Интрига и Обман у арабов (4) - технология и примеры
Окончание аналитической статьи А.А. Игнатенко
ИНТРИГА В АРАБО-ИСЛАМСКОЙ КУЛЬТУРЕ ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
(по материалам «княжьих зерцал»)
(начало смотри в этом и этом постах)
Технология интриги
(опять-таки, см.: начало описания технологий и примеров интриг)
Оговор, или навет.
Приемом интриги, которую активно использовали одни придворные против других, или даже её целью являлись навет, оговор, ложное обвинение. Авторы «зерцал» были уверены, что легче оговорить того, кто занимает должность при дворе[107].
«Методика» оговора следующая.
Придворные, замыслившие погубить кого-то, исходят из набора провинностей, наиболее сурово наказуемых владыкой. Это - разглашение государственной тайны, козни против правящей династии, «растление гарема», т.е. шашни с наложницами властелина, злоупотребление казенными деньгами[108].
Затем необходимо посмотреть, что из перечисленных провинностей более всего подходит к тому, на кого ополчились. Если он - доверенное лицо властелина, то его можно обвинить в разглашении тайны, которую знают только двое - властелин и он. Установить же эту тайну возможно в результате анализа последовательности событий, слов, умолчаний - всего того, что связано с деятельностью человека, которого хотят опорочить в глазах владыки.
Всё это требует, естественно, недюжинного ума, наблюдательности и делается по принципу:
«Из множества догадок складывается уверенность»
(букв. «Стоит догадкам столпиться вокруг какой-то вещи, как они ее выдадут»).
Обвинение не должно быть прямым: уже сам факт, что тайна известна кому-то третьему, убедит владыку в том, что её разгласил человек, которому он доверял. Себя-то владыка не подозревает ни в чем.
Затем владыке нужно доставлять порочащие этого человека сведения.
Пусть он сначала не поверит оговору, многократное повторение одного и того же разными людьми, состоящими в сговоре, заставит его думать, как они хотят, и цель, полностью или частично, будет достигнута.
«Вода точит камень каплями, а одни и те же слова точат сердце».
Клеветники должны быть терпеливыми: если не удалось ложно обвинить придворного в одном, нужно использовать другой навет[109].
Клевета должна иметь благопристойное, с точки зрения царящих норм морали и поведения, или объясняющее ее мотивы «прикрытие».
Например, один из героев трактата «Лев и Шакал», ложно обвиняя другого в незаконном обогащении за счёт казны, настойчиво выпрашивает для себя половину денег оговариваемого, чтобы мотив его доноса выглядел естественно[110]. Кажется, что может быть естественней зависти и жадности?!
Фальшивые предсказания
.
Они касались различных вопросов, например, по поводу продвижения на определенный пост при дворе того или иного человека (как правило, заказчика «предсказания»).
Как писец везира на пост назначил
Рассказывают, что везиром аббасидского халифа аль-Муктадира (908-932) стал некий аль-Хусайн Ибн аль-Касим благодаря тому, что багдадский писец ад-Данйяли подделал текст, приписанный им библейскому пророку Даниилу.
Текст не называл Ибн аль-Касима по имени - у фальсификатора было чувство меры, - но давал его приметы: малый рост, неглубокие оспины на лице и проплешина в усах над шрамом на верхней губе.
В тексте утверждалось, что если человек, соответствующий этому описанию, станет везиром 18-го халифа из династии Аббасидов (а именно им и был аль-Муктадир), то дела последнего пойдут самым наилучшим образом.
У фальсификатора было также какое-никакое представление об истории: текст был написан, как сообщает источник, «древними» буквами и манускрипт «состарили» - 20 дней держали в старой соломе, клали в туфлю. Чувство меры проявлялось не только в том, что Ибн аль-Касима не называли по имени, но и в том, что халиф аль-Муктадир с «предсказанием» ознакомился и сделал-таки Ибн аль-Касима везиром.
Какому властелину не хотелось иметь везира, приносящего счастье! [111]
«Предсказания», ставившие цель сделать христиан покорными исламским бувейхидским правителям, приписывались Иисусу Христу и записывались на сирийском языке.
Как Иисус призвал христиан подчиняться Бувейхидам
Подробно и с большим количеством реалистических деталей излагается в «Изысканных одеяниях, или Утонченных хитростях» история создания бувейхидским правителем Адуд ад-Давлей (978-983) фальшивого послания Иисуса Христа христианам Ближнего Востока.
Так, во время строительных работ на левом берегу Тигра были найдены кувшины с золотыми монетами. Они были отчеканены в эпоху христианского императора, названного в источнике Дикияносом, и на них был изображен этот царь, внемлющий Христу. Адуд ад-Давля велел вызвать ко двору католикоса (главу христиан) Халдеи и спросил его о том, что вычеканено на монетах. Тот сообщил, что один из изображенных - Иисус, а другой - некий властелин, его современник.
