Искусство, братская любовь и креветки, или Будни города контрастов
«За стеной люди давят друг друга, режут родных братьев, сестер душат... Словом, идет повседневная, будничная жизнь. А войдешь на половину принцессы - там музыка, разговоры о хороших людях, о поэзии, вечный праздник».
Е. Шварц. Обыкновенное чудо
А что это мы все про Англию да про Англию? Как будто на свете нет других стран, которые в старые времена в избытке предоставляли материал для исторических сплетен. Вот хоть Италия на рубеже пятнадцатого-шестнадцатого веков - не страна, а конфетка! Мало того, что действительно не страна, а сборище разрозненных государств, так еще и славна такими делами и такими персонажами, что Англии пришлось сильно поднапрячься, чтобы в один ряд с Италией встать и не быть оттуда выпихнутой. Тут вам и отборное коварство, и политические интриги, и скандальные любовные связи, и всяческие извращения кроме хоккея на траве и балета на льду, а уж убийств столько, что регистрировать не успевали каждый выловленный из речки криминальный труп, поэтому бросили это нудное и безнадежное занятие. А что, вот так люди возрождались после мрачного Средневековья, когда тоже, конечно, мочили друг друга направо и налево, но не собирая при этом предметов искусства. Вот в эпоху Возрождения без искусства никуда, учебники истории так прямо и указывают.
Доссо Досси. Портрет Эрколе I д'Эсте. Изображение из Википедии.
Большими знатоками и покровителями изящных искусств было семейство д’Эсте во главе с Эрколе I, герцогом Феррары. Это сейчас Феррара - довольно заштатный (хотя и насквозь исторический) итальянский городок, расположенный в регионе Эмилия-Романья, в получасе езды на поезде из Болоньи. Зато в описываемые нами времена это был центр общественной и культурной жизни, а герцогский двор - любимым местом аристократической тусовки. Ренессанс цвел пышным цветом, от толп художников, архитекторов и менестрелей деваться было некуда. Плюнешь - гарантированно в творческую личность попадешь. Или хотя бы в покровителя искусств. Так что характеризовалась Феррара в целом «с положительной, прогрессивной стороны» (с). Правда, довелось мне как-то слышать от жителей Болоньи, что они традиционно считают своих соседей-феррарцев людьми с некоторыми странностями чтобы не сказать «с придурью». Но мы, разумеется, решительно осуждаем такие неполиткорректные заявления и с негодованием отвергаем всякие гнусные измышления. А тот факт, что в Ферраре родился небезызвестный Джироламо Савонарола, вообще ничего не доказывает и не объясняет. Просто факт - и все. А то, что в Ферраре на фоне творений всяких там художников и архитекторов практиковались самые жестокие казни, иной раз в неоправданно извращенных формах, так это не у них одних. Издержки погружения в Ренессанс по самые уши, так сказать. Феррара - город контрастов, совсем как Стамбул.
Памятник Савонароле в Ферраре. Фото мое.
Так вот, герцог Эрколе не только сам сходил с ума по искусству, но и передал эту страсть по наследству своим детям. Особенно по этой части отличалась его старшая дочка Изабелла, супруга Франческо Гонзага, маркиза Мантуи. Она собирала старинные и современные скульптуры, заказывала картины - да не абы кому заказывала. У нее в апартаментах можно было запросто Рафаэля встретить в домашних тапочках или Леонардо да Винчи, который приехал у маркизы навеки поселиться, а его недостаточно тепло приветили (редко ему позировали и полотенца меняли только раз в три дня), так что он быстро уехал и оставил мантуанскому замку плохой отзыв на букинге. А уж если маркиза узнавала, что где-то завалялась древнеримская скульптура, так прямо удержу не знала в стремлении ее себе хапнуть.
