Сельские храмы: от уходящей натуры до уходящей фактуры. Часть 2
Андрей Чекмарёв
Вандализм из благих побуждений.
Об актуальных проблемах охраны и восстановления памятников
церковной архитектуры // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы (ОИРУ). Вып. 20 (36). СПб. - М., 2015. С. 601-629
Часть 1
http://av4.livejournal.com/58517.html
Часть 2
Отдельная угроза нависла сегодня над аутентичными интерьерами (или их сохранившимися фрагментами), выполненными в «опальных» стилях барокко или классицизма. Желание «подогнать» внутреннее убранство под что-то древнерусское из времен Андрея Рублева или Дионисия заставляет настоятелей с легкостью жертвовать подлинными, но неканоническими, на их взгляд, росписями и иконостасами в угоду новодельным, обязательно в духе допетровского искусства.
В калужском кафедральном Троицком соборе взамен имевшегося до советского разорения интерьера классицизма (сам собор - яркий памятник конца XVIII века, построенный по проекту арх. И.Д. Ясныгина) сейчас устроена аляповатая декорация в древнерусском стиле, с воспроизведением в росписи полусферического купола известной новгородской иконы Спаса XII в. из Третьяковской галереи, многократно увеличенной в размере. Новые фрески и тябловый иконостас в духе Дионисия диссонируют с характером пространства классического храма и деталями его архитектуры - колоннами и антаблементом. Не свойственные классицизму пестрые росписи по мотивам древнерусских появились и на ордерных фасадах.
В Троицком соборе Калуги был один из самых стильных интерьеров классицизма, с роскошным иконостасом в виде триумфальных врат. В 1990-е гг. немалые средства были затрачены на оформление внутреннего пространства в чуждом ему древнерусском стиле, с тябловым иконостасом и росписями, плохо гармонирующими с архитектурными формами храма. Фото нач. ХХ в. и 2010 г.
В соборе разместившегося в постройках бывшей усадьбы Полянских монастыря в Макаровке (Республика Мордовия) настоятель, руководствуясь соображениями о неканоничности «прозападного» барокко, санкционировал уничтожение уникального для тех мест ансамбля экспрессивных барочных фресок XVIII века, написанных по мотивам европейских гравюр. Причем на обоснованные протесты ученых следовали «успокаивающие» заверения, что перед уничтожением росписи будут детально отсняты и задокументированы «в целях сохранения для науки». В настоящий момент интерьер храма полностью расписан заново, в духе византийской и древнерусской традиции. Нельзя не признать, что это выглядит даже эффектно, но уже ничего не дает для понимания трехвековой истории храма.
Похожие планы относительно своего храма вынашивает настоятель церкви в селе Николо-Рожок на Селигере (Осташковский район, Тверская область), которого не устраивает роспись свода, сделанная художниками самобытной осташковской школы, многое в свое время позаимствовавшей от барочной живописи Петербурга елизаветинского времени.
Полностью погибла отснятая еще в 1970-е гг. великолепная академическая роспись арзамасской школы А. Ступина в церкви села Досчатое (Выксунский район, Нижегородская область). Нынешний настоятель искренне сожалеет об утрате, которая свершилась до его назначения в храм. Теперь вместо поврежденной, но подлинной живописи эпохи классицизма, в интерьере лишь выбеленные стены. В ходе восстановления храма недавно утрачены крупные фрагменты академической живописи и в церкви села Виля (Выксунский район, Нижегородская область). Сейчас вместо них пишутся новые изображения, в древнерусском стиле.
В соборе Иоанна Богослова Макаровского монастыря около Саранска (Республика Мордовия), выстроенном в начале XVIII в. как усадебная церковь, до недавнего времени хорошо сохранялись уникальные для края росписи в барочном стиле, сочиненные на основе западных гравюр. Настоятелю они показались неканоничными, за что были уничтожены и заменены на новую стенопись в духе Дионисия. Фото 2004 г. (А.В. Чекмарев) и 2012 г.
В Покровской церкви 1807 г. бывшей усадьбы Гурьевых Богородское (Рузский район, Московская область) при начавшемся восстановлении уничтожены все сохранные элементы отделки интерьера, в т.ч. многопрофильные ордерные карнизы с модульонами. Теперь все гладко выровнено штукатуркой, в куполе написан «каноничный» древнерусский Вседержитель, поставлен новый тябловый иконостас с соответствующими по стилю образами. От изысканной исторической отделки не осталось и следа. В приходе не знают, но, возможно, им и не очень интересно, что автором проекта этой церкви был крупный итальянский зодчий Л. Руска. Его стильная и красивая архитектура явно не нуждалась в каком-либо «улучшении».
В 2000-х гг. причтом Богоявленского собора в вышнем Волочке (Тверская область) были фактически уничтожены роскошные иконостасы (главный и придельные) в стиле ампир, первой четверти XIX в. Собор закрывался в 1940-1947 гг. и утратил в этот период почти все убранство. При открытии в него были привезены иконостасы из бесхозной Смоленской церкви села Выдропужск, которые прекрасно вписались в новый интерьер. Иконостасы несколько десятилетий являлись главной достопримечательностью городского собора, так же как и великолепные академические росписи второй половины XIX в. К 200-летнему юбилею собора интерьер был странным образом обновлен - сделан новый малоинтересный, но зато традиционный «древнерусский» иконостас, а росписи грубо прописаны заново. Подлинный же иконостас в разобранном на мелкие части виде вернули в выдропужскую церковь, где он и находится сейчас, в виде сваленной на полу груды поломанных остатков. Вряд ли когда он снова будет восстановлен.
Возмутительно и необъяснимо исчезновение подлинного иконостаса рубежа XVIII-XIX вв. в Покровском соборе бывшей Александровой слободы (Александров, Владимирская область). Территорию архитектурного ансамбля делят музей и воссозданный монастырь. Собор оказался в ведении церкви, после чего вместо старого появился новый стилизованный под древнерусские образцы иконостас. Судьба старого, имевшего очевидную историко-художественную ценность, неизвестна, в музей он передан не был.
Таких случаев десятки, если не сотни по всей стране. Зафиксированные на съемке, прилагаемой к официальной документации памятников, элементы внутреннего убранства, составлявшие вместе с самим зданием предмет охраны, исчезают с необычайной легкостью, так, что уже и «концов не найти». На фотографиях двадцатилетней давности росписи и иконостасы предстают еще в целости и сохранности, а при осмотре храма сегодня обнаруживаются совершенно иные интерьеры, не имеющие порой ничего общего с историческими. И это при том. что подлинных церковных интерьеров у нас вообще осталось относительно немного, а в некоторых регионах их почти нет.
