137. В Дальстройпроекте. 4
Вновь зазвонил телефон и торжествующий женский голос сказал:
- Феликс Борисович, у меня нет никаких неприятных ощущений.
- Я очень рад, Александра Анатольевна, но если вы не возражаете, мы через день-два ещё раз повторим такую сессию, чтобы уже прочно закрепить положительный результат.
- Нет, конечно, я не возражаю. Надо вас использовать, пока вы здесь.
- Ну, хорошо, давайте завтра созвонимся и условимся, в какое время мы проведём сессию послезавтра.
- Меня бы больше устраивала сессия сразу после окончания работы.
- Хорошо, давайте уже сейчас так решим.
Я положил трубку, и всё понимающая Лена сказала:
- Ну, первая победа уже в руках?
- Да, и тем более удивительно, что я ведь вообще редко использую эриксоновский гипноз.
- Повезло, - сказала Лена, - очень уж гипнабельная оказалась пациентка. Но, имея такую победу в тылу, ты можешь храбро браться за Вячеслава.
Мы посмеялись и решили зайти к ребятам, чтобы, не выражая сомнения в их предусмотрительности, всё-таки проверить, готов ли весь материал для завтрашнего исследования. Наша осторожность оказалась излишней, всё уже было готово и материалы аккуратными руками Елены Сергеевны Гореловой сгруппированы по разделам и даже скреплены.
- Как окончательно решили, сколько человек будет завтра? - спросил я.
- 12, - ответила Елена Сергеевна, - во всяком случае, я готовила материалы исходя из этого количества.
- С 16 часов я буду работать с Вячеславом, - сказал я. - Вы справитесь без Елены Дмитриевны, чтобы она могла начинать психологическое интервью сразу, как только первый человек закончит тестирование?
Почему-то все посмотрели на Саню Ланеева, вероятно в этой группе он был неформальным лидером, и Саня сказал:
- Да, справимся, конечно, а, может быть, даже и к интервью кто-нибудь из нас подключится.
Дальстройпроект снова подтвердил свою организованность. Ровно в 10:30 12 человек заняли места и перед ними уже лежали первые тесты.
- Был кто-нибудь интересный вчера, - тихо спросил я Елену Дмитриевну.
- Ты хочешь с кем-нибудь провести интервью? - спросила Лена.
- Да, но желательно, чтобы это интервью что-нибудь добавило к уже известным закономерностям.
- Или подтвердило их, - сказала Лена.
- Да, - сказал я, - это тоже вариант.
- Тогда, пожалуй, если это возможно для Дальстройпроекта, поговори с Горюновой.
Я позвонил Ирине Николаевне, начальнице управления кадров, и спросил её, может ли она сейчас отвлечь от работы Горюнову.
- Надолго? - спросила Ирина Николаевна.
- Ну, часа на два наверное, может быть, чуть больше - для того, чтобы я мог провести психологическое интервью.
- Ладно, - великодушно сказала Ирина Николаевна, - я её сейчас подменю и она к вам подойдёт.
Горюнова оказалась моложавой женщиной, которой на вид трудно было дать её 38 лет, подчёркнуто спокойной и дозировано приветливой.
- Садитесь, - сказал я, указывая ей на кресло, - какое обращение вы предпочитаете, называть ли вас Ольгой Сергеевной, или, учитывая вашу молодость, просто Олей?
- Я думаю, просто Олей, - сказала она, - не учитывая мою молодость, а делая вид, что я молода.
- Оля, мне бы хотелось побеседовать с вами о результатах вчерашнего тестирования. Вы не возражаете?
- Нет, конечно, на работе меня подменили, а значит, в рабочее время я могу выполнять и другие обязанности. Ведь это обязанность, не правда ли?
- Ну, я думаю, что обязанность в данном случае - преувеличение. Поскольку мы провели тест, то и вам и мне будет полезно оценить то, что вижу в результатах я, и согласны ли с этой оценкой вы. Ну вот, у меня получается, что вы человек чрезвычайно энергичный. Это действительно так?
- Не знаю, нужно ли слово чрезвычайно, - сказала Горюнова. - Но я человек безусловно активный.
- А слово «чрезвычайный» кажется вам лишним?
- Ну, меня учили, что в определениях желательно избегать крайностей.
- Ладно, откажемся от крайностей и скажем прямо - вы человек активный.
- Ну, с этим я могу согласиться безоговорочно.
