134. В Дальстройпроекте. 1
Начальник управления кадров института «Дальстройпроект» позвонила нам в воскресенье вечером.
- Наши договорённости остаются в силе? - спросила она.
- Думаю, что да.
- Когда вы думаете начинать обследование?
- Я предполагал завтра в 10.
- Давайте лучше в 10:30, мы в 10 только начинаем и пусть они войдут в здание и разойдутся по рабочим местам.
- Хорошо, меня устраивает и это.
- Вас какие-нибудь группы интересуют особо, или вы будете исследовать всех подряд?
- Вообще мы предполагаем сплошное исследование, но есть группы, которые нас интересуют больше. В вашем институте довольно много женщин?
Начальник управления кадров рассмеялась:
- Не довольно много, а большинство.
- Ну вот женщины нас больше интересуют, чем мужчины, в популяции, которую мы исследовали до сих пор, мужчины выражено преобладали. Скажите, пожалуйста, в институте люди с высшим образованием составляют большинство?
- Нет, у нас большинство составляют техники-проектировщики, чертёжники, расчётчики. В основном это люди со средним специальным образованием, хотя есть люди, которые занимают подобные должности и не имея специального образования, а обучившись своей работе на рабочих местах.
- А что, людей со специальным образованием вы на эти должности не нашли?
- Нет, дело не в этом, они приходят, скажем, на должность чертёжника, хорошо себя проявляют, их начинают постепенно привлекать к работе техников-проектировщиков и в конце концов они такую работу начинают выполнять самостоятельно. Надо иметь в виду ещё одно обстоятельство, подавляющая часть наших сотрудников чьи-то жёны. Мы принимаем их на работу потому, что они не могут покинуть город из-за семьи, и если их мужья имеют какое-то отношение к строительству, им проще всего начинать работу у нас, а мы постепенно повышаем их квалификацию.
- Теперь, отвечая на ваш вопрос, я сказал бы, что мы хотели бы начать с исследования женщин-техников или женщин не имеющих ещё специального образования, и работающих у вас не менее 2 лет, которые уже имеют сформировавшееся представление о характере своей деятельности. В то же время вероятно за этот период о них уже может составить представление кадровая служба и их непосредственные руководители.
- Мне кажется, я поняла, что вам нужно. Помещение мы подготовили ещё вчера, а с утра начнём формировать группы, которые вы будете обследовать. Сколько человек вы бы хотели обследовать одновременно?
- Это зависит и от того, сколько человек можно оторвать от работы не нарушая производственного процесса. Я бы думал, что для нас оптимально было бы около 10 человек.
- Хорошо, мы будем формировать вам группы по 8-10 человек. С каким интервалом?
- Я думаю, что исследование будет занимать около 3 часов, затем может быть представлена новая группа, но из тех, кто прошёл обследование, по 1-2 человека будут проходить психологическое интервью.
- Хорошо, подъезжайте, я вас встречу.
Магадан осенью
Фотограф - Магадан.
Мы подъехали к 10:30. Кадровая служба работала чётко и первые 10 человек уже сидели за столами в комнате для семинаров, ожидая начала исследования. Я поблагодарил начальницу управления кадров и с некоторым удивлением обнаружил, что среди этих 10 не было ни одного мужчины.
Исследование началось, а я внимательно вглядывался в лица испытуемых, чтобы понять, с кого начать психологическое интервью. Контингент был довольно однороден. Это были женщины средних лет, среди них не было пожилых и не было молоденьких девушек. Одна из женщин, сидевших за столом и выполнявших анкетный тест, очень часто отрывалась от работы и смотрела на меня с некоторым беспокойством. «Ну вот, - подумал я, - выяснить, с чем связано её беспокойство, без психологического интервью невозможно». К тому же, она работала быстро, и можно было ожидать, что она кончит первой или одной из первых.
В меленьком кабинетике, который отдали мне для индивидуальных бесед, было уютно, стояли комфортные глубокие кресла и два диванчика, маленький журнальный столик стоял напротив моего кресла. Как только отмеченная мною женщина окончила тестирование, я пригласил её в этот кабинет. Я начал беседу, параллельно просматривая полученные результаты.
