Ахунвар I
Ахунвар (пехл. ahunwar) или же Ахуна Ваирья (авест. ahuna- vairya-) считается главной молитвенной формулой зороастризма. Она широко используется как в обрядах, так и в повседневной жизни как освящающая. По поводу этой формулы уже в самой Авесте сложилась традиция толкования и восхваления. Её произносит Ахура Мазда при сотворении мира, распеванием её Заратуштра заставляет дэвов обратиться в бегство.
Вот как она выглядит:
yaϑā. ahū. vairiiō. aϑā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā.
vaŋhə̄uš. dazdā. manaŋhō. š́iiaoϑananąm. aŋhə̄uš. mazdāi.
xšaϑrəmcā. ahurāi. ā. yim. drigubiiō. dadat̰. vāstārəm.::
Эта формула называется ещё цитированием первых трёх слов (yaϑā. ahū. vairiiō), а её обычное название (ahuna- vairya-) представляет собой оформление по типу прилагательных: ahuna- "относящийся к ahu-". Ahu- "существование", "жизнь", "мир", но также "господин", становится своего рода ключевым словом формулы.
Понимание этого авестийского стиха из трёх строк далеко от совершенства. Существующий традиционный пехлевийский перевод весьма схоластичен и показывает теологический смысл, вкладываемый в Ахунвар "магами". Хоть он и не дословен, он имеет в какой-то мере больше смысла, чем попытки западных учёных изобразить дословность в своих переводах, которых очень много и все они зачастую существенно отличаются друг от друга. Проблема, по всей видимости, в том, что светские толкователи обычно не учитывают
1. Ритуальный и теологический контекст, то есть видят только текст, равный самому себе, и ничего больше (это в принципе ожидаемо, но всё равно неумно)
2. Текстовый контекст в рамках Авесты (а это уже никуда не годится для бойцов филологического фронта)
3. Текстовый контекст в рамках самой формулы.
Начнём со второго.
Ахунвар так часто повторяется в тексте Авесты, что первичное его место определить не так просто. Принято считать, что этому соответствует вхождение Ахунвара в Ясне 27.11 - практически непосредственно перед ahunauuaitī gāϑā, то есть первой Гатой Заратуштры (Ясна 28-34). Остальные четыре Гаты названы по своим первым словам, в то время как Ахунаваити Гата названа по Ахунвару, который предполагается её началом. Стихотворный размер Ахунвара полностью соответствует размеру, в котором выдержана первая Гата ((7+9)*3 слогов). Несмотря на вынесенность из глав первой Гаты, Ахунвар сохраняет и контекстное единство с её содержанием.
Гаты в принципе состоят в значительной степени из перепевок одних тем на разный лад, иногда лишь с незначительными различиями. Поэтому неудивительно, что первая строка Ахунвара прямо перекликается со строкой Ясны 29.6b
Ахунвар a
yaϑā. ahū. vairiiō. aϑā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā.
Ясна 29.6b
nōit̰. aēuuā. ahū. vistō. naēdā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā:
Ясна 29 может считаться первой главой и первой Гаты, и всего сборника в целом, поскольку Ясна 28 представляет собой молитвенное вступление. Глава 29-я является по сути ритуальной драмой, связанной со скотоводческим укладом древних иранцев. "Душа Коровы" (персонаж мужского рода) вопиет к "властвующим" о своих мучениях и говорит, что у неё, кроме них, нет другого пастуха (vāstār-). Следующая персона - "Творец/Придающий форму Корове" - обращается к Арте (aṣ̌a-, Праведность, Мировой Порядок) с вопросом: kaϑā. tōi. gauuōi. ratuš - Как(ов) твой ratu- для Коровы? (29.2a)
Ratu- - понятие, сложное для точного и однозначного перевода. Это слово от того же корня, что и aṣ̌a- и сответствует санскр. ṛtú "урочное время (жертвоприношения)", а в Авесте означает прежде всего нечто вроде "идеального мерила", "образца". Исходя из современных понятий, этот вопрос часто переводят как "Каково твоё решение касательно Коровы?", хотя это анахронично и не соответствует тексту, где ratu- описывается как субъект, "усердный, заботящийся о Корове (gaodāya-)", а дальше он аллитерируется с Ахурой (ahura-), то есть "хозяином", призванным сокрушить "ярость приверженцев Лжи".
