240. Майк. Приход и уход. 6
После работы Майка о связи соматического состояний с экстра- и интроверсией (кстати, насколько я помню, она была опубликована в английском журнале The Lancet), я стал присматривать к поведению, внешнему виду Майка, тогда чтобы что-нибудь увидеть, надо было ещё присматриваться. И чтобы не быть пристрастным, я пытался чётко формулировать основания для своих опасений. Когда мы познакомились с Майком, мне бросилась в глаза отличная выправка, было понятно, что Майк майор, а не рядовой запаса. Поскольку я не следил за этим, я не знаю, когда она исчезла. Он держался достаточно прямо, плечи по-прежнему были развёрнуты и движения чётки, но если бы наша встреча произошла только теперь, мысль «Какая у человека выправка!» мне бы не пришла в голову. Потом, проверяя свои наблюдения при разном освещении я увидел, что у Майка изменился цвет лица, его преобладающий цвет стал серо-землистым. А однажды, когда он думал, что идёт по дороге к выходу один, он позволил себе идти тяжело - тяжёлая, подтягивающая ноги походка, вместо обычно упругой, пожалуй, больше всего бросалась в глаза. Я догнал его, поздоровался и спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Как всегда, - ответил Майк.
- Вы начинаете со мной хитрить? - сказал я.
И Майк ответил:
- Только не с вами.
Статья Майка о уровне экстра или интроверсии при разных изменениях соматических состояний была опубликована в журнале The Lancet.
Фото с сайта
В этом я ему поверил, Майк не стал бы со мной хитрить. Но при том, как он выглядел, он не мог чувствовать себя как всегда. Я подумал: «Неужели, отрицание?» Но для того, чтобы началась стадия отрицания, болезнь должна быть достаточно тяжёлой - никто не отрицает респираторных заболеваний верхних дыхательных путей.
- А с тех пор, как мы впервые об этом заговорили, вы не надумали пройти обследование?
- Нет, - сказал Майк, - ничего ведь не изменилось.
Я больше не поднимал разговоров на эту тему до тех пор, пока Майк не позвонил мне и не спросил, могу ли я обеспечить быструю и квалифицированную консультацию невропатолога.
- А что случилось? - спросил я.
- У меня изменились движения в правой ноге, она плохо сгибается и не держит тяжести.
- Вы доберётесь до Клиники нервных болезней?
И с удивлением услышал ответ:
- Ну, думаю, что доберусь.
- Тогда никуда не добирайтесь, я постараюсь, чтобы невропатолог приехал к вам домой. Если у меня это не получится, я вызову машину.
- Ну, вряд ли я дошёл до того, что меня нужно возить на санитарном транспорте, - засмеялся Майк.
Аспиранты в неврологической клинике были только у Елены Дмитриевны, и одной из них я позвонил. Я ещё ничего не говорил Елене Дмитриевне, хотя, если бы пришлось, сказал бы, но имени Майка и моего звонка оказалось достаточно, чтобы бывшая аспирантка Елены Дмитриевны, ныне уже кандидат наук, спросила меня:
- Я могу взять такси?
Я сказал:
- Безусловно. Все расходы, связанные с моими поручениями, я возмещаю.
Потом она позвонила уже от Майка и сказала:
- Спинной мозг. Выше поясницы нет никаких патологических симптомов, а в правой ноге имеется полный набор возможных патологических рефлексов, в ней снижена чувствительность и резко снижена сила. Я думаю, его надо госпитализировать, и, наверное, срочно, потому что я не понимаю, что происходит, но картина вырисовывается неприятная.
Яхно - директору Клиники нервных болезней - позвонила уже Елена Дмитриевна, они много работали совместно и я знал, что к Лене Яхно расположен.
- Его смотрел кто-нибудь из наших?
- Да, - сказала Лена, и назвала фамилию женщины, которая консультировала Майка.
- Ну, этого достаточно, консультант заслуживает доверия. Я попрошу машину в приёмном покое клиники, а если у них все в разъезде, придётся вызвать «скорую».
Но машина в приёмном покое клиники была, и через 2 часа после консультации Майк уже находился в Клинике нервных болезней.
- С утра начались чудеса - никакая неврологическая картина так проявляться не может, - сказал заведующий отделением, - И это опухоль, скорее всего, расположенная не в тканях нервной системы. Я думаю что это первичная опухоль предстательной железы и метастаз в спинной мозг.
То, что он говорил, было справедливо, но вывод, который он из этого сделал, вывел из колеи Майка, которого вывести из колеи было трудно:
- Поскольку я почти уверен в том, что говорю, и мы вам ничем помочь не можем, то незачем зря занимать койку. К обеду вас выпишем, а вы ищите связи с урологом.
Это был тон не принятый между коллегами, и уж совсем невозможный по отношению к Майку Петровичу, и тогда Яхно позвонил уже я.
