Забыла ли Бельгия Христа?
Мои дети учатся в католической школе, где проходят уроки Закона Божьего - и не по выбору а в обязательном порядке. Недавно детей в классе спросили верят ли они в Бога. И в классе Филипа и в классе Алекса поднялась только по одной руке - их собственной. И это при том, что большинство детей стройными рядами получали первое причастие (кажется в 7 лет) и проходили конфирмацию лет через 5. Трудно даже поверить, что они действительно все неверующие. Как объяснил Филип, некоторые из тех, которые не подняли руку, все же верят, но стыдятся сверстников. Т.е не верить в Бога считается «круто». Идеологическая база их атеизма мне не вполне ясна, но ясно одно - общество задвинуло Бога в такой дальний угол, что даже ребенку ясно, что без него можно прожить. Эволюция происходила примерно по такой схеме: деды теперешних школьников были правоверными католиками, но верили не рассуждая, просто потому что так надо. Их дети, родители сегодняшних школьников, тоже относят себя к верующим, но воцерковленными уже в массе своей не являются - их церковная жизнь проходит по схеме: крещение - венчание - отпевание. Их дети, теперешние школьники, просто сделали следующий шаг. Один из аспектов проблемы в том, что католическая церковь вплоть до самых последних десятилетий, обладала в обществе большой властью и рассматривалась как угнетающая сила. Поэтому протест против нее до сих пор имеет оттенок борьбы за свободу. Сейчас этот подкрепляется явно оркестрованной кампанией в прессе против священников-педофилов. Слишком очевидно, что эта кампания направлена не за справедливость внутри церкви, а против церкви как таковой. Недавно в газете было сообщение: некто зашел в открытую часовню Богоматери (здесь их много стоит на деревенских дорогах) и там накакал. Сотворивши это, утерся страницами вырванными им из какой-то церковной книги. Он не знал, что в часовне была установлена камера, и все его действия оказались записаны на видео ... Газета, сообщая об этом акте как о вандализме, предполагала однако, что в его действиях был протестный мотив.
Многие знают, что бельгийское общество расколото по национальному признаку, но мало кто может предположить, до какое степени оно поляризовано вокруг вопроса о клерикализме. Есть Католический Университет в Лёвене, в руководстве которым Церковь имеет большое влияние. Но есть также и Свободный Университет Брюсселя , куда принимаются на работу только люди, подписавшие декларацию о непризнании догм - дело для верующего человека невозможное. В Лёвене большинство школ, особенно старших, - католические; какая в них атмосфера - уже говорилось. Преподавание религии есть, но оно настолько формальное, что реакция школьников на вопрос о вере не удивительна. В простых, государственных школах - еще интереснее. Один наш друг работает в такой школе на временной должности. Мы просили его помочь нашему сыну с голландским языком на материале уроков Закона Божьего. Чтобы он мог подготовиться, Оля должна была ему передать - через его почтовую ячейку в его школе - какие-то заметки из школы на эту тему. Когда мы с ним договаривались, он посмотрел на нас с некоторым страхом в глазах и сказал, что мы должны обязательно конверт тщательно заклеить - чтобы никто из его коллег не видел, что там содержится что-то имеющее отношение к религии. Если увидят - нет никакой надежды, что его временная работа в этой школе продлится или перейдет в постоянную. Этот человек вообще интересен своей эволюцией. В молодости он был членом Opus Dei и рассказывает много малоприятных подробностей про этот сектоподобный полу-монашеский католический орден. Порвавши с Opus Dei, ему трудно было остаться «добрым католиком», и он так и пребывает в каком-то неопределенном духовном состоянии, видимо считая себя в глубине души верующим но не желая больше реализовываться в этом качестве в католической церкви. С другой стороны, что также типично для бельгийцев, другой церкви он не ищет, так как отождествляет христианство с католичеством. Многие бельгийцы, даже и отошедши от активной католической воцерковленности, продолжают называть католическую церковь просто христианской, подразумевая, что остальные церкви - это секты, которые они вообще с христианством не ассоциируют и которые поэтому им неинтересны.
