Моноглоты
3-го июня мы отмечали 10-летнюю годовщину принятия печально известной Калифорнийской «инициативы 227». Вы помните эту битва за души, точнее, умы испаноязычных школьников? Детей годами учили по-испански, в результате чего их первые годы жизни в Америке заметно облегчались, зато последующая адаптация к реалиям англоязычного мира серьёзно усложнялась (это теория, о практике ниже). Большинство латиноамериканцев поддерживали инициативу погружения детей в англоязычную среду с первых дней, но многие протестовали. Более консервативные калифорнийцы начали кричать, что, мол, приехали в Америку, так учите английский, а их либеральные сограждане возмущались - неужели вам детей не жалко? Вы же их потопите под грузом английского - они уйдут в себя, у них будет травма, как же можно?
Иммигранты из других стран слушали всё это, раскрыв рот. Почему-то детям из России, Китая, Пакистана или Вьетнама никто не предлагал двуязычные классы и математику на родном языке. И ничего, все дети как-то выживали, хотя некоторым приходилось труднее, чем другим. С чего это латиноамериканцам давать отдельные привилегии? Только потому, что их больше?
Слава Богу, здравый смысл победил, за новый закон проголосовало большинство населения штата, и всех детей в обязательном порядке стали учить по-английски. Более того, сегодня сторонники той инициативы гордо заявляют, что оказались правы. Испаноязычные дети прекрасно адаптировались, учатся в англоязычных классах ничуть не хуже, чем в испаноязычных, и никаких всплесков депрессий и «уходов в себя» среди населения замечено не было.
Ключевая фраза в предыдущем абзаце - «ничуть не хуже». Со времени изменения законодательства прошло 10 лет, и многие дети, на которых распространяется эта инициатива, уже закончили школу или закончат её в ближайшее время. Добились ли эти ребята лучших результатов по сравнению с теми, кто до них учился по-испански? Нет. Процент латиноамериканских детей, которые бросают школу или, наоборот, поступают в колледж, практически не изменился. Результаты SAT и прочих стандартизированных экзаменов тоже почти не сдвинулись.
Мне в связи с этим вспоминается бородатый и слегка неприличный анекдот. Учительница Мария Ивановна предложила детям загадать ей загадку. Вовочка, как водится, учительницу озадачил. Вон, говорит, на скамейке три женщины эскимо едят. Одна сосёт, другая облизывает, а третья кусает. Какая из них замужем? Уж и не помню, какой вариант выбрала учительница, но Вовочкин ответ был: «Замужем та, у которой колько на пальце, а вы, МарьВанна, извращенка.» Так вот, ответ на вопрос, какие дети латиноамериканских эмигрантов в Калифорнии добиваются лучших успехов, те, которых учат по-английски, или те, которых учат по-испански, похож на ответ Вовочки. Успехов добиваются дети из благополучных семей, которые следят за успеваемостью своих чад и постоянно ожидают от них бОльшего; дети, живущие в районах с хорошими школами, где от них много требуют; дети, у которых есть цель и способы достижения этой цели. А вы, господа радетели за «чистоту» образования, извращенцы.
Более того, в благополучных районах и школах двуязычие процветает, как никогда. Успеваемость там хорошая, поэтому на нарушения закона власти закрывают глаза. Образованные, принадлежащие к среднему классу латиноамериканцы так же не хотят, чтобы их дети теряли испанский язык, как мы не хотим, чтобы наши дети теряли русский. А поскольку латиноамериканцев много, и двуязычных учителей хватает, то много предметов преподаётся по-испански (для тех, кто хочет, естественно). Но и с английским у ребят проблем нет, как и у их родителей - это же не безграмотные работники полей и огородов, они все по корпорациям сидят и прекрасно на языке янки разговаривают. Так что проблема отнюдь не в языке - детей полуграмотных чернорабочих, обитающих в нищих районах, как ни учи.... Даже если родной язык у них - английский.
