311. Ксения. Терапия стадии горевания. 2
- А как вы сформулируете цель нашего знакомства?
- Я хочу вам помочь. Ваша работа горя никак не завершится, прошло столько лет, но вдруг наступил рецидив острой предсердечной тоски, значит, вы всё ещё в стадии горевания.
- А вы профессионально занимаетесь работой горя?
- И работой горя тоже, - ответила Ксения, - Я вообще довольно квалифицированный психотерапевт.
- Вы получили такое образование, или вы самоучка?
- Наверное, самоучкой меня можно называть как актрису, а до того, как стать актрисой, я закончила психологический факультет тбилисского университета.
- Что же Вас в актрисы потянуло?
- Не помню, в какой монографии Павла Васильевича Симонова, отца моей коллеги-актрисы… Впрочем, я неточно выразилась, я не помню, в какой из двух монографий была эта фраза - в «Эмоциональном мозге», или в «Мотивационном мозге».
- А что за фраза-то?
- За дословность не ручаюсь, пересказываю по памяти, но написано там было примерно так: «Отступая в поисках самоопределения под натиском современных, точных, объективных физиологических исследований мозга, психолог, наконец, это самоопределение находит. Оглядывается, и обнаруживает, что он нашёл его на территории искусства». Вот и я нашла самоопределение на территории искусства.
- Если я вдруг сейчас уеду, мои будут беспокоиться.
- Ваши будут беспокоиться? - повторила Ксения. - А кто это «ваши»? Беспокоиться могла бы Антонина Болеславовна, но вы же её отпустили в отпуск, она на даче. А Марине достаточно сказать, что вас срочно госпитализировали в ЦКБ, а свидания запрещены из-за вспышки ОРВИ.
- Нету вспышки или есть, это проверить легко.
- Пусть проверяет, - сказал Ксения. - В ЦКБ сейчас действительно запрещены свидания, потому что небольшая вспышка ОРВИ есть, а несколько случаев отмечено даже внутри больницы. В ЦКБ склонны перестраховываться.
- А откуда вы так хорошо осведомлены о ЦКБ?
- Мне там оперировали спортивную травму.
- Не в ЦИТО?
- Нет, хирург, который меня оперировал, был моим хорошим знакомым, а своим друзьям я доверяю больше, чем марке учреждения.
И вдруг она решительно завершила беседу:
- За разговорами вы всё съели. Лапин уехал. Здесь вам делать нечего, всё равно, я вас буду отвозить. Только я хочу отвезти вас в санаторий, а не домой.
- Откуда такая страстность желания? - спросил я
- Во-первых, мне вас жалко. Во-вторых, ещё в Лениногорске вы вытянули из отёка лёгких мою мать, а тогда это было нелегко, современных препаратов не было.
Я, удивляясь всё больше, сказал:
- И как далеко простирается ваша осведомлённость? Каким образом я вытянул вашу мать из отёка?
- Ну, это же, всё-таки, моя мать, - сказала Ксения, - она не стала делать из этого секрета.
Я снова стал думать - я наяву, или я во сне. Я многим людям рассказывал, как я вытянул ту женщину из отёка лёгких, но это было так давно, что вряд ли здесь где-нибудь ходят живые свидетели.
- А где ваша мать сейчас? - спросил я.
- Здесь, в Москве. Кроме меня у неё никого не осталось, и она живёт со мной, и до сих пор вам благодарна. Так что же вы решаете? Вы дадите мне возможность вам помочь?
Я задумался. Приступы предсердечной тоски у меня действительно повторялись, а длительное применение серотонинэргических антидерпессантов в дозах, достаточных чтобы её унять, тоже представлялось нежелательным.
- А если я соглашусь на ваше предложение, - сказал я, - то сколько, по-вашему, это займёт времени?
- При ежедневной терапии - неделя, может быть, две - не больше.
- Я смогу прервать терапию, когда вы будете считать, что она ещё нужна?
- Разумеется, - ответила Ксения, - любой пациент может руководствоваться свободной волей. А уж профессионал, профессор вашего уровня, естественно, может самостоятельно принимать решения.
Мне показалось, что я опять ушёл в сновидение, потому что было совсем светло, а пейзаж, который я видел, явно не был Москвой.
- Где мы находимся? - спросил я Ксению.
- В санатории, - ответила она.
- А где находится этот санаторий?