- Вы давно работаете в этом институте? - спросил я.
- Третий год.
- Вам нравится эта работа?
- Я не испытываю к ней отвращения. Но конечно, эта работа никак не связана с моей специальностью, и это меня огорчает.
- А какую вы получили специальность?
- Я была младшим агрономом в большом садоводческом хозяйстве. Мой муж, инженер-строитель, и люди, знавшие его по прежней работе, пригласили его сюда. «Мне поехать целесообразно, - сказал он, - там можно приобрести своеобразный опыт северного строительства и кроме того, зарплата сразу резко увеличивается, а через два года становится вдвое больше, чем здесь. Если нам не понравится, мы всегда можем уехать, я заключаю контракт всего на 3 года». «А нельзя, - спросила я, - не заключать контракта, просто приехать по приглашению на работу?» «Можно, но невыгодно, потому что если я заключаю контракт, мы получаем подъёмные, обязательно предоставляется квартира сразу по приезде, а у руководства не возникает мысли, что ты сомневаешься в том, что сможешь проработать здесь даже три года».
- Когда вы увольнялись из своего садоводческого хозяйства, было ли это грустно?
- Да, конечно, потому что ту работу я действительно любила.
- Можете ли вы мне рассказать, как вы начинали работать здесь, насколько быстро эта работа перестала вас тяготить, если она тяготила вас вначале, тревожит ли вас что-нибудь, беспокоит ли, или вы полностью довольны своей жизнью?
- У меня нет особых причин жаловаться на жизнь. Вначале, когда мы приехали, вероятно в связи с переменой климата у меня возникали непонятные неприятные ощущения в различных участках тела, иногда сердцебиение, нередко отдышка. Я обратилась к врачу, у нас здесь своя поликлиника, и он мне сказал, что это вегетативно-сосудистая дистония, которая нередко возникает у людей , приезжающих на север в первый период пребывания в регионе. Он назначил мне лечение, направил к специалисту по лечебной физкультуре и массажисту, и заверил, что моё состояние будет улучшаться. Оно действительно улучшилось примерно через полгода, но, всё-таки, не было таким, как было в Ростове, где мы жили до переезда на Север. Может быть, потом состояние улучшилось ещё более, а может быть, я привыкла к тем неприятным ощущением, которые всё-таки меня не покидают. Врач наблюдает меня регулярно, он считает, что моё состояние сейчас вполне удовлетворительное, но ещё некоторое время лечение лекарственное, физиотерапевтическое, лечебную физкультуру и курсы массажа следует повторять.
Дальстройпроект.
Фото со страницы obolenskaya
- Если бы ваше физическое состояние вас не беспокоило, вы были бы вполне довольны пребыванием здесь?
- На этот вопрос трудно ответить, я не знаю, что было бы, если бы меня не беспокоили физические расстройства. Но пока они есть, это меня огорчает, я опасаюсь какого-либо ухудшения состояния, возникновения какой-либо болезни, которая нарушит мою работоспособность. Может быть потому, что я думаю об этом, а может быть и независимо от этого у меня ухудшилось настроение почти в то же время, когда появились неприятные ощущения, а временами появляется беспокойство, причину которого я не могу объяснить. Может быть, моё беспокойство связано с тем, что я скучаю по дочери.
- А где ваша дочь?
- Она осталась с мой мамой в Ростове, ей только 6 лет и я побоялась вести её на Север. Я думала, что на Севере недостаточно света, недостаточно ультрафиолетового излучения, и я полагала, что ребёнку лучше жить в более комфортных климатических условиях.
- Вы не жалеете, что поехали на Север?
- Ведь я не одна, муж считал, что это полезно для его карьеры, для создания материального благополучия семьи, и я не могла мешать ему достигать этих целей.
- У вас хорошие отношения с мужем?
- Очень хорошие, иначе бы я не поехала на Север. Но я люблю его, и без него мне было бы тяжело, а может быть и невыносимо.
- Я буду в Магадане несколько больше двух недель. Если Вам захочется обсудить со мной ваше состояние или ваши перспективы, вы всегда можете мне позвонить, и мы договоримся о встрече.