Однажды Чезаре Борджиа в рамках своей завоевательной кампании неожиданным и молниеносным наскоком ударил по маленькому, но уютному герцогству Урбино, где на тот момент правил Гвидобальдо де Монтефельтро, муж Елизаветы Гонзага, которая приходилась любимой золовкой и лучшей подругой Изабелле д’Эсте. Гвидобальдо, выскочив в одних трусах из замка, добрался до Мантуи и там поведал родственникам о безобразном поведении этого отмороженного выскочки Борджиа. Ай-ай-ай! - сочувственно качали головами родственники. Ай-ай-ай! - в ужасе восклицала Изабелла, капая валокордин любимой подруге Лизе, которая приехала в родной дом погостить и никак не ожидала увидеть среди ночи мужа в трусах, да еще с такими новостями. - Да как земля таких гадов носит! Да что ж это делается!
Рафаэль. Портрет Елизаветы Гонзага. Изображение из Википедии
Потом вспомнила что-то, уронила валокордин и побежала писать письмо своему брату Ипполито, который работал в должности кардинала римско-католической церкви и проживал на тот момент в Риме. Сестра просила брата замолвить словечко перед «этим гадом» Чезаре, чтобы он был столь любезен и не сразу вывозил или уничтожал доставшиеся ему в результате набега на Урбино сокровища. Пусть отдаст ей, Изабелле, статуи Венеры и Купидона, раз уж все равно грабит. Они, как в замок зайдешь, так сразу справа стоят, между галошницей и новым холодильником, я сама сто раз видела, когда у любимых родственников гостила. Еще подумала: зачем вам, дуракам, такие ценные в культурном плане вещи, вы разве сможете обеспечить им достойные условия хранения и понять все их немалое духовное значение и силу влияния на будущие поколения? Пусть наш дорогой гад Чезаре упакует статуи в пленку и пришлет почтой Италии по адресу: Мантуя, ул. Ленина, 1, получатель Изабелла Геркулесовна д'Эсте-Гонзага. Вот так искусство любила, всем ребятам пример. И то верно: родственники, в конце концов, смертны, а искусство - вечно! А что бы вы думали - культурная, высокодуховная женщина! Примадонной Возрождения звалась, между прочим.
Тициан. Изабелла д'Эсте. Изображение из Википедии
Кстати, о высокодуховных людях. Несколько горьких, но справедливых слов необходимо сказать как раз о том кардинале Ипполито д’Эсте, который по просьбе сестры договаривался с Чезаре Борджиа, да так договорился, что Чезаре тут же принялся паковать запрашиваемые статуи в пупырчатую пленку и вызывать почтовую лошадь. Редкая сволочь был этот Ипполито, вот что я вам скажу. Ну ладно, может, и не совсем сволочь - на фоне всех остальных замечательных людей, которые толпились вокруг Святого престола и при герцогских дворах, но характер имел сложный. Настоящий карьерист, моральными принципами себя шибко не ограничивал, а блага земные стяжал только в путь. Вообще-то священническое облачение шло ему, «как Соеву - пенсне»(с), но тогда так модно было - если у тебя много сыновей, одного из них обязательно надо двигать по церковной линии. Это и благочестиво, и доход приносит огромный в случае успеха в карьере, и рука в Кремле в Риме у семейства имеется, что немаловажно.
Вот и у герцога Эрколе I было много сыновей. В первую очередь вспоминается, конечно, Альфонсо, который в положенное время стал: а) мужем Лукреции Борджиа, не сумев отбиться от предложенной папой (Лукреции и по совместительству римским) чести, б) герцогом Феррары под именем Альфонсо I. Потом можно поднапрячься и вспомнить его братьев: Ферранте, упомянутый выше Ипполито (его бы лучше именовать Ипполито I, чтобы отличать от племянника с таким же именем и тоже духовного звания, но я не буду, потому что в этой статье племянник не фигурирует), Сиджизмондо и, наконец, Джулио. Джулио был незаконным герцогским сыном, но тогда опять же была такая мода: брать в семью прижитых на стороне детей, давать им то же воспитание, что и законным отпрыскам, и устраивать их судьбу. Братья в общем-то принимали Джулио как своего и в повседневной жизни не делали особых различий между ним и собой. Вот только с Ипполито у Джулио существовали непримиримые разногласия.