- Вблизи Кисловодска. При том, как ведёт себя ваш желудочно-кишечный тракт, вам не будет вредно попить здешней водички, хотя целью нашего пребывания это не было. В этом санатории-пансионате наш театр снимает несколько номеров, в том числе и тот люкс, в котором мы сейчас находимся. В этом номере две спальни, но я думаю, что нам будет достаточно одной.
Ущелье реки Аликоновка, район Кисловодск. Медовые водопады.
Фото: spokladov
- Что вы хотите этим сказать?
Ксения ответила вопросом на вопрос:
- Вы что-нибудь слыхали об эротической психотерапии?
- Слыхал. Но никогда её не применял, и не хотел бы, чтобы её применяли ко мне.
- Это потому, что вы не изучали вопрос. Эротическая психотерапия совсем не обязательно предполагает интимную близость, это, скорее, исключение. Наверное, не более частое, чем в психоанализе. Вы помните, что ответил Фрейд Юнгу, когда Юнг написал ему, что Сабина Шпильрейн стала его любовницей? Эта переписка публиковалась.
- Я не читал.
- Фрейд написал: «Возникновение интимных отношений между пациентом и сотрудником, или между двумя сотрудниками, вероятно, нежелательно. Но психоанализ благодаря переносу и контрпереносу осуществляет такую степень близости, что иногда этого трудно избежать. А психоанализ ведь не причисляет себя к методам эротической психотерапии.
И вдруг она сказала:
- Меня зовут Ксения. Вы не заметили, что вы уже несколько раз, оговорившись, называли меня Лена?
- Я заметил один такой раз, но вы меня не поправили.
- Это было несколько раз, и поправлять Вас мне не следовало. Но давайте, я вам всё-таки кое-что объясню, чтобы вас ничего не удивляло. Для того варианта эротической психотерапии, которым пользуюсь я, крайне желательно воспроизведение той обстановки, в которой утрата ещё не произошла. Совместное проживание и общая спальня - достаточно, чтобы воспроизвести обстановку, предшествующую утрате, когда утратой была потеря любимой жены.
Кисловодск. Лестница идёт в небо.
Фото: rigana-m
Во вторых, в том варианте эротической психотерапии, которым пользуюсь я, и о котором вам ничего не известно, потому что я разработала его сама и нигде об этом не писала, основную роль играет возникновение сдвоенного образа. Вот вы стали оговариваться, называть меня Леной, уже после одной психотерапевтической беседы.
- А вы считаете, наша беседа была психотерапевтической?
- Разумеется. Для обычного пациента это не имело бы значения, но для вас играет роль то, что я актриса - я могу сыграть непринуждённую беседу, которая будет прикрывать психотерапевтическую. Очень скоро для вас я буду Ксения и одновременно Елена Дмитриевна. Моя вторая профессия полезна ещё и тем, что я могу играть психотерапевтическую позицию. Если вы проводите психотерапию, вы как психотерапевт занимаете какую-то позицию, и без крайней необходимости стараетесь её не менять. Моё положение лучше, потому что во время одной и той же психотерапии я могу сыграть несколько позиций. С теми ограничениями, о которых я говорила, вы согласны на терапию?
- Пожалуй, - сказал я и подумал: «Риск зайти дальше, чем я хочу, есть, но я увижу его, и смогу с ним справиться».
- Мне осталось добавить несколько слов. Иногда, ну, скажем, когда мне нужно, чтобы вы не имели точного представления о времени, я буду вводить вас в лёгкий транс. Он вообще не имеет никакого отношения к эротической психотерапии, я взяла эту методику из НЛП. Я только хочу у вас попросить прощения.
- За что?
- Я уже воспользовалась этим методом для того, чтобы облегчить вам перемещение в Кисловодск, а тогда вы мне ещё не разрешали этого.
Мне стало смешно.
- А вы на каждый свой шаг будете просить моего разрешения? - спросил я Ксению.
- Да, - сказала она, - я исповедую категорический нравственный императив, и поэтому я хочу заранее получить ваше согласие на то, что вы не будете иметь точного представления о времени, которое мы с вами проведём.
- В каких пределах? - спросил я.
- Я уже говорила, неделя - две.
- В этих пределах вы можете мной располагать…
И когда Ксения завершила психотерапию, я был вынужден признать, что психотерапия была успешной. Конечно, горе не прошло, но предсердечной тоски больше не было. И действительно, осталось впечатление сдвоенного образа. Я понимал, что Ксения это Ксения, но думал, что человек, который находится рядом со мной, обнаруживает большую степень сходства с Еленой Дмитриевной, чем кто бы то ни было из тех, кого я встречал до неё. Это имело решающее значение для терапии, но оказалось, что это имеет и негативную сторону. Именно из-за того, что был создан сдвоенный образ, мне стало жаль, что всё закончилось, и с Ксенией я расстаюсь.
