Непечатно о печатном. Любовь во время холеры
Здрасте, камрады, камрадки и камрадыши. Предлагаю сегодня отвлечься от классической литературы и поговорить о литературе, приближенной к нам.
Если честно, то с более-менее современной литературой (вторая половина 20го - 21 век) у меня отношения более чем натянутые. Услышав из уст своих знакомых превознесение очередного светоча мировой литературы, я обязательно читал что-нибудь из его произведений, а затем тихими морозными вечерами топил этими книгами печь на даче, когда под рукой не было младенцев. А сколько прекрасных шашлыков получилось на углях, дрова для которых были подожжены страницей из романа "Дети из камеры хранения", просто не сосчитать. Это я к тому, что Коэльо и Мураками тоже способны дарить положительные эмоции.
Но перейдем к герою поста. Габриэль Гарсия Маркес и "Любовь во время чумы" (или холеры). Кто-то, вероятно, спросит, а почему не "Сто лет одиночества"? Господа, я читал Маркеса достаточно давно, чтобы теперь с полным правом сказать, что теперь описываю ощущения от книг, как винное послевкусие, а не их содержание. Так вот "Сто лет одиночества" со своим невероятным нагромождением эпох и лиц, носящих всего два имени, не оставили во мне ничего, кроме мути. Этим роман чем-то схож с галлюциногенными бреднями Кастанеды. И не кидайте в меня камнями, мои маленькие любители мескалина. Подведение красивой теоретической базы под упарывание галлюциногенами мне видится не более чем хитрым рекламным ходом какого-нибудь мексиканского наркокартеля, сродни с компанией по продаже понтов "Джобс R.I.P. и ко". Я так и вижу слоган: "Въеби кактус - будь войном". Вы считаете меня идиотом? Может быть вы встречали хоть одну доподлинную фотографию Кастанеды?
"Любовь во время чумы". Мне очень понравилась эта повесть. С первых строк видно, что Маркес умеет в структуру. Центральный герой, время и место действия сменяются так плавно, что произведение подхватывает читателя словно река щепку и несет к концу. Что-то похожее на такой тип повествования на длинных дистанциях я встречал, пожалуй, только в Half-Life 2, но там один герой и сюжет идет строго в одном направлении, и вообще это не книга. При всем этом никогда не оставляет чувство реалистичности происходящего. Если, примерно, на 30ой странице любого произведения Паланика непроизвольно вырывается: "Да что за хуйня!", - то в "Любви" практически каждый поступок любого героя выглядит правдоподобно.
Я понимаю, что в качестве главной темы повести выбрана поговорка: "Любовь побеждает все". Пусть и через 51 год. Но стоит признать, что автор пытался (и у него даже получилось, пусть и не везде) действовать тоньше, чем типичные романисты. Типичный романист видит любовь, как...Честно, тут лучше примерами. Вот вам д'Артаньян. Если вы помните, он не испытал ни малейших угрызений совести, трахнув под покровом тьмы Миледи (стыдливо опущенный в фильме момент, из-за которого ненависть графини де ла Фер к гвардейцу Дэзессара становится абсолютно непонятной). Однако, стоило ему попасть в цепкие лапы верткой Констанции, как все заверте...Добровольный целибат, все ради любимой, как следствие горы трупов на пути до и после неполучения причитаемого, по причине скоропостижной кончины г-жи Бонасье. Тот же Рогожин из "Идиота" или старший Карамазов, которых болезненная любовь (а точнее невозможность обладать, так как для мужчин это одно и то же) довела одного до мокрухи, второго - до тюрьмы (хоть и по неверному обвинению). Ну приводить в пример многочисленнных героев рыцарских романов (которые соответствуют истории так же, как семья Борджия соответствует образцу благочестивости) не будем.
Главный герой - Флорентино Ариса - любит главную героиню Фермину, но папа второй против и отдает дочурку, которая судя по некоторым моментам рассказа "не может ниткой в иголку попасть" (цитата взята из фильма "Шоугелз", чтобы дети не поняли, а тех детей, которые смотрели все равно ничем не удивишь) за успешного врача. Что остается делать нашему бедняге? Зарабатывать на мерседес, виллу и кокаиновую плантацию поздно (развод в католической среде - сплошная морока). Остается только ждать. Так в чем же тонкость? А в том, что вместо пиздостраданий и вечной позиции во френдзоне, Ариса выбирает не самый плохой способ ожидания, который состоит в том, чтобы забить на предмет обожания до поры до времени (не пытаться подкарауливать, передавать двусмысленные подарки и т.д. и т.п., как поступает подавляющее большинство сегодняшних отшитых самцов) и непринужденно поебывать всевозможных шлюх, ведя картотеку.
