Два подряд
В моём ЖЖ разгорелся спор о конституционности второго пришествия Владимира Владимировича Путина во власть. mehanoid, исчерпав собственные доводы, даже прибегает к тяжёлой артиллерии -- ссылается на статью "Легитимность второй свежести" на безупречно либеральном "Полит.Ру". На мой взгляд, ни автор статьи, ни сам mehanoid не понимают реального смысла сказанного в части 3 статьи 81 конституции Российской Федерации: одно и то же лицо не может занимать должность президента Российской Федерации более двух сроков подряд.
Президент располагает наивысшими в стране ресурсами. Не только административными, но и политическими (постоянные связи с большинством партий), и управленческими (право распоряжения и распределения). Он может использовать эти ресурсы для раздачи благ тем регионам, где большинство ориентируется на него, или для ущемления оппозиции, оставаясь при этом в рамках своих полномочий. Поэтому в отсутствие всяких ограничений президент теоретически может добиваться переизбрания сколь угодно долго, если не делает совсем уж явных и безнадёжных ошибок.
В то же время на любом другом посту в стране сосредоточены несравненно меньшие полномочия. Даже председатель правительства располагает в основном теми возможностями, что делегирует ему президент. Более того, система информационных и командных потоков в России устроена так, что многие сведения вовсе не доступны никому, кроме президента, и многие решения не может принять никто, кроме президента, ибо эти сведения может вычислить суммарным анализом информационных потоков из разных источников только президент и многие решения требуют совместной деятельности множества людей и структур на основе распоряжений, которые им всем вместе и одновременно может отдать только президент (поэтому, кстати, все рассказы о марионетке Медведеве и кукловоде Путине смешны любому мало-мальски знакомому с устройством российской власти). Ни один человек, не занимающий президентский пост, не располагает возможностями, делающими его избрание заранее предопределённым независимо от воли избирателей.
С другой стороны, сами избиратели могут оценить деятельность бывшего президента, сравнить его с нынешним и таким образом здраво взвесить, заслуживает ли он рассмотрения в качестве равноправного кандидата. На них уже не давит ореол самого президентского трона. А если бывший президент действительно управлял хорошо -- нет причин препятствовать востребованию избирателями его знаний, умений и навыков.
Итак, авторы конституции РФ, формулируя часть 3 статьи 81, руководствовались вполне прагматическими соображениями, а не вслепую подражали поправке 22 к конституции Соединённых Государств Америки. Нет смысла провозглашать СГА в целом и поправку 22 в частности идеалом "на все времена, для всех народов".
Президент располагает наивысшими в стране ресурсами. Не только административными, но и политическими (постоянные связи с большинством партий), и управленческими (право распоряжения и распределения). Он может использовать эти ресурсы для раздачи благ тем регионам, где большинство ориентируется на него, или для ущемления оппозиции, оставаясь при этом в рамках своих полномочий. Поэтому в отсутствие всяких ограничений президент теоретически может добиваться переизбрания сколь угодно долго, если не делает совсем уж явных и безнадёжных ошибок.
В то же время на любом другом посту в стране сосредоточены несравненно меньшие полномочия. Даже председатель правительства располагает в основном теми возможностями, что делегирует ему президент. Более того, система информационных и командных потоков в России устроена так, что многие сведения вовсе не доступны никому, кроме президента, и многие решения не может принять никто, кроме президента, ибо эти сведения может вычислить суммарным анализом информационных потоков из разных источников только президент и многие решения требуют совместной деятельности множества людей и структур на основе распоряжений, которые им всем вместе и одновременно может отдать только президент (поэтому, кстати, все рассказы о марионетке Медведеве и кукловоде Путине смешны любому мало-мальски знакомому с устройством российской власти). Ни один человек, не занимающий президентский пост, не располагает возможностями, делающими его избрание заранее предопределённым независимо от воли избирателей.
С другой стороны, сами избиратели могут оценить деятельность бывшего президента, сравнить его с нынешним и таким образом здраво взвесить, заслуживает ли он рассмотрения в качестве равноправного кандидата. На них уже не давит ореол самого президентского трона. А если бывший президент действительно управлял хорошо -- нет причин препятствовать востребованию избирателями его знаний, умений и навыков.
Итак, авторы конституции РФ, формулируя часть 3 статьи 81, руководствовались вполне прагматическими соображениями, а не вслепую подражали поправке 22 к конституции Соединённых Государств Америки. Нет смысла провозглашать СГА в целом и поправку 22 в частности идеалом "на все времена, для всех народов".