Четвертый рассказ Николая "Связь". Белгатой.
Четвёртая статья Николая "Связь" Все события реальны, действующие лица тоже, кроме главного героя "Святого". 166 ОМСБ Бешеная рота.
Часть 4
Белготой был за холмом. С окраины Центороя были видны только крайние дома этого селения. Судя по активным движениям, там явно ждут федералов и готовятся к хорошей драке. Мужики со второго взвода вчера пытались подойти к околице, но их обстреляли и они отошли.
С первыми лучами солнца разведчики были готовы к выступлению. Ротный собрал командиров взводов и объяснил задачу. Бойцы собрались кучкой и потягивали по последней сигарете перед началом. Похоже - денек будет еще тот.
Все предчувствия подтвердились - разведчикам предстояла любая атака. Тремя взводами, по трем разным маршрутам, надо войти в село, закрепиться до подхода основных сил, потом дальше. И так до противоположного конца селения.
Командир первого взвода «Кобра» шел по склону глубокого оврага. За ним шагали еще девять человек. Ноги то и дело срывались с крутого скользкого откоса и попадали в густую жижу на дне оврага. Первому взводу маршрут выпал не самый простой, но самый безопасный - точно. По обеим сторонам уже слышались стрельба - остальные разведчики вступили в бой.
Вынырнули из оврага возле какой-то сараюшки на отшибе села. Тут явно не ждали подобной наглости. Трое бородатых мужиков в круглом окопе не успели даже поднять оружие, как лежали мертвые вокруг странного сооружения на дне окопа. Разведчики с трудом определили в нем самодельный многоствольный миномет. Как пользоваться этим нагромождением сваренных вместе, наподобие батареи, труб разного диаметра, было непонятно. Но то, что эта штука стреляет, и неплохо, бойцы убедились вчера на своей шкуре во время обстрела.
Лихо рванули дальше - через заборы, по огородам и палисадникам. Залегли веером, когда над головой застрочили пули. Кобра осмотрелся, выбрал ориентир:
- Парами, перебежками к той высотке!
Николаев, прикрываемый Максом, забежал в наполовину построенный дом и засел у оконного проема. Увидел шевеление в «зеленке» и дал короткую очередь по мелькнувшей среди деревьев фигуре. Выскочил из дома, перемахнул через заборчик, тут же залег, перекатился на два метра в сторону. Рядом справа послышалась очередь. « Макс лупит. Потеряли друг друга из вида - это плохо. Надо бы к нему».
Едва он поднялся на ноги, как вдруг слева, из-за угла сарая, выскочил человек, на ходу перезаряжая автомат. Увидел Дениса и замер от неожиданности. Такая же, как у него, Николаева, форма и оружие. Только ярко-зеленый берет, густая черная борода и кавказский нос отличали их. Человек сжимал в левой руке незаряженный автомат. В правой руке он держал полный магазин с патронами. Их разделяло метра три. «Наташка» Святого смотрела стволом прямо в живот противника.
- Не стреляй! А? - внезапно мягким и каким-то домашним голосом проговорил чеченец с сильным акцентом. Глаза его, до этого горевшие каким-то бешеным огнем азарта и упоения боем, вдруг стали заискивающими, и он улыбнулся.
- Не стреляй, дорогой. Видишь? - он, согнув колени, бросил автомат на землю. - Я сдаюсь. А хочешь, денег дам? - рука боевика потянулась за пазуху.
- Руки, - сквозь зубы процедил Святой.
- Что? Что? Дорогой! - скороговоркой заговорил чеченец.
- Руки! - Рявкнул Николаев и дернул стволом автомата вверх.
- Да, да, не стреляй! Клянусь! Мамой клянусь! Не стреляй! Сдаюсь, - затараторил чеченец и вдруг упал на колени, прижал руки к груди. - Денег хочешь? Все отдам. Доллары!
- Руки, падла, вверх!
Но тот упорно продолжал шарить правой рукой на груди, пытаясь расстегнуть пуговицу. Вдруг рядом что-то оглушительно рвануло, вокруг взвизгнули и зашуршали по стенам и ветвям осколки. Взрывной волной Дениса даже качнуло. Инстинктивно он пригнул голову и оглянулся в сторону взрыва. На долю секунды. В следующее мгновение он увидел, что чеченец в неимоверном прыжке бросился на него, держа в левой руке нож. Святой, уходя с линии атаки левой рукой, упал вправо на колено, и нажал спуск. Автомат коротко вздрогнул в его руках. Тело врага рухнуло на то место, где только что находился разведчик.
