавший в результате любовной связи все-таки имеется. Пикантность ситуации в том, что любовная связь, послужившая отправной точкой дальнейших бедствий, возникла между студенткой и преподавателем. Не всегда, прямо скажем, такие отношения перерастают в великую историю любви, пережившую века, гораздо чаще получается какое-то позорище, а то и уголовное дело, доцент Соколов не даст соврать. Тут, видимо, вопрос в том, как и кто рассказывает о произошедшем. В данном случае протокол составлен история записана самим потерпевшим, который был не последним человеком в смысле известности, научных знаний и разнообразных талантов - уж он-то так мог рассказать, что все обрыдаются и навеки запомнят. Пьер Абеляр его звали.
Эдмунд Блэр Лейтон. Абеляр и его ученица Элоиза. Изображение с сайта zhiznteatr.mirtesen.ru
Пьер Абеляр - это голова! Философ, богослов, преподаватель. Приехал в Париж учиться, и через какое-то - достаточно малое - время, стал спорить со своим учителем, выдвигать опровергающие доводы, разносить в пух и прах авторитетное мнение наставников. В общем, нагло создал свое учение и стал соперником тех, у кого учился и кого вроде бы обязан был слушать, открыв рот и статьи в научные журналы для них писать. А таких чересчур самостоятельно мыслящих умников нигде не любят - и, я подозреваю, в научной среде средневекового Парижа тоже не любили. Абеляр открыл свою школу и студенты туда пошли толпой - послушать молодого, нестандартно мыслящего преподавателя. Тут, конечно, начались против Абеляра интриги - бывшие наставники зарубили ему диссертацию стали препятствовать его лекторской деятельности в Париже, критиковать его учение как несостоятельное и даже еретическое. В общем, в смысле философии и теологии парень пришел к успеху - во всяком случае, стал заметной фигурой на научном поприще, достойной травли со стороны маститых собратьев.
Но не философией единой, как говорится. Хотелось и простых телесных радостей. Причем, как следует из автобиографического труда «История моих бедствий», хотелось тех радостей все равно с кем - лишь бы дама особых проблем не создавала. Да, так себе начало романа века и великой любви, но уж что есть.
Остановил наш философ внимательный взгляд на Элоизе, племяннице каноника Фульбера, потому что она была молодая, симпатичная и способная к учению. Дядя ее склонности поощрял и не заставлял по домашнему хозяйству упахиваться, а создал все условия для обучения, грех жаловаться. Абеляр решил, что вот такую любовницу ему и надо. «Я был осведомлен о познаниях этой девушки в науках и ее любви к ним и потому был уверен, что она легко даст мне свое согласие». Легко ему даст. Свое согласие. Потому что у нее познания в науках. Л-логика. Наверное, какая-то специальная философская логика.
Неизвестный автор. Пьер Абеляр (наверное). Изображение из Википедии
Что самое интересное, логика эта сработала. Абеляр пришел к Фульберу и спросил, нельзя ли у него снять жилье с полным пансионом и бытовым обслуживанием. А то, знаете, бытовуха заела, очень отвлекает от научных трудов: то в магазин надо сбегать, то суп себе из пакетика сварить, то носки постирать в холодной воде без мыла - так вообще ни одной философской мысли в голове не остается. А вам бы я немножко денег платил, плюс племянницу вашу обучал бы на дому бесплатно, а то сейчас знаете, сколько репетиторы в час дерут - да не такие, как я, а вчерашние выпускники-троечники!
Соблазненный столь выгодным предложением, каноник тут же согласился и пустил козла в огород. То есть я хочу сказать, поселил у себя дома выдающегося ученого и попросил его заниматься с Элоизой философией и другими важными для женщины двенадцатого века науками. Они и стали заниматься философией. То есть дядя Фульбер так наивно полагал. А на самом деле очень скоро учитель с ученицей перешли к другим, не менее увлекательным, чем философия, занятиям. Дистанционное обучение и всякие богомерзкие видеоконференции еще изобретены не были, поэтому занятия проходили в комнате, наедине, за одним столом, плечо к плечу. Идеальные условия для первоначальных целей Абеляра, которые он преследовал, вторгаясь в гостеприимный дом каноника. Элоиза сначала вяло сопротивлялась ухаживаниям препода, чувствуя в этой ситуации что-то неправильное, но философия - она объединяет, да и философ жутко настойчивый попался грозился не поставить зачет по диалектическому материализму, так что она в конце концов уступила. И началась у них такая философия в будуаре, что где-то маркиз де Сад икал от зависти и давал повышенные обязательства догнать и перегнать.