Я терпеть не могу эротические моменты в литературе. Мое мнение таково, что невозможно описать интимные моменты жизни так, чтобы от них не тянуло блевать и ржать. Благо и Маркес это, видимо, почти понимал, а потому и не останавливался на излишних подробностях, вроде "нефритового жезла, укутанного лепестками лотоса", фу, бля (но чем-то его все-таки зацепил "твердый, как орех" лобок, который встречается не только в нашем препарируемом, но и в "Ста годах одиночества", как минимум). В общем из общей ткани рассказа не сильно выбивается, за это большое спасибо.
И, конечно, огромное спасибо за попугая, который вспоминается много лет спустя. Несмотря на то, что ему посвящено от силы пару страниц, он заметно разбавляет чопорное латиноамериканское общество с его сиестой, любовницами и "горьким запахом миндаля".
Единственное, что я выбросил бы из произведения, так это чересчур счастливый конец, который вряд ли соответствует общей канве повествования, полной трупов. Право же, что может быть приторней конца: "Они обнялись и уплыли в закат. THE END"?
Итак, по традиции, вердикт:
1. Любовь - не значит секс, секс - не значит любовь (и чтоб вам удавиться, моралфаги)
2. Сиеста после обеда (и похрен что ты на работе)
3. Девочки тоже мастурбируют. Много мастурбируют. Очень много мастурбируют.
4. Запоры при сильном волнении - это не очень хорошо. Особенно если еще и стоит при этом, так вообще какая-то клоунада
5. The scent of bitter almonds. The scent of bitter almonds, everywhere!!!
Если бы учителя литературы в наших школах не были так по совковому зажаты и узколобы, я бы даже порекомендовал эту повесть к включению в школьную программу. По крайней мере, хотя бы для мальчиков (как в некоторых школах преподают Лолиту только для девочек). Завсегдатай френдзоны всегда будет таковым, но ведь можно френдзонить правильно, благодаря правильной интерпретации этой книги.
На этом все. Всем спасибо, все свободны.
Если честно, то с более-менее современной литературой (вторая половина 20го - 21 век) у меня отношения более чем натянутые. Услышав из уст своих знакомых превознесение очередного светоча мировой литературы, я обязательно читал что-нибудь из его произведений, а затем тихими морозными вечерами топил этими книгами печь на даче, когда под рукой не было младенцев. А сколько прекрасных шашлыков получилось на углях, дрова для которых были подожжены страницей из романа "Дети из камеры хранения", просто не сосчитать. Это я к тому, что Коэльо и Мураками тоже способны дарить положительные эмоции.
Но перейдем к герою поста. Габриэль Гарсия Маркес и "Любовь во время чумы" (или холеры). Кто-то, вероятно, спросит, а почему не "Сто лет одиночества"? Господа, я читал Маркеса достаточно давно, чтобы теперь с полным правом сказать, что теперь описываю ощущения от книг, как винное послевкусие, а не их содержание. Так вот "Сто лет одиночества" со своим невероятным нагромождением эпох и лиц, носящих всего два имени, не оставили во мне ничего, кроме мути. Этим роман чем-то схож с галлюциногенными бреднями Кастанеды. И не кидайте в меня камнями, мои маленькие любители мескалина. Подведение красивой теоретической базы под упарывание галлюциногенами мне видится не более чем хитрым рекламным ходом какого-нибудь мексиканского наркокартеля, сродни с компанией по продаже понтов "Джобс R.I.P. и ко". Я так и вижу слоган: "Въеби кактус - будь войном". Вы считаете меня идиотом? Может быть вы встречали хоть одну доподлинную фотографию Кастанеды?
"Любовь во время чумы". Мне очень понравилась эта повесть. С первых строк видно, что Маркес умеет в структуру. Центральный герой, время и место действия сменяются так плавно, что произведение подхватывает читателя словно река щепку и несет к концу. Что-то похожее на такой тип повествования на длинных дистанциях я встречал, пожалуй, только в Half-Life 2, но там один герой и сюжет идет строго в одном направлении, и вообще это не книга. При всем этом никогда не оставляет чувство реалистичности происходящего. Если, примерно, на 30ой странице любого произведения Паланика непроизвольно вырывается: "Да что за хуйня!", - то в "Любви" практически каждый поступок любого героя выглядит правдоподобно.