- Иногда говорят, что у человека есть пробивная активность, могли бы вы сказать это о себе?
- Я редко бываю в ситуациях, когда такая активность нужна, но когда она нужна, я в состоянии её проявить.
- Если вам нужно выбирать путь преодоления препятствия, вы используете свою пробивную способность, или предпочтёте справляться с препятствием путём постоянного продуманного воздействия, включающего и прямой нажим, и возможные обходные пути?
- Боюсь, что такой путь мне покажется слишком длительным и я стала бы прибегать к нему только если пробивная активность не даст мне результата.
- Считаете ли вы себя упрямым человеком?
- Я не уверена в этом, но я знаю, что другие меня упрямым человеком считают.
- Вы давно работаете в Дальстойпроекте?
- Скоро 8 лет.
- И чем вы заняты здесь?
- Я техник-проектировщик, но поскольку у меня очень большой опыт, инженеры часто дают мне работу в «полуготовом» состоянии, убеждённые в том, что я сумею самостоятельно разработать опущенные ими части проекта. А бывают и чрезвычайные ситуации. Вот на поверхность вырвались горячие воды возле Талой, разрушив линзу вечной мерзлоты, и я срочно готовила проект, который позволил бы удерживать подземные горячие воды в стороне от дороги.
Проталина возле санатория Талая. Горячие воды растопили линзу вечной мерзлоты.
Автор фото - Магадан.
- Вам поручили инженерную работу, это не вызывает у вас протеста?
- Нет, я вижу в этом доказательство высокой оценки, они не сомневаются, что я правлюсь с работой, которую должны делать инженеры.
- Ваше руководство вас ценит?
- Да, только немножко побаивается.
- Это почему ж?
- Я председатель месткома и, кроме того, председатель КРК, поэтому меня и избирают в местком единогласно. Знаете старую поговорку, вот ко мне её часто применяют, горят: «Она у нас смирная, когда спит, с палкой пройти можно».
И Оля неожиданно и заливисто расхохоталась.
- И за то время, что я председатель КРК, ещё ни разу решение КРК не было обжаловано в суде. Молодёжи у нас мало, но те молодые, которые есть, склонны ко мне как к матери относиться, и когда считают, что их несправедливо обидели, говорят: «Глядите, мы ведь можем мамочке пожаловаться».
Она снова засмеялась. Некоторое время мы говорили о работе КРК, причём это был единственный вопрос, который почти постоянно вызывал у Оли улыбку, а то и смех. Ей нравилась власть, которую давала эта должность.
- Вы видели, как ездят водители на Колымской трассе?
- Много раз, - ответил я, - что?
- А то, что там может стоять «Крутой поворот, скорость не выше 40км/ч», а они жмут на максимуме возможного. Если остаются живыми, то считают, что достигли успеха. А если разбиваются?
Камаз на Колымской трассе.
Автор фото - Магадан.
- А вы это к чему?
- А я к тому, что я теперь уже не разобьюсь, не потерять мне вполне достаточно.
- Оля, Вам нравится здесь?
- Раньше я сказала бы «да» без раздумий. Теперь уже начинаю сомневаться.
- Из-за чего?
- Видите ли, раньше я постоянно стремилась к успеху, и практически всегда его достигала. Сейчас я часто вначале ставлю вопрос «А не получится ли так, что в погоне за успехом могу потерять что-нибудь из уже достигнутого». А я всегда любила успех, достижение успеха меня стимулировало. Я не раздумывала, нужен ли мне успех или гарантия избегания неудачи. Я всегда предпочитала рискнуть. Сейчас я уже стараюсь по возможности избежать риска. Я думаю, что я устала. Всё-таки, 8 лет на Севере и высокое доверие, которым я пользуюсь, отнимают много сил. Иногда я думаю, что может быть, нужно жить в более комфортных условиях. У меня двое детей - сын и дочь, которые живут в Воронеже с моими родителями, поскольку я полагаю, что экологическая обстановка там более благоприятная.
- Это приводит вас к каким-то выводам?
- Меня? Меня да. Я бы думала, что Севера нам достаточно, - она рассмеялась, - вы что-нибудь слышали о «северном минимуме»?
- Слышал, - сказал я.
- Ну, так «северный минимум» мы уже заработали, но муж считает, что после здешней зарплаты нищенская материковая зарплата будет нас раздражать, а карьеру мужу там придётся начинать заново.