Я написал на листке бумаги номер своего гостиничного телефона и протянул ей этот листок. Она прочла телефон и очень серьёзно сказала:
- Я позвоню. Мне нужно быть в хорошем состоянии. Я ни в коем случае не могу допустить, чтобы мой муж решил, что принятое им решение пагубно сказалось на моём здоровье.
- Хорошо, - сказал я, - я буду ждать вашего звонка. Пока прощаюсь.
В кабинете был телефон, и он неожиданно зазвонил. Начальник управления кадров сказала мне:
Я не согласовывала это с вами, поскольку ваши сотрудники сказали мне, что в этом нет необходимости, но руководитель одного из проектов попросил у меня разрешения выполнить эти тесты у себя в кабинете. Он начал раньше других и уже закончил. Поскольку он собирается завтра улететь на два дня, он спрашивает, не могли бы вы с ним побеседовать сегодня?
Это было неожиданно, я вообще не собирался заниматься сегодня мужчинами и, кроме того, если мы уж начали с рядовых, то руководством я предполагал заканчивать, но и отказывать этому человеку, который завтра улетает на два дня и сам обратился с просьбой провести беседу сегодня, мне не казалось корректным. Я попросил принести мне результаты его расшифрованных тестов и пригласить его в моё временное пристанище.
Вошедший человек был высок и широк в плечах, лицо его было несколько амимично, а цепкие глаза высматривали возможную угрозу.
- Садитесь, прошу вас, - сказал я ему.
Он сел, и я развернул тесты, чуть не присвистнул про себя и спросил его:
- У вас была какая-то причина побеседовать со мной именно сегодня?
- Нет, мне просто это более удобно, чем в последующие два дня, когда меня не будет в Магадане, а я не знал, насколько срочно вам будут нужны мои данные.
- Сколько вы на Севере? - спросил я.
- Да уж почти 8 лет.
- Вам здесь нравится?
- Я ведь работаю, а когда я работаю, то я не думаю о том, что мне нравится или не нравится.
- Ну, а в последнее время не случилось ли чего-нибудь такого, что ухудшило бы ваше состояние?
- Состояния? - переспросил он. - Состояние физическое?
- Ну, я бы хотел знать обо всём, если ухудшилось не физическое состояние, а психологическое, меня бы это тоже интересовало.
Он несколько минут внимательно смотрел на меня, а потом спросил:
- У вас есть какие-то основания думать, что моё состояние ухудшилось?
Я счёл, что уже нет смысла ждать, пока он сам что-нибудь скажет, и сказал:
- Да, есть. Я думаю, что в настоящее время у вас резко снизилось настроение и появилась тревога, которой раньше не было.
- Предположим, что это так, - сказал он. - Чего бы вы хотели в этом случае?
- Наверное, я хотел бы вам помочь, если вы не будете возражать против этого.
- В чём бы выражалась эта помощь?
- В улучшении вашего настроения и устранения тревоги.
- Вы полагаете, что это всегда возможно?
- Если вы захотите со мной сотрудничать, то это только вопрос времени.
Он помолчал и потом сказал:
- Мне не хочется вспоминать об этом и не хочется об этом говорить.
- Естественно, я не могу вам помочь против вашей воли.
- А если я буду готов с вами сотрудничать, какая вероятность того, что вы сможете мне помочь?
- Ну, я думаю, примерно 95%.
И тут он впервые улыбнулся:
- Немалая вероятность, - сказал он.
- Да, если бы вероятность была малой, то не было бы смысла тратить на это время и силы. Давайте, чтобы нам облегчить работу, я начну. Вы человек чрезвычайно тщательный, стремящийся как можно лучше выполнить любую работу. Вы не слишком общительный человек, но общение с каждый человеком, который вам близок, вам представляется очень ценным и этим общением вы дорожите. Среди этих людей кто-нибудь один может быть особенно дорог и тогда внезапное и независящее от вас прекращение общения с ним будет производить впечатление катастрофы. Мне кажется, что сейчас произошло что-то похожее на это, и поэтому у вас так резко снижено настроение, поэтому вам ничто не доставляет радости и по незначительным поводам возникает тревога.