Бартоломео Венето. Ипполито д'Эсте. Изображение из Википедии
Началось все с детства, когда не особо любящие один другого братья делили между собой игрушки и горшки. Во взрослом возрасте они начали делить между собой что попало - например, придворного музыканта из герцогского дворца. Нет, это не то, что вы подумали. Просто когда умер папа-герцог, Ипполито переманил к себе дворцового музыканта, чтобы наслаждаться его талантливой игрой. Ну, это примерно как если бы в наше время он виниловый проигрыватель из батиной квартиры прихватил, не спросив остальных родственников. Я же говорю, жутко культурные люди были, вся семья. Джулио, будучи тоже дико культурным человеком, этот проигрыватель этого музыканта темной ночью выкрал и привез к себе, чем жутко обозлил Ипполито, который побежал жаловаться Альфонсо. Джулио сослали в поместье Бресчелло, причем он каждый день должен был приходить в ближайший комиссариат и отмечаться (если кто-то думает, что здесь я по своей привычке шучу и преувеличиваю, то как раз нет. Так оно и было).
Но это еще что. Надо сказать, что Джулио чрезвычайно любили местные донны. А как его не любить: красавец, кровь с молоком, высокий, косая сажень в плечах. И женской любовью он пользовался к своему полному удовольствию. А Ипполито тоже претендовал на популярность среди женского населения. Что? Целибат? Нет, не слышал. Тем более тогда таких фриков, которые неукоснительно соблюдали обет бедности и целомудрия, старались в кардиналы не брать - мало ли, что от такого можно ожидать. Вот если ты перетрахал все живое вокруг себя, да парочку дворцов построил на нетрудовые доходы - тогда молодец, хороший кардинал, и стремления у тебя перспективные. Вот Ипполито и старался всеми силами соответствовать.
В общем, Джулио и Ипполито не поделили женщину: придворную даму и родственницу Лукреции Борджиа. Эта дама решительно предпочла Джулио, да еще, по легенде, неосторожно ляпнула в присутствии Ипполито, что, мол, одни только глаза Джулио ей милее всего прогнившего существа Ипполито. Ага, глаза! - подумал отвергнутый поклонник и недобро взглянул на удачливого братца, который как раз ему средний палец зачем-то показывал и смеялся чуть ли в не в лицо.
Вскоре на Джулио, мирно едущего прекрасным осенним днем по своим делам, напали несколько головорезов, стащили с коня, сильно избили и выкололи глаза. По странной случайности все головорезы оказались слугами кардинала Ипполито. Этот факт скрыть от общественности не удалось, но официальная версия гласила, что совершили они все вышеперечисленное исключительно по собственной инициативе. Вот такие странные слуги были у кардинала, все как на подбор: любили, знаете, выйти на больше дорогу, поймать брата своего господина и немножко повыковыривать ему глаза. Каждый имеет право на небольшие развлечения в свободное от работы время. Правда, следствие очень быстро установило, что нападение организовал сам кардинал. Более того, присутствовал при кровожадной сцене, да еще и давал своим подчиненным ценные указания, что и как следует делать, стимулируя их подбадривающими криками. Но герцог Альфонсо строго придерживался официальной версии, потому что если признать, что один из твоих братьев - еще и самый влиятельный - вот такой вот чудак, это сильно ослабит позиции семьи и очернит ее репутацию. Так что заметаем все под ковер. Не было ничего, а если и было, то виноваты не мы, а кто-то другой. Но официальным объяснениям никто не верил, даже актуальный на тот момент римский папа Юлий II, который удобно расположился в кресле с попкорном и жаждал кровавых подробностей этого резонансного дела. В виновности кардинала он нисколько не сомневался.
