«На смерть и жизнь поэтов...»
Маленькое дополнение к заметке о Высоцком.
Надеюсь, нынче мы не отмечаем ни дня рождения, ни дня памяти какого-нибудь заметного художника? Самую малость коробят разного рода околоюбилейные диалоги-пикировки наподобие:
- Сегодня мы вспоминаем замечательного поэта (музыканта, артиста т.д.), который так дорог нам всем…
- Да чмо ваш поэтик, графоман вторичный и убожество полное!
- Как вы смеете?!
- Гыыы… Правда глаза колет?
Ну, и т.п.
Об этом несколько ни на что не претендующих слов.
При том, что ситуация такой пикировки сама по себе малоприятная, позиции «критиков» зачастую выглядят более уязвимыми, именно в силу апелляции к каким-то объективным (но лишь «на длительной дистанции») вещам наподобие «талантливости» или «бездарности». И дело не в том, что «некрасиво» пытаться вещать от лица абсолютной истины, так будто талант можно замерить с такой же степенью достоверности, как длину доски замеряют рулеткой. Кому некрасиво, а кому очень даже ничего, тут и брутальность можно проявить и небрежение навязанными стандартами и радующая бессильная ярость оппонентов присутствует и другие приятные вещи. Просто, как не банально, культовость-то на пустом месте не возникает. Василий Розанов писал о не близком ему Некрасове что-то вроде «с ним в литературу пришла совершенно новая интонация». Здесь где-то содержится примерная формула возникновения устойчивой популярности: новая интонация, плюс новое (относительно) мироощущение, плюс дорогие сердцу реалии времени, среды, образа жизни, сквозящие в произведениях. И те, для кого всё это близко, воспринимают вроде бы посредственные вирши, мелодии, фильмы как иссохшая почва долгожданный дождь. Происходит магическая встреча некой коллективной личности (среды) со своим голосом, и тут возникает такой водоворот, в который втягиваются многие. Это увлекает и становится причиной малопонятных странностей в эстетических симпатиях даже у людей, обладающих нетривиальным интеллектом и вкусом. Те же, кто равнодушен к конкретному комплексу чувств, мыслей, поведенческих особенностей, который выражается в данных произведениях, стоят рядом и крутят пальцем у виска: «Что вы в этом находите?» (не ожидая, что в следующее мгновение, быть может, угодят в такую же «ловушку»)
Спорить о «качественности» и «талантливости» в этом случае значит бить мимо цели. Если есть необходимость помыть руки, то плохое мыло лучше хорошего шила. То есть мы имеем дело с чем-то, что в маркетинге называется «уникальное товарное предложение». Критерий же качества выходит на первый план только по прошествии времени, когда решительно изменяется исторический контекст, становятся непонятными многие «актуальности», исчезает их обаяние.
Несколько примеров (сумбурно, извините).
Сколько периодически вызывает споров фигура Бродского, начиная от «унылый еврейский графоман» и заканчивая «классиком и гением». В тоже время жизне- и мироощущение определённой и вероятно немаленькой «породы» людей поэт выразил с удивительной полнотой, порукой тому дикое количество подражателей и подражательниц. Мироощущение так себе, что-то вроде дремотного созерцания преначитанным умником сигаретного дыма, плюс (в ранних стихах) немного реалий мира, социальная темпоритмика которого задана тем обстоятельством, что 100 рублей здесь дадут в любом случае, а получить 130 уже кое-какая проблема, так что и суетиться не стоит (циферки условны, важен принцип). Что бы оказаться по отношению к такому небыстрому миру в положении наблюдателя, мимо которого «течёт река», нужно было радикально замедлиться самому, «за рубашкой в комод полезешь и день потерян». Это всё может быть не близким и даже отталкивающим, и вообще - я утрирую, но клеймо «графоманства» здесь, в общем-то, не причём. Не за это его любят и не за это ненавидят.