Вообще, как только речь заходит о языках, здравый смысл и логика часто вылетают в окно. Средство коммуникации между людьми рассматривается сквозь призму патриотизма, политических интересов и Бог знает чего ещё. То весь мир хочет выучить английский, то весь мир беспокоится, что все будут говорить только по-английски; то иммигрантам надо быстро учить язык новой страны, то срочно сохранять родной язык у детей. А эсперантисты хотят, чтобы все учили эсперанто. Лично меня проблема англоязычных моноглотов волнует куда больше проблемы иммигрантов, не знающих английский. 92% американских студентов не учат и не знают но одного иностранного языка. Президент Буш потратил 24 миллиона на National Security Language Initiative - попытку научить способных детей важным в сегодняшнем мире языкам, таким как китайский, арабский или фарси. В этом же году он потратил 206 миллионов (в девять раз больше) на abstinence education - проповедывание сексуального воздержания у подростков. Успехов добился примерно одинаковых.
На самом деле, у многих «языковых» проблем один корень. Выучить иностранный язык не просто сложно, а чертовски сложно. Люди могут выучить иностранный язык в школе, но практически никогда этого не делают. Прикладывают минимум усилий, сдают экзамен, и уже через несколько лет не помнят почти ничего. Три часа в неделю, посвящённых спряжению неправильных глаголов и ведению деревянных, ненатуральных диалогов на неинтересные темы изучению языка не способствуют. Даже когда обучение организовано методом погружения - как изучение французского в англоязычной Канаде - результаты оставляют желать лучшего. Канадские англоязычные студенты знают академический французский, но с трудом общаются со своими франкоязычными сверстниками, и практически никогда не инициируют беседу на французском.
Вы думаете, у европейцев дела обстоят намного лучше? Да, но только у тех, кто в связи с географической или экономической (бизнес) необходимостью постоянно общается на другом языке. Остальные забывают выученное в школе в течение нескольких лет - процесс обучения обратим, и, как говорят американцы, if you don’t use it, you lose it. Вне мегаполисов типа Парижа или Лондона, жители Франции или Англии, не работающие с иностранцами, такие же моноглоты как и жители польской, российской или мексиканской глубинки. Так что не будем катить бочки на обитателей Айовы - они ничуть не хуже граждан Испании. А сравнивать жителей американского среднего запада с бельгийцами или швейцарцами это всё равно, что возмущаться отсутствием у Ямайки олимпийских медалей по горнолыжному спорту.
Но вернёмся к проблеме иммигрантов. Есть несколько языковых мифов, которые давно пора развенчать. Первый из них - про «наших бабушек». Вот, мол приезжали сюда раньше иммигранты со всего мира, и никто им специальные программы в школах не организовывал. Как хочешь, так и учи. Ничего, выплывали, без этой вашей политкоррекности, когда почти всё вокруг переведено на пять разных языков. Скажите, вы правда верите в эту сказку? Однако ж годы здорово отшлифовывают человеческую память. За редчайшим исключением, иммигранты, приезжавшие сюда во взрослом возрасте, английский либо не выучивали совсем, либо выучивали на уровне «твоя моя не понимай». Так и жили в своих гетто - еврейских, итальянских, греческих, польских. Они женились исключительно друг на друге и работали либо на свою же общину, либо на физических, не требующих хорошего английского работах. Работы в 1900-м году были другие, да и сегодняшней бюрократии тогда не было - ни налоговых деклараций, ни страховок, ни кредитных и банковский контрактов. Иммигранты перебивались минимальным знанием языка. Десятилетиями. Поколениями.
В начале двадцатого века во всех крупных городах издавалось минимум полдюжины газет на разных европейских языках. Иногда половина города по-английски не говорила вообще. Их дети действительно шли в школы, где учили только по-английски. Часто они из-за этого теряли год или два. Чем позже приезжали, тем хуже выучивали язык. Даже у родившихся в Америке английский зачастую был не самым лучшим. Для полной ассимиляции потребовалась пара-тройка сменившихся поколений, которые в последствии начали создавать мифологию об их якобы куда лучше ассимилировавшихся предках (по сравнению с сегодняшними латиноамериканцами или китайцами).