- Вы не объясните ли это подробнее?
- Это легко. Он здесь - руководитель крупного проекта, и если он будет ещё работать, когда этот проект закончится, он получит не менее почётное и высокооплачиваемое задание.
- Вы говорите только о нём, а вы?
- Вероятно, для женщины это менее важно, но, конечно, там меня не изберут сразу председателем месткома, и не будут считать, что мне можно поручать инженерные задачи. Может оказаться, что я сочту это унизительным.
- И какой же вывод?
- Я дала себе год, в течение которого буду сопоставлять плюсы и минусы работы здесь. Через год я приму окончательное решение.
- Вы будете принимать его в одиночку, не посоветовавшись с мужем?
- Мы уже говорили об этом и пришли к выводу, что если я уеду, скажем, на год или два раньше, чем он, а это будут важные годы, потому что через два года мой сын будет сдавать выпускные экзамены, а дочь - учиться в последнем классе школы. Если я увижу, что что-то было упущено, что что-то нужно срочно исправлять, у меня ещё будет время.
- А не тоскливо вам будет одной, без мужа?
- Я не юная влюблённая девочка, я в состоянии исходить из соображений целесообразности. А с фронта мужей ждали 4 года, не зная, вернутся ли они вообще.
- Скажите, как вы считаете, у вас есть недруги в этой организации? Наш разговор строго конфиденциален, и что бы вы мне не сказали, это не будет передаваться дальше.
- Я не сомневалась в этом. А недруги, наверное, есть у всех, по отношению к себе я бы, наверное, назвала их завистниками.
- И чему они, по-вашему, завидуют?
- В моей жизни нет неудач, и никто никогда не указывал мне на какие-либо мои недостатки, которые мешают делу.
- Оля, правильно ли я понимаю, что у вашего мужа нет никаких возражений против вашего отъезда?
- Почему же, есть, но он знает, что если я что-нибудь решаю, я от этого решения не откажусь и за долги годы нашего супружества научился высказывать своё мнение осторожно и не настаивать на нём, если я не соглашаюсь.
- А этих завистников у вас много?
Она засмеялась:
- Недостатка в них я не и испытываю.
- Вы часто бываете рассержены, гневливы, тревожны.
- Это всё разные вещи. Я не гневлива, я не тревожна. Рассердиться я могу, но никто не увидит этого, если я не захочу специально это продемонстрировать. Я бываю напряжённой, но этого тоже обычно не обнаруживаю, и я специально слежу за тем, чтобы моя напряжённость не влияла на выполнение моих планов, и не подталкивала меня к неразумным решениям. Я уже говорила, что в завистниках у меня недостатка нет, и очень тщательно слежу за тем, чтобы случайно не бросить им косточку. Вы спрашиваете, не буду ли я скучать по мужу. А я, скорее, буду о нём беспокоиться. Это смешно, но он мужчина иногда старается избежать борьбы, хотя он избегает её ценой уступок и много на этом теряет. И потом, он зависим. Принятое кем-то решение он не подвергает сомнению, считая, что ранг решающего уже гарантирует правильность его решений.
- У вас это не так?
- У меня это совершенно не так. Я принимаю решения одновременно с руководителем или даже раньше него. Я умею это решение отстаивать или - это, пожалуй, реже - я просто делаю то, что считаю нужным и обычно люди не пытаются оспаривать сделанное мною. Моей последней удачей было проектирование многоэтажных домов в пгт Новостройка. Когда смотришь, как они отражаются в море, получается в два раза больше этажей. Советую вам съездить посмотреть, получите большое удовольствие.
В море отражаются многоэтажные дома.
Автор фото - Магадан.
- Спасибо, как-нибудь выберусь посмотреть. Я люблю эти места и люблю новое строительство. Мне кажется, что дело не только в том, что на новом месте вас не выберут председателем месткома, Ваша независимая манера себя вести и самостоятельно решать для людей здесь - привычна. Там это может вызвать достаточно резкий протест. Скажите, вам здесь часто говорят «Вы обязаны выполнять распоряжения руководителя? Вообще не говорят? Или говорят редко?
- Ну, наверное, если выбирать из ваших формулировок, то я бы выбрала «Вообще не говорят».
- Ну, а на новом месте могут и сказать.