Самоуверенность священников в собственной правоте позволяет некоторым из них вполне осознанно уничтожать результаты профессиональной реставрации, выполненной в советское время и основанной на серьезной научной базе. Под такие переделки подводятся псевдотеоретические выводы об ошибочности методов реставраторов и недостоверности воссозданного ими облика храма. Настоятель знаменитой шатровой Богоявленской церкви конца XVI в. в Красном-на-Волге (Костромская область) сознательно привел внешний вид древнерусского памятника в соответствие с дореволюционной фотосъемкой. Результаты качественной реставрации 1960-х гг., при которой храму был возвращен близкий к первоначальному облик, за последние годы поэтапно уничтожены. Шатры на храме и колокольне обшиты медной кровлей (для шатра XVI века это означает визуальную утрату его конструктивного смысла), на гранях основного шатра воссозданы поздние восьмигранные ложные окна, восстановлена поздняя луковичная главка. Памятник сегодня оказался отброшен на столетие назад, словно и не было активного и плодотворного периода его профессионального изучения, завершившегося в свое время возвращением скрытых переделками некоторых важных художественных достоинств.
Богоявленская церковь в селе Красное-на-Волге (Костромская область), построенная в 1592 г. Годуновыми, принадлежит к числу бесспорных шедевров древнерусского шатрового зодчества. История ее недавней реставрации развивалась очень странно. Сначала были сделаны новые луковичные главы, заменившие собой шлемовидные, а затем отлично отреставрированный в 1962 г. по проекту И. Шевелева памятник решили окончательно вернуть к дореволюционному облику, который он приобрел в результате поздних искажений. Шатры храма и колокольни покрыли медью, а на церковном заново воспроизвели нелепые псевдолюкарны. Таким образом, памятник сейчас отброшен на сто лет назад, словно и не было вековой истории его научного изучения и реставрации. Фото 1990-х (Г.М. Иванов) и 2013 г. (В. Сазонов).
Вольное обращение с историческими формами памятника стало обычным делом при восстановлении сильно поврежденных за годы запустения зданий. Обычно выбираются наиболее простые способы быстрого приведения храма в порядок. Тут возможны варианты - вовсе не возиться с руиной, снести ее и заменить новой постройкой; полностью замаскировать ее, обстроив новой «оболочкой» из современных материалов и, чаще всего выбираемый - провести элементарный хозяйственный ремонт, уничтожив сложный фасадный декор и прочую деталировку и приблизив здание к примитивной коробке, которую легко штукатурить и красить. Все три варианта, к сожалению, уже можно проиллюстрировать реальными примерами погибших или изуродованных памятников архитектуры.
В 2009 году ивановский Введенской монастырь снес руинированную Благовещенскую церковь 1753 года постройки в селе Семигорье (Вичугский район, Ивановская область), отданную под монастырское подворье. Бывший усадебный храм в стиле барокко был серьезно разрушен за годы бездействия, но вполне подлежал реставрации. Ее проект был сделан, по нему даже успели восстановить колокольню. Но вскоре основной четверик церкви просто разобрали и начали на его месте новое строительство из бетона. Эта история вызвала резонанс, завершившийся в 2011 г. ликвидацией подворья монастыря. Теперь это снова приходской храм, правда, без самого храма. Службы идут в нижнем ярусе колокольни.
Благовещенская церковь в Семигорье (Вичугский район, Ивановская область) в буквальном смысле пала жертвой стихийной самодеятельной «реставрации». От храма 1758 г. в усадьбе князей Козловских оставались значительная часть четверика, трапезной и полностью - колокольня. Эскизный проект реставрации, разработанный в 2006 г. З.И. Подымовой, предусматривал сохранение всех подлинных стен. Однако приход решил снести все, кроме колокольни, и построить на основе этого проекта новое здание. В итоге строительство начали с грубейшими ошибками и вскоре забросили. Фото 2006 г. и 2010 г. (А. Мителев).
Похожая история, но значительно менее резонансная, произошла в Московской области с Троицкой церковью в урочище Чижи (Павлово-Посадский район). Руинированный четверик XVIII в. был снесен по решению возобновленного прихода. Оставлена только колокольня, которая грубо отремонтирована и используется в качестве действующего храма. Рядом возведена деревянная церковь. Планируется заново выстроить и каменную.
В 2013 дело дошло до уничтожения выдающегося памятника, утрата которого существенна не только для наследия Смоленской области, но и всей страны. В селе Мольгино (Новодугинский район) долгие годы стояла заброшенной Спасо-Преображенская церковь, построенная в 1810-х гг. графом Н.П. Паниным в одном из владений его обширного Дугинского имения.
Недавние исследования позволили связать этот стильный храм с творчеством Доменико Жилярди, причем с самым ранним его этапом, после приезда архитектора из Италии в Москву летом 1810 г. Церковь в Мольгине композиционно и образно принадлежала к типу ампирного мавзолея, с его монолитностью купольного кубического объема и лаконизмом деталей. В облике небольшого, но кажущегося исключительно монументальным храма Жилярди творчески интерпретировал опыт, полученный им в миланской академии Брера.
Этот первоклассный памятник был противозаконно снесен летом 2013 г., а на его месте уже возведена приблизительная копия, даже с давно не существовавшей колокольней. Дело в том, что земли около Мольгина в конце 2000-х были выкуплены для реализации крупного инвестиционного проекта. Заброшенная старая церковь, видимо, смущала новых хозяев территории. Но почему-то вместо необходимой в таком случае профессиональной реставрации был выбран иной способ действий с объектом культурного наследия. Якобы была проведена экспертиза, зафиксировавшая аварийное состояние памятника и невозможность его реставрации. После чего здание снесли и воссоздали заново, сейчас в храме уже идут службы. На официальное обращение РГИИ в местные органы охраны памятников и прокуратуру был получен издевательский ответ, что проведенный недавно осмотр памятника (новодела) не выявил признаков проведения на нем каких-либо работ, и здание полностью соответствует фотографиям и обмерам из охранной документации.
Спасо-Преображенская церковь в Мольгине (Новодугинский район, Смоленская область) без вяских на то причин была заменена новоделом, в общих чертах повторившим формы снесенного подлинного памятника. В охранной документации храм значился как памятник середины XIX в., без авторства и надлежащей оценки его архитектурных достоинств. Совсем недавно выяснилось, что он был построен по проекту выдающегося архитектора Д. Жилярди и являлся одним из его первым произведений после возвращения из Италии в 1810 г. Преступно оказался уничтожен шедевр московского ампира. Фото 2011 (А.В. Слёзкин) и фото нового храма в 2014 г.
Один из самых вопиющих случаев издевательства над выдающимся памятником архитектуры произошел с церковью Михаила Черниговского в Геленджике (Краснодарский край), построенной по проекту ведущего мастера неорусского стиля В.А. Покровского в 1910-1913 гг. Изящный шатровый белокаменный храм с продуманной деталировкой и фактурой фасадов, известный по публикациям в дореволюционной архитектурной периодике, был возвращен РПЦ в поврежденном, но отнюдь не безнадежном состоянии. Он был отдан под подворье Троице-Сергиевой лавры. В результате проведенных при участии лавры восстановительных работ памятник изменился до неузнаваемости, внешне полностью утратив первоначальные формы. Фасады были обложены новым кирпичом, изменены проемы и форма шатра, сделаны другие кокошники, добавлены новый притвор и вторая звонница «для симметрии». Этот пример вандализма невозможно объяснить стремлением достичь ложно понимаемой «каноничности» облика храма, так как постройка Покровского изначально несла в себе сильный древнерусский образ, ориентируясь одновременно и на шатровые церкви 16 века, и на образцы псковско-новгородского зодчества.
