Художник, ты не уникален
У Кэмерон в книге, которую я сейчас перевожу, активно обрабатывается мысль о неуникальности художника. Может, где-то в других книгах это у нее было тоже, но я, честно говоря, не припомню. Перевожу вот - и душа радуется, так это ощущается правильно.
Кэмерон утверждает, что когда мы сами себя ставим на пьедестал - ах, я художник! о, я писатель! внимание, я творец! - то нам это выходит большим боком. Мы отрываемся от коллектива - то есть от человечества, - и теряем возможность использовать все многочисленные наработки, которые человечество веками копило и шлифовало для решения самых разных проблем.
Вот пример. Я - творец. К примеру, художник. Собираюсь поразить мир новой монализой, уже и сеньора дель джоконде нашел, который это оплатит, но, увы, у меня творческий ступор. Вы понимаете? У меня творческий ступор! Впрочем, вам не понять, нет: творческий ступор - болезнь избранных, творцов, мы народ загадочный, никто нам не поможет, разве что наикрутейший специалист за наиогромнейшие деньги, а пока, ах, я буду страдать своим элитарным творческим заболеванием, несмотря на то, что сдавать картину надо было на прошлой неделе, а сеньор дель джоконде звонит ругаться дважды в день. А что я могу? У меня же творческий ступор, не жук начхал!
А теперь спускаемся с небес на землю, где не так мягко, зато устойчиво, и думаем. У меня есть заказ. Есть работа. Ее надо делать. Но я никак не могу себя заставить. (Назовите это хоть творческим ступором, хоть еще каким мудреным словом, но суть ведь именно в этом - работа есть, а делать - нет.) Кхм, товарищи. Этой проблеме лет примерно столько, сколько человечеству. Еще какой-нибудь там первобытной Грыхе или Урре совершенно не хотелось вставать с утра и идти копать коренья или шить из шкуры юбку для маленькой Тыгдым. Семхотепу было ужасно лень идти чертить очередную пирамиду. Лейф Эрикссон плевался по утрам, когда думал, что вот сегодня опять надо плыть открывать какую-нибудь Америку. Жанне д'Арк хотелось подольше поспать с утра, а не собирать по клочкам эту чертову Францию, будь она неладна. У бесчисленных Жанов, Иванов, Хуанов и прочих Гонсалесов нередко, ох, нередко выпадали дни, когда не хотелось идти в поле или выходить в море. И что? И ничего! Все выходили, чертили, собирали, копали, шили, побеждали, и по пирамиде, по шкуре выстроили цивилизацию. Обогатившись в процессе массой практических навыков: не идет работа - пожалуйся другу, воззови к высшим силам, награди себя какой-нибудь мелочью, да просто возьми себя в руки, в конце концов! И мытьем или катаньем, а работа будет сделана.
И вот весь мир усердно и весьма успешно борется с кризисами, ступорами, прокрастинациями и прочим. А мы стоим в стороне такие красивые, все в творческом кризисе, и даже подумать не можем о том, чтобы воспользоваться всеми этими чудесными наработками. Они же не для избранных! Они для простых!
А в уголке Черепановы (которые совсем не братья, а папа с сыном, как меня тут справедливо поправили) клепают паровоз - чем не творческое дело, не неизведанные территории? Черепановым не хотелось вставать с утра, у них были другие дела, но сроки поджимают, поэтому Ефим с Мироном хором выбранили эту идиотскую работу, пообещали друг другу кружку пива вечером и взялись за дело. И можете быть уверены - примерно через пять минут после начала работы от их творческого кризиса не осталось и следа.
Художник! Не отрывайся от коллектива! Не оборачивай свои проблемы в нарядную обертку - по сути своей они такие же, как у всех. Не мни себя уникумом - и будет тебе щастье.
:)