Помимо легкого БДСМ под видом телесных наказаний, эти ученые затейники разнообразили свою свою интимную жизнь всеми доступными способами. Непосредственный участник событий так прямо и указывает: «Охваченные страстью, мы не упускали ни одной из любовных ласк с добавлением и всего того необычного, что могла придумать любовь». О как! Необычного! Это к вопросу о мрачном Средневековье, где все непрерывно молились и изнуряли плоть долгими постами. Оказывается, не все. И методы для изнурения плоти могли быть различными - хоть «Камасутры» и не было в свободном доступе, но собственная-то фантазия на что? Соседи и знакомые каноника Фульбера хорошо понимали, что у него дома за философия происходит и каким именно образом и чья плоть там изнуряется. И пытались намекнуть хозяину дома, чтобы он разул, наконец, глаза и трезво взглянул на ситуацию. А хозяину все было нипочем. Ну никак он не мог заподозрить знаменитого ученого-богослова в чем-то предосудительном. Клевета и гнусные измышления сплетников, тьфу на них.
Жан Виньо. Каноник Фульбер застает врасплох Абеляра и Элоизу. Изображение из Википедии
Неизвестно, какой именно акробатический этюд предстал пред очами почтенного дяди, когда он неожиданно ввалился в комнату в неподходящее время с криком «Извините, я тут у вас свои очки забыл!» И хорошо, что очки забыл: был бы в очках - вообще бы ослеп или от инфаркта помер. Даже будучи без очков, он не знал, как это все развидеть обратно. А когда опомнился, пинками погнал из дома уважаемого репетитора, кидая ему вслед его подштаники, бритвенный прибор и всю привезенную им библиотеку. Элоиза поплакала, но вынуждена была смириться.
Возможно, на том бы великая история любви и закончилась, если бы не одно, вполне естественное, следствие всей этой разудалой Камасутры. Однажды Элоиза написала своему теперь уже далекому возлюбленному: «Дорогой, ты скоро станешь папой!.. Нет, из Ватикана не звонили, - оборвала она вспыхнувшие было надежды Абеляра. - В самом натуральном смысле станешь папой: я беременна!» Надо отдать должное Абеляру, свое отцовство он оспаривать не стал, а просто забрал будущую мать из дядиного дома и отвез в Бретань к своей сестре - отдыхать, набираться сил и готовиться к родам, а сам вернулся в Париж, работать. Денег на фрукты оставил и контракт в роддоме оплатил, все честь по чести. Не женился вот только, потому что и у него, и у Элоизы были сильные предубеждения против брака. «Индивид имеет право на слободную любовь!» (Л. Филатов), вот это вот все. А что, двенадцатый век, самое время для свободных отношений.
В положенный срок на свет появился мальчик, названный Астролябием. Как, говорите, Илон Маск сына своего назвал, еще тогда всем Интернетом ржали? По-моему, Астролябий тоже ничего так. Да знаю, знаю, поправка на эпоху, то да се… О дальнейшей судьбе Астролябия и о кличках, которые давали ему впоследствии одноклассники, любящий папаша в своих мемуарах не пишет. Или я что-то пропустила. Вроде воспитывался у своей тетки по отцу, а потом пошел по духовной части.
А тем временем дядя Фульбер - ретроград проклятый, не ценивший всей прогрессивной ценности сексуальных свобод - продолжал дергаться и возмущаться, когда думал о произошедшем с его любимой племянницей. Может, он силами нанятых гопников из подворотни и поймал бы обидчика, и набил бы ему ученое рыло, но Заратустра не позволяет боялся, что с Элоизой в Бретани что-нибудь плохое в ответ сделают. А тут сам обидчик к нему явился и говорит: «Дядя (вы же позволите теперь вас так называть?), вы уж не обижайтесь. Я, если надо, даже жениться могу в крайнем случае, лишь бы вы улыбались. Только давайте тайную свадьбу устроим, а то меня пацаны-философы засмеют: скажут, какой ты нафиг танкист ученый, если у тебя дома горшки и пеленки?» Каноник подумал и согласился. С тебя, говорит, паршивой овцы, хоть шерсти клок. Ладно, вези племянницу в Париж, я насчет венчания договорюсь.
И тут выступила Элоиза, наотрез отказавшись выходить замуж и предпочтя остаться любовницей. Я, спрашивала эта прогрессивная ученая девица, тебя каким полюбила? Выдающимся философом, гигантом мысли, светилом отечественной науки. А поженимся, ребятишек наплодим, Астролябия (фу-ты, Господи!) заберем, ипотеку возьмем, я забуду, какие там древние языки знала, начну в засаленном халате ходить, замотанная по хозяйству, ты бросишь науку, будешь репетиторством зарабатывать кое-как, а закончится все диваном, растянутыми трениками, тупыми шоу по телеку и пивным алкоголизмом. Нет уж, не для того я вершины философской науки постигала, как дура, посреди полного Средневековья, чтобы на такое дно упасть. Свои аргументы Элоиза якобы щедро перемежала цитатами из трудов античных философов, а также святого Иеронима и блаженного Августина, которые в один голос рекомендовали: «Володька, быстро не женись! И вообще никак не женись - козленочком станешь, в вот сколько-нибудь стоящим философом и богословом - вряд ли». Еще Элоиза причитала насчет того, «сколь большого наказания потребует для нее весь мир, если она отнимет у него такое великое светило (Абеляр, захлопни хлеборезку! - примечание автора поста); сколь много вызовет этот брак проклятий со стороны церкви; какой принесет ей ущерб и сколь много слез исторгнет он у философов». Она о зайцах философах думала. А о ней самой кто подумает - адмирал Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход?