Все попытки предпоследнего настоятеля и приходских активистов вернуть храму первозданный облик не привели к позитивному результату. Руководство лавры препятствует проведению профессиональной реставрации и игнорирует многочисленные заключения экспертов, полученные от ведущих научных организаций Москвы. Недавно был показательно сменен настоятель, и храм по-прежнему продолжает существовать в изуродованном виде, который вполне устраивает Троице-Сергиеву лавру. Планируется новая произвольная перестройка памятника.
Схожую метаморфозу претерпела в недавнем прошлом Троицкая церковь 1899-1903 гг. в подмосковном Балобанове. Редкий пример стилизации на тему кавказской средневековой архитектуры изуродовали полной перелицовкой фасадов новым кирпичом, достройкой притвора и надстройкой звонницы, искажением форм и грубой оцинковкой покрытий.
Церковь Сергия Радонежского в Соловцовке (Пензенский район, Пензенская область), редкий для региона пример храма в византийском стиле, благодаря почитанию одного местного святого, стала известной и посещаемой паломниками. Это повлекло за собой попытки приукрасить скромный храм, дополнив его высоким куполом с луковичной главой и никогда не существовавшей колокольней. Теперь стиль архитектуры памятника трудно определим. Фото 1980-х гг. и 2013 г. (А. Токарев)
Повсеместно при самодеятельном восстановлении храмов наблюдается полное или частичное уничтожение деталировки фасадов. Эта проблема уже коснулась памятников разных эпох и стилей, независимо от сложности изначального фасадного декора. Весьма скромный храм XVII века в селе Клишино (Озерский район, Московская область), имевший в завершении ряд кокошников и типичные для узорочья оконные наличники после проведенных работ превратился в примитивную оштукатуренную тумбу с ровными стенными плоскостями, без единой детали. На основе старой фотографии храма весьма приблизительно были воспроизведены пятиглавие и колокольня. В итоге сейчас ничто в облике храма не указывает на его почтенный трехсотлетний возраст.
В Троицкой церкви 1818 г. города Кондрово в Калужской области при восстановлении сбили все красивые ионические капители и пристроили новую несуразную колокольню, нарушив изначальную центричность композиции яркого памятника классицизма. Совсем недавно уничтожен оригинальный фасадный лепной декор в стиле раннего классицизма церкви Рождества Богородицы в селе Нижний Ландех (Пестяковский район, Ивановская область). Уже сбиты все декоративные гирлянды и капители пилястр, стенные плоскости ровно оштукатурены, словно на них никогда и не было деталей, к зданию пристроены чудовищные по формам портики. Таким же варварским способом проведена реконструкция редчайшего по архитектуре храма в усадьбе Салтыковых Смольнево (Киржачский район, Владимирская область). Руками неквалифицированных гастарбайтеров уничтожена вся деталировка фасадов, сделаны пластиковые карнизы, сбит лепной декор XVIII в. в интерьере.
Церковь Рождества Богородицы в Клишине (Озерский район, Московская область) достойно представляла архитектуру московского узорочья конца XVII в., сохраняя даже в заброшенном состоянии довольно развитый декор фасадов. Сейчас все детали сбиты, коробка здания ровно оштукатурена, приделаны новое пятиглавие и колокольня. Фото 1999 г. (А. Агафонов) и 2012 г. (С. Гасников).
При восстановлении безнадежно испорчен облик Казанской церкви 1837 г. в селе Невежеколодезное (Колодезское) Липецкой области (Задонский район), являвшейся ранее оригинальным и редким образцом николаевской «готики». Белокаменные и лепные профилировки заменены упрощенными цементными болванками, додуманы новые примитивные завершения, в окна вставлены стеклопакеты. Уже после свершившегося вандализма были обнаружены старые фотографии, по которым можно было максимально достоверно воссоздать венчающие храм формы. Однако спешка с «возрождением» храма не позволила собрать по нему необходимую историческую документацию.
Показателен случай с церковью Сергия Радонежского 1769 г. в бывшей усадьбе Бехтеевых Липовка (Задонский район, Липецкая область). Уникальная для области восьмилепестковая в плане церковь в стиле барокко когда-то имела сложные фигурные наличники, следы которых хорошо читались на поврежденной за время разорения кладке стен. Столь редкий памятник явно заслуживал грамотной реставрации с восстановлением всех барочных деталей. Он имел все шансы занять почетное место среди шедевров архитектурного наследия региона, в т.ч. и как важная церковная реликвия, т.к. известно, что в усадьбе Бехтеевых в годы строительства церкви часто бывал Св. Тихон Задонский. Вместо этого на средства благотворителей храм был стремительно «облагорожен» - все фасады надежно заштукатурены и побелены, без всякого намека на барочную стилистику. В ходе работ уничтожен сохранявшийся подлинный пол из тесаных бревен, помнивший Тихона, а также вполне внятные остатки качественных росписей в васнецовском стиле. Таким образом, яркий памятник с богатой историей и разными слоями своего художественного прошлого был превращен в выхолощенную и новодельную по фактуре оболочку. Спустя некоторое время причтом было решено все же украсить фасады фигурными наличниками, но весьма странным способом - навесить на стены отливки, лишь приблизительно воспроизводящие барочные формы.
В ходе безграмотных работ капитально изуродован яркий памятник классицизма (видимо, московского происхождения) - храм Димитрия Ростовского в селе Дмитриевское (Заокский район, Тульская область), построенный в 1813 г. по заказу Нарышкиных. Кажется, что на объекте упражнялись мастера не то что не знакомые с реставрацией, но даже и с элементарными строительными навыками. Из стильного храма сделали невразумительный сарай, без всякого понимания логики конструкции и композиции. Вряд ли была острая необходимость в таком «восстановлении», образовавшийся приход вполне мог некоторое время использовать под свои нужды помещение трапезной, собирая силы и средства для привлечения квалифицированных реставраторов.
Сегодня под угрозой оказалась любая усложненная по отношению к современному стандарту форма, будь то линия наличника или карниза, изгиб кровли или купола. Адекватную замену обветшавшим деталям мало кто хочет, да и способен технически сейчас выполнить. В Покровской церкви села Витовка (Почепский район, Брянская область), построенной по заказу графа К.Г. Разумовского, нынешние восстановители не смогли воспроизвести красивый силуэт барочного купола и сделали вместо него простейший восьмигранный шатер. Недавно лишилась важной архитектурной детали Покровская церковь в бывшей усадьбе Дубровских Омофорово (Собинский район, Владимирская область). При ремонте купола уничтожены замечательные овальные окна-люкарны, заимствованные вместе со всеми остальными архитектурными формами из образца - московского храма Кира и Иоанна на Солянке. Памятник замещает собой уничтоженный еще в 30-е гг. прототип, являвшийся шедевром архитектора К.И. Бланка. Увы, этого не смогли понять и оценить нынешние восстановители, пытающиеся уже несколько лет возродить храм при отсутствии средств и профессионального проекта.
