“Карманный Рубенс” Папы Хема
“Карманный Рубенс” Папы Хема
Звали ее Мэри Уэлш. Миниатюрную миловидную Мэри он ласково называл “карманным Рубенсом”.
“Любовь моя, - писал он ей из Германии в сентябре 1944 года, - это всего лишь записка, чтобы рассказать, как я тебя люблю... Я просто счастлив и мурлычу, точно хищник в джунглях, потому что я люблю тебя, а ты любишь меня. Надеюсь, малыш, ты говорила серьезно, потому что мне уже нет пути назад, как бронетанковой колонне в узком ущелье, где и машине не развернуться, и дорога только одна. Я влип основательно, так что ты уж побереги себя для меня или для нас, и мы будем изо всех сил бороться за все, о чем говорили. И против одиночества, фальши, смерти, несправедливости, косности (нашего давнего врага), суррогатов, всяческого страха и прочих никчемных вещей... Мэри, милая... Пожалуйста, люби меня крепкокрепко и всегда, заботься обо мне, малыш, так, как заботятся о своих больших друзьях малыши...”.
В этом полушутливом призыве просматриваются пророческие нотки. 15 лет страдала Мэри возле стареющего и спивающегося Хемингуэя, у которого к тому же развивалась паранойя. Но все это не мешало ему иметь молодых (а не зрелых, как это было раньше) любовниц. Мэри, которая к тому времени тоже стала пить, помещала его в клиники для душевнобольных. Хемингуэй прошел множество сеансов лечения электрошоком, после которых ему стало трудно писать.
И все-таки незадолго до того рокового выстрела (Хемингуэй застрелился ранним утром 02/07/1961 в своем доме в Кетчеме, Айдахо) он пишет последнюю повесть, которую называет “Праздник, который всегда с тобой”.
Вспоминает Хэдли, свою первую и верную жену. Вспоминает Париж, город своей молодости. Вспоминает время, которое он назвал “Праздник, который всегда с тобой”. И в этом вечном празднике была Женщина, которую он незабвенно любил, и которая искренне любила его. Но он не мог понять, где эта Женщина.
“Париж - очень старый город, а мы были молоды, и все там было непросто - и бедность, и неожиданное богатство, и лунный свет, и справедливость или зло, и дыхание той, что лежала рядом со мной в лунном свете”.
Он так и не объяснил, кого любил в Париже - маленькую Тети, которую придумал, или Хэдли, которую бросил. Образ Женщины, которую он всегда любил и искал, запечатлен в его повестях, романах и рассказах. Но, может быть, эту Женщину он так и не встретил, и ее просто никогда не существовало.
Окончание. Ранее по этой же тематике: « Музы Хемингуэя», « Хемингуэй и Хэдли», « Хемингуэй и Пфайфер», « Хемингуэй и Геллхорн».
Подобное читайте в подборке « Личности, какие они» и на страничке « Книги».