(no subject)
Что я помню о Тбилиси
День второй
Часть первая
Проснулся в 8.30 от противного зуммера походного будильника - и сразу накатило: я в Тбилиси! Выглянул в окно. Справа - нежилой дом с пустыми окнами. Слева - реклама Галуаза на грузинском языке, прямо - шумная улица, полная машин. Как оказалось, набережная.
Фирменная маечка от Боржоми мне решительно не подошла по размеру, пришлось одеваться в своё.
Завтрак напомнил мне турецкий двухзведочный отель, где я жил года три назад -- сыр, помидоры, арбуз и кофе. Кстати, турецкий. Тем, кто пришел позже, арбуза не досталось.
После завтрака я пошел погулять. Недалеко от отеля обнаружил памятник сидящего пожилого человека, явно из позапрошлого века. Но подпись была только по-грузински. Поднялся по улице вверх, дошел до какого-то банка, но валюту еше не меняли - рано. Попробовал банкомат - снял 10 лари. Ханзабанка и в Грузии Ханзабанка! Разговорился с пожилым грузином, спросил про памятник. Оказалось - Абашидзе. Но не тот Абашидзе, а другой, который боролся в Аджарии с арабами. Спросил про бюст возле банка, оказалось Чантурия, диссидент, павший от руки наемного убийцы. По-моему, моя бывшая жена была с ним знакома. Не с убийцей, а с покойным Чантурией.
Поднялся на проспект Руставели. Сначала пошел направо и обнаружил институт театра и кино, перед которым собралась толпа молодежи. Очевидно, студентов. Интересно, какое кино снимают сейчас в Грузии? - подумал я, и перейдя улицу повернул налево. В подземном переходе чем-то торговали. На ступеньках сидели нищие старухи. Очень напомнило Москву. По пути попадались пустые заброшенные магазины, некоторые с выбитыми витринами.
На углу большого дома висела доска в память о демонстрантах марта 1956 года. В английском тексте они были представлены жертвами советской власти. Хотя на самом деле они требовали, чтобы день рождения Сталина отмечался как всесоюзный праздник. Но об этом ничего не было написано.
UpdБлин! Как я мог так всё перепутать! Сейчас заглянул в исторические источники и увидел, что всё обстояло наоборот - демонстранты требовали, чтобы в годовщину со смерти Сталина был введен всесоюзный траур! Это меняет дело. Но я все равно осуждаю расстрел из танков демонстрации гражданских лиц.
Дальше я увидел памятник, про который сначала подумал, что это Маркс и Энгельс. На постаменте стояли двое бородатых мужчин весьма одухотворенного вида, один к тому же и удивленного.
Внизу стояла торговка газетами, но она плохо понимала по-русски. Это я понял, когда спросил ее, выходят ли в Грузии газеты на русском языке. Поэтому про памятник спращивать не стал.
Сейчас я совершенно не понимаю - как я мог не узнать Акакия Ростомовича Церетели! Я ж про него доклад делал в девятом классе! Но тем менее, так и не понял, кто из двух родственник Грибоедова, а кто - автор бессмертной "Сулико".
Дальше шло правительственное здание с фонтанами и небрежно сбитым гербом Грузинской ССР на фасаде - поучиться бы им в этом у латышей! Потом станция метро, пахнвушая типичным метрозапахом, впереди высился золотой святой Георгий на столбе посредине площади, но я снова перешел улицу и нежиданно оказался перед тем, что искал. Передо мной высился Музей советской оккупации!Так гласило полотнище над дверями. На двери же было написано (по-английски) что музей закрыт на ремонт. Вот так мне не удалось узнать про советскую оккупацию в Грузии!
Зато в соседнем парке меня ждал сюрприз! И какой! Там обнаружился еще один замечательный памятник - папе Ксении Собчак. Я знал, что наставник Путина - почетный житель Тбилиси, что он возглавлял комиссию по расследованию событий, когда кировабадская дивизия побила грузин саперными лопатками (слава богу, я тогда давно уже демобилизовался) но что ему поставили памятник - не подозревал.
Интересно, Ксения знает?