***
Или вспомним многострадальный «русский рок». С точки зрения некоторых, обвинение во вторичности есть аргумент совершенно убойный. В тоже время, существование высоких языковых и ментальных барьеров значительно его ослабляет. Это как жизнь натуральным хозяйством, при которой наличие огуречных грядок у соседей совершенно не означает, что огурчики будут в вашей миске. При этом надо учитывать, что те же БГ, Шевчук, Чиграков, «Снайперы» и т.д. написали кучу вещей, имеющих довольно опосредованное отношение к року, это просто современная русская городская песня (я, кстати, люблю именно такой «русский нерок»).
Вспоминаются перестроечные 80-е, когда консервативная пресса, в ужасе от захлёстывающей популярности рока, требовала от властей не больше не меньше как его запрета. Я тогда рок-шмок совершенно не слушал, но даже мне была очевидна несправедливость такого требования: от одного конкретного поколения и от одной конкретной эпохи требовали онемения. Если бы этого в основе запрета лежала идея тотального возвращения к фольклору или общенационального молитвенного безмолвия и отказа от светского творчества как такового, было бы понятно. Но для клеймивших рок и чувственная лирика романса и джазовые экзерсисы оркестра Утёсова были вполне приемлемы, неприемлем был только «этот грохот». Эмоциям, страхам, надеждам целого поколения было отказано в выражении. Правда, можно сказать, что «причастникам» столь недостойной эпохи, нам, не пристало высказываться и тем паче «самовыражаться», и лучшее, на что мы можем потратить свои дарования - это благоговейное безмолвное перебирание жемчужин, оставленных нам предками. Иным недобрым утром я тоже думаю так, только ведь фантазии всё это или демагогия.
При этом я совершенно не хочу пропеть дифирамбы тем самым «эмоциям, страхам, надеждам». Разные они по знаку. Как-то раз я разговаривал со знакомым музыкантом о том, что, будучи сыном «неритмичной страны» не понимаю многих типа дико энергичных песен, от которых принято «тащится». Он ответил мне примерно следующее: «Есть музыка слушателя и музыка музыканта, не с точки зрения «профи или не профи», а сточки зрения воображения. Есть такие песни: хочешь, что бы зацепила - нужно представить, что это ты выдаёшь этот гитарный «запил», стоя на сцене перед огромным залом, битком наполненным фанатами, реагирующими на каждою твою ноту, на каждое слово. И это ты - маг, к тебе направлена эта энергия тысяч взбудораженных зрителей. Прочувствуешь это - и песня зацепит». Рецепт по стимулированию гордыни вообще-то.
А вот плоды этой гордыни (гипотетические): Живёт, допустим, парень и по жизни ему ничего особенного не светит: честный труд, семья, дети, в идеальном случае не повод быть не только несчастным, но даже недовольным, обыватель это столб общества, вообще-то. И пойти бы ему, пусть, на завод, но он слушает каких-нибудь «Скорпов» (можно вместо них кого-нибудь другого подставить, мне просто вспомнилось, что в году 87-м у нас все делились на «попсовиков» и «металлистов», русрок в нашу массу пришёл позднее из «ящика»). И представляет, как это он на сцене весь в чёрной коже, с блестящей гитарой и огромное человеческое море приходит в волнение и восторг от его звуков. Хорошо так помечтает, с погружением, и всё - готов несчастный человек, либо будет пытаться писать никому не нужные песни, либо пойдёт всё же на завод, но воспримет это как пощёчину судьбы, ибо в его жизни уже был этот ревущий от восторга стадион его мечты. И всё последующее есть унижение.
Но это, во-первых, гадательно, а во-вторых, музыка здесь только следствие. «Разгадка одна - безблагодатность», плюс окончательный распад поведенческих стереотипов сословного общества.
***
При этом вопрос качества не снимается вовсе, только это уже некое «внутреннее соревнование». Где-то встречал совершенно логичное недоумение: что находят подростки в песнях 80-х, скажем летовской «Всё идёт по плану». Действительно, бред какой-то:
Один лишь дедушка Ленин хороший был вождь,
А все другие остальные такое дерьмо,
А все другие враги такие дураки,
Над родною над отчизной бесноватый снег шел,
Я купил журнал Корея там тоже хорошо,
Там товарищ Ким Эр Сен, там тоже что у нас,
Я уверен, что у них тоже самое
И все идет по плану...