Магадан. Морской порт на закате.
Фотограф - Магадан.
Он неожиданно грустно улыбнулся.
- Неплохо, - сказал он, - я люблю иметь дело с профессионалами.
- Кто же этот человек, с которым произошёл разрыв?
- Я не знаю, окончательно ли это разрыв, но сейчас речь идёт о прекращении отношений с моей женой.
- Она здесь, в Магадане?
- Она была здесь, а потом категорически потребовала отъезда с Севера. Я не мог этого сделать тогда, да и сейчас тоже, потому что веду крупный проект, который некому передать, и я не смогу никуда уехать раньше, чем этот проект закончу.
- В таком состоянии вы способны работать?
- Работать приходится в любом состоянии, мы не можем себе позволить снимать с себя ответственность за порученные нам дела со ссылкой на ухудшение нашего состояния.
- Вы будете пытаться возобновить эти отношения?
- Вряд ли, это, скорее всего, было бы безнадёжной попыткой, которая только ухудшила бы моё состояние. Видите ли, вчера я получил письмо, в котором она писала, насколько легче она живёт, когда на неё не оказывают давление мои принципы и то, что я называю чувством долга. Я не писал ей, она могла просто не сообщать мне этого. Я хорошо знаю её, она ничего не делает без заранее обдуманного намерения. Это письмо должно меня к чему-то подготовить. Разве что она бы подумала, что я сейчас всё брошу и полечу к ней, чтобы попытаться её удержать. Но это маловероятно. Не таким был тон письма. А что касается возможности мне помочь, то я трудно устанавливаю контакты и действительно воспринимаю как катастрофу разрушение контактов, которые были мне дороги. И я не умею жить один, мне нужен рядом кто-то близкий, кто дорог мне и кому дорог я.
- Но послушайте, - сказал я, - предположим даже, что речь идёт о разводе. Я повторяю, это только предположение, оно пока не доказано. Но ведь она не единственная женщина на Земле, может быть вы найдёте такую, которой будете дороги вы, и которая станет дорога вам?
Продолжение следует.
- Наши договорённости остаются в силе? - спросила она.
- Думаю, что да.
- Когда вы думаете начинать обследование?
- Я предполагал завтра в 10.
- Давайте лучше в 10:30, мы в 10 только начинаем и пусть они войдут в здание и разойдутся по рабочим местам.
- Хорошо, меня устраивает и это.
- Вас какие-нибудь группы интересуют особо, или вы будете исследовать всех подряд?
- Вообще мы предполагаем сплошное исследование, но есть группы, которые нас интересуют больше. В вашем институте довольно много женщин?
Начальник управления кадров рассмеялась:
- Не довольно много, а большинство.
- Ну вот женщины нас больше интересуют, чем мужчины, в популяции, которую мы исследовали до сих пор, мужчины выражено преобладали. Скажите, пожалуйста, в институте люди с высшим образованием составляют большинство?
- Нет, у нас большинство составляют техники-проектировщики, чертёжники, расчётчики. В основном это люди со средним специальным образованием, хотя есть люди, которые занимают подобные должности и не имея специального образования, а обучившись своей работе на рабочих местах.
- А что, людей со специальным образованием вы на эти должности не нашли?
- Нет, дело не в этом, они приходят, скажем, на должность чертёжника, хорошо себя проявляют, их начинают постепенно привлекать к работе техников-проектировщиков и в конце концов они такую работу начинают выполнять самостоятельно. Надо иметь в виду ещё одно обстоятельство, подавляющая часть наших сотрудников чьи-то жёны. Мы принимаем их на работу потому, что они не могут покинуть город из-за семьи, и если их мужья имеют какое-то отношение к строительству, им проще всего начинать работу у нас, а мы постепенно повышаем их квалификацию.
- Теперь, отвечая на ваш вопрос, я сказал бы, что мы хотели бы начать с исследования женщин-техников или женщин не имеющих ещё специального образования, и работающих у вас не менее 2 лет, которые уже имеют сформировавшееся представление о характере своей деятельности. В то же время вероятно за этот период о них уже может составить представление кадровая служба и их непосредственные руководители.
