Isabella and the Pot of Basil
Подборка посвящена еще одной героине, вдохновлявшей прерафаэлитов - Изабелле из стихотворения Джона Китса "Isabella; or, the Pot of Basil." Поэт написал это стихотворение на основе рассказа из "Декамерона." Вкратце, суть его в следующем: жили-были во Флренции красавица Изабелла и ее возлюбленный Лоренцо. Любили они друг друга без памяти, и было бы все у них хорошо, если бы не вмешались братья Изабеллы. Братья были те еще мерзавцы, поэтому они задумали погубить Лоренцо - заманили его в лес, где и убили, а сестре сказали будто он уехал за море. Поскольку Изабелла не получала от любимого вестей, она начала чахнуть. Но однажды во сне к ней явился Лоренцо и рассказал как все произошло, а так же указал место, где спрятан его труп. Туда и поспешила девушка со своей нянькой. А теперь наступает готический момент. Откопав тело мертвого юноши, Изабелла отрезала ему голову и унесла ее с собой. Дома она положила голову в горшок с базиликом и ежедневно оплакивала Лоренцо (из-за ее слез урожай базилика в том горшке был рекордным). Братья заподозрили неладное и, когда Изабелла отлучилась, посмотрели что там в горшке. Несмотря на изменения, со временем произошедшие с кожным покровом, голову они опознали немедленно, поняли что их преступление раскрыто и сбежали, так и не вернув сестре базилик. Когда Изабелла обнаружила пропажу, она была безутешна и вскоре умерла, оплакивая свою последнию отраду.
Стихотворение очень длинное, поэтому я приведу лишь самые жуткие строки - те что касаются отрубания головы (ну вы меня знаете). Полный текст можно посмотреть по этим ссылкам. Очень рекомендую, стихотворение восхитительное, ну как и все у Китса.
http://www.bartleby.com/126/38.html
http://www.lib.ru/POEZIQ/KITS/keats1_2.txt
With duller steel than the Persèan sword
They cut away no formless monster’s head,
But one, whose gentleness did well accord
With death, as life. The ancient harps have said,
Love never dies, but lives, immortal Lord:
If Love impersonate was ever dead,
Pale Isabella kiss’d it, and low moan’d.
’Twas love; cold,-dead indeed, but not dethroned.
In anxious secrecy they took it home,
And then the prize was all for Isabel:
She calm’d its wild hair with a golden comb,
And all around each eye’s sepulchral cell
Pointed each fringed lash; the smeared loam
With tears, as chilly as a dripping well,
She drench’d away:-and still she comb’d, and kept
Sighing all day-and still she kiss’d, and wept.
Then in a silken scarf,-sweet with the dews
Of precious flowers pluck’d in Araby,
And divine liquids come with odorous ooze
Through the cold serpent pipe refreshfully,-
She wrapp’d it up; and for its tomb did choose
A garden-pot, wherein she laid it by,
And cover’d it with mould, and o’er it set
Sweet Basil, which her tears kept ever wet.
And she forgot the stars, the moon, and sun,
And she forgot the blue above the trees,
And she forgot the dells where waters run,
And she forgot the chilly autumn breeze;
She had no knowledge when the day was done,
And the new morn she saw not: but in peace
Hung over her sweet Basil evermore,
And moisten’d it with tears unto the core.
Не голову Горгоны меч Персея, -
Ту голову отрезал нож тупой,
Которая, и в смерти цепенея,
Сияла, как при жизни красотой.
Любовь бессмертна. Мертвый лоб, бледнея,
Целует Изабелла, всей душой
Поняв: Любовь не исчерпать до дна,
Всевластна, даже мертвая, она.
Она домой внесла ее тайком
И каждую расправила ресницу
Вкруг усыпальниц глаз, и липкий ком
Его волос расчесывала, литься
Своим слезам позволив, будто льдом
Вод родниковых дав ему умыться.
Так над главой любимого она
Все плакала, вздыхала дотемна.
Потом атласом бережно покрыла,
Пропитанным сладчайшею росой
Цветов Востока; новая могила
Теперь обретена. - В горшок простой
Цветочный положив, припорошила
Она свое сокровище землей
И посадила базилик на ней,
И орошала влагою очей.
Она забыла солнце и луну,
Она забыла синеву над садом,
Она забыла теплую весну,
Забыла осень с темным виноградом,
Не ведала, когда идут ко сну,
Зарю не удостаивала взглядом,
Сидела у окна, обняв цветок,
Который до корней от слез намок.