Мне довелось также познакомиться с представителями атеистического направления. То, что я услышал, на удивление напомнило аргументацию советского научного атеизма, за вычетом аргумента о религии как орудии угнетающих классов. Критика христианства с редкостной наивностью фиксируется на дискуссии о теории эволюции и происхождении вселенной. Логика проста: если религия опирается на Библию, а теория творения в Библии описана наивно, то Библию вообще нельзя рассматривать как серьезный источник. Короче говоря, прочитав первую страницу Библии и с ней не согласившись, человек закрывает весь том и считает вопрос решенным. Тот факт, что западное общество просто не имеет другого авторитетного источника нравственных аксиом, для этих людей не имеет значения. Эти люди провозглашают авторитетом научный разум, что очень похоже на реальную идеологию советской интеллигенции, от которой они отличаются разве что несколько более сильным идеализмом. Стремление к накоплению знаний и индивидуальное осмысление мира воспринимается как некая несформулированная религия. Основным носителем авторитета фактически предлагается научное сообщество - также очень похоже на СССР с его культом науки и всеобщим пиететом перед Академией. Россияне, познав на своем историческом опыте куда ведет безбожие, на такую аргументацию уже не «ловятся». Мы, не всегда умея выразить это в виде умных мыслей, чувствуем нутром, что наука - наукой, а религия - религией. Это состояние мысли является в теперешнем российском обществе почти консенсусом, тогда как в Бельгии существенно больше удельный вес как осознанно воцерковленных, так и воинствующих безбожников. Общество еще не знает, чем грозит полная победа последних. Так что Россия явно впереди по степени примирения науки и религии.
Рассказы детей о том как они в одиночестве поднимали руки исповедуя свою веру в атеистическом окружении вселили в нас как чувство законной гордости, так и беспокойство за их будущее. Стало очевидно, что при таком давлении со стороны сверстников, они могут и отступиться, если их не поддержать. Стали думать, что делать. Иногда мы читаем Библию дома, но редко. Читая им Библию, я хорошо понял, что для развития живой веры одного чтения мало. В конце концов важны не факты Библейского текста, а отношение к ним, живое тепло традиции, которая Библию содержит. К тому же восприятие Библии у них довольно взрослое - во многих чудесах, особенно ветхозаветных, они сомневаются. Как донести до них то тепло, которое содержится в самой вере и передается вместе с её полнотой? В плане церковной жизни ситуация не совсем утешительная. В течение восьми лет я преданно ходил в свой крохотный англиканский приход, в котором мне было хорошо отчасти именно в силу его малости, которая помогала мне ощущать важность своего места в мироздании. Там, как и в православии, акцент на “mystic sweet communion”, похожая по сути литургическая жизнь, однако с абсолютно понятным и относительно упрощенным ритуалом. Прекрасная музыка, для меня в самый раз, но для детей слишком «классическая». Как и в православии, не так уж много прямой агитации за веру, многозначительная тишина, погружение в тайну и загадочный контакт с Ним и друг с другом через чашу. Довольно скучные проповеди выдержанные в богословском ключе и рассчитанные не только на совершеннолетнего слушателя, но и на известный уровень знания Библии. Население нашего прихода - молодые интеллектуалы-одиночки, в основном студенты и аспиранты богословия и философии. Моим детям явно трудно их воспринимать как образц для подражания. После службы часто отправляемся в кафе выпить и посидеть. Однажды я позвал туда Филиппа. Оказалось, что все наши курят - дамы достали сигареты, один философ курил трубку, другой выпендривался с толстенной сигарой. Филипп был в шоке. Оля в эту церковь в принципе ходила, но неохотно и редко - ей как-то скучно. Когда-то там у нас было больше друзей и ей было веселее, но сейчас все новые; город у нас университетский и паства весьма непостоянна. Одно время она пыталась ходить в наш православный приход, он у нас в городе очень хороший (священник - подвижник, работает, содержит большую семью, все свободное время отдает приходу), но это тоже как-то не пошло. Да и детей заведомо не удалось бы заставить отстаивать непонятные им длинные службы, где их основная функция заключается в неподвижном стоянии. Веры у них бы от этого точно не прибавилось, особенно из-за их рационализма и активности.