Церковь Димитрия Росовского в селе Дмитриевское (Заокский район, Тульская область) еще недавно представляла собой весьма живописную руину. Прекрасный пример московского классицизма, архитектурный заказ Нарышкиных, храм теперь совершенно изуродован. Нанятые строители не смогли правильно сделать полусферическое покрытие купола, фасады замазаны цементной штукатуркой, а почти все капители сбиты. Фото 2008 г. (С. Караваев), 2010 г. и 2011 г. (М. Ильин).
Покровская церковь в Витовке (Почепский район, Брянская область) была выстроена последним гетманом Украины К.Г. Разумовским в скромных, но убедительных формах барокко. Ее венчал красивый по силуэту купол. Сейчас вместо него установлен примитивный, покрытый оцинковкой шатер, сбита часть фасадного декора, колокольня достроена без учета того, что было раньше. Фото 1970-х гг. и 2012 г.
В Вонлярове усадебный храм Александра Невского, спроектированный М.Д. Быковским, до недавнего времени имел покрытый железом купол с рельефной профилировкой, дополнявшей стильный облик храма. Теперь же, после «реставрации», купол грубо покрыт оцинковкой, без воспроизведения рельефа. Такая же ситуация повторилась и в Троицкой церкви села Верхняя Тишанка (Воронежская область). Под угрозой реставрация сложных по форме куполов интереснейшей Вознесенской церкви в Бельском Устье (Порховский район, Псковская область). Имеется профессиональный проект реставрации, но привлеченные мастера открыто признаются, что не способны перекрыть кровлю и купола в соответствии с проектом (и историческим обликом памятника), и предлагают существенно упростить формы.
Утрата подлинных элементов декора коснулась уже очень большого числа храмов. Особенно массово уродуются памятники в южных регионах - Липецкой, Тамбовской, Воронежской, Орловской, Пензенской областях, что, возможно, отражает устойчивый в этих местах простонародный вкус к аляповатому многоцветию. Лишенные не только фактуры, но самого обаяния старины, похожие на упрощенные пластиковые макеты, эти разукрашенные церкви уже совершенно не воспринимаются как подлинные памятники старой архитектуры. Помимо моды на золотые луковицы распространилось также увлечение яркими цветами в окраске зданий, идущими в разрез с традиционным для определенных эпох и стилей колоритом. Классицизм, например, теперь нередко красят в интенсивный сине-голубой цвет, с игнорированием контрастного выделения ордерной структуры фасада.
Церковь Рождества Богородицы в селе Большое Скуратово (Чернский район, Тульская область) 1760-х гг. интересна своей центрической структурой с пятиглавием по сторонам света и формами в стиле барокко. Сейчас фактически идет уничтожение той красоты, которая сохранялась, пусть и в поврежденном виде. Несчастный храм поэтапно одевают в футляр из пластика, штукатурки и оцинковки. Фото 1980-х гг. и 2013 г. (А. Меньшиков).
Досадно наблюдать, как, например, «реставрируется» выдающийся памятник этого стиля - Екатерининская церковь в усадьбе Ляличи (Суражский район, Брянская область), спроектированная великим Д. Кваренги для фаворита Екатерины II П.В. Завадовского. Грандиозный храм с колоннадами и двумя колокольнями пострадал от войны и последующего вандализма. Казалось, восстановление столь ценного и уникального объекта должно происходить в полном соответствии с профессиональными методами реставрации. Однако уже сейчас можно наблюдать, как архитектура Кваренги варварски испорчена «золочением» всех пяти куполов и раскраской здания по типу «негатива», когда то, что должно быть белым, выкрашено в желтый цвет, а то, что должно иметь более темный оттенок, почему-то стало белым.
Шедевр Кваренги - Екатерининская церковь в Ляличах в ходе самодеятельной "реставрации" получила неподобающую принципам стиля окраску и "золотое" покрытие куполов. На старых фотографиях видно, что купола всегда были темные, а стены храма просто белились. Теперь памятник имеет странный эффект "негатива"
Часто можно наблюдать, как потребность в дополнительных помещениях вынуждает приходы увеличивать площадь зданий пристройками, грубо нарушающими изначальный облик памятника. В ампирной церкви Всех Скорбящих Радости в Тимонине (г. Лосино-Петровский, Московская область) недавно были заложены и превращены в закрытые тамбуры четырехколонные портики. Осознание неприкосновенности памятника и невозможности искажения его облика так и не распространилось за пределы профессионального круга искусствоведов и реставраторов.
Перечень уже случившихся вандализмов в отношении памятников церковной архитектуры можно еще долго продолжать, количество негативных примеров пока год от года уверенно возрастает. На этом фоне, правда, появляются отрадные факты проведения повторных реставраций, призванных устранить результаты неумелого восстановления 90-х. Этому нельзя не радоваться. Где-то уже наконец начинает приходить осознание того, что храм, пусть и из благих помыслов, оказался в свое время изуродован. Недавно, например, были проведены работы на соборе Оршина монастыря (Калининский район, Тверская область), в результате которых были заменены кровли и сделана новая медная глава, заменившая покрытую оцинковкой кривую луковицу, которую поставили на первом этапе восстановительных работ. Возможно, это начало обнадеживающей тенденции, хотелось бы надеяться. Но пока такие случаи единичны.
Оценивая более чем двадцатилетний период с начала масштабного возрождения православных храмов, нужно помимо несомненно положительных (не о них тут речь), учесть еще один его итог, катастрофический для судеб наследия. Беда ведь не только в поругании искусства - искажении облика шедевров и нарушении гармонии художественного образа. Восстанавливая и обновляя здания после долгой разрухи, мы, не заметив, утратили колоссальный пласт артефактов материальной культуры, способной рассказать о прошлом едва ли не больше музейных шедевров.
Речь идет о том огромном количестве предметов и изделий, что наполняли и дополняли собой архитектуру церквей - металлических решетках, дверях с хитроумными замками и засовами, оконных рамах с оригинальными переплетами, печах, кованых крестах разных модификаций, подлинных кровлях с фигурными подзорами, оградах и воротах церковных дворов. Все это было красноречивым свидетельством некогда большой и развитой культуры, памятником мастерству, качеству, умению предков работать с материалом, чувствовать форму и стиль. Сейчас при восстановлении храмов почти все это безжалостно заменяется из-за плохого технического состояния или просто из-за свойственного обывателю стремления к новизне.
В итоге многие даже неплохо отреставрированные храмы уже не имеют своего подлинного старинного антуража. В лучшем случае, его замещают воссозданные по образцам формы, сделанные уже не вручную, а на производстве. И лишь в заброшенных церквях по-прежнему можно любоваться работой старых кузнецов, плотников и резчиков, существенно обогащающей восприятие любой архитектуры, даже самой незатейливой. Увы, это предметное наследие мы теряем с катастрофической скоростью. Следующие поколения уже почти не будут иметь возможности соприкасаться в храмах с аутентичной рукотворной средой прошлых веков. И эта потеря обедняет нас, может быть, как никакая другая.