Кисловодск. Нарзанная галерея.
Фото: spokladov
- Сейчас будет последний транс, - сказала Ксения, - откроете глаза в Москве.
И я открыл глаза в Москве.
Иногда я пишу стихи, вернее сказать, я придумываю стихи, потому что я их не записываю, и сейчас я не помню ни одного своего стихотворения, сочинённого до смерти Елены Дмитриевны. Я недавно перечитывал Слуцкого:
«Когда русская проза пошла в лагеря:
в лесорубы,
а кто половчей - в лекаря.
в землекопы,
а кто потолковей - в шоферы,
в парикмахеры или актеры,-
вы немедля забыли свое ремесло.
Прозой разве утешишься в горе!
Словно утлые щепки, вас влекло и несло,
вас качало поэзии море».
Поэзия уплотняет текст. Описании лагерной жизни у Солженицына составило 2 тома «Архипелага Гулага». Эти две строфы Слуцкого дают довольно ясное представление о том, что происходило в лагере. И ещё одно: со мой бывает, что я действительно сочиняю стихи сознательно, с направленной целью, они воспринимаются мной как работа, особенно, когда я пытаюсь писать не на русском. А, бывает, что стихи выплывают сами из каких-то глубин неосознанного, иногда даже сообщая мне информацию, которой моё сознание не располагало. Откуда-то взялась «Ауди» Ксении, она попрощалась и уехала, и тогда, из неосознаваемых автоматических мыслей пришли строфы:
Не знаю, я, неделю или две,
Мы ночи проводили с ней в «Москве»,
Но помню точно: с блёстками таланта
Она играла антидепрессанта.
Потом их театр уехал на гастроли,
И ей другие замелькали роли.
С одной из них во сне иль наяву,
Она вернулась в шумную Москву.
Если бы не выплыло это стихотворение, мне пришлось бы написать целый небольшой рассказ о том, чем закончилась психотерапия, и что потом делала Ксения, а так это уложилось в 8 строк.
Продолжение следует.
- Я хочу вам помочь. Ваша работа горя никак не завершится, прошло столько лет, но вдруг наступил рецидив острой предсердечной тоски, значит, вы всё ещё в стадии горевания.
- А вы профессионально занимаетесь работой горя?
- И работой горя тоже, - ответила Ксения, - Я вообще довольно квалифицированный психотерапевт.
- Вы получили такое образование, или вы самоучка?
- Наверное, самоучкой меня можно называть как актрису, а до того, как стать актрисой, я закончила психологический факультет тбилисского университета.
- Что же Вас в актрисы потянуло?
- Не помню, в какой монографии Павла Васильевича Симонова, отца моей коллеги-актрисы… Впрочем, я неточно выразилась, я не помню, в какой из двух монографий была эта фраза - в «Эмоциональном мозге», или в «Мотивационном мозге».
- А что за фраза-то?
- За дословность не ручаюсь, пересказываю по памяти, но написано там было примерно так: «Отступая в поисках самоопределения под натиском современных, точных, объективных физиологических исследований мозга, психолог, наконец, это самоопределение находит. Оглядывается, и обнаруживает, что он нашёл его на территории искусства». Вот и я нашла самоопределение на территории искусства.
- Если я вдруг сейчас уеду, мои будут беспокоиться.
- Ваши будут беспокоиться? - повторила Ксения. - А кто это «ваши»? Беспокоиться могла бы Антонина Болеславовна, но вы же её отпустили в отпуск, она на даче. А Марине достаточно сказать, что вас срочно госпитализировали в ЦКБ, а свидания запрещены из-за вспышки ОРВИ.
- Нету вспышки или есть, это проверить легко.
- Пусть проверяет, - сказал Ксения. - В ЦКБ сейчас действительно запрещены свидания, потому что небольшая вспышка ОРВИ есть, а несколько случаев отмечено даже внутри больницы. В ЦКБ склонны перестраховываться.
- А откуда вы так хорошо осведомлены о ЦКБ?
- Мне там оперировали спортивную травму.
- Не в ЦИТО?
- Нет, хирург, который меня оперировал, был моим хорошим знакомым, а своим друзьям я доверяю больше, чем марке учреждения.