Я понимаю, что в качестве главной темы повести выбрана поговорка: "Любовь побеждает все". Пусть и через 51 год. Но стоит признать, что автор пытался (и у него даже получилось, пусть и не везде) действовать тоньше, чем типичные романисты. Типичный романист видит любовь, как...Честно, тут лучше примерами. Вот вам д'Артаньян. Если вы помните, он не испытал ни малейших угрызений совести, трахнув под покровом тьмы Миледи (стыдливо опущенный в фильме момент, из-за которого ненависть графини де ла Фер к гвардейцу Дэзессара становится абсолютно непонятной). Однако, стоило ему попасть в цепкие лапы верткой Констанции, как все заверте...Добровольный целибат, все ради любимой, как следствие горы трупов на пути до и после неполучения причитаемого, по причине скоропостижной кончины г-жи Бонасье. Тот же Рогожин из "Идиота" или старший Карамазов, которых болезненная любовь (а точнее невозможность обладать, так как для мужчин это одно и то же) довела одного до мокрухи, второго - до тюрьмы (хоть и по неверному обвинению). Ну приводить в пример многочисленнных героев рыцарских романов (которые соответствуют истории так же, как семья Борджия соответствует образцу благочестивости) не будем.
Главный герой - Флорентино Ариса - любит главную героиню Фермину, но папа второй против и отдает дочурку, которая судя по некоторым моментам рассказа "не может ниткой в иголку попасть" (цитата взята из фильма "Шоугелз", чтобы дети не поняли, а тех детей, которые смотрели все равно ничем не удивишь) за успешного врача. Что остается делать нашему бедняге? Зарабатывать на мерседес, виллу и кокаиновую плантацию поздно (развод в католической среде - сплошная морока). Остается только ждать. Так в чем же тонкость? А в том, что вместо пиздостраданий и вечной позиции во френдзоне, Ариса выбирает не самый плохой способ ожидания, который состоит в том, чтобы забить на предмет обожания до поры до времени (не пытаться подкарауливать, передавать двусмысленные подарки и т.д. и т.п., как поступает подавляющее большинство сегодняшних отшитых самцов) и непринужденно поебывать всевозможных шлюх, ведя картотеку.
Я терпеть не могу эротические моменты в литературе. Мое мнение таково, что невозможно описать интимные моменты жизни так, чтобы от них не тянуло блевать и ржать. Благо и Маркес это, видимо, почти понимал, а потому и не останавливался на излишних подробностях, вроде "нефритового жезла, укутанного лепестками лотоса", фу, бля (но чем-то его все-таки зацепил "твердый, как орех" лобок, который встречается не только в нашем препарируемом, но и в "Ста годах одиночества", как минимум). В общем из общей ткани рассказа не сильно выбивается, за это большое спасибо.
И, конечно, огромное спасибо за попугая, который вспоминается много лет спустя. Несмотря на то, что ему посвящено от силы пару страниц, он заметно разбавляет чопорное латиноамериканское общество с его сиестой, любовницами и "горьким запахом миндаля".
Единственное, что я выбросил бы из произведения, так это чересчур счастливый конец, который вряд ли соответствует общей канве повествования, полной трупов. Право же, что может быть приторней конца: "Они обнялись и уплыли в закат. THE END"?
Итак, по традиции, вердикт:
1. Любовь - не значит секс, секс - не значит любовь (и чтоб вам удавиться, моралфаги)
2. Сиеста после обеда (и похрен что ты на работе)
3. Девочки тоже мастурбируют. Много мастурбируют. Очень много мастурбируют.
4. Запоры при сильном волнении - это не очень хорошо. Особенно если еще и стоит при этом, так вообще какая-то клоунада
5. The scent of bitter almonds. The scent of bitter almonds, everywhere!!!
Если бы учителя литературы в наших школах не были так по совковому зажаты и узколобы, я бы даже порекомендовал эту повесть к включению в школьную программу. По крайней мере, хотя бы для мальчиков (как в некоторых школах преподают Лолиту только для девочек). Завсегдатай френдзоны всегда будет таковым, но ведь можно френдзонить правильно, благодаря правильной интерпретации этой книги.
На этом все. Всем спасибо, все свободны.