Вандализм из благих побуждений.
Об актуальных проблемах охраны и восстановления памятников
церковной архитектуры // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы (ОИРУ). Вып. 20 (36). СПб. - М., 2015. С. 601-629
Часть 1
http://av4.livejournal.com/58517.html
Часть 2
Отдельная угроза нависла сегодня над аутентичными интерьерами (или их сохранившимися фрагментами), выполненными в «опальных» стилях барокко или классицизма. Желание «подогнать» внутреннее убранство под что-то древнерусское из времен Андрея Рублева или Дионисия заставляет настоятелей с легкостью жертвовать подлинными, но неканоническими, на их взгляд, росписями и иконостасами в угоду новодельным, обязательно в духе допетровского искусства.
В калужском кафедральном Троицком соборе взамен имевшегося до советского разорения интерьера классицизма (сам собор - яркий памятник конца XVIII века, построенный по проекту арх. И.Д. Ясныгина) сейчас устроена аляповатая декорация в древнерусском стиле, с воспроизведением в росписи полусферического купола известной новгородской иконы Спаса XII в. из Третьяковской галереи, многократно увеличенной в размере. Новые фрески и тябловый иконостас в духе Дионисия диссонируют с характером пространства классического храма и деталями его архитектуры - колоннами и антаблементом. Не свойственные классицизму пестрые росписи по мотивам древнерусских появились и на ордерных фасадах.
В Троицком соборе Калуги был один из самых стильных интерьеров классицизма, с роскошным иконостасом в виде триумфальных врат. В 1990-е гг. немалые средства были затрачены на оформление внутреннего пространства в чуждом ему древнерусском стиле, с тябловым иконостасом и росписями, плохо гармонирующими с архитектурными формами храма. Фото нач. ХХ в. и 2010 г.
В соборе разместившегося в постройках бывшей усадьбы Полянских монастыря в Макаровке (Республика Мордовия) настоятель, руководствуясь соображениями о неканоничности «прозападного» барокко, санкционировал уничтожение уникального для тех мест ансамбля экспрессивных барочных фресок XVIII века, написанных по мотивам европейских гравюр. Причем на обоснованные протесты ученых следовали «успокаивающие» заверения, что перед уничтожением росписи будут детально отсняты и задокументированы «в целях сохранения для науки». В настоящий момент интерьер храма полностью расписан заново, в духе византийской и древнерусской традиции. Нельзя не признать, что это выглядит даже эффектно, но уже ничего не дает для понимания трехвековой истории храма.
Похожие планы относительно своего храма вынашивает настоятель церкви в селе Николо-Рожок на Селигере (Осташковский район, Тверская область), которого не устраивает роспись свода, сделанная художниками самобытной осташковской школы, многое в свое время позаимствовавшей от барочной живописи Петербурга елизаветинского времени.
Полностью погибла отснятая еще в 1970-е гг. великолепная академическая роспись арзамасской школы А. Ступина в церкви села Досчатое (Выксунский район, Нижегородская область). Нынешний настоятель искренне сожалеет об утрате, которая свершилась до его назначения в храм. Теперь вместо поврежденной, но подлинной живописи эпохи классицизма, в интерьере лишь выбеленные стены. В ходе восстановления храма недавно утрачены крупные фрагменты академической живописи и в церкви села Виля (Выксунский район, Нижегородская область). Сейчас вместо них пишутся новые изображения, в древнерусском стиле.
В соборе Иоанна Богослова Макаровского монастыря около Саранска (Республика Мордовия), выстроенном в начале XVIII в. как усадебная церковь, до недавнего времени хорошо сохранялись уникальные для края росписи в барочном стиле, сочиненные на основе западных гравюр. Настоятелю они показались неканоничными, за что были уничтожены и заменены на новую стенопись в духе Дионисия. Фото 2004 г. (А.В. Чекмарев) и 2012 г.
В Покровской церкви 1807 г. бывшей усадьбы Гурьевых Богородское (Рузский район, Московская область) при начавшемся восстановлении уничтожены все сохранные элементы отделки интерьера, в т.ч. многопрофильные ордерные карнизы с модульонами. Теперь все гладко выровнено штукатуркой, в куполе написан «каноничный» древнерусский Вседержитель, поставлен новый тябловый иконостас с соответствующими по стилю образами. От изысканной исторической отделки не осталось и следа. В приходе не знают, но, возможно, им и не очень интересно, что автором проекта этой церкви был крупный итальянский зодчий Л. Руска. Его стильная и красивая архитектура явно не нуждалась в каком-либо «улучшении».
В 2000-х гг. причтом Богоявленского собора в вышнем Волочке (Тверская область) были фактически уничтожены роскошные иконостасы (главный и придельные) в стиле ампир, первой четверти XIX в. Собор закрывался в 1940-1947 гг. и утратил в этот период почти все убранство. При открытии в него были привезены иконостасы из бесхозной Смоленской церкви села Выдропужск, которые прекрасно вписались в новый интерьер. Иконостасы несколько десятилетий являлись главной достопримечательностью городского собора, так же как и великолепные академические росписи второй половины XIX в. К 200-летнему юбилею собора интерьер был странным образом обновлен - сделан новый малоинтересный, но зато традиционный «древнерусский» иконостас, а росписи грубо прописаны заново. Подлинный же иконостас в разобранном на мелкие части виде вернули в выдропужскую церковь, где он и находится сейчас, в виде сваленной на полу груды поломанных остатков. Вряд ли когда он снова будет восстановлен.
Возмутительно и необъяснимо исчезновение подлинного иконостаса рубежа XVIII-XIX вв. в Покровском соборе бывшей Александровой слободы (Александров, Владимирская область). Территорию архитектурного ансамбля делят музей и воссозданный монастырь. Собор оказался в ведении церкви, после чего вместо старого появился новый стилизованный под древнерусские образцы иконостас. Судьба старого, имевшего очевидную историко-художественную ценность, неизвестна, в музей он передан не был.
Таких случаев десятки, если не сотни по всей стране. Зафиксированные на съемке, прилагаемой к официальной документации памятников, элементы внутреннего убранства, составлявшие вместе с самим зданием предмет охраны, исчезают с необычайной легкостью, так, что уже и «концов не найти». На фотографиях двадцатилетней давности росписи и иконостасы предстают еще в целости и сохранности, а при осмотре храма сегодня обнаруживаются совершенно иные интерьеры, не имеющие порой ничего общего с историческими. И это при том. что подлинных церковных интерьеров у нас вообще осталось относительно немного, а в некоторых регионах их почти нет.