Миф второй, самый популярный. Дети учат иностранные языки с «лёгкостью необыкновенной». Само собой как-то учится, и остаётся на всю жизнь. Да ну? То-то я сражаюсь каждодневно, пытаясь сохранить у своего (очень способного к языкам) сына русский язык. Если дети могут обойтись без языка, они его не учат, сопротивляясь руками и ногами. У родителей, свободно говорящих по-английски, дети часто по-русски говорить просто отказываются. Зачем? А ещё у многих детей есть няньки - часто из третьих стран. И трёхлетние дети прекрасно лопочут по-польски или по-украински. Потом нянька уезжает. И что остаётся от этого польского через пару лет?
Дети учат языки, в основном, в процессе общения со своими сверстниками. Родители играют куда меньшую роль. Одни очень либеральные родители из Миссиссиппи отдали свою дочь в школу, где она была единственной белой. Через пару лет девушка говорила исключительно на «эбониксе» и на «правильном» английском говорить отказывалась наотрез.
Конечно, детский мозг более гибкий. Но в целом миф о лёгкости изучения языка в детстве основывается на так называемой «психологической дистанции» - мы забываем, как трудно было учить язык. Более того, если детям и взрослым с одинаковыми природными способностями преподавать язык одинаково, то взрослые, скорее всего, будут схватывать его быстрее, особенно грамматические структуры.
Так почему же мы не видим этого на практике? Потому, что «одинаково» детям и взрослым в реальной жизни никто язык не преподаёт. Дети учат язык целый день, во дворе и в школе, а взрослые часто уделяют урокам по полчаса-часу в день. К тому же дети гораздо более мотивированны - у них меньше выбора в плане круга общения. Хочешь иметь друзей - учи язык. Но главный мотиватор - другие ребята, которые обзывают и дразнят тех, кто «смешно говорит». Дети неполиткорректны по определению, а влияние мнения сверстников на психику в детском возрасте самое сильное. При всём при этом, дети, приехавшие сюда даже в шести-восьмилетнем возрасте иногда по году или по два втягиваются в англоязычную среду. И страдают в процессе. Более способным легче, но не все способные.
(В скобках. Способности и среда играют огромную роль. Многие из нас приехали сюда с высшим образованием, учили английский (да пусть даже и другой язык) в школе и могут похвастаться высоким IQ. Мексиканец, никогда не учивший формальную грамматику и не обладающий, мягко говоря, выдающимися способностями, да к тому же не закончивший школу, английский, скорее всего, не выучит или выучит на элементарном уровне. И это даёт стране дешёвую рабочую силу, так что нечего жаловаться.)
Итак, подведём итоги. За исключением крошечного процента фанатов языкознания, люди учат язык тогда и только тогда, когда экономически и/или социально у них нет другого выхода. Наличие языка «под рукой» не помогает - посмотрите на тех же детей иммигрантов, сопротивляющихся изучению языка родителей. Они выучат язык только в том случае, если кто-то из родителей или близких родственников не сможет или наотрез откажется общаться с ними по-английски. Вы можете нанять им лучших репетиторов французского - если языку нет применения, он забудется.
То же и со взрослыми. Они могут жить в англоязычной стране, рядом с англоязычными соседями и с англоязычным телевизором в гостиной и иметь возможность брать бесплатные классы в соседнем колледже. Но если не «припрёт», язык они не выучат. Что-то, возможно, усвоят - чтобы ходить в магазин, глубокого знания языка не нужно, и на таком минимальном уровне его выучивают многие иммигранты. А вот более или менее глубокое изучение языка последует только в том случае, если это единственно приемлемый способ прокормить себя и семью, или если ближайшие родственники (супруг, например), не говорят на твоём языке. Проблема изучения языка - как проблема похудания. Все говорят, что надо худеть, но лучше найдут какую-нибудь таблетку или «магическую» диету, чем примут тот факт, что нужно пожизненно меньше есть и больше двигаться.
Кстати, отказ переводить брошюры и документы на язык иммигрантов эффекта не имеет никакого. Либо найдут другой банк/фирму/магазин, либо, если выбора нет, возьмут с собой переводчика. Переводчик куда «дешевле», чем серьёзное изучение языка, достаточное для того, чтобы разобраться в предлагаемых документах или декларациях. Как ни кричи «ПРИЕХАЛИ В АМЕРИКУ - ИЗВОЛЬТЕ УЧИТЬ АНГЛИЙСКИЙ!», толку не будет. Что с политкорректностью, что без неё. Впрочем, призывы учить детей из Монтаны арабскому или китайскому тоже бессмысленны. Он им не нужен. А если нужен, то не позарез. И пока позарез не понадобится, никакие призывы, лекции и миллионы картину не изменят.