Тогда Адуд ад-Давля, у которого созрел определенный замысел, велел разыскать хорошего художника и приказал ему перенести на пергамент изображение с монеты, оставив место для текста.
Когда задание было исполнено, художника посадили в тюрьму. А католикоса бувейхидский правитель заставил написать на сирийском или греческом языке ложное предсказание, авторство которого было приписано Иисусу Христу.
В предсказании говорилось о том, что в такое-то время (указывалось время правления Адуд ад-Давли) должен появиться человек (давалось описание самого правителя), который станет управлять такими-то странами (перечислялись места, где правили Бувейхиды).
Обязанностью всех христиан провозглашалось подчинение ему, взамен гарантировалось сохранение их религии, имущества, земель и детей. Осмелившимся выступить против правителя обещана была скорая погибель.
Всем христианским царям рекомендовано было подчиниться тому человеку (т.е. Адуд ад-Давле).
«Мир вам!» - так заканчивалось фальшивое послание - «предсказание» Иисуса Христа.
Вскоре католикоса отправили вслед за художником. Потом Адуд ад-Давля подослал в тюрьму убийц, которые и расправились с католикосом-переводчиком и художником [112].
Впрочем, фальшивые предсказания приписывались не только Иисусу.
Этой участи не избежал и Пророк Мухаммад.
Среди его хадисов о приходе «в конце времен» спасителя-махди, ведомого Богом, есть ряд высказываний, которые мусульманами - знатоками сунны отвергаются как неаутентичные. Есть явно сочиненные сторонниками Аббасидов.
В этих хадисах предсказывается, что из Машрика (т.е. с Востока, из Ирана, где было много сторонников Аббасидов среди шиитов-Алидов) придут люди с чёрными знаменами (чёрный - отличительный цвет Аббасидов), которым будет оказана поддержка Богом (здесь это - агитационный прием, внушающий уверенность в победе).
И наконец - призыв, тоже агитационный: «И коли услышите вы о них, то придите к ним, даже если бы для этого пришлось ползти по снегу». Успех Аббасидов в немалой степени был обусловлен ловкой пропагандой, в которой не последнюю роль играли фальшивые предсказания.
Притворство.
Оно сродни лицемерию и заключается в выказывании чувств или реакций, не соответствующих внутреннему состоянию человека, а преследующих какую-то цель.
Псевдо-Джахиз рекомендует поместить самого заклятого врага «между ухом и плечом» или «между грудью и горлом», т.е. выказывать ему свое расположение и дружбу, держать в фаворе до того благоприятного момента, когда врага можно будет тем или иным образом уничтожить[113].
«Благородное возмущение», «великая радость», «недовольство», «неинформированность» и «удивление» - вот только некоторые примеры притворства, которые описываются, например, в «Изысканных одеяниях...»[114].
Притворство охватывает всю гамму человеческих эмоций, реакций и психических состояний.
Подспорьем для лицемеров были и пособия по физиогномике, которые позволяли не только истолковывать выражения лица, но и изображать соответствующую конкретной задаче гримасу.
Провокация.
Занимает важное место в арсенале средневековых политических интриг. Вот как это делалось.
Испытание наместника
Аббасидскому халифу аль-Мамуну (813-833) доносили, что его каирский наместник Абдаллах Ибн Тахир симпатизирует Алидам, которых Аббасиды, как известно, оттеснили от власти.
Чтобы проверить истинность этих утверждений, халиф направил в Каир эмиссара.
Последнему было приказано вырядиться как нищий. Ему необходимо было вступить в контакт с влиятельными семьями в Египте, агитируя их в пользу Алида аль-Касима ибн Ибрахима ибн Табатаба аль-Аляви, потомка аль-Хасана ибн Али, внука Пророка.
Затем он должен был обратиться с предложением к родственникам Ибн Тахира поддержать этого Алида как претендента на пост халифа и, наконец, прийти с тем же предложением и к нему самому.
Так посланец-провокатор и сделал. Правда, Абдаллах Ибн Тахир на провокацию не попался.
«Древом, на ствол которого можно опереться», стал называть его аль-Мамун[115].
Проверки лояльности посредством разнообразных провокаций были, кажется, одним из распространенных видов интриги.
Между верностью правителю и верностью другу
Классический для средневековых «зерцал» пример-рекомендация, как Хосров Парвиз проверял способность своих приближенных хранить тайну.
Когда правитель замечал в своем окружении двух придворных, связанных узами дружбы и симпатии, он сообщал одному из них небылицы о другом.
Под большим секретом он говорил, что решил казнить его друга по подозрению в предательстве.
(В некоторых источниках отмечается, что в дополнение к этому он поручал придворному ещё и следить за своим другом и сообщать ему о всех его словах и поступках.)
