1 Громадой камня нависает тьма, Ни огонька в окне. Здесь жизнь - утрата. Тюремщик бродит призраком. До дна Испита чаша - плошка арестанта. С рук обдирают кожу кандалы - Услышь нас, если жизнь раба постыла, Примерь нас! Мы ведь каждому милы, Что может быть надежней нас? Могила? Единственное, перед чем равны И дворянин, и ростовщик, и нищий, Оплот последний гибнущей страны, Бастилия! - надежды пепелище.
2 Кровавый стяг над Францией. Вперед! Круши, стихия вспыхнувшего лета, Дух старого, обретший свою плоть - Бастилию. Кюлоты. Туанетту. Спасенных изъязвленные тела В руках толпы сияют, как иконы. Но что вы говорите? Хаос? Мгла? Смешно! У баррикад - свои законы! На площадь - гильотину! (Свежий взгляд, Что, впрочем, очень в человечьем стиле). А здесь - танцуют, позабыв признать: Насилие повержено насильем.
Громадой камня нависает тьма,
Ни огонька в окне. Здесь жизнь - утрата.
Тюремщик бродит призраком. До дна
Испита чаша - плошка арестанта.
С рук обдирают кожу кандалы -
Услышь нас, если жизнь раба постыла,
Примерь нас! Мы ведь каждому милы,
Что может быть надежней нас? Могила?
Единственное, перед чем равны
И дворянин, и ростовщик, и нищий,
Оплот последний гибнущей страны,
Бастилия! - надежды пепелище.
2
Кровавый стяг над Францией. Вперед!
Круши, стихия вспыхнувшего лета,
Дух старого, обретший свою плоть -
Бастилию. Кюлоты. Туанетту.
Спасенных изъязвленные тела
В руках толпы сияют, как иконы.
Но что вы говорите? Хаос? Мгла?
Смешно! У баррикад - свои законы!
На площадь - гильотину! (Свежий взгляд,
Что, впрочем, очень в человечьем стиле).
А здесь - танцуют, позабыв признать:
Насилие повержено насильем.
3Суть прошлого. Ее, в конце концов ( ... )
Reply
Leave a comment