К вопросу о науке
- ещё о том, почему наука как производительная сила должна преобразоваться в науку,
обладающую культурообразующими функциями
Науки юношей питают,
Но каждый юнош - как питон,
И он с земли своей слетает,
Надев на голову бидон.
На нем висят одежды песьи,
Светлее солнца самого,
Он гордо реет в поднебесьи,
Совсем не зная ничего.Оригинал взят у rjadovoj_rus в Симулякр науки, симулякр развития, симулякр жизни
Оригинал взят у alex_serdyuk в СИМУЛЯКР НАУКИ
По «Времени» сообщили: у учёных наконец изъяли недвижимость.
Уверена, что прогноз оправдается в том смысле, что никакого инновационного развития не будет. Но не будет его вовсе не по причине того или иного закона, а по причинам более глубоким и фундаментальным, коренящимся в той экономической, политической и духовной реальности, в которой мы все живём.
А закон, что закон? Всего лишь «надстройка», как учили Маркс и Энгельс, над экономическим базисом.
Базис сегодня - это ресурсная экономика, экономика Трубы. А для обслуживания Трубы больших инноваций не требуется. Наша экономика - ресурсная не только в смысле перекачки природных ресурсов, но и в более широком смысле: это экономика не созидания, а дележа созданного в прошлом. Кстати, по моему впечатлению, вся эта гигантская буча с реформой Академии, имеет малое отношение к Академии, а паче того - к науке. Она имеет прямое отношение к дележу самого ценного в нынешней жизни ресурса - недвижимости, принадлежащей Академии Наук. Это главное, остальное - по возможности. Главное, собственно, сегодня и осуществилось: недвижимость у академиков изъяли. Впрочем, вряд ли этот факт повлияет на скорость деградации: она и так идёт довольно споро.
То жалкое положение, которое занимает в современном российском обществе наука, научная профессия, научные работники, - совершенно не удивительно (удивительным было бы обратное), а, напротив, вполне закономерно и вытекает из той роли, которую Россия себе избрала и играет вот уже четверть века. Роль эта - страна периферийного капитализма, сырьевой придаток индустриально развитых экономик. Политкорректный эвфемизм: «великая энергетическая держава», а ежели попросту - отсталая и разнообразно зависимая полуколония. А колониям и полуколониям наука по штату не положена, да и не нужна она им. Им и промышленность вообще-то не положена: когда-то Англия не дозволяла в своих колониях промышленной деятельности (кроме производства дёгтя и мачт, потребных ей для мореплавания). И это понятно: метрополиям конкурентов не надо, им нужно сырьё, из которого изготовляется продукция, сбываемая в колонии.
Наука в современном мире - и это даже неловко повторять по причине общеизвестности - давно стала непосредственной производительной силой общества. Отсюда ЛОГИЧЕСКИ следует: если общество отказалось от производства - значит, и наука такому обществу не нужна. Это логическое умозаключение подтверждается широкомасштабным и длительным естественным экспериментом: вот уже двадцать с лишним лет Россия забросила всякое производство и активно деиндустриализируется, и наука в этот самый период активно деградирует и вымирает. Потому что наука - и фундаментальная тоже - в конечном счёте рождается и существует в интересах производства.
Наука ради чистого знания и бескорыстного любопытства осталась далеко в прошлом. Сегодня она служит задачам, которые ставятся ей извне. Чаще всего «заказчиками» выступают военные, собственно, так было всегда: война - это универсальный стимул развития науки от Архимеда до Леонардо и далее по всем пунктам. И Космос, и всенародно любимый интернет - всё это зародилось у военных и для войны. Cегодня в развитых странах наука - это часть передовой промышленности и сектора продвинутых услуг: без неё всё это не может существовать.
У нас этого ничего нет, вернее, мы пробавляемся ошмётками советского наследства. В этом и состоит причина деградации науки, а вовсе не в организационных формах: иметь одну академию или три, назвать членкоров академиками или не назвать. Все эти вопросы - дело второе и даже двадцать второе; они могут приобрести какой-то смысл и на что-то влиять, если перед наукой будут поставлены важные задачи, выделены под них ресурсы и обеспечен строгий спрос за результат. Эти задачи может поставить перед наукой только политическое руководство, а перед ним, руководством, соответственно, - сама жизнь. Так когда-то жизнь поставила задачу создания атомной бомбы и под неё - развитие ядерной физики и энергетики. «Придумайте нам какие-нибудь инновации, да ещё и коммерчески ценные» , - это не задача, это чистая нелепость и не заслуживает даже названия маниловщины.