Все идет по плану...
Бред-то, конечно, бред, но не в том (имхо) дело, что «совок» длится и длится, он никогда не завершится только в головах у совкоборцев, у остальных уже другие беды и заботы (пострашнее). А дело в восприятии мира и своего места в нём. Вот сидят молодые люди, с одной стороны тяжким трудом никто не напрягает, повиновения не требует, с другой - денег нет, ничего не в кайф, никому не нужны, ничего не могут, что могут - не шибко хотят. А вокруг мир, которым рулят какие-то большие и априори презираемые дяди и тёти, мир, в логику которого они не пытаются вникнуть (да никто и не приглашает и не принуждает). Т.е. они поют о том, что мир «больших» есть мир чужой и абсурдный и здесь все эти бредовые приметы как раз «в тему»: липовый мёд из Ленина, Ким Эр Сен, перестройка - это вроде как выпас мясомолочных мух на крыльях подводных махолётов, рукава от жилетки, в общем - «фак» всему миру. К вопросу о качестве: таких «факов» за последние лет 20 разные поэты-музыканты напоказывали сотни, но в истории остался летовский, видимо, самый лучший. Т.е. выражает разные чувства-мысли определённой группы наиболее полным образом. Хорошо ли испытывать подобные чувства? Нет, очень плохо их испытывать, это изрядно способствует всяким соблазнам. Я вот, может быть, «мракобес» и вообще считаю, что, лучше было бы, кабы подростки не слонялись без дела, а лет с десяти служили в церквах алтарниками, шли в кадетские корпуса, а кому ни то ни другое не дано - много и тяжело работали бок о бок со своими строгими отцами. Только всё это к реальности «большого общества» не имеет отношения, там есть куча социальных ниш, в которых дух этот веять будет несмотря ни на что.
Примерно так…
Надеюсь, нынче мы не отмечаем ни дня рождения, ни дня памяти какого-нибудь заметного художника? Самую малость коробят разного рода околоюбилейные диалоги-пикировки наподобие:
- Сегодня мы вспоминаем замечательного поэта (музыканта, артиста т.д.), который так дорог нам всем…
- Да чмо ваш поэтик, графоман вторичный и убожество полное!
- Как вы смеете?!
- Гыыы… Правда глаза колет?
Ну, и т.п.
Об этом несколько ни на что не претендующих слов.
При том, что ситуация такой пикировки сама по себе малоприятная, позиции «критиков» зачастую выглядят более уязвимыми, именно в силу апелляции к каким-то объективным (но лишь «на длительной дистанции») вещам наподобие «талантливости» или «бездарности». И дело не в том, что «некрасиво» пытаться вещать от лица абсолютной истины, так будто талант можно замерить с такой же степенью достоверности, как длину доски замеряют рулеткой. Кому некрасиво, а кому очень даже ничего, тут и брутальность можно проявить и небрежение навязанными стандартами и радующая бессильная ярость оппонентов присутствует и другие приятные вещи. Просто, как не банально, культовость-то на пустом месте не возникает. Василий Розанов писал о не близком ему Некрасове что-то вроде «с ним в литературу пришла совершенно новая интонация». Здесь где-то содержится примерная формула возникновения устойчивой популярности: новая интонация, плюс новое (относительно) мироощущение, плюс дорогие сердцу реалии времени, среды, образа жизни, сквозящие в произведениях. И те, для кого всё это близко, воспринимают вроде бы посредственные вирши, мелодии, фильмы как иссохшая почва долгожданный дождь. Происходит магическая встреча некой коллективной личности (среды) со своим голосом, и тут возникает такой водоворот, в который втягиваются многие. Это увлекает и становится причиной малопонятных странностей в эстетических симпатиях даже у людей, обладающих нетривиальным интеллектом и вкусом. Те же, кто равнодушен к конкретному комплексу чувств, мыслей, поведенческих особенностей, который выражается в данных произведениях, стоят рядом и крутят пальцем у виска: «Что вы в этом находите?» (не ожидая, что в следующее мгновение, быть может, угодят в такую же «ловушку»)
Спорить о «качественности» и «талантливости» в этом случае значит бить мимо цели. Если есть необходимость помыть руки, то плохое мыло лучше хорошего шила. То есть мы имеем дело с чем-то, что в маркетинге называется «уникальное товарное предложение». Критерий же качества выходит на первый план только по прошествии времени, когда решительно изменяется исторический контекст, становятся непонятными многие «актуальности», исчезает их обаяние.