Иммигранты из других стран слушали всё это, раскрыв рот. Почему-то детям из России, Китая, Пакистана или Вьетнама никто не предлагал двуязычные классы и математику на родном языке. И ничего, все дети как-то выживали, хотя некоторым приходилось труднее, чем другим. С чего это латиноамериканцам давать отдельные привилегии? Только потому, что их больше?
Слава Богу, здравый смысл победил, за новый закон проголосовало большинство населения штата, и всех детей в обязательном порядке стали учить по-английски. Более того, сегодня сторонники той инициативы гордо заявляют, что оказались правы. Испаноязычные дети прекрасно адаптировались, учатся в англоязычных классах ничуть не хуже, чем в испаноязычных, и никаких всплесков депрессий и «уходов в себя» среди населения замечено не было.
Ключевая фраза в предыдущем абзаце - «ничуть не хуже». Со времени изменения законодательства прошло 10 лет, и многие дети, на которых распространяется эта инициатива, уже закончили школу или закончат её в ближайшее время. Добились ли эти ребята лучших результатов по сравнению с теми, кто до них учился по-испански? Нет. Процент латиноамериканских детей, которые бросают школу или, наоборот, поступают в колледж, практически не изменился. Результаты SAT и прочих стандартизированных экзаменов тоже почти не сдвинулись.
Мне в связи с этим вспоминается бородатый и слегка неприличный анекдот. Учительница Мария Ивановна предложила детям загадать ей загадку. Вовочка, как водится, учительницу озадачил. Вон, говорит, на скамейке три женщины эскимо едят. Одна сосёт, другая облизывает, а третья кусает. Какая из них замужем? Уж и не помню, какой вариант выбрала учительница, но Вовочкин ответ был: «Замужем та, у которой колько на пальце, а вы, МарьВанна, извращенка.» Так вот, ответ на вопрос, какие дети латиноамериканских эмигрантов в Калифорнии добиваются лучших успехов, те, которых учат по-английски, или те, которых учат по-испански, похож на ответ Вовочки. Успехов добиваются дети из благополучных семей, которые следят за успеваемостью своих чад и постоянно ожидают от них бОльшего; дети, живущие в районах с хорошими школами, где от них много требуют; дети, у которых есть цель и способы достижения этой цели. А вы, господа радетели за «чистоту» образования, извращенцы.
Более того, в благополучных районах и школах двуязычие процветает, как никогда. Успеваемость там хорошая, поэтому на нарушения закона власти закрывают глаза. Образованные, принадлежащие к среднему классу латиноамериканцы так же не хотят, чтобы их дети теряли испанский язык, как мы не хотим, чтобы наши дети теряли русский. А поскольку латиноамериканцев много, и двуязычных учителей хватает, то много предметов преподаётся по-испански (для тех, кто хочет, естественно). Но и с английским у ребят проблем нет, как и у их родителей - это же не безграмотные работники полей и огородов, они все по корпорациям сидят и прекрасно на языке янки разговаривают. Так что проблема отнюдь не в языке - детей полуграмотных чернорабочих, обитающих в нищих районах, как ни учи.... Даже если родной язык у них - английский.
Вообще, как только речь заходит о языках, здравый смысл и логика часто вылетают в окно. Средство коммуникации между людьми рассматривается сквозь призму патриотизма, политических интересов и Бог знает чего ещё. То весь мир хочет выучить английский, то весь мир беспокоится, что все будут говорить только по-английски; то иммигрантам надо быстро учить язык новой страны, то срочно сохранять родной язык у детей. А эсперантисты хотят, чтобы все учили эсперанто. Лично меня проблема англоязычных моноглотов волнует куда больше проблемы иммигрантов, не знающих английский. 92% американских студентов не учат и не знают но одного иностранного языка. Президент Буш потратил 24 миллиона на National Security Language Initiative - попытку научить способных детей важным в сегодняшнем мире языкам, таким как китайский, арабский или фарси. В этом же году он потратил 206 миллионов (в девять раз больше) на abstinence education - проповедывание сексуального воздержания у подростков. Успехов добился примерно одинаковых.