-Я думаю, что они будут пробовать это делать, но вскоре убедятся, что делать этого не следует. Я устала на Севере за 8 лет, но не настолько, чтобы быть неспособной отстаивать свои позиции и свои интересы. Я понимаю, что работа здесь даёт полезные или, можно даже сказать, выгодные результаты. Но к этим желаемым результатам сейчас же приходится идти нежелаемым путём.
Она помолчала и затем сказала решительно и резко:
- Здесь ли, там ли - я всегда буду иметь стабильную точку зрения, буду упорно её отстаивать, и мой опыт показывает, что после нескольких таких столкновений люди перестают пытаться навязывать мне своё мнение. Оставлять мужа, конечно, жалко, но он считает, что сейчас, когда он уже получает «все надбавки», нужно хотя бы пару лет использовать это преимущество. Возможно, я с этим смирюсь. Если я прожила здесь 8 лет, то год или два с родителями, но без мужа, я выдержу. Ну и потом, он уже через год приедет в отпуск, на отпусках мы никогда не экономили. Я человек не корыстолюбивый, но в семье удобнее иметь две машины, чтобы мне не приходилось вызывать у мужа чувство обиды.
Я уже научился незаметно включать магнитофон. Беседа была записана, а, тщательно изучив результаты исследования, можно будет что-то ещё уточнить или дополнить, времени для этого оставалось достаточно. Я глянул на часы - было 15:40. Даже учитывая обеденный перерыв и обязательные отступления от формализованного интервью на вопросы нейтральные, дающие испытуемой возможность расслабиться, улыбнуться, рассмеяться, я всё-таки удивился тому, как быстро пролетело время.
- Хотите ли Вы задать мне какие-либо вопросы? - спросил я.
И тут Оля меня удивила.
- Понимаете, по вопросам, которые вы задавали мне, я составила себе представление о том, какие результаты вы получили, и я с этими результатам согласна. Уточнять их по мелочам я не испытываю потребности, но хочу попросить вас о том, что если вопросы у меня возникнут, вы разрешите мне обратиться к вам ещё раз.
- Это, безусловно, ваше право, - сказал я.
- Прекрасно, - сказала она, - я люблю, когда мои права воспринимаются как безусловные.
Было уже 15:45, через 15 минут должен был прийти Вячеслав.
Продолжение следует.
- Феликс Борисович, у меня нет никаких неприятных ощущений.
- Я очень рад, Александра Анатольевна, но если вы не возражаете, мы через день-два ещё раз повторим такую сессию, чтобы уже прочно закрепить положительный результат.
- Нет, конечно, я не возражаю. Надо вас использовать, пока вы здесь.
- Ну, хорошо, давайте завтра созвонимся и условимся, в какое время мы проведём сессию послезавтра.
- Меня бы больше устраивала сессия сразу после окончания работы.
- Хорошо, давайте уже сейчас так решим.
Я положил трубку, и всё понимающая Лена сказала:
- Ну, первая победа уже в руках?
- Да, и тем более удивительно, что я ведь вообще редко использую эриксоновский гипноз.
- Повезло, - сказала Лена, - очень уж гипнабельная оказалась пациентка. Но, имея такую победу в тылу, ты можешь храбро браться за Вячеслава.
Мы посмеялись и решили зайти к ребятам, чтобы, не выражая сомнения в их предусмотрительности, всё-таки проверить, готов ли весь материал для завтрашнего исследования. Наша осторожность оказалась излишней, всё уже было готово и материалы аккуратными руками Елены Сергеевны Гореловой сгруппированы по разделам и даже скреплены.
- Как окончательно решили, сколько человек будет завтра? - спросил я.
- 12, - ответила Елена Сергеевна, - во всяком случае, я готовила материалы исходя из этого количества.
- С 16 часов я буду работать с Вячеславом, - сказал я. - Вы справитесь без Елены Дмитриевны, чтобы она могла начинать психологическое интервью сразу, как только первый человек закончит тестирование?
Почему-то все посмотрели на Саню Ланеева, вероятно в этой группе он был неформальным лидером, и Саня сказал:
- Да, справимся, конечно, а, может быть, даже и к интервью кто-нибудь из нас подключится.
Дальстройпроект снова подтвердил свою организованность. Ровно в 10:30 12 человек заняли места и перед ними уже лежали первые тесты.
- Был кто-нибудь интересный вчера, - тихо спросил я Елену Дмитриевну.