Наглое нападение на брата герцога потрясло все окрестности. Джулио очень сильно пострадал. Правда, к счастью, он не полностью лишился глаз - недоработали подельнички любимого братца. Левым глазом он мог кое-как видеть очертания предметов и людей, правым различал только пятна света, и было маловероятно, что зрение хотя бы частично улучшится. Боль Джулио поначалу испытывал страшную. Юный красавец, любимец женщин в одну минуту стал инвалидом. Можно представить себе, в каком психологическом состоянии находился Джулио и что он думал о своем будущем.
Баттиста Досси. Портрет Альфонсо I д'Эсте
И тут приперлись его братцы - герцог Альфонсо и кардинал Ипполито. Альфонсо толкнул пламенную речь, что-то вроде: братья мои! Мы сильны, когда мы едины! В тяжелое для страны время мы не имеем права быть разобщенными! И такая фигня, как выкалывание друг другу глаз за какую-то бабу, не сможет разделить нас! Джулио, Ипполито раскаивается, видишь, с какой грустной физиономией стоит. Ах, да, ты не видишь. Но уж поверь мне - раскаивается! Ипполито, перестань ржать в кулак, подойди к брату, попроси прощения, скажи, что ты больше не будешь.
Ипполито подошел, обнял Джулио со словами из песни Андрея Державина: брат! Я был неправ, но ты меня простил! Простил же? Простил, да?!! И что, скажите, оставалось делать несчастному Джулио? Да, говорит, простил. Давайте жить дружно.
А вообще-то он затаил обиду не только на Ипполито, но и на Альфонсо - за то, то никак его не защитил и никак за него не отомстил. Альфонсо совсем не хотел ссориться с братом-кардиналом и восстанавливать против себя церковь. Дело в том, что Феррара находилась - пусть и формально - под властью Святого престола, а д’Эсте правили ею в качестве папских викариев (наместников). А ну как слетишь с герцогского стула в связи с утратой доверия, если много выступать будешь!
Альфонсо посчитал свой долг по примирению братьев выполненным и успокоился. И совершенно зря. Обиженный Джулио, немного оклемавшись, вступил в заговор совместно с братом Ферранте, который считал, что на месте герцога он сам смотрелся бы куда уместнее и достойнее, чем Альфонсо. Хозяйке на заметку: если уж вам так уперлось устраивать заговор, убедитесь, что у вас и ваших соучастников одни и те же цели. А то Ферранте хотел убить Альфонсо и захапать его трон, Джулио хотел отомстить Ипполито - кто в лес кто по дрова! Лебедь, рак и щука недоделанные. В результате заговор раскрыли (не без активного участия Ипполито), рядовых участников казнили особо жестокими и зрелищными способами, как это любили в Ферраре, а Джулио и Ферранте смертную казнь заменили пожизненным заключением. Ферранте умер в тюрьме больше, чем через 30 лет, а Джулио отсидел 53 года и был выпущен на свободу внуком Альфонсо, тоже герцогом. Лошадиное, видать, здоровье было у того Джулио, раз, даже будучи инвалидом по зрению, в тюрьме больше полувека продержался. Жаль только, что вся жизнь под откос.
Может, вам интересно узнать, что случилось с Ипполито? А он умер - значительно позже описываемых событий, но значительно раньше Ферранте, не говоря уже о Джулио. Говорят, неудачно поел креветок. Я было подумала, что ему кто-то в креветки от души чего-то сыпанул, но, кажется, нет. Подавился или просто креветки сомнительной свежести попались. Действительно, сам виноват.
Мораль: приобретайте креветки и прочие дары моря только в проверенных местах. Хотя, если вы характером и моральными принципами сильно напоминаете кардинала Ипполито, продолжайте брать где попало. Вам можно. А с произведениями искусства поаккуратнее, с их собирателями тоже. Не все любители искусства одинаково полезны, простите за банальность. Вдруг нарветесь на такого, который уважает людей, только если они сделаны из мрамора или масляными красками по холсту написаны.