На самом деле, у многих «языковых» проблем один корень. Выучить иностранный язык не просто сложно, а чертовски сложно. Люди могут выучить иностранный язык в школе, но практически никогда этого не делают. Прикладывают минимум усилий, сдают экзамен, и уже через несколько лет не помнят почти ничего. Три часа в неделю, посвящённых спряжению неправильных глаголов и ведению деревянных, ненатуральных диалогов на неинтересные темы изучению языка не способствуют. Даже когда обучение организовано методом погружения - как изучение французского в англоязычной Канаде - результаты оставляют желать лучшего. Канадские англоязычные студенты знают академический французский, но с трудом общаются со своими франкоязычными сверстниками, и практически никогда не инициируют беседу на французском.
Вы думаете, у европейцев дела обстоят намного лучше? Да, но только у тех, кто в связи с географической или экономической (бизнес) необходимостью постоянно общается на другом языке. Остальные забывают выученное в школе в течение нескольких лет - процесс обучения обратим, и, как говорят американцы, if you don’t use it, you lose it. Вне мегаполисов типа Парижа или Лондона, жители Франции или Англии, не работающие с иностранцами, такие же моноглоты как и жители польской, российской или мексиканской глубинки. Так что не будем катить бочки на обитателей Айовы - они ничуть не хуже граждан Испании. А сравнивать жителей американского среднего запада с бельгийцами или швейцарцами это всё равно, что возмущаться отсутствием у Ямайки олимпийских медалей по горнолыжному спорту.
Но вернёмся к проблеме иммигрантов. Есть несколько языковых мифов, которые давно пора развенчать. Первый из них - про «наших бабушек». Вот, мол приезжали сюда раньше иммигранты со всего мира, и никто им специальные программы в школах не организовывал. Как хочешь, так и учи. Ничего, выплывали, без этой вашей политкоррекности, когда почти всё вокруг переведено на пять разных языков. Скажите, вы правда верите в эту сказку? Однако ж годы здорово отшлифовывают человеческую память. За редчайшим исключением, иммигранты, приезжавшие сюда во взрослом возрасте, английский либо не выучивали совсем, либо выучивали на уровне «твоя моя не понимай». Так и жили в своих гетто - еврейских, итальянских, греческих, польских. Они женились исключительно друг на друге и работали либо на свою же общину, либо на физических, не требующих хорошего английского работах. Работы в 1900-м году были другие, да и сегодняшней бюрократии тогда не было - ни налоговых деклараций, ни страховок, ни кредитных и банковский контрактов. Иммигранты перебивались минимальным знанием языка. Десятилетиями. Поколениями.
В начале двадцатого века во всех крупных городах издавалось минимум полдюжины газет на разных европейских языках. Иногда половина города по-английски не говорила вообще. Их дети действительно шли в школы, где учили только по-английски. Часто они из-за этого теряли год или два. Чем позже приезжали, тем хуже выучивали язык. Даже у родившихся в Америке английский зачастую был не самым лучшим. Для полной ассимиляции потребовалась пара-тройка сменившихся поколений, которые в последствии начали создавать мифологию об их якобы куда лучше ассимилировавшихся предках (по сравнению с сегодняшними латиноамериканцами или китайцами).
Миф второй, самый популярный. Дети учат иностранные языки с «лёгкостью необыкновенной». Само собой как-то учится, и остаётся на всю жизнь. Да ну? То-то я сражаюсь каждодневно, пытаясь сохранить у своего (очень способного к языкам) сына русский язык. Если дети могут обойтись без языка, они его не учат, сопротивляясь руками и ногами. У родителей, свободно говорящих по-английски, дети часто по-русски говорить просто отказываются. Зачем? А ещё у многих детей есть няньки - часто из третьих стран. И трёхлетние дети прекрасно лопочут по-польски или по-украински. Потом нянька уезжает. И что остаётся от этого польского через пару лет?