- Мне кажется, я поняла, что вам нужно. Помещение мы подготовили ещё вчера, а с утра начнём формировать группы, которые вы будете обследовать. Сколько человек вы бы хотели обследовать одновременно?
- Это зависит и от того, сколько человек можно оторвать от работы не нарушая производственного процесса. Я бы думал, что для нас оптимально было бы около 10 человек.
- Хорошо, мы будем формировать вам группы по 8-10 человек. С каким интервалом?
- Я думаю, что исследование будет занимать около 3 часов, затем может быть представлена новая группа, но из тех, кто прошёл обследование, по 1-2 человека будут проходить психологическое интервью.
- Хорошо, подъезжайте, я вас встречу.
Магадан осенью
Фотограф - Магадан.
Мы подъехали к 10:30. Кадровая служба работала чётко и первые 10 человек уже сидели за столами в комнате для семинаров, ожидая начала исследования. Я поблагодарил начальницу управления кадров и с некоторым удивлением обнаружил, что среди этих 10 не было ни одного мужчины.
Исследование началось, а я внимательно вглядывался в лица испытуемых, чтобы понять, с кого начать психологическое интервью. Контингент был довольно однороден. Это были женщины средних лет, среди них не было пожилых и не было молоденьких девушек. Одна из женщин, сидевших за столом и выполнявших анкетный тест, очень часто отрывалась от работы и смотрела на меня с некоторым беспокойством. «Ну вот, - подумал я, - выяснить, с чем связано её беспокойство, без психологического интервью невозможно». К тому же, она работала быстро, и можно было ожидать, что она кончит первой или одной из первых.
В меленьком кабинетике, который отдали мне для индивидуальных бесед, было уютно, стояли комфортные глубокие кресла и два диванчика, маленький журнальный столик стоял напротив моего кресла. Как только отмеченная мною женщина окончила тестирование, я пригласил её в этот кабинет. Я начал беседу, параллельно просматривая полученные результаты.
- Вы давно работаете в этом институте? - спросил я.
- Третий год.
- Вам нравится эта работа?
- Я не испытываю к ней отвращения. Но конечно, эта работа никак не связана с моей специальностью, и это меня огорчает.
- А какую вы получили специальность?
- Я была младшим агрономом в большом садоводческом хозяйстве. Мой муж, инженер-строитель, и люди, знавшие его по прежней работе, пригласили его сюда. «Мне поехать целесообразно, - сказал он, - там можно приобрести своеобразный опыт северного строительства и кроме того, зарплата сразу резко увеличивается, а через два года становится вдвое больше, чем здесь. Если нам не понравится, мы всегда можем уехать, я заключаю контракт всего на 3 года». «А нельзя, - спросила я, - не заключать контракта, просто приехать по приглашению на работу?» «Можно, но невыгодно, потому что если я заключаю контракт, мы получаем подъёмные, обязательно предоставляется квартира сразу по приезде, а у руководства не возникает мысли, что ты сомневаешься в том, что сможешь проработать здесь даже три года».
- Когда вы увольнялись из своего садоводческого хозяйства, было ли это грустно?
- Да, конечно, потому что ту работу я действительно любила.
- Можете ли вы мне рассказать, как вы начинали работать здесь, насколько быстро эта работа перестала вас тяготить, если она тяготила вас вначале, тревожит ли вас что-нибудь, беспокоит ли, или вы полностью довольны своей жизнью?
- У меня нет особых причин жаловаться на жизнь. Вначале, когда мы приехали, вероятно в связи с переменой климата у меня возникали непонятные неприятные ощущения в различных участках тела, иногда сердцебиение, нередко отдышка. Я обратилась к врачу, у нас здесь своя поликлиника, и он мне сказал, что это вегетативно-сосудистая дистония, которая нередко возникает у людей , приезжающих на север в первый период пребывания в регионе. Он назначил мне лечение, направил к специалисту по лечебной физкультуре и массажисту, и заверил, что моё состояние будет улучшаться. Оно действительно улучшилось примерно через полгода, но, всё-таки, не было таким, как было в Ростове, где мы жили до переезда на Север. Может быть, потом состояние улучшилось ещё более, а может быть, я привыкла к тем неприятным ощущением, которые всё-таки меня не покидают. Врач наблюдает меня регулярно, он считает, что моё состояние сейчас вполне удовлетворительное, но ещё некоторое время лечение лекарственное, физиотерапевтическое, лечебную физкультуру и курсы массажа следует повторять.