И вдруг она решительно завершила беседу:
- За разговорами вы всё съели. Лапин уехал. Здесь вам делать нечего, всё равно, я вас буду отвозить. Только я хочу отвезти вас в санаторий, а не домой.
- Откуда такая страстность желания? - спросил я
- Во-первых, мне вас жалко. Во-вторых, ещё в Лениногорске вы вытянули из отёка лёгких мою мать, а тогда это было нелегко, современных препаратов не было.
Я, удивляясь всё больше, сказал:
- И как далеко простирается ваша осведомлённость? Каким образом я вытянул вашу мать из отёка?
- Ну, это же, всё-таки, моя мать, - сказала Ксения, - она не стала делать из этого секрета.
Я снова стал думать - я наяву, или я во сне. Я многим людям рассказывал, как я вытянул ту женщину из отёка лёгких, но это было так давно, что вряд ли здесь где-нибудь ходят живые свидетели.
- А где ваша мать сейчас? - спросил я.
- Здесь, в Москве. Кроме меня у неё никого не осталось, и она живёт со мной, и до сих пор вам благодарна. Так что же вы решаете? Вы дадите мне возможность вам помочь?
Я задумался. Приступы предсердечной тоски у меня действительно повторялись, а длительное применение серотонинэргических антидерпессантов в дозах, достаточных чтобы её унять, тоже представлялось нежелательным.
- А если я соглашусь на ваше предложение, - сказал я, - то сколько, по-вашему, это займёт времени?
- При ежедневной терапии - неделя, может быть, две - не больше.
- Я смогу прервать терапию, когда вы будете считать, что она ещё нужна?
- Разумеется, - ответила Ксения, - любой пациент может руководствоваться свободной волей. А уж профессионал, профессор вашего уровня, естественно, может самостоятельно принимать решения.
Мне показалось, что я опять ушёл в сновидение, потому что было совсем светло, а пейзаж, который я видел, явно не был Москвой.
- Где мы находимся? - спросил я Ксению.
- В санатории, - ответила она.
- А где находится этот санаторий?
- Вблизи Кисловодска. При том, как ведёт себя ваш желудочно-кишечный тракт, вам не будет вредно попить здешней водички, хотя целью нашего пребывания это не было. В этом санатории-пансионате наш театр снимает несколько номеров, в том числе и тот люкс, в котором мы сейчас находимся. В этом номере две спальни, но я думаю, что нам будет достаточно одной.
Ущелье реки Аликоновка, район Кисловодск. Медовые водопады.
Фото: spokladov
- Что вы хотите этим сказать?
Ксения ответила вопросом на вопрос:
- Вы что-нибудь слыхали об эротической психотерапии?
- Слыхал. Но никогда её не применял, и не хотел бы, чтобы её применяли ко мне.
- Это потому, что вы не изучали вопрос. Эротическая психотерапия совсем не обязательно предполагает интимную близость, это, скорее, исключение. Наверное, не более частое, чем в психоанализе. Вы помните, что ответил Фрейд Юнгу, когда Юнг написал ему, что Сабина Шпильрейн стала его любовницей? Эта переписка публиковалась.
- Я не читал.
- Фрейд написал: «Возникновение интимных отношений между пациентом и сотрудником, или между двумя сотрудниками, вероятно, нежелательно. Но психоанализ благодаря переносу и контрпереносу осуществляет такую степень близости, что иногда этого трудно избежать. А психоанализ ведь не причисляет себя к методам эротической психотерапии.
И вдруг она сказала:
- Меня зовут Ксения. Вы не заметили, что вы уже несколько раз, оговорившись, называли меня Лена?
- Я заметил один такой раз, но вы меня не поправили.
- Это было несколько раз, и поправлять Вас мне не следовало. Но давайте, я вам всё-таки кое-что объясню, чтобы вас ничего не удивляло. Для того варианта эротической психотерапии, которым пользуюсь я, крайне желательно воспроизведение той обстановки, в которой утрата ещё не произошла. Совместное проживание и общая спальня - достаточно, чтобы воспроизвести обстановку, предшествующую утрате, когда утратой была потеря любимой жены.
Кисловодск. Лестница идёт в небо.
Фото: rigana-m
Во вторых, в том варианте эротической психотерапии, которым пользуюсь я, и о котором вам ничего не известно, потому что я разработала его сама и нигде об этом не писала, основную роль играет возникновение сдвоенного образа. Вот вы стали оговариваться, называть меня Леной, уже после одной психотерапевтической беседы.