John Everett Millais, Lorenzo and Isabella. Мерзкие братья сидят слева - один расчетливо смотрит на Лоренцо, другой в бессильной злобе пинает собаку. Брат-собаконенавистник нарисован художником по памяти с некого Джона Харриса - этот задира попортил ему много нервов в школьные годы. Не связывайтесь с художниками, их месть будет ужасна! :)
Waterhouse
John Strudwick. Здесь Изабелла замечает пропажу.
William Holman Hunt. Это, наверное, самая известное изображение Изабеллы. Художнику позировала его жена Фанни, которая на тот момент находилась на 8м месяце беременности. Хант начал работу над картиной в сентябре 1866 года во Флоренции, так что можно представить, как тяжело его жене было позировать часами на жаре. К сожалению, она так и не оправилась от родов и умерла в декабре того же года.
John White Alexander.
Стихотворение очень длинное, поэтому я приведу лишь самые жуткие строки - те что касаются отрубания головы (ну вы меня знаете). Полный текст можно посмотреть по этим ссылкам. Очень рекомендую, стихотворение восхитительное, ну как и все у Китса.
http://www.bartleby.com/126/38.html
http://www.lib.ru/POEZIQ/KITS/keats1_2.txt
With duller steel than the Persèan sword
They cut away no formless monster’s head,
But one, whose gentleness did well accord
With death, as life. The ancient harps have said,
Love never dies, but lives, immortal Lord:
If Love impersonate was ever dead,
Pale Isabella kiss’d it, and low moan’d.
’Twas love; cold,-dead indeed, but not dethroned.
In anxious secrecy they took it home,
And then the prize was all for Isabel:
She calm’d its wild hair with a golden comb,
And all around each eye’s sepulchral cell
Pointed each fringed lash; the smeared loam
With tears, as chilly as a dripping well,
She drench’d away:-and still she comb’d, and kept
Sighing all day-and still she kiss’d, and wept.
Then in a silken scarf,-sweet with the dews
Of precious flowers pluck’d in Araby,
And divine liquids come with odorous ooze
Through the cold serpent pipe refreshfully,-
She wrapp’d it up; and for its tomb did choose
A garden-pot, wherein she laid it by,
And cover’d it with mould, and o’er it set
Sweet Basil, which her tears kept ever wet.
And she forgot the stars, the moon, and sun,
And she forgot the blue above the trees,
And she forgot the dells where waters run,
And she forgot the chilly autumn breeze;
She had no knowledge when the day was done,
And the new morn she saw not: but in peace
Hung over her sweet Basil evermore,
And moisten’d it with tears unto the core.
Не голову Горгоны меч Персея, -
Ту голову отрезал нож тупой,
Которая, и в смерти цепенея,
Сияла, как при жизни красотой.
Любовь бессмертна. Мертвый лоб, бледнея,
Целует Изабелла, всей душой
Поняв: Любовь не исчерпать до дна,
Всевластна, даже мертвая, она.
Она домой внесла ее тайком
И каждую расправила ресницу
Вкруг усыпальниц глаз, и липкий ком
Его волос расчесывала, литься
Своим слезам позволив, будто льдом
Вод родниковых дав ему умыться.
Так над главой любимого она
Все плакала, вздыхала дотемна.
Потом атласом бережно покрыла,
Пропитанным сладчайшею росой
Цветов Востока; новая могила
Теперь обретена. - В горшок простой
Цветочный положив, припорошила
Она свое сокровище землей
И посадила базилик на ней,
И орошала влагою очей.
Она забыла солнце и луну,
Она забыла синеву над садом,
Она забыла теплую весну,
Забыла осень с темным виноградом,
Не ведала, когда идут ко сну,
Зарю не удостаивала взглядом,
Сидела у окна, обняв цветок,
Который до корней от слез намок.
John Everett Millais, Lorenzo and Isabella. Мерзкие братья сидят слева - один расчетливо смотрит на Лоренцо, другой в бессильной злобе пинает собаку. Брат-собаконенавистник нарисован художником по памяти с некого Джона Харриса - этот задира попортил ему много нервов в школьные годы. Не связывайтесь с художниками, их месть будет ужасна! :)
Waterhouse
John Strudwick. Здесь Изабелла замечает пропажу.
William Holman Hunt. Это, наверное, самая известное изображение Изабеллы. Художнику позировала его жена Фанни, которая на тот момент находилась на 8м месяце беременности. Хант начал работу над картиной в сентябре 1866 года во Флоренции, так что можно представить, как тяжело его жене было позировать часами на жаре. К сожалению, она так и не оправилась от родов и умерла в декабре того же года.
John White Alexander.