Самоуверенность священников в собственной правоте позволяет некоторым из них вполне осознанно уничтожать результаты профессиональной реставрации, выполненной в советское время и основанной на серьезной научной базе. Под такие переделки подводятся псевдотеоретические выводы об ошибочности методов реставраторов и недостоверности воссозданного ими облика храма. Настоятель знаменитой шатровой Богоявленской церкви конца XVI в. в Красном-на-Волге (Костромская область) сознательно привел внешний вид древнерусского памятника в соответствие с дореволюционной фотосъемкой. Результаты качественной реставрации 1960-х гг., при которой храму был возвращен близкий к первоначальному облик, за последние годы поэтапно уничтожены. Шатры на храме и колокольне обшиты медной кровлей (для шатра XVI века это означает визуальную утрату его конструктивного смысла), на гранях основного шатра воссозданы поздние восьмигранные ложные окна, восстановлена поздняя луковичная главка. Памятник сегодня оказался отброшен на столетие назад, словно и не было активного и плодотворного периода его профессионального изучения, завершившегося в свое время возвращением скрытых переделками некоторых важных художественных достоинств.
Богоявленская церковь в селе Красное-на-Волге (Костромская область), построенная в 1592 г. Годуновыми, принадлежит к числу бесспорных шедевров древнерусского шатрового зодчества. История ее недавней реставрации развивалась очень странно. Сначала были сделаны новые луковичные главы, заменившие собой шлемовидные, а затем отлично отреставрированный в 1962 г. по проекту И. Шевелева памятник решили окончательно вернуть к дореволюционному облику, который он приобрел в результате поздних искажений. Шатры храма и колокольни покрыли медью, а на церковном заново воспроизвели нелепые псевдолюкарны. Таким образом, памятник сейчас отброшен на сто лет назад, словно и не было вековой истории его научного изучения и реставрации. Фото 1990-х (Г.М. Иванов) и 2013 г. (В. Сазонов).
Вольное обращение с историческими формами памятника стало обычным делом при восстановлении сильно поврежденных за годы запустения зданий. Обычно выбираются наиболее простые способы быстрого приведения храма в порядок. Тут возможны варианты - вовсе не возиться с руиной, снести ее и заменить новой постройкой; полностью замаскировать ее, обстроив новой «оболочкой» из современных материалов и, чаще всего выбираемый - провести элементарный хозяйственный ремонт, уничтожив сложный фасадный декор и прочую деталировку и приблизив здание к примитивной коробке, которую легко штукатурить и красить. Все три варианта, к сожалению, уже можно проиллюстрировать реальными примерами погибших или изуродованных памятников архитектуры.
В 2009 году ивановский Введенской монастырь снес руинированную Благовещенскую церковь 1753 года постройки в селе Семигорье (Вичугский район, Ивановская область), отданную под монастырское подворье. Бывший усадебный храм в стиле барокко был серьезно разрушен за годы бездействия, но вполне подлежал реставрации. Ее проект был сделан, по нему даже успели восстановить колокольню. Но вскоре основной четверик церкви просто разобрали и начали на его месте новое строительство из бетона. Эта история вызвала резонанс, завершившийся в 2011 г. ликвидацией подворья монастыря. Теперь это снова приходской храм, правда, без самого храма. Службы идут в нижнем ярусе колокольни.
Благовещенская церковь в Семигорье (Вичугский район, Ивановская область) в буквальном смысле пала жертвой стихийной самодеятельной «реставрации». От храма 1758 г. в усадьбе князей Козловских оставались значительная часть четверика, трапезной и полностью - колокольня. Эскизный проект реставрации, разработанный в 2006 г. З.И. Подымовой, предусматривал сохранение всех подлинных стен. Однако приход решил снести все, кроме колокольни, и построить на основе этого проекта новое здание. В итоге строительство начали с грубейшими ошибками и вскоре забросили. Фото 2006 г. и 2010 г. (А. Мителев).
Похожая история, но значительно менее резонансная, произошла в Московской области с Троицкой церковью в урочище Чижи (Павлово-Посадский район). Руинированный четверик XVIII в. был снесен по решению возобновленного прихода. Оставлена только колокольня, которая грубо отремонтирована и используется в качестве действующего храма. Рядом возведена деревянная церковь. Планируется заново выстроить и каменную.
В 2013 дело дошло до уничтожения выдающегося памятника, утрата которого существенна не только для наследия Смоленской области, но и всей страны. В селе Мольгино (Новодугинский район) долгие годы стояла заброшенной Спасо-Преображенская церковь, построенная в 1810-х гг. графом Н.П. Паниным в одном из владений его обширного Дугинского имения.
Недавние исследования позволили связать этот стильный храм с творчеством Доменико Жилярди, причем с самым ранним его этапом, после приезда архитектора из Италии в Москву летом 1810 г. Церковь в Мольгине композиционно и образно принадлежала к типу ампирного мавзолея, с его монолитностью купольного кубического объема и лаконизмом деталей. В облике небольшого, но кажущегося исключительно монументальным храма Жилярди творчески интерпретировал опыт, полученный им в миланской академии Брера.
Этот первоклассный памятник был противозаконно снесен летом 2013 г., а на его месте уже возведена приблизительная копия, даже с давно не существовавшей колокольней. Дело в том, что земли около Мольгина в конце 2000-х были выкуплены для реализации крупного инвестиционного проекта. Заброшенная старая церковь, видимо, смущала новых хозяев территории. Но почему-то вместо необходимой в таком случае профессиональной реставрации был выбран иной способ действий с объектом культурного наследия. Якобы была проведена экспертиза, зафиксировавшая аварийное состояние памятника и невозможность его реставрации. После чего здание снесли и воссоздали заново, сейчас в храме уже идут службы. На официальное обращение РГИИ в местные органы охраны памятников и прокуратуру был получен издевательский ответ, что проведенный недавно осмотр памятника (новодела) не выявил признаков проведения на нем каких-либо работ, и здание полностью соответствует фотографиям и обмерам из охранной документации.
Спасо-Преображенская церковь в Мольгине (Новодугинский район, Смоленская область) без вяских на то причин была заменена новоделом, в общих чертах повторившим формы снесенного подлинного памятника. В охранной документации храм значился как памятник середины XIX в., без авторства и надлежащей оценки его архитектурных достоинств. Совсем недавно выяснилось, что он был построен по проекту выдающегося архитектора Д. Жилярди и являлся одним из его первым произведений после возвращения из Италии в 1810 г. Преступно оказался уничтожен шедевр московского ампира. Фото 2011 (А.В. Слёзкин) и фото нового храма в 2014 г.
Один из самых вопиющих случаев издевательства над выдающимся памятником архитектуры произошел с церковью Михаила Черниговского в Геленджике (Краснодарский край), построенной по проекту ведущего мастера неорусского стиля В.А. Покровского в 1910-1913 гг. Изящный шатровый белокаменный храм с продуманной деталировкой и фактурой фасадов, известный по публикациям в дореволюционной архитектурной периодике, был возвращен РПЦ в поврежденном, но отнюдь не безнадежном состоянии. Он был отдан под подворье Троице-Сергиевой лавры. В результате проведенных при участии лавры восстановительных работ памятник изменился до неузнаваемости, внешне полностью утратив первоначальные формы. Фасады были обложены новым кирпичом, изменены проемы и форма шатра, сделаны другие кокошники, добавлены новый притвор и вторая звонница «для симметрии». Этот пример вандализма невозможно объяснить стремлением достичь ложно понимаемой «каноничности» облика храма, так как постройка Покровского изначально несла в себе сильный древнерусский образ, ориентируясь одновременно и на шатровые церкви 16 века, и на образцы псковско-новгородского зодчества.