Сегодня ни нашему руководству, ни самим учёным, ни публике, похоже, не понятно, зачем вообще нужна наука. Что мы хотим получить с помощью науки? Что мы вообще делать-то собираемся? Этого не знает никто. А в отсутствии цели обсуждать средства - неблагодарное занятие. Это всё равно, что обсуждать материал, когда не знают, какое изделие из него планируется изготовить, и хотят ли вообще что-то изготовлять или просто так, поговорить решили. Полагается ведь в благоустроенном государстве иметь науку и учёных - ну и нам вроде надо. Вот у нас, по-моему, именно такой случай наблюдается.
Вот затеяли несколько лет назад дорогостоящую возню со Сколковом. Поскольку муж мой занят в космической отрасли и иногда там бывает, и я за компанию несколько раз побывала в этом потешном заведении - очень юмористическое место. Так что же теперь со Сколковом? Отдадут под дом пионеров или будут продолжать смешить окрестных ворон? И как всё это соотносится с нынешней реформаторской суетой вокруг Академии? Или это некие отдельные, непересекающиеся сущности, вроде параллельных плоскостей? Что говорит на сей счёт наука?
А покуда учёные споро подыскивают рабочие места за границей. Иван Мельников сетует: "Молодые люди в возрасте 30-40 лет, которые не верят в положительное рассмотрение законопроекта в Госдуме, уже подыскивают себе места за рубежом". "В крупных научных центрах появились иностранные эмиссары из Европы и Юго-Восточной Азии, которые переманивают наших учёных к себе".
Это не совсем так: в 30 лет поздно уж искать себе место работы. Буквально вчера у нас гостил студент-пятикурсник московского Физтеха, который целый вечер развлекал меня рассказами об элементарных частицах. Я поинтересовалась планами на ближайшее будущее и узнала: молодые физики массово и деловито готовятся к отъезду за границу, как их деды когда-то готовились к отъезду по распределению на заводы и в лаборатории. Это тоже совершенно объективный процесс: отъезд специалистов - это один из видов дани, который платит третий мир первому. Если граница открыта - квалифицированная рабсила с неизбежностью будет утекать туда, где легче заработать, где можно реализоваться профессионально. Прошлой весной мы с мужем побывали в Израиле, где встретились со многими из проживающими там соучениками моего мужа по московской матшколе. Остальные, как нам сказали, проживают в США. И это тоже совершенно объективное явление - отъезд математиков, физиков, программистов. Сохранившиеся ещё кое-где очаги приличного технического образования готовят за наш, российский, казённый счёт специалистов для других стран. Принято уклончиво считать, что они-де приобретут опыт, вернутся домой и ну делать открытия во славу нашего богоспасаемого отечества. На самом деле, ничего подобного не может случиться, пока не начнётся новая индустриализация, которая потребует квалифицированных кадров. Ведь наука - это не какая-то самодовлеющая сущность, она - инструмент. Сегодня этот инструмент в России без надобности.
Хочется верить, что нынешняя деградация - не навсегда. Начнётся преодоление нынешней разрухи - понадобится экономическая и, в частности, промышленная политика. Она потребует научного обеспечения, и вот тогда-то и встанет вопрос об организационных формах науки.
domestic_lynx - СИМУЛЯКР НАУКИ
__________как всегда, вопрошая и свидетельствуя_______________________________________
Да, если вопрос об организационных формах ставится в виде: "иметь одну академию или три, назвать членкоров академиками или не назвать", то это всё, как у классика: "А вы, друзья, как не садитесь ...". Однако вопрос об организации не сводится к этой, преимущественно бюрократической, стороне. Есть тот аспект, а точнее, уже НЕ аспект, как нечто частное в структуре научного знания, его производства и функционирования в жизни общественно-государственного организма, НО то, что является структурообразующим и в отношение науки, и в отношение общественно-государственного устройства в целом. А именно - парадигма, как такая система, которая объемлет и теоретический (фундаментальный и прикладной), и производственный, и организационный аспекты существования, функционирования и развития науки.