- Ты хочешь с кем-нибудь провести интервью? - спросила Лена.
- Да, но желательно, чтобы это интервью что-нибудь добавило к уже известным закономерностям.
- Или подтвердило их, - сказала Лена.
- Да, - сказал я, - это тоже вариант.
- Тогда, пожалуй, если это возможно для Дальстройпроекта, поговори с Горюновой.
Я позвонил Ирине Николаевне, начальнице управления кадров, и спросил её, может ли она сейчас отвлечь от работы Горюнову.
- Надолго? - спросила Ирина Николаевна.
- Ну, часа на два наверное, может быть, чуть больше - для того, чтобы я мог провести психологическое интервью.
- Ладно, - великодушно сказала Ирина Николаевна, - я её сейчас подменю и она к вам подойдёт.
Горюнова оказалась моложавой женщиной, которой на вид трудно было дать её 38 лет, подчёркнуто спокойной и дозировано приветливой.
- Садитесь, - сказал я, указывая ей на кресло, - какое обращение вы предпочитаете, называть ли вас Ольгой Сергеевной, или, учитывая вашу молодость, просто Олей?
- Я думаю, просто Олей, - сказала она, - не учитывая мою молодость, а делая вид, что я молода.
- Оля, мне бы хотелось побеседовать с вами о результатах вчерашнего тестирования. Вы не возражаете?
- Нет, конечно, на работе меня подменили, а значит, в рабочее время я могу выполнять и другие обязанности. Ведь это обязанность, не правда ли?
- Ну, я думаю, что обязанность в данном случае - преувеличение. Поскольку мы провели тест, то и вам и мне будет полезно оценить то, что вижу в результатах я, и согласны ли с этой оценкой вы. Ну вот, у меня получается, что вы человек чрезвычайно энергичный. Это действительно так?
- Не знаю, нужно ли слово чрезвычайно, - сказала Горюнова. - Но я человек безусловно активный.
- А слово «чрезвычайный» кажется вам лишним?
- Ну, меня учили, что в определениях желательно избегать крайностей.
- Ладно, откажемся от крайностей и скажем прямо - вы человек активный.
- Ну, с этим я могу согласиться безоговорочно.
- Иногда говорят, что у человека есть пробивная активность, могли бы вы сказать это о себе?
- Я редко бываю в ситуациях, когда такая активность нужна, но когда она нужна, я в состоянии её проявить.
- Если вам нужно выбирать путь преодоления препятствия, вы используете свою пробивную способность, или предпочтёте справляться с препятствием путём постоянного продуманного воздействия, включающего и прямой нажим, и возможные обходные пути?
- Боюсь, что такой путь мне покажется слишком длительным и я стала бы прибегать к нему только если пробивная активность не даст мне результата.
- Считаете ли вы себя упрямым человеком?
- Я не уверена в этом, но я знаю, что другие меня упрямым человеком считают.
- Вы давно работаете в Дальстойпроекте?
- Скоро 8 лет.
- И чем вы заняты здесь?
- Я техник-проектировщик, но поскольку у меня очень большой опыт, инженеры часто дают мне работу в «полуготовом» состоянии, убеждённые в том, что я сумею самостоятельно разработать опущенные ими части проекта. А бывают и чрезвычайные ситуации. Вот на поверхность вырвались горячие воды возле Талой, разрушив линзу вечной мерзлоты, и я срочно готовила проект, который позволил бы удерживать подземные горячие воды в стороне от дороги.
Проталина возле санатория Талая. Горячие воды растопили линзу вечной мерзлоты.
Автор фото - Магадан.
- Вам поручили инженерную работу, это не вызывает у вас протеста?
- Нет, я вижу в этом доказательство высокой оценки, они не сомневаются, что я правлюсь с работой, которую должны делать инженеры.
- Ваше руководство вас ценит?
- Да, только немножко побаивается.
- Это почему ж?
- Я председатель месткома и, кроме того, председатель КРК, поэтому меня и избирают в местком единогласно. Знаете старую поговорку, вот ко мне её часто применяют, горят: «Она у нас смирная, когда спит, с палкой пройти можно».
И Оля неожиданно и заливисто расхохоталась.
- И за то время, что я председатель КРК, ещё ни разу решение КРК не было обжаловано в суде. Молодёжи у нас мало, но те молодые, которые есть, склонны ко мне как к матери относиться, и когда считают, что их несправедливо обидели, говорят: «Глядите, мы ведь можем мамочке пожаловаться».