Дети учат языки, в основном, в процессе общения со своими сверстниками. Родители играют куда меньшую роль. Одни очень либеральные родители из Миссиссиппи отдали свою дочь в школу, где она была единственной белой. Через пару лет девушка говорила исключительно на «эбониксе» и на «правильном» английском говорить отказывалась наотрез.
Конечно, детский мозг более гибкий. Но в целом миф о лёгкости изучения языка в детстве основывается на так называемой «психологической дистанции» - мы забываем, как трудно было учить язык. Более того, если детям и взрослым с одинаковыми природными способностями преподавать язык одинаково, то взрослые, скорее всего, будут схватывать его быстрее, особенно грамматические структуры.
Так почему же мы не видим этого на практике? Потому, что «одинаково» детям и взрослым в реальной жизни никто язык не преподаёт. Дети учат язык целый день, во дворе и в школе, а взрослые часто уделяют урокам по полчаса-часу в день. К тому же дети гораздо более мотивированны - у них меньше выбора в плане круга общения. Хочешь иметь друзей - учи язык. Но главный мотиватор - другие ребята, которые обзывают и дразнят тех, кто «смешно говорит». Дети неполиткорректны по определению, а влияние мнения сверстников на психику в детском возрасте самое сильное. При всём при этом, дети, приехавшие сюда даже в шести-восьмилетнем возрасте иногда по году или по два втягиваются в англоязычную среду. И страдают в процессе. Более способным легче, но не все способные.
(В скобках. Способности и среда играют огромную роль. Многие из нас приехали сюда с высшим образованием, учили английский (да пусть даже и другой язык) в школе и могут похвастаться высоким IQ. Мексиканец, никогда не учивший формальную грамматику и не обладающий, мягко говоря, выдающимися способностями, да к тому же не закончивший школу, английский, скорее всего, не выучит или выучит на элементарном уровне. И это даёт стране дешёвую рабочую силу, так что нечего жаловаться.)
Итак, подведём итоги. За исключением крошечного процента фанатов языкознания, люди учат язык тогда и только тогда, когда экономически и/или социально у них нет другого выхода. Наличие языка «под рукой» не помогает - посмотрите на тех же детей иммигрантов, сопротивляющихся изучению языка родителей. Они выучат язык только в том случае, если кто-то из родителей или близких родственников не сможет или наотрез откажется общаться с ними по-английски. Вы можете нанять им лучших репетиторов французского - если языку нет применения, он забудется.
То же и со взрослыми. Они могут жить в англоязычной стране, рядом с англоязычными соседями и с англоязычным телевизором в гостиной и иметь возможность брать бесплатные классы в соседнем колледже. Но если не «припрёт», язык они не выучат. Что-то, возможно, усвоят - чтобы ходить в магазин, глубокого знания языка не нужно, и на таком минимальном уровне его выучивают многие иммигранты. А вот более или менее глубокое изучение языка последует только в том случае, если это единственно приемлемый способ прокормить себя и семью, или если ближайшие родственники (супруг, например), не говорят на твоём языке. Проблема изучения языка - как проблема похудания. Все говорят, что надо худеть, но лучше найдут какую-нибудь таблетку или «магическую» диету, чем примут тот факт, что нужно пожизненно меньше есть и больше двигаться.
Кстати, отказ переводить брошюры и документы на язык иммигрантов эффекта не имеет никакого. Либо найдут другой банк/фирму/магазин, либо, если выбора нет, возьмут с собой переводчика. Переводчик куда «дешевле», чем серьёзное изучение языка, достаточное для того, чтобы разобраться в предлагаемых документах или декларациях. Как ни кричи «ПРИЕХАЛИ В АМЕРИКУ - ИЗВОЛЬТЕ УЧИТЬ АНГЛИЙСКИЙ!», толку не будет. Что с политкорректностью, что без неё. Впрочем, призывы учить детей из Монтаны арабскому или китайскому тоже бессмысленны. Он им не нужен. А если нужен, то не позарез. И пока позарез не понадобится, никакие призывы, лекции и миллионы картину не изменят.