Несколько примеров (сумбурно, извините).
Сколько периодически вызывает споров фигура Бродского, начиная от «унылый еврейский графоман» и заканчивая «классиком и гением». В тоже время жизне- и мироощущение определённой и вероятно немаленькой «породы» людей поэт выразил с удивительной полнотой, порукой тому дикое количество подражателей и подражательниц. Мироощущение так себе, что-то вроде дремотного созерцания преначитанным умником сигаретного дыма, плюс (в ранних стихах) немного реалий мира, социальная темпоритмика которого задана тем обстоятельством, что 100 рублей здесь дадут в любом случае, а получить 130 уже кое-какая проблема, так что и суетиться не стоит (циферки условны, важен принцип). Что бы оказаться по отношению к такому небыстрому миру в положении наблюдателя, мимо которого «течёт река», нужно было радикально замедлиться самому, «за рубашкой в комод полезешь и день потерян». Это всё может быть не близким и даже отталкивающим, и вообще - я утрирую, но клеймо «графоманства» здесь, в общем-то, не причём. Не за это его любят и не за это ненавидят.
***
Или вспомним многострадальный «русский рок». С точки зрения некоторых, обвинение во вторичности есть аргумент совершенно убойный. В тоже время, существование высоких языковых и ментальных барьеров значительно его ослабляет. Это как жизнь натуральным хозяйством, при которой наличие огуречных грядок у соседей совершенно не означает, что огурчики будут в вашей миске. При этом надо учитывать, что те же БГ, Шевчук, Чиграков, «Снайперы» и т.д. написали кучу вещей, имеющих довольно опосредованное отношение к року, это просто современная русская городская песня (я, кстати, люблю именно такой «русский нерок»).
Вспоминаются перестроечные 80-е, когда консервативная пресса, в ужасе от захлёстывающей популярности рока, требовала от властей не больше не меньше как его запрета. Я тогда рок-шмок совершенно не слушал, но даже мне была очевидна несправедливость такого требования: от одного конкретного поколения и от одной конкретной эпохи требовали онемения. Если бы этого в основе запрета лежала идея тотального возвращения к фольклору или общенационального молитвенного безмолвия и отказа от светского творчества как такового, было бы понятно. Но для клеймивших рок и чувственная лирика романса и джазовые экзерсисы оркестра Утёсова были вполне приемлемы, неприемлем был только «этот грохот». Эмоциям, страхам, надеждам целого поколения было отказано в выражении. Правда, можно сказать, что «причастникам» столь недостойной эпохи, нам, не пристало высказываться и тем паче «самовыражаться», и лучшее, на что мы можем потратить свои дарования - это благоговейное безмолвное перебирание жемчужин, оставленных нам предками. Иным недобрым утром я тоже думаю так, только ведь фантазии всё это или демагогия.
При этом я совершенно не хочу пропеть дифирамбы тем самым «эмоциям, страхам, надеждам». Разные они по знаку. Как-то раз я разговаривал со знакомым музыкантом о том, что, будучи сыном «неритмичной страны» не понимаю многих типа дико энергичных песен, от которых принято «тащится». Он ответил мне примерно следующее: «Есть музыка слушателя и музыка музыканта, не с точки зрения «профи или не профи», а сточки зрения воображения. Есть такие песни: хочешь, что бы зацепила - нужно представить, что это ты выдаёшь этот гитарный «запил», стоя на сцене перед огромным залом, битком наполненным фанатами, реагирующими на каждою твою ноту, на каждое слово. И это ты - маг, к тебе направлена эта энергия тысяч взбудораженных зрителей. Прочувствуешь это - и песня зацепит». Рецепт по стимулированию гордыни вообще-то.