Все попытки предпоследнего настоятеля и приходских активистов вернуть храму первозданный облик не привели к позитивному результату. Руководство лавры препятствует проведению профессиональной реставрации и игнорирует многочисленные заключения экспертов, полученные от ведущих научных организаций Москвы. Недавно был показательно сменен настоятель, и храм по-прежнему продолжает существовать в изуродованном виде, который вполне устраивает Троице-Сергиеву лавру. Планируется новая произвольная перестройка памятника.
Схожую метаморфозу претерпела в недавнем прошлом Троицкая церковь 1899-1903 гг. в подмосковном Балобанове. Редкий пример стилизации на тему кавказской средневековой архитектуры изуродовали полной перелицовкой фасадов новым кирпичом, достройкой притвора и надстройкой звонницы, искажением форм и грубой оцинковкой покрытий.
Церковь Сергия Радонежского в Соловцовке (Пензенский район, Пензенская область), редкий для региона пример храма в византийском стиле, благодаря почитанию одного местного святого, стала известной и посещаемой паломниками. Это повлекло за собой попытки приукрасить скромный храм, дополнив его высоким куполом с луковичной главой и никогда не существовавшей колокольней. Теперь стиль архитектуры памятника трудно определим. Фото 1980-х гг. и 2013 г. (А. Токарев)
Повсеместно при самодеятельном восстановлении храмов наблюдается полное или частичное уничтожение деталировки фасадов. Эта проблема уже коснулась памятников разных эпох и стилей, независимо от сложности изначального фасадного декора. Весьма скромный храм XVII века в селе Клишино (Озерский район, Московская область), имевший в завершении ряд кокошников и типичные для узорочья оконные наличники после проведенных работ превратился в примитивную оштукатуренную тумбу с ровными стенными плоскостями, без единой детали. На основе старой фотографии храма весьма приблизительно были воспроизведены пятиглавие и колокольня. В итоге сейчас ничто в облике храма не указывает на его почтенный трехсотлетний возраст.
В Троицкой церкви 1818 г. города Кондрово в Калужской области при восстановлении сбили все красивые ионические капители и пристроили новую несуразную колокольню, нарушив изначальную центричность композиции яркого памятника классицизма. Совсем недавно уничтожен оригинальный фасадный лепной декор в стиле раннего классицизма церкви Рождества Богородицы в селе Нижний Ландех (Пестяковский район, Ивановская область). Уже сбиты все декоративные гирлянды и капители пилястр, стенные плоскости ровно оштукатурены, словно на них никогда и не было деталей, к зданию пристроены чудовищные по формам портики. Таким же варварским способом проведена реконструкция редчайшего по архитектуре храма в усадьбе Салтыковых Смольнево (Киржачский район, Владимирская область). Руками неквалифицированных гастарбайтеров уничтожена вся деталировка фасадов, сделаны пластиковые карнизы, сбит лепной декор XVIII в. в интерьере.
Церковь Рождества Богородицы в Клишине (Озерский район, Московская область) достойно представляла архитектуру московского узорочья конца XVII в., сохраняя даже в заброшенном состоянии довольно развитый декор фасадов. Сейчас все детали сбиты, коробка здания ровно оштукатурена, приделаны новое пятиглавие и колокольня. Фото 1999 г. (А. Агафонов) и 2012 г. (С. Гасников).
При восстановлении безнадежно испорчен облик Казанской церкви 1837 г. в селе Невежеколодезное (Колодезское) Липецкой области (Задонский район), являвшейся ранее оригинальным и редким образцом николаевской «готики». Белокаменные и лепные профилировки заменены упрощенными цементными болванками, додуманы новые примитивные завершения, в окна вставлены стеклопакеты. Уже после свершившегося вандализма были обнаружены старые фотографии, по которым можно было максимально достоверно воссоздать венчающие храм формы. Однако спешка с «возрождением» храма не позволила собрать по нему необходимую историческую документацию.
Показателен случай с церковью Сергия Радонежского 1769 г. в бывшей усадьбе Бехтеевых Липовка (Задонский район, Липецкая область). Уникальная для области восьмилепестковая в плане церковь в стиле барокко когда-то имела сложные фигурные наличники, следы которых хорошо читались на поврежденной за время разорения кладке стен. Столь редкий памятник явно заслуживал грамотной реставрации с восстановлением всех барочных деталей. Он имел все шансы занять почетное место среди шедевров архитектурного наследия региона, в т.ч. и как важная церковная реликвия, т.к. известно, что в усадьбе Бехтеевых в годы строительства церкви часто бывал Св. Тихон Задонский. Вместо этого на средства благотворителей храм был стремительно «облагорожен» - все фасады надежно заштукатурены и побелены, без всякого намека на барочную стилистику. В ходе работ уничтожен сохранявшийся подлинный пол из тесаных бревен, помнивший Тихона, а также вполне внятные остатки качественных росписей в васнецовском стиле. Таким образом, яркий памятник с богатой историей и разными слоями своего художественного прошлого был превращен в выхолощенную и новодельную по фактуре оболочку. Спустя некоторое время причтом было решено все же украсить фасады фигурными наличниками, но весьма странным способом - навесить на стены отливки, лишь приблизительно воспроизводящие барочные формы.
В ходе безграмотных работ капитально изуродован яркий памятник классицизма (видимо, московского происхождения) - храм Димитрия Ростовского в селе Дмитриевское (Заокский район, Тульская область), построенный в 1813 г. по заказу Нарышкиных. Кажется, что на объекте упражнялись мастера не то что не знакомые с реставрацией, но даже и с элементарными строительными навыками. Из стильного храма сделали невразумительный сарай, без всякого понимания логики конструкции и композиции. Вряд ли была острая необходимость в таком «восстановлении», образовавшийся приход вполне мог некоторое время использовать под свои нужды помещение трапезной, собирая силы и средства для привлечения квалифицированных реставраторов.
Сегодня под угрозой оказалась любая усложненная по отношению к современному стандарту форма, будь то линия наличника или карниза, изгиб кровли или купола. Адекватную замену обветшавшим деталям мало кто хочет, да и способен технически сейчас выполнить. В Покровской церкви села Витовка (Почепский район, Брянская область), построенной по заказу графа К.Г. Разумовского, нынешние восстановители не смогли воспроизвести красивый силуэт барочного купола и сделали вместо него простейший восьмигранный шатер. Недавно лишилась важной архитектурной детали Покровская церковь в бывшей усадьбе Дубровских Омофорово (Собинский район, Владимирская область). При ремонте купола уничтожены замечательные овальные окна-люкарны, заимствованные вместе со всеми остальными архитектурными формами из образца - московского храма Кира и Иоанна на Солянке. Памятник замещает собой уничтоженный еще в 30-е гг. прототип, являвшийся шедевром архитектора К.И. Бланка. Увы, этого не смогли понять и оценить нынешние восстановители, пытающиеся уже несколько лет возродить храм при отсутствии средств и профессионального проекта.
