ТУР ДЕ КОРЕЯ (17): ДЕНЬ ВТОРОЙ. УТРО В ЁЧЖУ. - О КОРОЛЕВЕ МИН
21 августа.
Я ПРОСНУЛСЯ около шести. Глянул за окно - похоже, жарко. В номере, благодаря непрерывно работавшему кондиционеру, было прохладно.
Я выпил стаканчик дармового (complimentary) растворимого - с сахаром, молоком - кофе, пакетик сока из того набора, который всегда находишь, когда поселяешься, в номере. Ммм... Хорошо бы подкрепиться основательно, прежде чем ехать на гробницу. Гробница открывается в девять. До неё километра три-четыре.. Я натянул на себя цивильные шорты, футболку и вышел из мотеля. Было жарко.
Я свернул в переулок и зашагал прочь от набережной. Я знал, что нахожусь в старом городе, в центре, что обязательно найду место, где можно перекусить. В Корее можно поесть в любое время, во-первых, в круглосуточных (24시간) столовках, во-вторых, в сюпхо. Через пару минут неторопливой ходьбы я очутился в местном Мёндоне, или, по-московски, на Арбате - на пешеходной улице. Она, по принятой в Корее традиции, называется улицей Культуры - 문화의 거리. Арбат тянется от проспекта Сечжона до проспекта Уама. В седьмом часу утра на нём было безлюдно...
Ёчжу 여주 驪州 (на Севере, должно быть, пишут 려주 Рёчжу; название буквально переводится "округ Чёрная лошадь"), получивший статус города (시) в 2013 г., невелик, хотя и, как любой другой корейский город, древен. Его население - 111 тысяч 415 человек. Он известен как: 1) один из центров, наряду с соседним Ичхоном, корейской керамики, 2) место, где родилась королева Мёнсон (Мин), и 3) место, где находится захоронение короля Сечжона Великого.
О керамике и нечего говорить - корейская керамика знаменита в Корее и определённых кругах. Что до королевы, то о ней подробнее остальных российских исследователей писала биограф королей Чосона Т.М. Симбирцева. Здесь можно почитать небольшой очерк о жизни последней корейской королевы и последних днях её жизни.
Перечитав очерк, я заметил некоторые неточности. Вот одна из них. Коллега пишет: "В возрасте 8 лет она полностью осиротела. Неизвестно, кто была её мать, каким было её детство, что было причиной ранней смерти её родителей. <...> После смерти родителей родственники, в надежде на удачное замужество, отправили девочку в Сеул" (с. 138). Между тем, доподлинно известно, что матерью будущей королевы была вторая супруга Мин Чхирока госпожа Ли из Ханчхана (Хансана) и что, когда ей (будущей королеве) было девять лет (по европейским меркам восемь), умер только отец, а в Сеул она уехала не круглой сиротой, а вместе с овдовевшей матерью (홀어머니). Примечательно, что слова Т.М, как есть, перекочевали в русскоязычную Википедию, и теперь, куда ни ткни, всюду Мин - круглая сирота в восемь лет. Всё это мелочи, конечно. Какое нам дело до жизни и смерти корейской королевы! Да и можем ли мы говорить о чужих делах вековой давности, когда не знаем точно, что произошло у нас под боком вчера, сегодня!
В средние века округ, находившийся аккурат в центре Корейского полуострова, процветал. Это было в те времена, когда река была важным средством коммуникации. Из четырёх главных паромных переправ Чосона две находились в Ёчжу. С развитием иных, наземных средств транспортного сообщения важность речного сообщения пропала, и округ стал хиреть... В последнее время город пытается сыграть на имени короля Сечжона, заработать на нём ещё больше денег. Здесь проходят фестивали Сечжона, в городе есть и проспект Сечжона, и перекрёсток (нормальный, с четырьмя углами) Сечжона, а, если у перекрёстка три угла, то он так и называется - "Три угла Сечжона". Ну, и, само собой, главный мост через Ханган называется "мост Сечжона" 세종대교. Занятная история с переименованием станции метро. Ранее в этом году открыли новую станцию. Её было назвали Ённын 영릉역 - "станция метро Гробница Ённын (Гробница прославленного [короля])", но не прошло и полгода, как переименовали в Сечжон-тэваннын 세종대왕릉역, "станцию метро Гробница короля Сечжона Великого". В этом случае, кажется, переименование оправдано. Дело в том, что в Ёчжу две королевские гробницы - Сечжона и 17-го короля Чосона Хёчжона 효종. У гробниц разные, но созвучные названия - Ённын 영릉 英陵 и Ённын 영릉 寧陵 (названия записываются разными иероглифами, соответственно, имеют разные значения, однако произносятся совершенно одинаково). Чтобы различить их, в народе издавна повелось гробницу Хёчжона называть, как есть, Ённыном, а гробницу Сечжона не Ённыном, а Сечжон-тэванныном - гробницей Сечжона Великого. Понятно, что станцию метро назвали в честь Сечжона, а не Хёчжона... Вместе эти две гробницы (они находятся рядом, в двух шагах друг от друга) называют Ённённын 영녕릉 英寧陵 - "гробницы Ён[нын] и Ён[нын]".