Денис в оцепенении смотрел на пятна крови, проступающие на спине. На оставшуюся окровавленную правую половину головы, из которой медленно текла сероватая гуща. На быстро темнеющую от впитываемой крови и мозгов половину ярко-зеленого берета с красивой вышивкой арабской вязью. Перед глазами еще стоял страшный оскал желтоватых зубов на фоне черной бороды и пылающие смертельной ненавистью глаза.
«Спецназ!» - вспомнил Николаев. Басаевский спецназ, как они себя называли. Именно они носили такие береты. Хорошо обученные, откормленные и экипированные - это серьезный противник. «А психологическая подготовка! Тоже ничего себе. Я ведь ему почти поверил».
Макс по-пластунски прополз под забором, окликнул:
- Святой! Что у тебя за шум!
Николаев продолжал стоять на одном колене над трупом. Молча повернул голову, ничего не ответил. Макс подошел к нему, все было понятно без слов.
- Святой, двинули дальше, - полувопросительно произнес Макс.
- Нет. Они ведь трупы не оставляют. Вернутся за ним. Подождем в сторонке.
- Не вернутся. Наши их далеко уже поперли. Справа, вон на той улице, видел наших из первого взвода.
Святой как бы вернулся в действительность. Звуки боя: очередь автоматов, гулкие взрывы гранат. Хлопки подствольников, раздавались на другом склоне холма, в сотне метров от них.
- Они могут засесть в любом доме.
- Менты за нами придут - зачистят.
- Не зачистят. Автомат в огороде закопал - и снова мирное население. Давай-ка перебежками вон к тем хоромам, мне кажется, там вспышки выстрелов видел, - Святой взмахом руки показал на красивый двухэтажный дом, который стоял немного левее, в проулке.
Стилизованные колонны из резного кирпича украшали фасад. Огромные окна с тонированными стеклами, крыша из импортной черепицы, составляли разящий контраст с обычными домами, а тем более с убогими халупами, которых в селе было немало. И хотя стены, окна и крыши кое-где были посечены осколками и пулями, прямого попадания мины или снаряда этот полудворец благополучно избежал.
Разведчики поочередно, перебежками стали приближаться к дому. Вдруг из-под красивых металлических ворот, искусно украшенных орнаментом, как-то нереально, почти в упор, застучал по ним крупнокалиберный пулемет. Пули свистнули выше головы. «Как шавка какая-то, из-под ворот лает», - почему-то пронеслось в голове у Николаева.
Он, укрывшись в придорожной канве, дал длинную очередь по красивым воротам, чтобы дать возможность Максу перекатиться с дороги за дерево. Его очередь была не прицельной и пошла высоко, сделав ряд маленьких круглых дырочек в верхней части ворот. «Узоров добавил - так красивей» - подумалось Святому. И внезапно он ощутил всю абсурдность происходящего, его нереальность. И «спецназовец», много лет тренировавшийся и готовивший себя к войне с «неверными» и теперь лежащий на своей родной земле убитый им, Николаевым. И этот красивый дом доукрашенный им еще одним незамысловатым забором, и этот пулемет «тявкающий» из подворотни. Ему стало вдруг весело. В голове сработали предохранители, оберегающие его психику от чудовищного нервного напряжения этого боя.
Он увидел, как Макс привстал на одно колено и выпустил прицельно две короткие очереди в сторону ворот, затем чертыхнулся и присел. Святому его было не видно, он слышал только, как клацает металл и негромко матерится его напарник.
- Макс! У тебя эргедэшники есть? - почти весело прокричал он, - брось туда, а то у меня одна осталась!
- Есть, но не брошу. Он уже слинял оттуда. Видел, как мелькнул в открытой калитке.
- Чего же не стрелял, раз видел?
- Затвор заклинило, - сказал Макс, выходя на середину улицы.
Он держал в руках свой РПК и дергал ручку затвора, который никак не хотел становиться в крайнее переднее положение, а лениво останавливался на полпути.
- Да-а, - только и нашел, что сказать Николаев, подходя к Максу и осматривая оружие. Потом сказал, чтобы сказать хоть что-то растерявшемуся товарищу, - А ты быстренько разбери.
- Уже.
- Что уже?
- Уже разобрал и собрал. Патроны не выбрасываются и не досылаются.
Разведчики обреченно молчали. Солдат в бою без оружия в лучшем случае обуза, в худшем - пушечное мясо. Они знали, когда-то слышали. Что великолепнейшая, надежнейшая в мире система Калашникова, один раз на тысячу случаев бывает, подводит. И вот как раз этот случай выпал на их долю.