После пламенного спича против брака как мещанского пережитка Элоиза поехала с Абеляром в Париж и тайно обвенчалась с ним под присмотром дяди. То ли вот такая она была внезапная и противоречивая, то ли в своих воспоминаниях Абеляр приписал возлюбленной свои собственные мысли и свое нежелание на ней жениться оправдывал там, что и она брака якобы ни под каким видом не хочет. А она, может, как раз хотела. Абеляр прогнулся под изменчивый мир и женился, но продолжал настаивать на том, что никто не должен знать об этом его позоре.
После венчания молодые разъехались по разным домам и там начали жить в любви и согласии, прямо как барон и баронесса Мюнхгаузен. Вот только дядя был отчего-то недоволен опять. Непонятно, что этому старому пню надо было. Женились же? Женились, ну и все. А его, видите ли, всякие там новомодные тайные и гостевые браки не удовлетворяют. Поэтому он везде, где мог, трепал языком о свершившемся браке, несмотря на неоднократные просьбы новообретенного родственника молчать по этому вопросу в тряпочку. Мол, племянница у меня дама замужняя, почтенная, вышла за ученого. Знакомые дяди хихикали в кулаки и не очень-то верили. Какой же это брак, если муж и жена живут раздельно и редко видятся. С точки зрения этих темных людей, никакая философия такой порядок вещей оправдать не могла. Тем более и Элоиза отрицала венчание, за что нервный дядя каждый день ей мозг выносил.
Ангелика Кауфман. Прощание Абеляра с Элоизой. Изображение из Википедии
Чтобы избавить жену от нападок престарелого родственника, Абеляр… нет, не к себе ее забрал, а перевез в монастырь. Тут дядя совсем озверел, подумав, что муж племянницы хочет от нее отделаться, принудив к монашескому постригу. Я бы, честно говоря, тоже так подумала: несмотря на самооправдания Абеляра, его действия выглядят очень подозрительно. Вот и честный каноник заподозрил, что племянницу упекут в монастырь за ненадобностью, а этот козел - ее супружник - продолжит бег по бабам. И решил предотвратить такое развитие событий.
Он нанял то ли каких-то отмороженных головорезов, то ли умелых хирургов, то ли граждан, совмещавших в себе обе эти характеристики, а те темной ночью ворвались к Абеляру, скрутили его и отрезали все то, что мешало ему всецело посвятить себя философии и побуждало соблазнять юных ученых девиц. Искалечили мужика, одним махом лишив его перспектив и в личной жизни, и в карьере: по негласным правилам, с таким увечьем путь к высшим церковным должностям был закрыт.
Такая вот хирургия на страже гуманитарных наук, так как Пьер Абеляр стал с тех пор вдумчиво заниматься только философией, потому что чем другим - так уж нечем. Качество его лекций повысилось по сравнению с тем, каким оно было в период романа с Элоизой, а вот качество жизни что-то упало. Пришлось ему принять монашеский обет, и Элоизу он вынудил сделать то же самое. Элоиза, якобы плача и стеная на тему, что брак с ней привел к таким тяжелым последствиям для здоровья ее супруга, с готовностью дала надеть на себя монашеское одеяние, чтобы искупить свою ужасную вину. В монастыре она быстро поднялась по карьерной лестнице и дослужилась до должности аббатисы благодаря своим знаниям и стараниям.
А Абеляра коллеги по монастырю невзлюбили так же, как когда-то коллеги по научному сообществу. Аббат монастыря позволял себе некоторые мирские радости, чем вызывал въедливую критику нового монаха: «А чего это вы жрете и бухаете все время? А чего это вы девок в келью водите?» По техническим причинам Абеляр стал очень благочестивым. Скоро его дружно ненавидел уже весь монастырь.
Абеляр между тем возобновил лекции по философии, лекции пользовались успехом, но другие ученые и церковники возмущались, что монах продолжает заниматься не только богословием, но и светскими науками. Так что много неприятностей ждало Абеляра на научном пути. И философский трактат его авторства на соборе в Суассоне сожгли, и все его учение позже объявили еретическим, и умер он фактически в ссылке, в монастыре. Похоронен на кладбище Пер-Лашез рядом с Элоизой.
Могила Элоизы и Абеляра. Фото Patrick T. Power. Изображение из Википедии
До конца жизни Абеляр вел переписку с Элоизой, которая называла его своим супругом и духовным учителем, а то и вообще богом. Но некоторые злые языки клевещут, что письма от начала до конца сочинил сам Абеляр, представив в них от имени Элоизы себя таким, каким быть хотел, но не сумел по причине своей человеческой слабости. Ну а что, грамотный пиар - вещь тоже хорошая и в исторической перспективе полезная.
Мораль: учитывайте минусы гостевого брака и не нервируйте лишний раз родственников жены, тем более если они имеют возможность вам всю карьеру обрезать - пусть и более цивилизованным способом, чем указано выше. И хватит по студенткам бегать, если у вас диссертация недописанная который год в столе лежит. Займитесь делом, наконец.