А вот плоды этой гордыни (гипотетические): Живёт, допустим, парень и по жизни ему ничего особенного не светит: честный труд, семья, дети, в идеальном случае не повод быть не только несчастным, но даже недовольным, обыватель это столб общества, вообще-то. И пойти бы ему, пусть, на завод, но он слушает каких-нибудь «Скорпов» (можно вместо них кого-нибудь другого подставить, мне просто вспомнилось, что в году 87-м у нас все делились на «попсовиков» и «металлистов», русрок в нашу массу пришёл позднее из «ящика»). И представляет, как это он на сцене весь в чёрной коже, с блестящей гитарой и огромное человеческое море приходит в волнение и восторг от его звуков. Хорошо так помечтает, с погружением, и всё - готов несчастный человек, либо будет пытаться писать никому не нужные песни, либо пойдёт всё же на завод, но воспримет это как пощёчину судьбы, ибо в его жизни уже был этот ревущий от восторга стадион его мечты. И всё последующее есть унижение.
Но это, во-первых, гадательно, а во-вторых, музыка здесь только следствие. «Разгадка одна - безблагодатность», плюс окончательный распад поведенческих стереотипов сословного общества.
***
При этом вопрос качества не снимается вовсе, только это уже некое «внутреннее соревнование». Где-то встречал совершенно логичное недоумение: что находят подростки в песнях 80-х, скажем летовской «Всё идёт по плану». Действительно, бред какой-то:
Один лишь дедушка Ленин хороший был вождь,
А все другие остальные такое дерьмо,
А все другие враги такие дураки,
Над родною над отчизной бесноватый снег шел,
Я купил журнал Корея там тоже хорошо,
Там товарищ Ким Эр Сен, там тоже что у нас,
Я уверен, что у них тоже самое
И все идет по плану...
Все идет по плану...
Бред-то, конечно, бред, но не в том (имхо) дело, что «совок» длится и длится, он никогда не завершится только в головах у совкоборцев, у остальных уже другие беды и заботы (пострашнее). А дело в восприятии мира и своего места в нём. Вот сидят молодые люди, с одной стороны тяжким трудом никто не напрягает, повиновения не требует, с другой - денег нет, ничего не в кайф, никому не нужны, ничего не могут, что могут - не шибко хотят. А вокруг мир, которым рулят какие-то большие и априори презираемые дяди и тёти, мир, в логику которого они не пытаются вникнуть (да никто и не приглашает и не принуждает). Т.е. они поют о том, что мир «больших» есть мир чужой и абсурдный и здесь все эти бредовые приметы как раз «в тему»: липовый мёд из Ленина, Ким Эр Сен, перестройка - это вроде как выпас мясомолочных мух на крыльях подводных махолётов, рукава от жилетки, в общем - «фак» всему миру. К вопросу о качестве: таких «факов» за последние лет 20 разные поэты-музыканты напоказывали сотни, но в истории остался летовский, видимо, самый лучший. Т.е. выражает разные чувства-мысли определённой группы наиболее полным образом. Хорошо ли испытывать подобные чувства? Нет, очень плохо их испытывать, это изрядно способствует всяким соблазнам. Я вот, может быть, «мракобес» и вообще считаю, что, лучше было бы, кабы подростки не слонялись без дела, а лет с десяти служили в церквах алтарниками, шли в кадетские корпуса, а кому ни то ни другое не дано - много и тяжело работали бок о бок со своими строгими отцами. Только всё это к реальности «большого общества» не имеет отношения, там есть куча социальных ниш, в которых дух этот веять будет несмотря ни на что.
Примерно так…