- Знать бы - взяли бы автомат того духа, что я завалил, - досадливо махнул рукой Святой, - Может, вернемся?
- Нет. Плохая примета. Кстати, на - возьми. Это твое теперь, - Макс сунул какую-то тряпку в карман Николаева.
- Что это? - Святой вытащил из кармана тряпку, развернул влажную липкую ткань и увидел измазанную кровью половину того самого ярко-зеленого берета.
- Трофей. На память, - Макс уверенно одел свой любимый РПК в положение «за спину». В правую руку взял гранату, разогнул усики и надел кольцо на большой палец, а в левую достал штык-нож. - Твоя «Наташка» работает. Пускай двоих обслужит. Прикрывай! - и, разведя в стороны согнутые в локтях руки, зашагал к дому.
- Ты чё - сбрендил? - закричал Николаев, - Назад!
- Не ори! Я аккуратно.
Николаев смотрел вслед этому парню и не мог скрыть восхищения.
За то недолгое время, что они прослужили вместе, Денис Николаев и Максим Гардин успели не только хорошо узнать друг друга, но и подружиться.
Макс был из Подмосковья, двадцати шести лет от роду. Срочную служил десантником, в Чечню приехал добровольно. Он, не таясь, рассказывал, что на гражданке был материально обеспеченным человеком. Мама - управляющая филиалом крупного банка. Он вначале работал инкассатором там же, затем благодаря своим способностям, уже без протекции мамы, стал заместителем отдела безопасности другого филиала. Имел хороший оклад, положение, семью. И вот, проработав в новой должности пару месяцев, бросает все и идет в военкомат подписывать контракт. А здесь, в горячей точке, просится в горячее подразделение - разведку. На все вопросы коротко отвечал что, мол, надоела пресная жизнь, захотелось, романтики, чего-нибудь остренького. Только Денису рассказал он правду как запутался в отношении с женщинами и смог достойно выйти из закрученного любовного романа. Он плюнул на все и решил разрубить «Гордиев узел», сослав себя, как в ссылку на эту войну. «Буду воевать, пока не поумнею».
И теперь, глядя вслед этому атлетически сложенному, прекрасно разбирающемуся во всех видах оружия, хорошо владеющему приемами рукопашного боя сержанту, Николаев понял, что этот парень обузой быть не хочет, а пушечное мясо из него никогда не получится.
Чуть в стороне показались разведчики третьего взвода. Святой помахал им рукой и показал знаками, что они входят в этот дом. Подошли к калитке и проскользнули внутрь. Это была усадьба зажиточного хозяина. Огромное подворье с кирпичными сараями. Асфальтированные дорожки, между ними газончики с травой, правда, давно не кошенной.
-Ого! Ничего себе дачка. Даже под Москвой таких не много. А может это Дудаева? Говорят у него таких дворцов много по всей Чечне, - вполголоса высказался Макс.
- Ага - Басаева! Пошли в плен брать будем, - съязвил Денис, - Давай: обходим вокруг, ищем входную дверь и проверим по комнатам, кто там есть.
- Было бы глупо сидеть в доме - окна большие, как витрина. Подвал должен быть.
- Логично. Идем.
Денис пошел вперед, выразительно махнув своим автоматом. Они двинулись вдоль высокого кирпичного забора, который частично заглушал звуки боя вокруг, пока взгляду не открылась другая сторона дома. Вход в подвал оказался именно там. Николаев держал под прицелом дверь. Макс подскочил к ней и сбоку прижался спиной к стене, готовый в любой момент бросить гранату. Подбежал Святой. Три ступеньки вниз вели к простой деревянной двери, неказистой с виду. На ней висел простой замок.
- Кто их знает? Может хитрость, какая, - проворчал Святой. - Отойди, - подвинул Макса чуть в сторону и дал очередь по замку.
Брызнули щепки, замок жалобно звякнул, упав на бетонную ступеньку.
- И-и-и-и!!! Нет! Не стреляй! - взвыл внутри чей-то голос. Разведчики отпрянули и прижались к стене по обе стороны от дверного проема.
- Не стреляй. Прошу. Нет. Не стреляй! - голосил какой-то мужчина в подвале. Дверь открылась внутрь. Мужчина продолжал кричать с сильным акцентом.
- Выхожу! И-и-и! Не стреляй!