Дальстройпроект.
Фото со страницы obolenskaya
- Если бы ваше физическое состояние вас не беспокоило, вы были бы вполне довольны пребыванием здесь?
- На этот вопрос трудно ответить, я не знаю, что было бы, если бы меня не беспокоили физические расстройства. Но пока они есть, это меня огорчает, я опасаюсь какого-либо ухудшения состояния, возникновения какой-либо болезни, которая нарушит мою работоспособность. Может быть потому, что я думаю об этом, а может быть и независимо от этого у меня ухудшилось настроение почти в то же время, когда появились неприятные ощущения, а временами появляется беспокойство, причину которого я не могу объяснить. Может быть, моё беспокойство связано с тем, что я скучаю по дочери.
- А где ваша дочь?
- Она осталась с мой мамой в Ростове, ей только 6 лет и я побоялась вести её на Север. Я думала, что на Севере недостаточно света, недостаточно ультрафиолетового излучения, и я полагала, что ребёнку лучше жить в более комфортных климатических условиях.
- Вы не жалеете, что поехали на Север?
- Ведь я не одна, муж считал, что это полезно для его карьеры, для создания материального благополучия семьи, и я не могла мешать ему достигать этих целей.
- У вас хорошие отношения с мужем?
- Очень хорошие, иначе бы я не поехала на Север. Но я люблю его, и без него мне было бы тяжело, а может быть и невыносимо.
- Я буду в Магадане несколько больше двух недель. Если Вам захочется обсудить со мной ваше состояние или ваши перспективы, вы всегда можете мне позвонить, и мы договоримся о встрече.
Я написал на листке бумаги номер своего гостиничного телефона и протянул ей этот листок. Она прочла телефон и очень серьёзно сказала:
- Я позвоню. Мне нужно быть в хорошем состоянии. Я ни в коем случае не могу допустить, чтобы мой муж решил, что принятое им решение пагубно сказалось на моём здоровье.
- Хорошо, - сказал я, - я буду ждать вашего звонка. Пока прощаюсь.
В кабинете был телефон, и он неожиданно зазвонил. Начальник управления кадров сказала мне:
Я не согласовывала это с вами, поскольку ваши сотрудники сказали мне, что в этом нет необходимости, но руководитель одного из проектов попросил у меня разрешения выполнить эти тесты у себя в кабинете. Он начал раньше других и уже закончил. Поскольку он собирается завтра улететь на два дня, он спрашивает, не могли бы вы с ним побеседовать сегодня?
Это было неожиданно, я вообще не собирался заниматься сегодня мужчинами и, кроме того, если мы уж начали с рядовых, то руководством я предполагал заканчивать, но и отказывать этому человеку, который завтра улетает на два дня и сам обратился с просьбой провести беседу сегодня, мне не казалось корректным. Я попросил принести мне результаты его расшифрованных тестов и пригласить его в моё временное пристанище.
Вошедший человек был высок и широк в плечах, лицо его было несколько амимично, а цепкие глаза высматривали возможную угрозу.
- Садитесь, прошу вас, - сказал я ему.
Он сел, и я развернул тесты, чуть не присвистнул про себя и спросил его:
- У вас была какая-то причина побеседовать со мной именно сегодня?
- Нет, мне просто это более удобно, чем в последующие два дня, когда меня не будет в Магадане, а я не знал, насколько срочно вам будут нужны мои данные.
- Сколько вы на Севере? - спросил я.
- Да уж почти 8 лет.
- Вам здесь нравится?
- Я ведь работаю, а когда я работаю, то я не думаю о том, что мне нравится или не нравится.
- Ну, а в последнее время не случилось ли чего-нибудь такого, что ухудшило бы ваше состояние?