Итак, Арта должна определить ratu-, но признаётся, что такого субъекта он(а) не может найти (nōit̰. vīduiiē). Участники драмы (или же автор-священник, впрочем, это фактически одно и то же) провозглашают, что это может сделать только всеведущий и всемогущий Ахура Мазда (mazdā- "Утверждающий Мысль"). Вместе с Душой Коровы автор взывает к Нему, а Ахура Мазда уже даёт отмеченный нами ответ: nōit̰. aēuuā. ahū. vistō. naēdā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā: - букв. "не найден (nōit̰... vistō) ни один ratu- ни вместе с/посредством/в согласии с ahu- (условно "Жизнью"), ни от Арты/следующий Арте". Точному переводу, как обычно, мешает широкое употребление в Старшей Авесте инструменталиса (творительного падежа) с крайне необъятными значениями, а также многозначность и аблатива (отложительного падежа) с послелогом haca (от глагола hac- "следовать", "идти").
Дальнейшее содержание Ясны 29 сводится к действиям Мазды, приводящим к "нахождению" этого субъекта, "единственного, кто слушает наши изречения". Конечно же, им оказывается Заратуштра Спитама. Таким образом, первая строка Ахнувара представляет собой очевидную аббревацию ответа на вопрос "Творца Коровы" (29.2a): kaϑā? - "как"? (каким будет ratu-?). Слову vistō ("найден") в первой строке Ахунвара соответствует vairiiō ("желанен", "предпочтителен"):
yaϑā. ahū. vairiiō. aϑā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā.
Ratu- (таков) - как выбран Жизнью, так и следующий Порядку/исходящий от Порядка"
или
Какой выбран Жизнью, такой Ratu- также следует и Порядку/исходит от Порядка"
Ahu- ("бытие", "жизнь") часто понимается здесь как "господин" (то есть, ratu-, выбранный по воле Господа), хотя даже в пехлевийском комментарии можно прочесть, что "Ахв (axw) в Ахунваре - это первое творение, что исходит непосредственно от Творца Ормазда" (Пехлеви-Ясна, 19). Это идеальное Бытие, которому ratu- соответствует в согласии с Мировым Порядком/Законом. Этот ratu- по сути является проводником Животворящего Первобытия в земном мире, стонущем от страданий. Первая строчка Ахунвара, таким образом, является антитезой к началу Ясны 29: там ratu- пока не найден, а в Ахунваре он уже найден.
Мифологема о спасении Души Коровы (её можно смело назвать "антимитраистской") играет большую роль в зороастрийском сотворении мира, поэтому то, что Ормазд произносит Ахунвар при этом сотворении, не случайно.
Вот как она выглядит:
yaϑā. ahū. vairiiō. aϑā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā.
vaŋhə̄uš. dazdā. manaŋhō. š́iiaoϑananąm. aŋhə̄uš. mazdāi.
xšaϑrəmcā. ahurāi. ā. yim. drigubiiō. dadat̰. vāstārəm.::
Эта формула называется ещё цитированием первых трёх слов (yaϑā. ahū. vairiiō), а её обычное название (ahuna- vairya-) представляет собой оформление по типу прилагательных: ahuna- "относящийся к ahu-". Ahu- "существование", "жизнь", "мир", но также "господин", становится своего рода ключевым словом формулы.
Понимание этого авестийского стиха из трёх строк далеко от совершенства. Существующий традиционный пехлевийский перевод весьма схоластичен и показывает теологический смысл, вкладываемый в Ахунвар "магами". Хоть он и не дословен, он имеет в какой-то мере больше смысла, чем попытки западных учёных изобразить дословность в своих переводах, которых очень много и все они зачастую существенно отличаются друг от друга. Проблема, по всей видимости, в том, что светские толкователи обычно не учитывают
1. Ритуальный и теологический контекст, то есть видят только текст, равный самому себе, и ничего больше (это в принципе ожидаемо, но всё равно неумно)
2. Текстовый контекст в рамках Авесты (а это уже никуда не годится для бойцов филологического фронта)
3. Текстовый контекст в рамках самой формулы.
Начнём со второго.
Ахунвар так часто повторяется в тексте Авесты, что первичное его место определить не так просто. Принято считать, что этому соответствует вхождение Ахунвара в Ясне 27.11 - практически непосредственно перед ahunauuaitī gāϑā, то есть первой Гатой Заратуштры (Ясна 28-34). Остальные четыре Гаты названы по своим первым словам, в то время как Ахунаваити Гата названа по Ахунвару, который предполагается её началом. Стихотворный размер Ахунвара полностью соответствует размеру, в котором выдержана первая Гата ((7+9)*3 слогов). Несмотря на вынесенность из глав первой Гаты, Ахунвар сохраняет и контекстное единство с её содержанием.