- Руки вперед! Выходи! - рявкнул Макс. Из темноты проема показались две руки, а затем и сам мужичонка. Едва выбравшись на верхнюю ступеньку, он шлепнулся на четвереньки и низко опустил голову, толи в молитве своему богу, толи моля солдат о пощаде. Он был одет в изрядно поношенный цивильный костюм. Курчавые всклокоченные волосы. Невысокий и щуплый, на вид около сорока. Он продолжал голосить и кланяться, хлопая ладонями об землю.
- Тихо. Не ори. - Приказал Святой. - Лежать, - он одной рукой провел по бокам и по спине мужичонки. Ему никогда не доводилось обыскивать людей, но много раз видел это в американских фильмах. Но это было не кино, а жизнь, которая здесь очень легко и быстро могла перейти в настоящую, а не киношную смерть.
- Кто такой? Что ты там делал?
- И-и-и! Не стреляй! Не убивай! Ничего не делал. Никому ничего не делал!
- Кто еще в подвале?
- Не надо! Мать…Мать! - вдруг навзрыд запричитал, протягивая руки солдатам.
- Мать! Она болеет! Не надо, не стреляй! - в его глазах стояли слезы.
Николаев видел руки этого человека с узловатыми пальцами и кожей, огрубевшей от тяжелой физической работы. Он видел мольбу в его глазах и страх, но не за свою жизнь - это был страх мужчины за кого0то, и этот кто-то находился в подвале.
-Надо проверить. Я пошел, - решил Святой.
Жутко было спускаться те несколько ступенек, что вели в подвал. Он понимал, какую великолепную мишень на фоне дверного проема из себя представляет. Одним движением сбежал вниз и отпрянул в сторону. По контрасту с ярким солнцем весеннего дня, в подвале была темень. Святой ждал, когда глаза привыкнут, и услышал шорох. В отступающем мраке шевельнулась какая-то куча. Немного пообвыкнув, он увидел, что находится в небольшой комнате. В центре на каком-то возвышении, видимо деревянном топчане, зашевелился ворох тряпья. Оттуда показалось сморщенное лицо старушки, ей было уже много лет. Беззубый рот пытался что-то прошамкать, но Денис ничего не понял. Но тут ее слезящиеся глаза рассмотрели Николаева, увидели в его руках оружие, и в них вспыхнул ужас. Старушка, что есть силы, замахала сухонькими ручками.
Святой повернулся и медленно поднялся наверх, мотнул головой и сказал мужичонке:
- Заходи.
Закрыл за ним дверь и набросил сохранившуюся щеколду. Потом пояснил Максу:
- Никого. Только мать-старушка. Наверное, батраки. Хозяин оставил охранять и порядок поддерживать.
- А может он боевик?
- Ты руки его видел?
- Видел. Нормальные руки, непарные - одна левая, другая правая.
- Мозолистые они, рабочие руки. С такими руками людям не нужна война.
- Рабочие… А ночью возьмет автомат и, будет шмалять по блокпостам.
- Ну а это дело уже не наше - это политика. Пошли. Голос взводного слышу.
Они осторожно, прикрывая друг друга, вышли через заднюю калитку.
- А вон и наши, - обрадовался Макс.
- Где?
- На 10 часов, метров 50, в садике. Перекуривают.
- Хорошее дело, пошли, поможем.
Это был вовсе не перекур. Привалившись спиной к дереву, нервно затягивался только взводный. У его ног лежал Ромка-колдун. Лежал на спине, лицо его было закрыто шапкой. Рядом сидел Костик со странно оголенной ногой до колена и как-то глупо улыбался, трогая себя за ногу. Пулеметчик Прист со своим вторым номером Пашкой, Серега снайпер. Леха Швец и Связь залегли чуть выше - по гребню холма в нескольких метрах друг от друга и вели беспрестанный огонь вниз по склону. Святому с Максом достаточно было беглого взгляда, чтобы понять случившееся. Костик был ранен в ногу и теперь, получив укол промедола, был просто пьян. Промедол был у каждого - выдавали перед выходом по два шприц-тюбика строго под роспись. Этот наркотик применялся в случае ранения для снятия болевого шока. И вот теперь Костик, который никогда не употреблял ничего крепче чая и даже не курил, от одного кубика промедола просто захмелел и, пьяно улыбаясь, призывал Макса потрогать пулю, которую можно прощупать под кожей в районе колена.
Святой подошел к Колдуну. Опустился на колени и убрал с его лица шапку. Мертв. Поднял взгляд на взводного. Понятно - психует. Нервный срыв. Ничего, сейчас пройдет.
Действительно. Затоптав окурок, лейтенант встряхнул головой.
- Николаев, Связь вызвал бешку для эвакуации. Погрузите Колдуна и Костю.
- Как это было?