- Вот в вашу клинику госпитализирован Майк Петрович Мирошников.
Яхно Николай Николаевич, директор клиники нервных болезней.
Фото с сайта ММА.
- К нам в клинику? Майк Петрович? Уже госпитализирован? Я слышу это от вас впервые и я его не смотрел.
- Он не просто уже был госпитализирован, - сказал я, - его хотят к обеду уже выписать, утверждая, что больше всего это похоже на рак предстательной железы, а значит, к Клинике нервных болезней не имеет никакого отношения.
- А что сказал консультант-уролог? - спросил Яхно.
- А консультанта-уролога, - сказал я, - не вызывали и биопсии не делали.
И тогда голос Яхно стал возмущённым и он сказал:
- Никто не выпишет Майка Петровича из клиники до тех пор, пока диагноз не будет установлен со всей достоверностью. Завтра с утра я начну день с его осмотра. Если хотите, можете присутствовать. Консультанта-уролога вызовут сегодня, и биопсия для окончательной постановки диагноза, безусловно, необходима.
Я сообщил Майку о том, что выписки не будет и что завтра мы увидимся, чтобы обсудить ситуацию. Елена Дмитриевна, я и Яхно, втроём стояли у постели Майка Петровича. Осмотр Яхно проводил лично, даже не привлекая к этому врачей отделения, но заведующий отделением, услышав, что в отделении Яхно, пришёл сам, и Яхно сказал ему:
- Доброе утро, я рад вас здесь видеть.
- Мы сделали что-нибудь не так? - спросил заведующий отделением.
- Из всего, что вы сделали, полезным было высказанное вами предположение о наличии рака предстательной железы. Предположение, подчёркиваю! Его не смотрел уролог и не была сделана биопсия. Вызовите консультанта-уролога и пусть он сразу и сделает биопсию.
Консультант-уролог появился почти мгновенно, но он сказал, что он не готов к тому, чтобы делать биопсию - нету нужных инструментов, не обеспечена стерильность, и заведующий неврологическим отделением сказал:
- Вот вы и возьмите его к себе в урологическую клинику и там всё сделаете.
- Нет смысла, - сказал Яхно, - возить пациента из одной клиники в другую. Объясните руководителю отделения, какие условия необходимы для проведения этой биопсию. Сегодня вряд ли, а завтра эти условия будут вам обеспечены.
Все присутствующие сотрудники отделения были недовольны. Сотрудники неврологической клиники были недовольны тем, что им придётся создавать условия, которых раньше ни для кого не создавали, заведующий отделением - тем, что его мнения оказалось недостаточно и Яхно решил лично убедиться в правильности высказанных положений. Был не доволен и уролог, потому, что нужно было инструментарий в стерильной упаковки везти из урологической клиники в Клинику нервных болезней для разового применения.
Яхно всегда был суховат, но дисциплина в его клинке всегда соблюдалась неукоснительно - никто ему не возразил, после чего заведующий отделением сказал мне несколько даже заискивающе:
- Если мы завтра будем твёрдо знать, что это рак предстательной железы, вы сумеете обеспечить условия для выписки?
- Да, - сказал я, - но не ранее, чем этот диагноз будет доказан.
В ходе этих дискуссий никто не заметил, что у Майка перестала двигаться и левая нога. Майк сказал об этом. Яхно покачал головой и сказал:
- Печальная картина, Майк Петрович, не знаю, сможем ли вам помочь.
.jpg)
Клиника нервных болезней им. А.Я.Кожевникова, куда был госпитализирован Майк после возникновения парапареза.
Фото с сайта.
И, обратившись к заведующему отделением, Яхно сказал:
- Биопсия должна быть сделана не позднее завтрашнего дня.
- Я уже говорил с урологами, - сказал заведующий отделением, - они приедут завтра к 12.
Говорить, вроде бы, было уже не о чем. Все разошлись. Я остался не потому, что я знал, о чём буду говорить, а просто чтобы подчеркнуть, что я не ухожу вместе со всеми.
Не думаю, что у Майка была какая-то надежда, но, всё-таки, биопсия ещё не была сделана, и варианты своего будущего поведения он формулировал, начиная со слов:
- Если биопсия подтвердит наличие рака предстательной железы, то я не заинтересован в том, чтобы здесь задерживаться, но Гетте нужно работать, значит, за сегодняшний и завтрашний день нужно договориться о найме сиделки.
- Мне предпринять по этому поводу какие-нибудь действия? - спросил я.