Гаты в принципе состоят в значительной степени из перепевок одних тем на разный лад, иногда лишь с незначительными различиями. Поэтому неудивительно, что первая строка Ахунвара прямо перекликается со строкой Ясны 29.6b
Ахунвар a
yaϑā. ahū. vairiiō. aϑā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā.
Ясна 29.6b
nōit̰. aēuuā. ahū. vistō. naēdā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā:
Ясна 29 может считаться первой главой и первой Гаты, и всего сборника в целом, поскольку Ясна 28 представляет собой молитвенное вступление. Глава 29-я является по сути ритуальной драмой, связанной со скотоводческим укладом древних иранцев. "Душа Коровы" (персонаж мужского рода) вопиет к "властвующим" о своих мучениях и говорит, что у неё, кроме них, нет другого пастуха (vāstār-). Следующая персона - "Творец/Придающий форму Корове" - обращается к Арте (aṣ̌a-, Праведность, Мировой Порядок) с вопросом: kaϑā. tōi. gauuōi. ratuš - Как(ов) твой ratu- для Коровы? (29.2a)
Ratu- - понятие, сложное для точного и однозначного перевода. Это слово от того же корня, что и aṣ̌a- и сответствует санскр. ṛtú "урочное время (жертвоприношения)", а в Авесте означает прежде всего нечто вроде "идеального мерила", "образца". Исходя из современных понятий, этот вопрос часто переводят как "Каково твоё решение касательно Коровы?", хотя это анахронично и не соответствует тексту, где ratu- описывается как субъект, "усердный, заботящийся о Корове (gaodāya-)", а дальше он аллитерируется с Ахурой (ahura-), то есть "хозяином", призванным сокрушить "ярость приверженцев Лжи".
Итак, Арта должна определить ratu-, но признаётся, что такого субъекта он(а) не может найти (nōit̰. vīduiiē). Участники драмы (или же автор-священник, впрочем, это фактически одно и то же) провозглашают, что это может сделать только всеведущий и всемогущий Ахура Мазда (mazdā- "Утверждающий Мысль"). Вместе с Душой Коровы автор взывает к Нему, а Ахура Мазда уже даёт отмеченный нами ответ: nōit̰. aēuuā. ahū. vistō. naēdā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā: - букв. "не найден (nōit̰... vistō) ни один ratu- ни вместе с/посредством/в согласии с ahu- (условно "Жизнью"), ни от Арты/следующий Арте". Точному переводу, как обычно, мешает широкое употребление в Старшей Авесте инструменталиса (творительного падежа) с крайне необъятными значениями, а также многозначность и аблатива (отложительного падежа) с послелогом haca (от глагола hac- "следовать", "идти").
Дальнейшее содержание Ясны 29 сводится к действиям Мазды, приводящим к "нахождению" этого субъекта, "единственного, кто слушает наши изречения". Конечно же, им оказывается Заратуштра Спитама. Таким образом, первая строка Ахнувара представляет собой очевидную аббревацию ответа на вопрос "Творца Коровы" (29.2a): kaϑā? - "как"? (каким будет ratu-?). Слову vistō ("найден") в первой строке Ахунвара соответствует vairiiō ("желанен", "предпочтителен"):
yaϑā. ahū. vairiiō. aϑā. ratuš. aṣ̌āt̰cīt̰. hacā.
Ratu- (таков) - как выбран Жизнью, так и следующий Порядку/исходящий от Порядка"
или
Какой выбран Жизнью, такой Ratu- также следует и Порядку/исходит от Порядка"
Ahu- ("бытие", "жизнь") часто понимается здесь как "господин" (то есть, ratu-, выбранный по воле Господа), хотя даже в пехлевийском комментарии можно прочесть, что "Ахв (axw) в Ахунваре - это первое творение, что исходит непосредственно от Творца Ормазда" (Пехлеви-Ясна, 19). Это идеальное Бытие, которому ratu- соответствует в согласии с Мировым Порядком/Законом. Этот ratu- по сути является проводником Животворящего Первобытия в земном мире, стонущем от страданий. Первая строчка Ахунвара, таким образом, является антитезой к началу Ясны 29: там ratu- пока не найден, а в Ахунваре он уже найден.
Мифологема о спасении Души Коровы (её можно смело назвать "антимитраистской") играет большую роль в зороастрийском сотворении мира, поэтому то, что Ормазд произносит Ахунвар при этом сотворении, не случайно.