- Как-как! Не видишь - прямое попадание в глаз! - рявкнул взводный и, вскарабкавшись наверх, присоединился к остальным.
Денис посмотрел на неживое, синюшное лицо Ромки и только тут заметил на нижнем правом веке закрытых глаз маленькое коричневое пятнышко. Порывисто сунул руку под голову и тут же выдернул и обтер об траву - затылка не было.
Ромка - солдат срочной службы прибыл к ним меньше месяца назад. Тут же заслужил уважение всех «стариков». Простой без выкрутасов парень из российской глубинки. Он был молчаливый и улыбчивый, его не надо было подгонять и два раза о чем-то просить. Он каким-то своим внутренним чутьем понял особенности быта и отношений во взводе и плавно влился в коллектив. Он делал все молча и с улыбкой, загадочной, как у Джоконды. За это философ Костик Москалев и дал ему кличку - Колдун, которая сразу к нему прилипла.
Позже, много позже, примерно через месяц, который по меркам войны равен бесконечности, разведчики узнали о доармейской жизни Ромки Колдуна больше.
Сопровождать цинк с телом погибшего домой должен кто-то из подразделения. С Ромкой отправили еще не совсем окрепшего после ранения Дим Димыча и Николая Фомина со 2-го взвода.
Родам Колдун был из-под Ярославля. Из села в нескольких километрах от райцентра. Как добирались они туда, как на узловых станциях не хотели перегружать «груз 200», как бегали с документами и материли железно-дорожнее начальство, Дим Димыч позже живописал очень образно.
В райцентре их встретил уже предупрежденный райвоенком, выделил машину и сопровождал к дому, где жили Ромкины родители. Калитку открыла мать, спокойно выслушала, в чем дело и спокойно сказала, что, мол, нет, ребята, вы ошиблись. Это не мой Ромка, мой сынок жив и недавно письмо прислал. Документы и убеждения военкома действия не возымели. С работы пришел отец и тоже спокойно, улыбаясь, объяснял, что это ошибка и такого не может быть. Просто потому, что не может быть вообще. Начали собираться соседи, родственники. Никто не верил. Чуть ли не угрозами заставляли «забирать гроб и уезжать, пока сами живы».
Тем временем, Дим Димыч перекуривал во дворе и разговорился с подвыпившим дядей Ромки. Тот рассказал, что Ромка один ребенок в семье. Рос очень тихим и спокойным мальчиком, любил клеить модели самолетов и кораблей, все время сидел дома и даже ни разу не целован, по мнению дядьки. Очень мечтал получить водительские права, когда получил, то ровно через три дня призвали в армию, так попользоваться и не успел.
Тем временем мать с отцом стали настаивать на вскрытии цинка. Они все не могли поверить и хотели видеть тело сына собственными глазами. Доводы военкома и Дим Димыча, что со дня гибели прошло уже больше двух недель, что все это время гроб находился в тепле, не подействовали. Вскрытие назначили на утро следующего дня.
Военком прибыл со свитой милиционеров, прокурора, медика и рабочих с инструментами. Начали вскрывать. Многочисленные родственники, соседи, друзья и прочие сельчане вышли разом из дома. Остались только родители и кому положено по службе.
От пережитого шока и удушливого запаха, мать надолго потеряла сознание. Отец держался. Не известно как, но родители сына опознали.
Николаев обо всем узнает позже, сейчас он смотрел на тело молодого парня, таких в наряде называют - кровь с молоком. На раздумывания нет времени. Нужно срочно эвакуировать из зоны боя «груз 200 и груз 300». Вдалеке замерла БМП. Не в силах вывернуть между домом и деревьями. Они с Максом оттащили и погрузили на броню тело Колдуна. Костик, опираясь на приклад, прыгал сам на одной ноге. Действие промедола кончалась, и он время от времени постанывал. Помогая ему залезть на машину, Святой посоветовал уколоть еще один кубик. Сжав зубы, Костя отрицательно мотнул головой.
- Это не лечит. Все равно надо терпеть, да Ромку нужно придерживать. - БМП уехала, а они вернулись и присоединились к своим.
Костя (фото с Бамута).
С права Макс имена остальных мне не известны (фото с Бамута).
Ромка "Колдун". Свахин Роман Леонидовичь (18.03.1977 - 3.04.1996)
"Снайпер" Сергей Кучмин - Погиб в Грозном 09.08.96
*******************************************************************************************
Детали гибели Ромки "Колдуна" можно прочесть у другого участника тех событий Кости "Питерского" в рассказе "Луна".
Окончание рассказа тут.