- Состояния? - переспросил он. - Состояние физическое?
- Ну, я бы хотел знать обо всём, если ухудшилось не физическое состояние, а психологическое, меня бы это тоже интересовало.
Он несколько минут внимательно смотрел на меня, а потом спросил:
- У вас есть какие-то основания думать, что моё состояние ухудшилось?
Я счёл, что уже нет смысла ждать, пока он сам что-нибудь скажет, и сказал:
- Да, есть. Я думаю, что в настоящее время у вас резко снизилось настроение и появилась тревога, которой раньше не было.
- Предположим, что это так, - сказал он. - Чего бы вы хотели в этом случае?
- Наверное, я хотел бы вам помочь, если вы не будете возражать против этого.
- В чём бы выражалась эта помощь?
- В улучшении вашего настроения и устранения тревоги.
- Вы полагаете, что это всегда возможно?
- Если вы захотите со мной сотрудничать, то это только вопрос времени.
Он помолчал и потом сказал:
- Мне не хочется вспоминать об этом и не хочется об этом говорить.
- Естественно, я не могу вам помочь против вашей воли.
- А если я буду готов с вами сотрудничать, какая вероятность того, что вы сможете мне помочь?
- Ну, я думаю, примерно 95%.
И тут он впервые улыбнулся:
- Немалая вероятность, - сказал он.
- Да, если бы вероятность была малой, то не было бы смысла тратить на это время и силы. Давайте, чтобы нам облегчить работу, я начну. Вы человек чрезвычайно тщательный, стремящийся как можно лучше выполнить любую работу. Вы не слишком общительный человек, но общение с каждый человеком, который вам близок, вам представляется очень ценным и этим общением вы дорожите. Среди этих людей кто-нибудь один может быть особенно дорог и тогда внезапное и независящее от вас прекращение общения с ним будет производить впечатление катастрофы. Мне кажется, что сейчас произошло что-то похожее на это, и поэтому у вас так резко снижено настроение, поэтому вам ничто не доставляет радости и по незначительным поводам возникает тревога.
Магадан. Морской порт на закате.
Фотограф - Магадан.
Он неожиданно грустно улыбнулся.
- Неплохо, - сказал он, - я люблю иметь дело с профессионалами.
- Кто же этот человек, с которым произошёл разрыв?
- Я не знаю, окончательно ли это разрыв, но сейчас речь идёт о прекращении отношений с моей женой.
- Она здесь, в Магадане?
- Она была здесь, а потом категорически потребовала отъезда с Севера. Я не мог этого сделать тогда, да и сейчас тоже, потому что веду крупный проект, который некому передать, и я не смогу никуда уехать раньше, чем этот проект закончу.
- В таком состоянии вы способны работать?
- Работать приходится в любом состоянии, мы не можем себе позволить снимать с себя ответственность за порученные нам дела со ссылкой на ухудшение нашего состояния.
- Вы будете пытаться возобновить эти отношения?
- Вряд ли, это, скорее всего, было бы безнадёжной попыткой, которая только ухудшила бы моё состояние. Видите ли, вчера я получил письмо, в котором она писала, насколько легче она живёт, когда на неё не оказывают давление мои принципы и то, что я называю чувством долга. Я не писал ей, она могла просто не сообщать мне этого. Я хорошо знаю её, она ничего не делает без заранее обдуманного намерения. Это письмо должно меня к чему-то подготовить. Разве что она бы подумала, что я сейчас всё брошу и полечу к ней, чтобы попытаться её удержать. Но это маловероятно. Не таким был тон письма. А что касается возможности мне помочь, то я трудно устанавливаю контакты и действительно воспринимаю как катастрофу разрушение контактов, которые были мне дороги. И я не умею жить один, мне нужен рядом кто-то близкий, кто дорог мне и кому дорог я.
- Но послушайте, - сказал я, - предположим даже, что речь идёт о разводе. Я повторяю, это только предположение, оно пока не доказано. Но ведь она не единственная женщина на Земле, может быть вы найдёте такую, которой будете дороги вы, и которая станет дорога вам?
Продолжение следует.