В конце концов мы приняли приглашение нашего филиппинца Эджуна и отправились в международную баптистскую церковь (IBC Brussels). У нас вообще-то есть похожая по направлению евангелическая церковь в Лёвене, тоже многочисленная и интернациональная, но нам туда как-то не хотелось, отчасти потому, что мы ожидали там такое же засилье студентов и отсутствие семейных пар. Эта IBC Brussels оказалась большой и на редкость хорошо организованной церковью. В 10 утра начинаются или библейский урок или что-то его заменяющее. Приходят обычно человек 15-20, садятся в круг, начинается разговор. Ведущий его разумно направляет, но высказываются все желающие. Весь последний месяц обсуждали тему веры как доверия Богу. Все разговоры дышат реальной практикой христианской жизни - у кого какие были ощущения, опыты, соблазны, кому какой библейский текст помогал и т.д. В этой группе примерно половина - люди нашего круга, обсуждают проблемы с детьми, и как они пытаются их решать по-христиански. Эджун там тоже сидит, но больше помалкивает. Говорят обычно зрелые люди, которые хорошо умеют выражать свои мысли. Чтобы демократизировать дискуссию, часто делятся на 3-4 группы, где уже все смогут участвовать. Иногда обсуждение больше привязано к тексту, иногда больше вокруг насущных проблем. Дети все это время отсутствуют в воскресной школе. Имеется несколько школ разделенных по возрастным группам. Обучение там довольно толковое - детям там реально говорят о вере, отвечают на вопросы. Филип спросил, какой смысл в Хэллоине? Ему разумно объяснили, что Хэллоин - это напоминание о смерти и возможности ада.
В 11:00 начинается служба. Музыкальный стиль довольно бесхитростный, как раз в духе Филиппа - он цепляет напевы, приходит домой, продолжает напевать. Правда один раз в службу поют и нормальный гимн. Есть одна хорошая скрипачка, которая иногда играет что-то классическое. Поют все с большим энтузиазмом - на службе обычно присутствуют человек 100-150. Проповеди потрясающие. Меня трудно удивить, но мне такие слушать еще не приходилось. Причем дети также слушают и понимают довольно большую часть. В их жизни - это первые настоящие проповеди, с которыми они имеют контакт. Для Филиппа по сути - это первый случай почувствовать себя реально в духовном общении со взрослыми - слушать примерно одно и то же и примерно одинаково воспринимать. Причастие - раз в месяц. Такой технологии как здесь я еще не видел: хлеб раздают всем и все вкушают одновременно - с молитвой. Потом вино, которое раздают в мизерных пластиковых бокальчиках (собственно это виноградный сок) и все также принимают одновременно. Кто из какой конфессии конечно не спрашивают - причащаются все. При этом все спокойно сидят погруженные в свои ощущения и мир в душе - никаких очередей и хождений. Перемещаются только раздатчики. Хотя обрядов в традиционном смысле вроде бы нет, довольно много всяких обычаев - получили книжку с описанием того, что делают на Адвент (период аналогичный Рождественскому посту). Филиппу все это очень нравится, он ходит с нами каждое воскресенье безо всякой принуды. Эта церковь создаст для него мостик, по которому он войдет во взрослую христианскую жизнь. Он будет расти во Христе одновременно со взрослением физическим. У меня появилось ощущение, что кто-то другой тихо но властно взял его за руку и повел по жизни. Алекс тоже ходит, они даже один раз сели вместе отдельно от нас. После службы, как водится, общение в большой комнате вокруг высоких столов, то, что американцы называют mingling. Вообще влияние американского духа в его лучших аспектах сильно ощущается. Американская деловитость и приветливость сочетается с европейским перфекционизмом и коллективным духом. Контингент потрясающе интернациональный. Много молодежи - при этом курящих кажется нет вообще. Все дышит здоровьем, энтузиазмом, дружелюбием и радостью.
Стоит еще рассказать о том, как организована приходская деятельность. Раз в год люди получают таблицу с перечислением разных функций и должностей - от преподавания на библейских уроках до сидения с годовалыми, поливания цветов и вождения церковного микроавтобуса, подвозящего людей до ближайшего метро. Всего около двух десятков должностей. Так как каждым видом деятельности занимается не один человек, люди чередуются. Все что-то делают, но никто не перегружен. Я сказал, что придумал для себя такое служение: два раза в год на Рождество и Пасху покупаю подарки девочкам-сиротам из нашего провинциального приюта - их немного, так как большинство распределяется на праздники по семьям. Они сразу приняли это как своё и выделили мне необходимый бюджет.