На минуточку
Пошли как-то Сергей Васильевич и Валентина Петровна в торговый центр. Вот так просто взяли и пошли без всяких предисловий и философских вступлений. Причина была. Это когда мужчина с женщиной по магазинам просто так бродит , у всех остальных глаза на лоб лезут. Мол, ну зачем мужику без причины по бутикам шляться? А тут повод был веский. Аргумент железобетонный. Не стало у Сергея Васильевича зимней куртки. Не стало и не стало, и нечего на том останавливаться.
Знаю точно, что тут мужики облегченно выдохнули. Ведь действительно же - повод. Куртка зимняя - вещь нужная. Нельзя мужчине переохлаждаться. Тут и в торговый центр наведаться можно. И лучше с женой. Потому что все знают - если мужик в магазин один пойдет, то что-нибудь купит. Но точно не то, что надо. Железку какую-нибудь. Или поезда игрушечные. Ну что там эта куртка? Мелочи. Надел и пошел. Никакого удовольствия. А дорога железная - это радость.
Но, конечно, сразу до курток чете супружеской добраться не удалось. Те, кто крупные магазины держат - они же смыслят. Знают, куда бить. И тут знали. Прямо на входе магазин обувной. Огрооооомный. Валентина Петровна, как магазин тот увидела - так глаза у нее и загорелись. Запылали прям. Какая женщина пройдет мимо обувного?
Вот и сейчас так получилось. Буркнула мужу: «Я на минуточку», - и к стеклянным дверям побежала. Только каблуки засверкали. А Сергей Васильевич не пошел. Не любил он туфли. Тоску они на него нагоняли. Уж не знаю, чем. Может женщин ему было жалко, что вынуждены они - несчастные - на цыпочках постоянно ходить. Может фильмы какие видел, отчего шпильки в нем вызывали неприятные чувства.
Сел Сергей Васильевич на лавочку и ждать стал. Ждал он, ждал. У женщин же минуточка - понятие растяжимое. У них же как - про единицы времени они знают, а названия путают. Для них что минуточка, что часок. Ну такие вот создания удивительные.
И вдруг происходит неожиданное. Врывается в торговый центр человек и кричит:
- Катастрофа, катастрофа.
Вырвал этот крик Сергея Васильевича из раздумий. Осматривается вокруг . Люди что-то забегали. Пол под ногами мелко так дрожит. И вдруг земля натурально так затряслась. Вот как будто на тракторе по проселочной дороге едешь. Аж из стороны в сторону кидает. А люди вокруг уже носятся, как оглашенные. Землетрясение, стало быть, случилось.
Сергей Васильевич не поверил было. Ну откуда у нас землетрясения. А как его в очередной раз тряхнуло, да головой о скамейку приложило, так и понимание подоспело. Через удар в голову вошло. Бросился он стремглав к обувному - жену выручать. Женщина ж когда туфельки красивые видит - не то что землетрясения - Змей Горыныча не заметит.
Только до дверей добежал, как рухнул в магазине потолок. Взял, да и обвалился единым махом. Ну что поделаешь, горевать некогда - самому спасаться надо. Благо до выхода недалеко. А на выходе давка. Паника. Люди бегут, друг друга сшибают, упавших топчут. Кое-как выбрался наш герой из торгового центра.
Мама дорогая. Весь город ходуном ходят. И слышно сквозь грохот, как кирпич да бетон стонут. Жалобно так. Добрался Сергей Васильевич до своей машины, на сиденье прыг и по газам. Асфальт под ним вздувается, сзади дома рушатся. А он гонит себе и гонит. Благо таксовал по ночам - все дороги в городе знает, ни в одну пробку не попал. Выбрался из города.
Отъехал подальше, там только и остановился. На город посмотрел. А там руины одни. Покрутил радиоприемник - не ловит ничего, одно шипение. Погибла, значит цивилизация. Воспротивилась природа человеку да отомстила за насилие над собой. Сел Сергей Васильевич и заплакал. Потом уснул от переживаний нервных. А как проснулся - ночь уже наступила. Только травка шелестит.
Горе - горем, а выживать надо. И стал Сергей Васильевич выживать. Ну как обычно в фильмах голливудских выживают, так и он выживал. Хижинку себе поставил на отшибе. На руинах какой-то деревеньки ружье старое нашел. Охотился (своих-то природа не тронула), рыбу ловил. Часть в руинах менял. Мародеры к нему не наведывались, потому что брать было нечего.
Год так прожил. Потом случайно с девушкой повстречался. Время траура вышло уже давно, жизнь-то продолжается. Стали они с девушкой вместе жить. Пять лет жили. Душа в душу. Он охотится, она уже детишек растит. Хорошо жили, спокойно. А чего бы не пожить спокойно? Торговых центров нет. Айфонов нет. Клавки - сучки пергидрольной тоже нет. И для скандала поводов нет.
Хорошо жить на природе. Воздух свежий, вода чистая. Так хорошо, что Сергей Васильевич иногда по нескольку дней на охоте пропадал. Под небом спал.
И вот как-то уснул он в лесу. Чует сквозь сон, как кто-то в бок его неприятно тычет. Думает Сергей Васильевич: «Зверь. Совсем, падлы, осмелели», - а сам рукой шарит - ружье ищет. А животное его убивать не торопится. Нащупал, наконец, наш герой оружие. И глаза открыл. Стоит над ним медведь. В упор смотрит. Пасть раскрыл. Нет на выстрел времени - сожрет. Как пить-дать, сожрет.
А медведь ни с того ни с сего и говорит человеческим голосом:
- Сереж. Ну, Сереж…Ты уснул что ли?
И голос знакомый-знакомый. Женский. Сергей Васильевич головой тряхнул. Стоит его жена над ним - Валентина Петровна - и кончиком зонтика в бок ему тычет. Наш герой снова встряхнул головой. Сел.
И сидит он на лавочке в торговом центре. Спина болит - неудобно было на лавочке лежать. А Валентина Петровна над ним стоит.
- Сереж, ну ты даешь. Я ж только на минуточку зашла. А ты уже, как бомж, на лавочке развалился.
Смотрит на нее Сергей Васильевич взглядом непонимающим. И хочет спросить про землетрясение и про потолок, да кто-то в голове говорит, что не надо этого делать. Наш герой только головой мотнул и отвечает, привставая:
- Да чего-то прикорнул. Прости, милая.
- Да ты не вставай. Там вон юбок распродажа. Я туда еще зайду на минуточку и за курткой пойдем, ага?
- Ага.