Соответственно, именно в рамках парадигмальной системы и обеспечиваемого ею политико-идеологического проекта организационные формы "могут приобрести какой-то смысл и на что-то влиять", потому что именно в этих рамках "перед наукой будут поставлены важные задачи, выделены под них ресурсы и обеспечен строгий спрос за результат".
Ведь если "эти задачи может поставить перед наукой только политическое руководство, а перед ним, руководством, соответственно, - сама жизнь", то остается всегда вопрос о том, ЧТО, собственно, делает это руководство отзывчивым, восприимчивым, и вообще, сколько-нибудь вменяемым относительно этих жизненных задач. Т.е. просто личностно-психологические качества: воля, целеустремленность, интуиция, управленческие способности, всё это - необходимое, но недостаточное. Поскольку именно ЖИЗНЬ ставит задачи, постольку в них она обращает нас к её СМЫСЛУ, обнаруживая и реализуя который мы ДЕЛАЕМ ЖИЗНЬ ИСТОРИЕЙ! А это, как неоднократно свидетельствовалось, в том числе, в связи с проблемой науки, предполагает чрезвычайно тернистый путь к тому, чтобы быть человеком. А значит, предполагаетс НЕ просто наличие способностей и качеств, НО внимание к ДУХОВНО-ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫМ СПОСОБАМ БЫТИЯ.
Если гос.элита и общество составляют (должны составлять) в своей целокупности субъект общественно-исторического развития, то в этих способах заключена собственно сама СУБЪЕКТНОСТЬ, соответственно, основания политических решений во всех областях общественной жизни, в том числе, и в науке!
Задача в том, чтобы дать этим способам стать основанием политико-идеологического проектирования, а значит, и основанием в формировании самой парадигмы. На первый взгляд, всё это какое-то сверхобобщенное теоретизирование, но по сути речь о том РЕАЛЬНЕЙШЕМ, без чего всё будет двигаться по замкнутому кругу "задачи=>ресурсы=>технологии=>личности". А целеполагание и ценностное обоснование решений, при этом, как раз таки и остается чем-то сугубо риторическим, обретающимся в сфере именно что обобщенно-обтекаемых дискурсов, в конце концов, не говорящих ничего ни уму, ни сердцу, и потому никого ни к чему не обязывающих.
И в этой связи, наконец, такой момент. Разговоры о науке, как-то так вроде само собой разумеется, вращаются вокруг естествознания и технических наук. И адресуемый науке социальный запрос связывается, по преимуществу, с индустриальной сферой. Вот и в этом замечательном тексте, когда говорится о том, что сама жизнь ставит перед руководством задачи, в качестве примера приводятся вызовы, стимулировавшие развитие ядерной физики и энергетики. Тоже и в связи с проблемой "утечки мозгов" за рубеж, - "физтех/физмат"...
Вся чудовищность ситуации в том, что при колоссальном, семимильношаговом прогрессе в познании природы и в её техническом освоении, фундаментальное знание о самих себе у нас фактически пребывает в состоянии "верований"! Т.е., при всем множестве научных концепций, моделей, методов, фактически отсутствует подход, способный УДОСТОВЕРИТЬ ПРЕДЕЛЬНОЕ ОСНОВАНИЕ самих концептуализации, моделирования, применения методов в теоретическом и прикладном аспектах. Соответственно, отсутствует именно ПАРАДИГМАЛЬНАЯ методология, которая давала бы не просто некую синтетическую конструкцию (по поводу которой опять возникнет вопрос об основаниях конструирования), но учитывала бы исторически сменяющиеся представления о человеке (и как природном, и как общественном существе, и как существе духовном), историософско-диалектическую логику формирования и изменения этих представлений.
Но как можно всерьёз говорить о каких-то проектах, о развитии вообще, если сам проектирующий субъект остается неким "Х" именно в знании о том, что делает его таковым субъектом?! И если, действительно, "наука - это не какая-то самодовлеющая сущность, она - инструмент", то как можно спрашивать о полезности и о совершенствовании этого инструмента, вне вопроса о творческих способностях его изготовителя и пользователя?! В чем суть этих проектирующих и орудующих энергий, коль скоро посредством них человек становится отзывчивым в отношение выдвигаемых жизнью задач, решение которых позволяет ему сделать жизнь Историей?! И только ли в знании заключается этот вопрос, коль скоро объектом здесь выступаем мы сами?! И не есть ли и это тоже вопросы, в которых жизнь адресует нам задачи, от которых зависят наши исторические Судьба и Предназначение?!...