- А вы считаете, наша беседа была психотерапевтической?
- Разумеется. Для обычного пациента это не имело бы значения, но для вас играет роль то, что я актриса - я могу сыграть непринуждённую беседу, которая будет прикрывать психотерапевтическую. Очень скоро для вас я буду Ксения и одновременно Елена Дмитриевна. Моя вторая профессия полезна ещё и тем, что я могу играть психотерапевтическую позицию. Если вы проводите психотерапию, вы как психотерапевт занимаете какую-то позицию, и без крайней необходимости стараетесь её не менять. Моё положение лучше, потому что во время одной и той же психотерапии я могу сыграть несколько позиций. С теми ограничениями, о которых я говорила, вы согласны на терапию?
- Пожалуй, - сказал я и подумал: «Риск зайти дальше, чем я хочу, есть, но я увижу его, и смогу с ним справиться».
- Мне осталось добавить несколько слов. Иногда, ну, скажем, когда мне нужно, чтобы вы не имели точного представления о времени, я буду вводить вас в лёгкий транс. Он вообще не имеет никакого отношения к эротической психотерапии, я взяла эту методику из НЛП. Я только хочу у вас попросить прощения.
- За что?
- Я уже воспользовалась этим методом для того, чтобы облегчить вам перемещение в Кисловодск, а тогда вы мне ещё не разрешали этого.
Мне стало смешно.
- А вы на каждый свой шаг будете просить моего разрешения? - спросил я Ксению.
- Да, - сказала она, - я исповедую категорический нравственный императив, и поэтому я хочу заранее получить ваше согласие на то, что вы не будете иметь точного представления о времени, которое мы с вами проведём.
- В каких пределах? - спросил я.
- Я уже говорила, неделя - две.
- В этих пределах вы можете мной располагать…
И когда Ксения завершила психотерапию, я был вынужден признать, что психотерапия была успешной. Конечно, горе не прошло, но предсердечной тоски больше не было. И действительно, осталось впечатление сдвоенного образа. Я понимал, что Ксения это Ксения, но думал, что человек, который находится рядом со мной, обнаруживает большую степень сходства с Еленой Дмитриевной, чем кто бы то ни было из тех, кого я встречал до неё. Это имело решающее значение для терапии, но оказалось, что это имеет и негативную сторону. Именно из-за того, что был создан сдвоенный образ, мне стало жаль, что всё закончилось, и с Ксенией я расстаюсь.
Кисловодск. Нарзанная галерея.
Фото: spokladov
- Сейчас будет последний транс, - сказала Ксения, - откроете глаза в Москве.
И я открыл глаза в Москве.
Иногда я пишу стихи, вернее сказать, я придумываю стихи, потому что я их не записываю, и сейчас я не помню ни одного своего стихотворения, сочинённого до смерти Елены Дмитриевны. Я недавно перечитывал Слуцкого:
«Когда русская проза пошла в лагеря:
в лесорубы,
а кто половчей - в лекаря.
в землекопы,
а кто потолковей - в шоферы,
в парикмахеры или актеры,-
вы немедля забыли свое ремесло.
Прозой разве утешишься в горе!
Словно утлые щепки, вас влекло и несло,
вас качало поэзии море».
Поэзия уплотняет текст. Описании лагерной жизни у Солженицына составило 2 тома «Архипелага Гулага». Эти две строфы Слуцкого дают довольно ясное представление о том, что происходило в лагере. И ещё одно: со мой бывает, что я действительно сочиняю стихи сознательно, с направленной целью, они воспринимаются мной как работа, особенно, когда я пытаюсь писать не на русском. А, бывает, что стихи выплывают сами из каких-то глубин неосознанного, иногда даже сообщая мне информацию, которой моё сознание не располагало. Откуда-то взялась «Ауди» Ксении, она попрощалась и уехала, и тогда, из неосознаваемых автоматических мыслей пришли строфы:
Не знаю, я, неделю или две,
Мы ночи проводили с ней в «Москве»,
Но помню точно: с блёстками таланта
Она играла антидепрессанта.
Потом их театр уехал на гастроли,
И ей другие замелькали роли.
С одной из них во сне иль наяву,
Она вернулась в шумную Москву.
Если бы не выплыло это стихотворение, мне пришлось бы написать целый небольшой рассказ о том, чем закончилась психотерапия, и что потом делала Ксения, а так это уложилось в 8 строк.
Продолжение следует.