Церковь Димитрия Росовского в селе Дмитриевское (Заокский район, Тульская область) еще недавно представляла собой весьма живописную руину. Прекрасный пример московского классицизма, архитектурный заказ Нарышкиных, храм теперь совершенно изуродован. Нанятые строители не смогли правильно сделать полусферическое покрытие купола, фасады замазаны цементной штукатуркой, а почти все капители сбиты. Фото 2008 г. (С. Караваев), 2010 г. и 2011 г. (М. Ильин).
Покровская церковь в Витовке (Почепский район, Брянская область) была выстроена последним гетманом Украины К.Г. Разумовским в скромных, но убедительных формах барокко. Ее венчал красивый по силуэту купол. Сейчас вместо него установлен примитивный, покрытый оцинковкой шатер, сбита часть фасадного декора, колокольня достроена без учета того, что было раньше. Фото 1970-х гг. и 2012 г.
В Вонлярове усадебный храм Александра Невского, спроектированный М.Д. Быковским, до недавнего времени имел покрытый железом купол с рельефной профилировкой, дополнявшей стильный облик храма. Теперь же, после «реставрации», купол грубо покрыт оцинковкой, без воспроизведения рельефа. Такая же ситуация повторилась и в Троицкой церкви села Верхняя Тишанка (Воронежская область). Под угрозой реставрация сложных по форме куполов интереснейшей Вознесенской церкви в Бельском Устье (Порховский район, Псковская область). Имеется профессиональный проект реставрации, но привлеченные мастера открыто признаются, что не способны перекрыть кровлю и купола в соответствии с проектом (и историческим обликом памятника), и предлагают существенно упростить формы.
Утрата подлинных элементов декора коснулась уже очень большого числа храмов. Особенно массово уродуются памятники в южных регионах - Липецкой, Тамбовской, Воронежской, Орловской, Пензенской областях, что, возможно, отражает устойчивый в этих местах простонародный вкус к аляповатому многоцветию. Лишенные не только фактуры, но самого обаяния старины, похожие на упрощенные пластиковые макеты, эти разукрашенные церкви уже совершенно не воспринимаются как подлинные памятники старой архитектуры. Помимо моды на золотые луковицы распространилось также увлечение яркими цветами в окраске зданий, идущими в разрез с традиционным для определенных эпох и стилей колоритом. Классицизм, например, теперь нередко красят в интенсивный сине-голубой цвет, с игнорированием контрастного выделения ордерной структуры фасада.
Церковь Рождества Богородицы в селе Большое Скуратово (Чернский район, Тульская область) 1760-х гг. интересна своей центрической структурой с пятиглавием по сторонам света и формами в стиле барокко. Сейчас фактически идет уничтожение той красоты, которая сохранялась, пусть и в поврежденном виде. Несчастный храм поэтапно одевают в футляр из пластика, штукатурки и оцинковки. Фото 1980-х гг. и 2013 г. (А. Меньшиков).
Досадно наблюдать, как, например, «реставрируется» выдающийся памятник этого стиля - Екатерининская церковь в усадьбе Ляличи (Суражский район, Брянская область), спроектированная великим Д. Кваренги для фаворита Екатерины II П.В. Завадовского. Грандиозный храм с колоннадами и двумя колокольнями пострадал от войны и последующего вандализма. Казалось, восстановление столь ценного и уникального объекта должно происходить в полном соответствии с профессиональными методами реставрации. Однако уже сейчас можно наблюдать, как архитектура Кваренги варварски испорчена «золочением» всех пяти куполов и раскраской здания по типу «негатива», когда то, что должно быть белым, выкрашено в желтый цвет, а то, что должно иметь более темный оттенок, почему-то стало белым.
Шедевр Кваренги - Екатерининская церковь в Ляличах в ходе самодеятельной "реставрации" получила неподобающую принципам стиля окраску и "золотое" покрытие куполов. На старых фотографиях видно, что купола всегда были темные, а стены храма просто белились. Теперь памятник имеет странный эффект "негатива"
Часто можно наблюдать, как потребность в дополнительных помещениях вынуждает приходы увеличивать площадь зданий пристройками, грубо нарушающими изначальный облик памятника. В ампирной церкви Всех Скорбящих Радости в Тимонине (г. Лосино-Петровский, Московская область) недавно были заложены и превращены в закрытые тамбуры четырехколонные портики. Осознание неприкосновенности памятника и невозможности искажения его облика так и не распространилось за пределы профессионального круга искусствоведов и реставраторов.
Перечень уже случившихся вандализмов в отношении памятников церковной архитектуры можно еще долго продолжать, количество негативных примеров пока год от года уверенно возрастает. На этом фоне, правда, появляются отрадные факты проведения повторных реставраций, призванных устранить результаты неумелого восстановления 90-х. Этому нельзя не радоваться. Где-то уже наконец начинает приходить осознание того, что храм, пусть и из благих помыслов, оказался в свое время изуродован. Недавно, например, были проведены работы на соборе Оршина монастыря (Калининский район, Тверская область), в результате которых были заменены кровли и сделана новая медная глава, заменившая покрытую оцинковкой кривую луковицу, которую поставили на первом этапе восстановительных работ. Возможно, это начало обнадеживающей тенденции, хотелось бы надеяться. Но пока такие случаи единичны.
Оценивая более чем двадцатилетний период с начала масштабного возрождения православных храмов, нужно помимо несомненно положительных (не о них тут речь), учесть еще один его итог, катастрофический для судеб наследия. Беда ведь не только в поругании искусства - искажении облика шедевров и нарушении гармонии художественного образа. Восстанавливая и обновляя здания после долгой разрухи, мы, не заметив, утратили колоссальный пласт артефактов материальной культуры, способной рассказать о прошлом едва ли не больше музейных шедевров.
Речь идет о том огромном количестве предметов и изделий, что наполняли и дополняли собой архитектуру церквей - металлических решетках, дверях с хитроумными замками и засовами, оконных рамах с оригинальными переплетами, печах, кованых крестах разных модификаций, подлинных кровлях с фигурными подзорами, оградах и воротах церковных дворов. Все это было красноречивым свидетельством некогда большой и развитой культуры, памятником мастерству, качеству, умению предков работать с материалом, чувствовать форму и стиль. Сейчас при восстановлении храмов почти все это безжалостно заменяется из-за плохого технического состояния или просто из-за свойственного обывателю стремления к новизне.
В итоге многие даже неплохо отреставрированные храмы уже не имеют своего подлинного старинного антуража. В лучшем случае, его замещают воссозданные по образцам формы, сделанные уже не вручную, а на производстве. И лишь в заброшенных церквях по-прежнему можно любоваться работой старых кузнецов, плотников и резчиков, существенно обогащающей восприятие любой архитектуры, даже самой незатейливой. Увы, это предметное наследие мы теряем с катастрофической скоростью. Следующие поколения уже почти не будут иметь возможности соприкасаться в храмах с аутентичной рукотворной средой прошлых веков. И эта потеря обедняет нас, может быть, как никакая другая.