обладающую культурообразующими функциями
Науки юношей питают,
Но каждый юнош - как питон,
И он с земли своей слетает,
Надев на голову бидон.
На нем висят одежды песьи,
Светлее солнца самого,
Он гордо реет в поднебесьи,
Совсем не зная ничего.Оригинал взят у rjadovoj_rus в Симулякр науки, симулякр развития, симулякр жизни
Оригинал взят у alex_serdyuk в СИМУЛЯКР НАУКИ
По «Времени» сообщили: у учёных наконец изъяли недвижимость.
Уверена, что прогноз оправдается в том смысле, что никакого инновационного развития не будет. Но не будет его вовсе не по причине того или иного закона, а по причинам более глубоким и фундаментальным, коренящимся в той экономической, политической и духовной реальности, в которой мы все живём.
А закон, что закон? Всего лишь «надстройка», как учили Маркс и Энгельс, над экономическим базисом.
Базис сегодня - это ресурсная экономика, экономика Трубы. А для обслуживания Трубы больших инноваций не требуется. Наша экономика - ресурсная не только в смысле перекачки природных ресурсов, но и в более широком смысле: это экономика не созидания, а дележа созданного в прошлом. Кстати, по моему впечатлению, вся эта гигантская буча с реформой Академии, имеет малое отношение к Академии, а паче того - к науке. Она имеет прямое отношение к дележу самого ценного в нынешней жизни ресурса - недвижимости, принадлежащей Академии Наук. Это главное, остальное - по возможности. Главное, собственно, сегодня и осуществилось: недвижимость у академиков изъяли. Впрочем, вряд ли этот факт повлияет на скорость деградации: она и так идёт довольно споро.
То жалкое положение, которое занимает в современном российском обществе наука, научная профессия, научные работники, - совершенно не удивительно (удивительным было бы обратное), а, напротив, вполне закономерно и вытекает из той роли, которую Россия себе избрала и играет вот уже четверть века. Роль эта - страна периферийного капитализма, сырьевой придаток индустриально развитых экономик. Политкорректный эвфемизм: «великая энергетическая держава», а ежели попросту - отсталая и разнообразно зависимая полуколония. А колониям и полуколониям наука по штату не положена, да и не нужна она им. Им и промышленность вообще-то не положена: когда-то Англия не дозволяла в своих колониях промышленной деятельности (кроме производства дёгтя и мачт, потребных ей для мореплавания). И это понятно: метрополиям конкурентов не надо, им нужно сырьё, из которого изготовляется продукция, сбываемая в колонии.
Наука в современном мире - и это даже неловко повторять по причине общеизвестности - давно стала непосредственной производительной силой общества. Отсюда ЛОГИЧЕСКИ следует: если общество отказалось от производства - значит, и наука такому обществу не нужна. Это логическое умозаключение подтверждается широкомасштабным и длительным естественным экспериментом: вот уже двадцать с лишним лет Россия забросила всякое производство и активно деиндустриализируется, и наука в этот самый период активно деградирует и вымирает. Потому что наука - и фундаментальная тоже - в конечном счёте рождается и существует в интересах производства.
Наука ради чистого знания и бескорыстного любопытства осталась далеко в прошлом. Сегодня она служит задачам, которые ставятся ей извне. Чаще всего «заказчиками» выступают военные, собственно, так было всегда: война - это универсальный стимул развития науки от Архимеда до Леонардо и далее по всем пунктам. И Космос, и всенародно любимый интернет - всё это зародилось у военных и для войны. Cегодня в развитых странах наука - это часть передовой промышленности и сектора продвинутых услуг: без неё всё это не может существовать.
У нас этого ничего нет, вернее, мы пробавляемся ошмётками советского наследства. В этом и состоит причина деградации науки, а вовсе не в организационных формах: иметь одну академию или три, назвать членкоров академиками или не назвать. Все эти вопросы - дело второе и даже двадцать второе; они могут приобрести какой-то смысл и на что-то влиять, если перед наукой будут поставлены важные задачи, выделены под них ресурсы и обеспечен строгий спрос за результат. Эти задачи может поставить перед наукой только политическое руководство, а перед ним, руководством, соответственно, - сама жизнь. Так когда-то жизнь поставила задачу создания атомной бомбы и под неё - развитие ядерной физики и энергетики. «Придумайте нам какие-нибудь инновации, да ещё и коммерчески ценные» , - это не задача, это чистая нелепость и не заслуживает даже названия маниловщины.