Я дошёл до бронзового Сечжона с несуразно толстым фолиантом в руке. У короля, который, как все верят, сочинил "Обучаю народ правильным звукам", был смешливый, озорной вид. Он стоял, перегородив дорогу, расставив ноги, словно говорил: "Получайте правильные звуки, алфавит!".
Поглазев на короля, я вернулся на проспект Уама, зашёл в сюпхо и купил превосходный сытный завтрак - тосирак-доширак с мясом, рисом, колбасками, омлетом, панчханом, кофе и упаковку овсяного печенья.
Разогрев завтрак, вышел с ним на улицу, сел за стол - лихо руля креслом-каталкой, подкатил грузный мужик. Он слез со своего электроприводного транспортного средства и, не выказывая никаких неудобств в передвижении на своих двоих, зашёл в магазин, откуда вышел с пакетиком молока и булочкой. Снова уселся в кресло, но не уехал, а заговорил со мной: "Жарко". Мне пришлось рассказать ему о своём путешествии. Мужик оказался говорливым. Он сообщил, что, если бы я приехал в субботу, то попал бы на грандиозный субботний рынок. Подошёл ещё один мужик. Он оказался знакомым инвалида...
Вернувшись в мотель, я натянул на себя велосипедную амуницию и покатил в музей-гробницу.
Жерома беспокоить не стал. Бедняга и так вчера намаялся.
Я ПРОСНУЛСЯ около шести. Глянул за окно - похоже, жарко. В номере, благодаря непрерывно работавшему кондиционеру, было прохладно.
Я выпил стаканчик дармового (complimentary) растворимого - с сахаром, молоком - кофе, пакетик сока из того набора, который всегда находишь, когда поселяешься, в номере. Ммм... Хорошо бы подкрепиться основательно, прежде чем ехать на гробницу. Гробница открывается в девять. До неё километра три-четыре.. Я натянул на себя цивильные шорты, футболку и вышел из мотеля. Было жарко.
Я свернул в переулок и зашагал прочь от набережной. Я знал, что нахожусь в старом городе, в центре, что обязательно найду место, где можно перекусить. В Корее можно поесть в любое время, во-первых, в круглосуточных (24시간) столовках, во-вторых, в сюпхо. Через пару минут неторопливой ходьбы я очутился в местном Мёндоне, или, по-московски, на Арбате - на пешеходной улице. Она, по принятой в Корее традиции, называется улицей Культуры - 문화의 거리. Арбат тянется от проспекта Сечжона до проспекта Уама. В седьмом часу утра на нём было безлюдно...
Ёчжу 여주 驪州 (на Севере, должно быть, пишут 려주 Рёчжу; название буквально переводится "округ Чёрная лошадь"), получивший статус города (시) в 2013 г., невелик, хотя и, как любой другой корейский город, древен. Его население - 111 тысяч 415 человек. Он известен как: 1) один из центров, наряду с соседним Ичхоном, корейской керамики, 2) место, где родилась королева Мёнсон (Мин), и 3) место, где находится захоронение короля Сечжона Великого.
О керамике и нечего говорить - корейская керамика знаменита в Корее и определённых кругах. Что до королевы, то о ней подробнее остальных российских исследователей писала биограф королей Чосона Т.М. Симбирцева. Здесь можно почитать небольшой очерк о жизни последней корейской королевы и последних днях её жизни.