Она снова засмеялась. Некоторое время мы говорили о работе КРК, причём это был единственный вопрос, который почти постоянно вызывал у Оли улыбку, а то и смех. Ей нравилась власть, которую давала эта должность.
- Вы видели, как ездят водители на Колымской трассе?
- Много раз, - ответил я, - что?
- А то, что там может стоять «Крутой поворот, скорость не выше 40км/ч», а они жмут на максимуме возможного. Если остаются живыми, то считают, что достигли успеха. А если разбиваются?
Камаз на Колымской трассе.
Автор фото - Магадан.
- А вы это к чему?
- А я к тому, что я теперь уже не разобьюсь, не потерять мне вполне достаточно.
- Оля, Вам нравится здесь?
- Раньше я сказала бы «да» без раздумий. Теперь уже начинаю сомневаться.
- Из-за чего?
- Видите ли, раньше я постоянно стремилась к успеху, и практически всегда его достигала. Сейчас я часто вначале ставлю вопрос «А не получится ли так, что в погоне за успехом могу потерять что-нибудь из уже достигнутого». А я всегда любила успех, достижение успеха меня стимулировало. Я не раздумывала, нужен ли мне успех или гарантия избегания неудачи. Я всегда предпочитала рискнуть. Сейчас я уже стараюсь по возможности избежать риска. Я думаю, что я устала. Всё-таки, 8 лет на Севере и высокое доверие, которым я пользуюсь, отнимают много сил. Иногда я думаю, что может быть, нужно жить в более комфортных условиях. У меня двое детей - сын и дочь, которые живут в Воронеже с моими родителями, поскольку я полагаю, что экологическая обстановка там более благоприятная.
- Это приводит вас к каким-то выводам?
- Меня? Меня да. Я бы думала, что Севера нам достаточно, - она рассмеялась, - вы что-нибудь слышали о «северном минимуме»?
- Слышал, - сказал я.
- Ну, так «северный минимум» мы уже заработали, но муж считает, что после здешней зарплаты нищенская материковая зарплата будет нас раздражать, а карьеру мужу там придётся начинать заново.
- Вы не объясните ли это подробнее?
- Это легко. Он здесь - руководитель крупного проекта, и если он будет ещё работать, когда этот проект закончится, он получит не менее почётное и высокооплачиваемое задание.
- Вы говорите только о нём, а вы?
- Вероятно, для женщины это менее важно, но, конечно, там меня не изберут сразу председателем месткома, и не будут считать, что мне можно поручать инженерные задачи. Может оказаться, что я сочту это унизительным.
- И какой же вывод?
- Я дала себе год, в течение которого буду сопоставлять плюсы и минусы работы здесь. Через год я приму окончательное решение.
- Вы будете принимать его в одиночку, не посоветовавшись с мужем?
- Мы уже говорили об этом и пришли к выводу, что если я уеду, скажем, на год или два раньше, чем он, а это будут важные годы, потому что через два года мой сын будет сдавать выпускные экзамены, а дочь - учиться в последнем классе школы. Если я увижу, что что-то было упущено, что что-то нужно срочно исправлять, у меня ещё будет время.
- А не тоскливо вам будет одной, без мужа?
- Я не юная влюблённая девочка, я в состоянии исходить из соображений целесообразности. А с фронта мужей ждали 4 года, не зная, вернутся ли они вообще.
- Скажите, как вы считаете, у вас есть недруги в этой организации? Наш разговор строго конфиденциален, и что бы вы мне не сказали, это не будет передаваться дальше.
- Я не сомневалась в этом. А недруги, наверное, есть у всех, по отношению к себе я бы, наверное, назвала их завистниками.
- И чему они, по-вашему, завидуют?
- В моей жизни нет неудач, и никто никогда не указывал мне на какие-либо мои недостатки, которые мешают делу.
- Оля, правильно ли я понимаю, что у вашего мужа нет никаких возражений против вашего отъезда?
- Почему же, есть, но он знает, что если я что-нибудь решаю, я от этого решения не откажусь и за долги годы нашего супружества научился высказывать своё мнение осторожно и не настаивать на нём, если я не соглашаюсь.
- А этих завистников у вас много?
Она засмеялась:
- Недостатка в них я не и испытываю.
- Вы часто бываете рассержены, гневливы, тревожны.