- Я надеюсь договориться в Медгео, - сказал Майк Петрович. - Но если это окажется невозможным, я буду просить вас о содействии. Вторая проблема это проблема мобильного телефона. У меня его нет, и об этом я прошу сразу. Приобретите мне самый простой и самый дешёвый мобильный телефон. Я не смогу встать ни при каких обстоятельствах, поэтому желательно, чтобы когда я приеду домой, телефон меня уже ждал. Очень неприятное чувство, - продолжил Майк, - ощущение беспомощности. Я не смогу подняться с постели даже если загорится одеяло.
- Одеяло не загорится, - сказал я Майку, - об это тоже можно заранее позаботиться. Ну, хорошо, - сказал я Майку, - я пошёл покупать телефон.
Мы попрощались, и я отправился в салон мобильной связи на Ленинском проспекте.
Продолжение следует.
- Как вы себя чувствуете?
- Как всегда, - ответил Майк.
- Вы начинаете со мной хитрить? - сказал я.
И Майк ответил:
- Только не с вами.
Статья Майка о уровне экстра или интроверсии при разных изменениях соматических состояний была опубликована в журнале The Lancet.
Фото с сайта
В этом я ему поверил, Майк не стал бы со мной хитрить. Но при том, как он выглядел, он не мог чувствовать себя как всегда. Я подумал: «Неужели, отрицание?» Но для того, чтобы началась стадия отрицания, болезнь должна быть достаточно тяжёлой - никто не отрицает респираторных заболеваний верхних дыхательных путей.
- А с тех пор, как мы впервые об этом заговорили, вы не надумали пройти обследование?
- Нет, - сказал Майк, - ничего ведь не изменилось.
Я больше не поднимал разговоров на эту тему до тех пор, пока Майк не позвонил мне и не спросил, могу ли я обеспечить быструю и квалифицированную консультацию невропатолога.
- А что случилось? - спросил я.
- У меня изменились движения в правой ноге, она плохо сгибается и не держит тяжести.
- Вы доберётесь до Клиники нервных болезней?
И с удивлением услышал ответ:
- Ну, думаю, что доберусь.
- Тогда никуда не добирайтесь, я постараюсь, чтобы невропатолог приехал к вам домой. Если у меня это не получится, я вызову машину.
- Ну, вряд ли я дошёл до того, что меня нужно возить на санитарном транспорте, - засмеялся Майк.
Аспиранты в неврологической клинике были только у Елены Дмитриевны, и одной из них я позвонил. Я ещё ничего не говорил Елене Дмитриевне, хотя, если бы пришлось, сказал бы, но имени Майка и моего звонка оказалось достаточно, чтобы бывшая аспирантка Елены Дмитриевны, ныне уже кандидат наук, спросила меня:
- Я могу взять такси?
Я сказал:
- Безусловно. Все расходы, связанные с моими поручениями, я возмещаю.
Потом она позвонила уже от Майка и сказала:
- Спинной мозг. Выше поясницы нет никаких патологических симптомов, а в правой ноге имеется полный набор возможных патологических рефлексов, в ней снижена чувствительность и резко снижена сила. Я думаю, его надо госпитализировать, и, наверное, срочно, потому что я не понимаю, что происходит, но картина вырисовывается неприятная.
Яхно - директору Клиники нервных болезней - позвонила уже Елена Дмитриевна, они много работали совместно и я знал, что к Лене Яхно расположен.
- Его смотрел кто-нибудь из наших?
- Да, - сказала Лена, и назвала фамилию женщины, которая консультировала Майка.
- Ну, этого достаточно, консультант заслуживает доверия. Я попрошу машину в приёмном покое клиники, а если у них все в разъезде, придётся вызвать «скорую».
Но машина в приёмном покое клиники была, и через 2 часа после консультации Майк уже находился в Клинике нервных болезней.
- С утра начались чудеса - никакая неврологическая картина так проявляться не может, - сказал заведующий отделением, - И это опухоль, скорее всего, расположенная не в тканях нервной системы. Я думаю что это первичная опухоль предстательной железы и метастаз в спинной мозг.
То, что он говорил, было справедливо, но вывод, который он из этого сделал, вывел из колеи Майка, которого вывести из колеи было трудно:
- Поскольку я почти уверен в том, что говорю, и мы вам ничем помочь не можем, то незачем зря занимать койку. К обеду вас выпишем, а вы ищите связи с урологом.
Это был тон не принятый между коллегами, и уж совсем невозможный по отношению к Майку Петровичу, и тогда Яхно позвонил уже я.
- Вот в вашу клинику госпитализирован Майк Петрович Мирошников.
Яхно Николай Николаевич, директор клиники нервных болезней.
Фото с сайта ММА.
- К нам в клинику? Майк Петрович? Уже госпитализирован? Я слышу это от вас впервые и я его не смотрел.
- Он не просто уже был госпитализирован, - сказал я, - его хотят к обеду уже выписать, утверждая, что больше всего это похоже на рак предстательной железы, а значит, к Клинике нервных болезней не имеет никакого отношения.