Сегодня ни нашему руководству, ни самим учёным, ни публике, похоже, не понятно, зачем вообще нужна наука. Что мы хотим получить с помощью науки? Что мы вообще делать-то собираемся? Этого не знает никто. А в отсутствии цели обсуждать средства - неблагодарное занятие. Это всё равно, что обсуждать материал, когда не знают, какое изделие из него планируется изготовить, и хотят ли вообще что-то изготовлять или просто так, поговорить решили. Полагается ведь в благоустроенном государстве иметь науку и учёных - ну и нам вроде надо. Вот у нас, по-моему, именно такой случай наблюдается.
Вот затеяли несколько лет назад дорогостоящую возню со Сколковом. Поскольку муж мой занят в космической отрасли и иногда там бывает, и я за компанию несколько раз побывала в этом потешном заведении - очень юмористическое место. Так что же теперь со Сколковом? Отдадут под дом пионеров или будут продолжать смешить окрестных ворон? И как всё это соотносится с нынешней реформаторской суетой вокруг Академии? Или это некие отдельные, непересекающиеся сущности, вроде параллельных плоскостей? Что говорит на сей счёт наука?
А покуда учёные споро подыскивают рабочие места за границей. Иван Мельников сетует: "Молодые люди в возрасте 30-40 лет, которые не верят в положительное рассмотрение законопроекта в Госдуме, уже подыскивают себе места за рубежом". "В крупных научных центрах появились иностранные эмиссары из Европы и Юго-Восточной Азии, которые переманивают наших учёных к себе".
Это не совсем так: в 30 лет поздно уж искать себе место работы. Буквально вчера у нас гостил студент-пятикурсник московского Физтеха, который целый вечер развлекал меня рассказами об элементарных частицах. Я поинтересовалась планами на ближайшее будущее и узнала: молодые физики массово и деловито готовятся к отъезду за границу, как их деды когда-то готовились к отъезду по распределению на заводы и в лаборатории. Это тоже совершенно объективный процесс: отъезд специалистов - это один из видов дани, который платит третий мир первому. Если граница открыта - квалифицированная рабсила с неизбежностью будет утекать туда, где легче заработать, где можно реализоваться профессионально. Прошлой весной мы с мужем побывали в Израиле, где встретились со многими из проживающими там соучениками моего мужа по московской матшколе. Остальные, как нам сказали, проживают в США. И это тоже совершенно объективное явление - отъезд математиков, физиков, программистов. Сохранившиеся ещё кое-где очаги приличного технического образования готовят за наш, российский, казённый счёт специалистов для других стран. Принято уклончиво считать, что они-де приобретут опыт, вернутся домой и ну делать открытия во славу нашего богоспасаемого отечества. На самом деле, ничего подобного не может случиться, пока не начнётся новая индустриализация, которая потребует квалифицированных кадров. Ведь наука - это не какая-то самодовлеющая сущность, она - инструмент. Сегодня этот инструмент в России без надобности.
Хочется верить, что нынешняя деградация - не навсегда. Начнётся преодоление нынешней разрухи - понадобится экономическая и, в частности, промышленная политика. Она потребует научного обеспечения, и вот тогда-то и встанет вопрос об организационных формах науки.
domestic_lynx - СИМУЛЯКР НАУКИ
__________как всегда, вопрошая и свидетельствуя_______________________________________
Да, если вопрос об организационных формах ставится в виде: "иметь одну академию или три, назвать членкоров академиками или не назвать", то это всё, как у классика: "А вы, друзья, как не садитесь ...". Однако вопрос об организации не сводится к этой, преимущественно бюрократической, стороне. Есть тот аспект, а точнее, уже НЕ аспект, как нечто частное в структуре научного знания, его производства и функционирования в жизни общественно-государственного организма, НО то, что является структурообразующим и в отношение науки, и в отношение общественно-государственного устройства в целом. А именно - парадигма, как такая система, которая объемлет и теоретический (фундаментальный и прикладной), и производственный, и организационный аспекты существования, функционирования и развития науки.
Соответственно, именно в рамках парадигмальной системы и обеспечиваемого ею политико-идеологического проекта организационные формы "могут приобрести какой-то смысл и на что-то влиять", потому что именно в этих рамках "перед наукой будут поставлены важные задачи, выделены под них ресурсы и обеспечен строгий спрос за результат".