- Это всё разные вещи. Я не гневлива, я не тревожна. Рассердиться я могу, но никто не увидит этого, если я не захочу специально это продемонстрировать. Я бываю напряжённой, но этого тоже обычно не обнаруживаю, и я специально слежу за тем, чтобы моя напряжённость не влияла на выполнение моих планов, и не подталкивала меня к неразумным решениям. Я уже говорила, что в завистниках у меня недостатка нет, и очень тщательно слежу за тем, чтобы случайно не бросить им косточку. Вы спрашиваете, не буду ли я скучать по мужу. А я, скорее, буду о нём беспокоиться. Это смешно, но он мужчина иногда старается избежать борьбы, хотя он избегает её ценой уступок и много на этом теряет. И потом, он зависим. Принятое кем-то решение он не подвергает сомнению, считая, что ранг решающего уже гарантирует правильность его решений.
- У вас это не так?
- У меня это совершенно не так. Я принимаю решения одновременно с руководителем или даже раньше него. Я умею это решение отстаивать или - это, пожалуй, реже - я просто делаю то, что считаю нужным и обычно люди не пытаются оспаривать сделанное мною. Моей последней удачей было проектирование многоэтажных домов в пгт Новостройка. Когда смотришь, как они отражаются в море, получается в два раза больше этажей. Советую вам съездить посмотреть, получите большое удовольствие.
В море отражаются многоэтажные дома.
Автор фото - Магадан.
- Спасибо, как-нибудь выберусь посмотреть. Я люблю эти места и люблю новое строительство. Мне кажется, что дело не только в том, что на новом месте вас не выберут председателем месткома, Ваша независимая манера себя вести и самостоятельно решать для людей здесь - привычна. Там это может вызвать достаточно резкий протест. Скажите, вам здесь часто говорят «Вы обязаны выполнять распоряжения руководителя? Вообще не говорят? Или говорят редко?
- Ну, наверное, если выбирать из ваших формулировок, то я бы выбрала «Вообще не говорят».
- Ну, а на новом месте могут и сказать.
-Я думаю, что они будут пробовать это делать, но вскоре убедятся, что делать этого не следует. Я устала на Севере за 8 лет, но не настолько, чтобы быть неспособной отстаивать свои позиции и свои интересы. Я понимаю, что работа здесь даёт полезные или, можно даже сказать, выгодные результаты. Но к этим желаемым результатам сейчас же приходится идти нежелаемым путём.
Она помолчала и затем сказала решительно и резко:
- Здесь ли, там ли - я всегда буду иметь стабильную точку зрения, буду упорно её отстаивать, и мой опыт показывает, что после нескольких таких столкновений люди перестают пытаться навязывать мне своё мнение. Оставлять мужа, конечно, жалко, но он считает, что сейчас, когда он уже получает «все надбавки», нужно хотя бы пару лет использовать это преимущество. Возможно, я с этим смирюсь. Если я прожила здесь 8 лет, то год или два с родителями, но без мужа, я выдержу. Ну и потом, он уже через год приедет в отпуск, на отпусках мы никогда не экономили. Я человек не корыстолюбивый, но в семье удобнее иметь две машины, чтобы мне не приходилось вызывать у мужа чувство обиды.
Я уже научился незаметно включать магнитофон. Беседа была записана, а, тщательно изучив результаты исследования, можно будет что-то ещё уточнить или дополнить, времени для этого оставалось достаточно. Я глянул на часы - было 15:40. Даже учитывая обеденный перерыв и обязательные отступления от формализованного интервью на вопросы нейтральные, дающие испытуемой возможность расслабиться, улыбнуться, рассмеяться, я всё-таки удивился тому, как быстро пролетело время.
- Хотите ли Вы задать мне какие-либо вопросы? - спросил я.
И тут Оля меня удивила.
- Понимаете, по вопросам, которые вы задавали мне, я составила себе представление о том, какие результаты вы получили, и я с этими результатам согласна. Уточнять их по мелочам я не испытываю потребности, но хочу попросить вас о том, что если вопросы у меня возникнут, вы разрешите мне обратиться к вам ещё раз.
- Это, безусловно, ваше право, - сказал я.
- Прекрасно, - сказала она, - я люблю, когда мои права воспринимаются как безусловные.
Было уже 15:45, через 15 минут должен был прийти Вячеслав.
Продолжение следует.