Перечитав очерк, я заметил некоторые неточности. Вот одна из них. Коллега пишет: "В возрасте 8 лет она полностью осиротела. Неизвестно, кто была её мать, каким было её детство, что было причиной ранней смерти её родителей. <...> После смерти родителей родственники, в надежде на удачное замужество, отправили девочку в Сеул" (с. 138). Между тем, доподлинно известно, что матерью будущей королевы была вторая супруга Мин Чхирока госпожа Ли из Ханчхана (Хансана) и что, когда ей (будущей королеве) было девять лет (по европейским меркам восемь), умер только отец, а в Сеул она уехала не круглой сиротой, а вместе с овдовевшей матерью (홀어머니). Примечательно, что слова Т.М, как есть, перекочевали в русскоязычную Википедию, и теперь, куда ни ткни, всюду Мин - круглая сирота в восемь лет. Всё это мелочи, конечно. Какое нам дело до жизни и смерти корейской королевы! Да и можем ли мы говорить о чужих делах вековой давности, когда не знаем точно, что произошло у нас под боком вчера, сегодня!
В средние века округ, находившийся аккурат в центре Корейского полуострова, процветал. Это было в те времена, когда река была важным средством коммуникации. Из четырёх главных паромных переправ Чосона две находились в Ёчжу. С развитием иных, наземных средств транспортного сообщения важность речного сообщения пропала, и округ стал хиреть... В последнее время город пытается сыграть на имени короля Сечжона, заработать на нём ещё больше денег. Здесь проходят фестивали Сечжона, в городе есть и проспект Сечжона, и перекрёсток (нормальный, с четырьмя углами) Сечжона, а, если у перекрёстка три угла, то он так и называется - "Три угла Сечжона". Ну, и, само собой, главный мост через Ханган называется "мост Сечжона" 세종대교. Занятная история с переименованием станции метро. Ранее в этом году открыли новую станцию. Её было назвали Ённын 영릉역 - "станция метро Гробница Ённын (Гробница прославленного [короля])", но не прошло и полгода, как переименовали в Сечжон-тэваннын 세종대왕릉역, "станцию метро Гробница короля Сечжона Великого". В этом случае, кажется, переименование оправдано. Дело в том, что в Ёчжу две королевские гробницы - Сечжона и 17-го короля Чосона Хёчжона 효종. У гробниц разные, но созвучные названия - Ённын 영릉 英陵 и Ённын 영릉 寧陵 (названия записываются разными иероглифами, соответственно, имеют разные значения, однако произносятся совершенно одинаково). Чтобы различить их, в народе издавна повелось гробницу Хёчжона называть, как есть, Ённыном, а гробницу Сечжона не Ённыном, а Сечжон-тэванныном - гробницей Сечжона Великого. Понятно, что станцию метро назвали в честь Сечжона, а не Хёчжона... Вместе эти две гробницы (они находятся рядом, в двух шагах друг от друга) называют Ённённын 영녕릉 英寧陵 - "гробницы Ён[нын] и Ён[нын]".
Я дошёл до бронзового Сечжона с несуразно толстым фолиантом в руке. У короля, который, как все верят, сочинил "Обучаю народ правильным звукам", был смешливый, озорной вид. Он стоял, перегородив дорогу, расставив ноги, словно говорил: "Получайте правильные звуки, алфавит!".
Поглазев на короля, я вернулся на проспект Уама, зашёл в сюпхо и купил превосходный сытный завтрак - тосирак-доширак с мясом, рисом, колбасками, омлетом, панчханом, кофе и упаковку овсяного печенья.
Разогрев завтрак, вышел с ним на улицу, сел за стол - лихо руля креслом-каталкой, подкатил грузный мужик. Он слез со своего электроприводного транспортного средства и, не выказывая никаких неудобств в передвижении на своих двоих, зашёл в магазин, откуда вышел с пакетиком молока и булочкой. Снова уселся в кресло, но не уехал, а заговорил со мной: "Жарко". Мне пришлось рассказать ему о своём путешествии. Мужик оказался говорливым. Он сообщил, что, если бы я приехал в субботу, то попал бы на грандиозный субботний рынок. Подошёл ещё один мужик. Он оказался знакомым инвалида...
Вернувшись в мотель, я натянул на себя велосипедную амуницию и покатил в музей-гробницу.
Жерома беспокоить не стал. Бедняга и так вчера намаялся.