- А что сказал консультант-уролог? - спросил Яхно.
- А консультанта-уролога, - сказал я, - не вызывали и биопсии не делали.
И тогда голос Яхно стал возмущённым и он сказал:
- Никто не выпишет Майка Петровича из клиники до тех пор, пока диагноз не будет установлен со всей достоверностью. Завтра с утра я начну день с его осмотра. Если хотите, можете присутствовать. Консультанта-уролога вызовут сегодня, и биопсия для окончательной постановки диагноза, безусловно, необходима.
Я сообщил Майку о том, что выписки не будет и что завтра мы увидимся, чтобы обсудить ситуацию. Елена Дмитриевна, я и Яхно, втроём стояли у постели Майка Петровича. Осмотр Яхно проводил лично, даже не привлекая к этому врачей отделения, но заведующий отделением, услышав, что в отделении Яхно, пришёл сам, и Яхно сказал ему:
- Доброе утро, я рад вас здесь видеть.
- Мы сделали что-нибудь не так? - спросил заведующий отделением.
- Из всего, что вы сделали, полезным было высказанное вами предположение о наличии рака предстательной железы. Предположение, подчёркиваю! Его не смотрел уролог и не была сделана биопсия. Вызовите консультанта-уролога и пусть он сразу и сделает биопсию.
Консультант-уролог появился почти мгновенно, но он сказал, что он не готов к тому, чтобы делать биопсию - нету нужных инструментов, не обеспечена стерильность, и заведующий неврологическим отделением сказал:
- Вот вы и возьмите его к себе в урологическую клинику и там всё сделаете.
- Нет смысла, - сказал Яхно, - возить пациента из одной клиники в другую. Объясните руководителю отделения, какие условия необходимы для проведения этой биопсию. Сегодня вряд ли, а завтра эти условия будут вам обеспечены.
Все присутствующие сотрудники отделения были недовольны. Сотрудники неврологической клиники были недовольны тем, что им придётся создавать условия, которых раньше ни для кого не создавали, заведующий отделением - тем, что его мнения оказалось недостаточно и Яхно решил лично убедиться в правильности высказанных положений. Был не доволен и уролог, потому, что нужно было инструментарий в стерильной упаковки везти из урологической клиники в Клинику нервных болезней для разового применения.
Яхно всегда был суховат, но дисциплина в его клинке всегда соблюдалась неукоснительно - никто ему не возразил, после чего заведующий отделением сказал мне несколько даже заискивающе:
- Если мы завтра будем твёрдо знать, что это рак предстательной железы, вы сумеете обеспечить условия для выписки?
- Да, - сказал я, - но не ранее, чем этот диагноз будет доказан.
В ходе этих дискуссий никто не заметил, что у Майка перестала двигаться и левая нога. Майк сказал об этом. Яхно покачал головой и сказал:
- Печальная картина, Майк Петрович, не знаю, сможем ли вам помочь.
Клиника нервных болезней им. А.Я.Кожевникова, куда был госпитализирован Майк после возникновения парапареза.
Фото с сайта.
И, обратившись к заведующему отделением, Яхно сказал:
- Биопсия должна быть сделана не позднее завтрашнего дня.
- Я уже говорил с урологами, - сказал заведующий отделением, - они приедут завтра к 12.
Говорить, вроде бы, было уже не о чем. Все разошлись. Я остался не потому, что я знал, о чём буду говорить, а просто чтобы подчеркнуть, что я не ухожу вместе со всеми.
Не думаю, что у Майка была какая-то надежда, но, всё-таки, биопсия ещё не была сделана, и варианты своего будущего поведения он формулировал, начиная со слов:
- Если биопсия подтвердит наличие рака предстательной железы, то я не заинтересован в том, чтобы здесь задерживаться, но Гетте нужно работать, значит, за сегодняшний и завтрашний день нужно договориться о найме сиделки.
- Мне предпринять по этому поводу какие-нибудь действия? - спросил я.
- Я надеюсь договориться в Медгео, - сказал Майк Петрович. - Но если это окажется невозможным, я буду просить вас о содействии. Вторая проблема это проблема мобильного телефона. У меня его нет, и об этом я прошу сразу. Приобретите мне самый простой и самый дешёвый мобильный телефон. Я не смогу встать ни при каких обстоятельствах, поэтому желательно, чтобы когда я приеду домой, телефон меня уже ждал. Очень неприятное чувство, - продолжил Майк, - ощущение беспомощности. Я не смогу подняться с постели даже если загорится одеяло.
- Одеяло не загорится, - сказал я Майку, - об это тоже можно заранее позаботиться. Ну, хорошо, - сказал я Майку, - я пошёл покупать телефон.
Мы попрощались, и я отправился в салон мобильной связи на Ленинском проспекте.
Продолжение следует.