Ведь если "эти задачи может поставить перед наукой только политическое руководство, а перед ним, руководством, соответственно, - сама жизнь", то остается всегда вопрос о том, ЧТО, собственно, делает это руководство отзывчивым, восприимчивым, и вообще, сколько-нибудь вменяемым относительно этих жизненных задач. Т.е. просто личностно-психологические качества: воля, целеустремленность, интуиция, управленческие способности, всё это - необходимое, но недостаточное. Поскольку именно ЖИЗНЬ ставит задачи, постольку в них она обращает нас к её СМЫСЛУ, обнаруживая и реализуя который мы ДЕЛАЕМ ЖИЗНЬ ИСТОРИЕЙ! А это, как неоднократно свидетельствовалось, в том числе, в связи с проблемой науки, предполагает чрезвычайно тернистый путь к тому, чтобы быть человеком. А значит, предполагаетс НЕ просто наличие способностей и качеств, НО внимание к ДУХОВНО-ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫМ СПОСОБАМ БЫТИЯ.
Если гос.элита и общество составляют (должны составлять) в своей целокупности субъект общественно-исторического развития, то в этих способах заключена собственно сама СУБЪЕКТНОСТЬ, соответственно, основания политических решений во всех областях общественной жизни, в том числе, и в науке!
Задача в том, чтобы дать этим способам стать основанием политико-идеологического проектирования, а значит, и основанием в формировании самой парадигмы. На первый взгляд, всё это какое-то сверхобобщенное теоретизирование, но по сути речь о том РЕАЛЬНЕЙШЕМ, без чего всё будет двигаться по замкнутому кругу "задачи=>ресурсы=>технологии=>личности". А целеполагание и ценностное обоснование решений, при этом, как раз таки и остается чем-то сугубо риторическим, обретающимся в сфере именно что обобщенно-обтекаемых дискурсов, в конце концов, не говорящих ничего ни уму, ни сердцу, и потому никого ни к чему не обязывающих.
И в этой связи, наконец, такой момент. Разговоры о науке, как-то так вроде само собой разумеется, вращаются вокруг естествознания и технических наук. И адресуемый науке социальный запрос связывается, по преимуществу, с индустриальной сферой. Вот и в этом замечательном тексте, когда говорится о том, что сама жизнь ставит перед руководством задачи, в качестве примера приводятся вызовы, стимулировавшие развитие ядерной физики и энергетики. Тоже и в связи с проблемой "утечки мозгов" за рубеж, - "физтех/физмат"...
Вся чудовищность ситуации в том, что при колоссальном, семимильношаговом прогрессе в познании природы и в её техническом освоении, фундаментальное знание о самих себе у нас фактически пребывает в состоянии "верований"! Т.е., при всем множестве научных концепций, моделей, методов, фактически отсутствует подход, способный УДОСТОВЕРИТЬ ПРЕДЕЛЬНОЕ ОСНОВАНИЕ самих концептуализации, моделирования, применения методов в теоретическом и прикладном аспектах. Соответственно, отсутствует именно ПАРАДИГМАЛЬНАЯ методология, которая давала бы не просто некую синтетическую конструкцию (по поводу которой опять возникнет вопрос об основаниях конструирования), но учитывала бы исторически сменяющиеся представления о человеке (и как природном, и как общественном существе, и как существе духовном), историософско-диалектическую логику формирования и изменения этих представлений.
Но как можно всерьёз говорить о каких-то проектах, о развитии вообще, если сам проектирующий субъект остается неким "Х" именно в знании о том, что делает его таковым субъектом?! И если, действительно, "наука - это не какая-то самодовлеющая сущность, она - инструмент", то как можно спрашивать о полезности и о совершенствовании этого инструмента, вне вопроса о творческих способностях его изготовителя и пользователя?! В чем суть этих проектирующих и орудующих энергий, коль скоро посредством них человек становится отзывчивым в отношение выдвигаемых жизнью задач, решение которых позволяет ему сделать жизнь Историей?! И только ли в знании заключается этот вопрос, коль скоро объектом здесь выступаем мы сами?! И не есть ли и это тоже вопросы, в которых жизнь адресует нам задачи, от которых зависят наши исторические Судьба и Предназначение?!...