Если после этого поведение другого придворного не изменялось, то считалось, что тайна сохранена.
Тогда подвергавшийся испытанию придворный награждался и возвышался. Чтобы закрыть вопрос с мнимым предательством, Хосров сообщал придворному, что подозрения в отношении его друга не оправдались.
Если же другой, ложно обвиненный Хосровом придворный, резко изменял свое поведение, избегал встреч с царем, вел себя испуганно или тревожно, то тогда становилось ясно, что он знает о мнимых планах царя в отношении его. В этом случае не выдержавший проверки придворный подвергался опале и отправлялся в ссылку.
Нужно особо отметить, что для проверки приближенных Хосров использовал женщин из гарема.
Они подсылались к подвергавшемуся испытанию приближенному, и если тот вступал с ними в любовную связь, презрев свои обязанности и позабыв о верности царю, то подвергался позорному наказанию[116].
Кроме «одноразовых» провокаторов были и провокаторы постоянные, в задачу которых входила проверка лояльности приближенных владыки.
Аскет-провокатор
О том же Хосрове рассказывают, что у него был молочный брат, друг детства, которому он поручил одно сложное дело. Тот должен был выдавать себя за набожного аскета, который, собирая вокруг себя слушателей, призывал бы горожан к спасению души, добродетельной жизни и т.п. При этом он должен был заодно порицать царя и его поступки. Соответствующий текст ему продиктовал сам Хосров.
Когда осведомители доносили царю о крамольных словах этого человека, он говорил, что тот не представляет опасности, ибо является слабоумным, и аскета оставляли в покое. Настроенные против царя приближенные или другие люди находили удовольствие в беседах с мнимым оппозиционером, сами говорили много такого в адрес Хосрова, что являлось преступлением.
Аскет сам принимал решение, подвергать ли наказанию доверившегося ему.
Самостоятельность этого решения, вернее, приговора, обусловливалась тем, что молочный брат царя не мог сообщить Хосрову о предателе в его стане непосредственно: его поведение было достаточно вызывающим, на приглашения посетить дворец он отвечал категорическим отказом, заявляя, что царь не достоин визита того, кто поклоняется Царю, т.е. Богу. По-видимому, исключалась и связь через царских агентов: мнимый аскет все время был на виду, в гуще народа.
Дальнейшие действия были заранее оговорены с Хосровом.
Аскет говорил диссиденту, в отношении которого вынес свой приговор:
«Опасайся царя, он не должен даже подозревать о том, что ты его ненавидишь. Поэтому завтра, когда придешь на мою проповедь, уходи с нее, как только я перейду от прославления благочестивой жизни к порицанию царя и его правления».
Шпионам Хосрова было велено запоминать каждого человека, который при первых словах порицания в адрес царя покидал собрание. (По-видимому, все остальные люди не могли отказать себе в удовольствии послушать порицание правителя, и никто не уходил с «импровизированного митинга оппозиции».)
Царь понимал «сигнал» и через некоторое время, не привлекая внимания к этому событию, посылал оппозиционера с поручением в одну из провинций. Наместнику отправлялась тайная инструкция - выказывать посланцу симпатию и оказывать ему благодеяния.
Это делалось, по-видимому, для того, чтобы успокоить и самого оппозиционера, и его близких и исключить какие-то решительные действия с его стороны ради сохранения собственной жизни, из-за чего могла бы возникнуть опасность царству.
Затем - говорилось далее в царской инструкции - приезжего надлежало тайно убить [117].
Метод провокации - зондирования лояльности приближённых - был широко распространён:
ему подвергались и министры, и посланники, и сотрапезники, и советчики.
Это требовало от подвергаемых таким испытаниям своего рода стойкости, непоколебимости. Они не должны были поддаваться на изменения отношения властелина к ним.
«Сдерживай себя, если властелин тебя выдвигает, - наставляет аль-Маварди везира в своей книге “Законы везирской власти...”. - Будь скромным, если он тебя возвеличивает, будь приниженным, если он тебя возвышает до своего уровня, будь мягким, если он с тобой груб, терпи, если он возводит на тебя напраслину. У него есть право напраслину возводить; ты же будь более готов к тому, чтоб её снести».
Аль-Маварди объясняет, почему нужно вести себя именно так.
«Ведь его (правителя. - А.И.) доброе отношение к тебе может быть коварной хитростью, а наказание за несовершённый тобой поступок - испытанием»[118].
Ложные обстоятельства.
Создание определенной ситуации, которая не соответствует действительному положению вещей, является искусственной, - это самый трудоёмкий из всех видов обмана, так как он предполагает «трансформацию» больших участков реальности (т.е. создания ложных обстоятельств).
Это свойство данного приема становится более ощутимым, если сравнить его с дезинформацией, или собственно обманом, ложью.