Продолжение следует
День второй
Часть первая
Проснулся в 8.30 от противного зуммера походного будильника - и сразу накатило: я в Тбилиси! Выглянул в окно. Справа - нежилой дом с пустыми окнами. Слева - реклама Галуаза на грузинском языке, прямо - шумная улица, полная машин. Как оказалось, набережная.
Фирменная маечка от Боржоми мне решительно не подошла по размеру, пришлось одеваться в своё.
Завтрак напомнил мне турецкий двухзведочный отель, где я жил года три назад -- сыр, помидоры, арбуз и кофе. Кстати, турецкий. Тем, кто пришел позже, арбуза не досталось.
После завтрака я пошел погулять. Недалеко от отеля обнаружил памятник сидящего пожилого человека, явно из позапрошлого века. Но подпись была только по-грузински. Поднялся по улице вверх, дошел до какого-то банка, но валюту еше не меняли - рано. Попробовал банкомат - снял 10 лари. Ханзабанка и в Грузии Ханзабанка! Разговорился с пожилым грузином, спросил про памятник. Оказалось - Абашидзе. Но не тот Абашидзе, а другой, который боролся в Аджарии с арабами. Спросил про бюст возле банка, оказалось Чантурия, диссидент, павший от руки наемного убийцы. По-моему, моя бывшая жена была с ним знакома. Не с убийцей, а с покойным Чантурией.
Поднялся на проспект Руставели. Сначала пошел направо и обнаружил институт театра и кино, перед которым собралась толпа молодежи. Очевидно, студентов. Интересно, какое кино снимают сейчас в Грузии? - подумал я, и перейдя улицу повернул налево. В подземном переходе чем-то торговали. На ступеньках сидели нищие старухи. Очень напомнило Москву. По пути попадались пустые заброшенные магазины, некоторые с выбитыми витринами.
На углу большого дома висела доска в память о демонстрантах марта 1956 года. В английском тексте они были представлены жертвами советской власти. Хотя на самом деле они требовали, чтобы день рождения Сталина отмечался как всесоюзный праздник. Но об этом ничего не было написано.
UpdБлин! Как я мог так всё перепутать! Сейчас заглянул в исторические источники и увидел, что всё обстояло наоборот - демонстранты требовали, чтобы в годовщину со смерти Сталина был введен всесоюзный траур! Это меняет дело. Но я все равно осуждаю расстрел из танков демонстрации гражданских лиц.
Дальше я увидел памятник, про который сначала подумал, что это Маркс и Энгельс. На постаменте стояли двое бородатых мужчин весьма одухотворенного вида, один к тому же и удивленного.
Внизу стояла торговка газетами, но она плохо понимала по-русски. Это я понял, когда спросил ее, выходят ли в Грузии газеты на русском языке. Поэтому про памятник спращивать не стал.
Сейчас я совершенно не понимаю - как я мог не узнать Акакия Ростомовича Церетели! Я ж про него доклад делал в девятом классе! Но тем менее, так и не понял, кто из двух родственник Грибоедова, а кто - автор бессмертной "Сулико".
Дальше шло правительственное здание с фонтанами и небрежно сбитым гербом Грузинской ССР на фасаде - поучиться бы им в этом у латышей! Потом станция метро, пахнвушая типичным метрозапахом, впереди высился золотой святой Георгий на столбе посредине площади, но я снова перешел улицу и нежиданно оказался перед тем, что искал. Передо мной высился Музей советской оккупации!Так гласило полотнище над дверями. На двери же было написано (по-английски) что музей закрыт на ремонт. Вот так мне не удалось узнать про советскую оккупацию в Грузии!
Зато в соседнем парке меня ждал сюрприз! И какой! Там обнаружился еще один замечательный памятник - папе Ксении Собчак. Я знал, что наставник Путина - почетный житель Тбилиси, что он возглавлял комиссию по расследованию событий, когда кировабадская дивизия побила грузин саперными лопатками (слава богу, я тогда давно уже демобилизовался) но что ему поставили памятник - не подозревал.
Интересно, Ксения знает?
Продолжение следует