Последняя есть оперирование словом и в этом отношении не связана с большими трудностями.
А создание ложных обстоятельств - это как бы овеществленная ложь, ложный участок реальности.
В рай на неделю
«Вот какой хитростью пользовался глава исмаилитов, - сообщает сборник “Изысканные одеяния, или Утончённые хитрости”. - Когда он хотел отправить человека для убийства своего врага, то давал ему выпить вина, смешанного с беленой.
Человек становился смертельно пьяным, и его переносили в особый сад, где было все лучшее из того, что создал Аллах. Там прохаживались служанки и юные рабы удивительной красоты, звучали самые мелодичные в мире музыкальные инструменты. Там подавались блюда - такие вкусные и восхитительные, какие можно только вообразить.
Придя в себя после опьянения и видя все это, человек удивлялся и спрашивал:
- Где я?
Служанки ему отвечали:
- Ты в раю. Твой владыка прислал тебя к нам. Мы гурии, а то - эфебы...
Девушки обслуживали его наилучшим образом и оказывали ему великие почести.
Он оставался в этом месте целую неделю, ел-пил, наслаждался жизнью. Потом служанки поили его вином с беленой, и он впадал в сон. Его переносили домой. Когда он просыпался, то находил рядом жену.
Тогда он отправлялся к владыке и просил вернуть его в рай. Тот говорил:
- Убей такого-то. Если тебя после этого казнят, ты отправишься в место, где только что был. Если вернешься невредимым, я сам тебя туда отправлю.
Невежественный человек крепко верил в правдивость слов своего господина и слепо шел на любые гибельные предприятия»[119].
Были, конечно, и менее трудоёмкие операции по созданию ложных обстоятельств,
например, ночью с помощью большого количества факелов и тамбуров изображался подход подкреплений[120].
Создание ложных обстоятельств может преследовать самые разные цели: поощрять на самопожертвование (как в случае с «раем» исмаилитов), запугивать (как при «подходе подкреплений») и т.п.
Ещё одна история - об усыплении бдительности.
О терпеливом Харсаме и беспечных жителях Куфы
Рассказывают, что Харсама, военачальник халифа аль-Мамуна, следующим образом в 815 г. взял город Куфу, когда его жители выступили на стороне алидского претендента на халифский престол Мухаммада ибн Ибрахима, известного под именем Ибн Табатаба.
Каждое утро в течение многих дней Харсама поднимал войска и делал вид, что собирается взять город штурмом.
По тревоге жители города занимали боевые посты, готовясь отразить атаку. Тогда Харсама отступал.
Так продолжалось долго, и жителям это надоело. Они уже не реагировали на ежеутреннее приближение осаждающих войск. Вот тогда-то халифские войска и нанесли удар.
Город был моментально захвачен[121].
Как мы видим, интригу любой сложности и с какой угодно целью можно было сконструировать, обратившись к приведенным выше приёмам.
В жизни именно так и было: хитрецы прибегали ко многим приёмам сразу.
* * *
Проведенный анализ показывает, что интрига была неотъемлемым элементом политической культуры арабо-исламского средневековья. Но остается ряд исследовательских проблем. Среди них - степень специфичности данного явления для рассматриваемой культуры; место этого явления в конкретной культуре, возможность его «вытеснения» из центральных культурных зон в маргинальные; наличие/отсутствие совпадений между различными культурами; обусловленность этих совпадений взаимовлияниями и единством принципов человеческой деятельности.
Рассмотрению этих и подобных вопросов культурологии призвано помочь данное сообщение.
средневековая арабская книжная миниатюра, иллюстрация к «Калиле и Димне»:
истории о том, как вороны блокировали сов в пещере, разведя перед её входом костер.
Сирия, вторая четверть XIV в. Парижская Национальная библиотека
Использована электронная версия статьи
из сборника Политическая интрига на Востоке. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000.
см.: http://i-r-p.ru/library.html
в частности - http://i-r-p.ru/page/stream-library/index-2952.html (того же автора)
=================
[107] Лев и Шакал. С. 115.
[108] Там же. С. 115-116.
[109] Там же. С. 118.
[110] Там же. С. 123.
[111] Le Livre des Ruses. C. 297-298.
[112] Там же. С. 265-266.
[113] Le Livre de la Couronne. С. 89.
[114] Le Livre des Ruses. C. 200, 203, 210, 221.
[115] Там же. C. 208-209.
[116] Le Livre de la Couronne. C. 121-123; Le Livre des Ruses. C. 244-246.
[117] Le Livre de la Couronne. C. 123-125.
[118] Аль-Маварди Абу-ль-Хасан. Законы везирской власти и политика владычества. С. 170.
[119] Le Livre des Ruses. C. 275-276.
[120] Там же. С. 287.
[121] Там же. С. 330-331.
==================